Операция «Спасти кота»

46. Соня взрослеет

Как бы Соня ни убеждала парня, что он взрослая, для него она всегда оставалась маленькой девочкой, о которой нужно заботиться и беречь от всего. Может, из-за её беззаботности и веселья, может, из-за искренности и честности, но не воспринимал он её взрослым самостоятельным человеком. Она казалась ребёнком, и Сеня не хотел, чтобы она как-то менялась.

Но когда девушке до защиты диплома оставалась пара недель, вдруг заболела Тамара Викторовна – бывшая соседка Сони, вредная старушка с седьмого этажа. Сеня был на дежурстве в Москве, когда получил ворох сообщений, что старушку забрали по скорой с инфарктом, что Соня едет к ней в больницу и нужно срочно нужно разыскать её родственников.

И Соня стала пропадать в больнице. Сеня ругался, ведь на носу у той была защита диплома, а девушка вместо подготовки ухаживала за больной. Тамаре Викторовне становилось всё хуже и хуже, и Соня страдала от этого.

– Зачем тебе это? – ворчал по вечерам Сеня, когда забирал Соню уставшую, измученную из больницы. – Ты нашла её сестру, пусть она и ухаживает!

– Она не нужна сестре, она никому не нужна… – тяжело вздохнула девушка.

– Не самая приятная старушка.

Сеня совершенно не понимал, почему Соня тратит своё время, силы, постоянно расстраивается из-за постороннего человека.

– Ты ничего не знаешь про неё, – нахмурилась Соня и сердито выдала. – Вы все думаете, что она плохая, но она человек с добрым сердцем, в отличие от многих. Просто она справедливая и честная, может, чересчур честная. Сень, я не оставлю её! Я не могу так поступить, когда мне нужна была помощь, она одна отнеслась ко мне по-человечески.

Сеня не спорил. Но кто действительно был с большим добрым сердцем – это Соня. Мало того, что она ухаживала почти три недели за Тамарой Викторовной в больнице, так потом ещё и занималась её похоронами, потому что сестра старушки хотела лишь побыстрее продать квартиру и имущество покойной, а не возится с поминками.

Нелегко пришлось и Сене, он всячески помогал девушке, видел, как ей тяжело и сложно, как сильно её подкосила смерть старушки. Стал для Сони опорой. После порохон и продажи сестрой квартиры, Соня ещё и с матерью сильно поругалась, потому что та считала, что Соня должна была возиться с Тамарой Викторовной не бесплатно, а потребовать от сестры покойной свою долю. И даже Сеня был удивлён, как резко и грубо на это отреагировала девушка:

– Не волнуйся, если ты заболеешь, я первым делом от тебя долю за заботу потребую!

Но на память о старушке Соня всё же забрала к себе её кошку Машку, хоть и обещала Сене, что больше не будет заводить никакой живности.

Соня стала другой после произошедшего, будто за один месяц повзрослела лет на пять: стала больше молчать и грустить. Сеня всё надеялся, что скорбь уляжется и беззаботность девушки вернётся. Хоть Соня по-прежнему лучезарно улыбалась, но в глазах её теперь появилась какая-то боль.

А спустя пару недель застал её на кухне в слезах.

– Расскажи мне, – Сеня обхватил девушку и привычно усадил на колени, она уткнулась лбом ему в плечо и вздохнула.

– Этот мир такой жестокий и несправедливый.

– Солнышко, этот мир никому ничего не обещал, уж какой есть, – ласково заговорил Сеня, он гладил девушку по спине. – Но ты делаешь его лучше!

Соня чуть отстранилась, посмотрела Сене в глаза, он улыбнулся:

– Мне кажется, только из-за таких людей, как ты, мир ещё как-то держится.

Но Соня не улыбнулась, она смотрела серьёзно:

– Скажи честно, ты считаешь меня глупой и слабой?

– Нет, солнце! – с усмешкой запротестовал Сеня. – Я считаю тебя искренней и доверчивой, а ещё ты у меня очень добрая. И чтобы быть такой нужна смелость.

– Правда?! – с привычным недоверием переспросила она, но чуть улыбнулась.

– Да, солнце! Ты не боишься быть искренней, честной, не боишься показывать свои эмоции, быть собой – для этого нужна очень большая смелость. Я, например, так не могу.

Соня ещё шире заулыбалась, положила ладони на лицо Сени и с благодарностью, нежностью смотрела в глаза:

– Не знаю, что бы я без тебя делала. Ты – лучшее, что у меня есть! – и поцеловала его.

Сеня давно хотел обсудить их совместное будущее, планировал вернуться в Москву с Соней, ждал, пока она закончит учёбу, чтобы её ничего не держало, но со всеми неприятными хлопотами не выдавалось благоприятного момента спокойно поговорить. И сейчас Сеня вдруг вспомнил об этом:

– Солнышко, кстати, как ты смотришь на то, чтобы перебраться в Москву? Диплом ты защитила, теперь тебя тут ничего не держит. Распишемся и махнём куда-нибудь в медовый месяц, а потом начнём новую жизнь? Нам давно пора пожениться, а то твоя мама меня когда-нибудь съест вместо жирных намёков, – усмехнулся он.

Соня задумалась.

– Мне пока нельзя замуж, но в медовый месяц я очень хочу! – улыбнулась она.

– Что значит нельзя?! – Сеня напрягся.

– Ну-у-у, есть уговор, и мне пока нельзя, – Соня потупилась, отвела взгляд, и явно что-то скрывала.

– Так, и что?! С кем уговор? – Сеня хмурился всё больше.

– Только обещай не смеяться, ладно? – вновь посмотрела она в глаза парню.

– Рассказывай давай! – обещания он дать не мог, не зная правды.

– В общем… – Соня выдохнула и вновь отвела взгляд. – На первом курсе мы с Крышей нашли в каком-то паблике во Вконтакте список книг, которые обязан прочитать каждый образованный человек. Там около ста двадцати книг, мы поняли, что на пять лет как раз хватит, и к концу учёбы мы его осилим, по двадцать четыре книги в год, в среднем по две в месяц получалось. И чтобы не слиться, договорились, что пока до конца не дочитаем, никто из нас замуж не выйдет, – Соня договорила и осторожно бросила взгляд на Сеню.

Сначала он и не понял, к чему девушка клонит, но когда рассказала до конца, Сеня начал смеяться, долго и безудержно.

– Серьёзно?! Тебя останавливает список книг?! И сколько же тебе осталось? – утирал слёзы от смеха Сеня.

Соня тоже развеселилась, когда увидела, что Сеня не сердится, а, наоборот, смеётся.

– Около десяти. Мы вычеркнули из списка книги, которые в школе проходили, решили их не перечитывать, – с улыбкой поделилась она.

– Солнце, солнце, – Сеня покачал головой и взъерошил рыжую шевелюру Сони, специально растрепал ей волосы, закрыл прядями лицо, опять засмеялся. – Никогда ты не повзрослеешь!