Операция «Спасти кота»

43. Стань котом

Сеня корил себя, что Соня столько времени проводит с ним в больнице, не учится и постоянно мотается по городу. Но в вынужденном заточении его маниакальная забота сдавала обороты. Хоть он и переживал, но сделать ничего не мог, пришлось признать, что Соня может передвигаться по Москве сама.

На следующий день в палате появился сосед – восьмидесятилетний дед, он сразу спросил, как зовут парня.

– Сеня! – представился он.

– Вася? – переспросил дед

– Се-ня! – проорал Сеня.

– А, Василий! – с понимающей улыбкой кивнул старик и представился Степаном Григорьевичем.

Степан Григорьевич оказался общительным человеком, но слышал только что-то своё. В конце концов Сеня стал откликаться на Васю и лишь кивать на все вопросы соседа, говорить и отвечать было необязательно.

Вечером пришла Соня, и дед сразу спросил, как её зовут.

– Соня, – улыбнулась девушка.

– Настя? – в привычной манере переспросил старик. Сеня усмехнулся, но не стал предупреждать Соню.

Соня не сдалась, она подошла к деду и на ухо ему прокричала:

– Соня! София!

– А, Анастасия! – радостно улыбнулся старик и представился сам.

Сеня сидел и давился от хохота, а Соня непонимающе на него смотрела.

– Теперь ты Настя, не спорь! – улыбался парень.

А когда Степан Григорьевич обратился к Сене «Вася», уже смеялась Соня.

– В Тверь не надумала поехать? Как у тебя мама отнеслась к новости, что ты остаёшься? – Сеня не терял попыток уговорить Соню вернуться к учёбе.

– Вообще, мне нужно туда съездить, – задумалась Соня. – Похолодало, а у меня из тёплых вещей только кофта.

И с одной стороны, Сеня огорчился, ведь нескоро не увидит Соню, но с другой, понимал – будет правильно, если она вернётся, рассчитывал, что Лариса Павловна не отпустит дочь.

– Давай я Пашу попрошу, чтобы он тебя отвёз, или чтобы живность к себе забрал, пока меня не выпишут, – предложил Сеня.

– Я поеду на электричке на один день, за сутки никто не умрёт, я им еды побольше насыплю.

С этой поездкой Сене тоже пришлось смириться, но он долго и серьёзно предупреждал. Соня обещала отчитываться обо всех передвижениях:

– Ну хочешь, правда, трекер мне поставь, а то с ума тут сойдёшь! – смеялась она, пока Сеня сыпал предостережениями и просьбами фотографировать каждую станцию и высылать ему.

Соблазн был велик, но Сеня вспомнил последнюю ссору, связанную с этим трекером, и отказался:

– Просто пиши мне. Часто и много!

– Я буду снимать видеоотчёт, – улыбнулась Соня.

Но как бы Сеня ни рассчитывал на Ларису Павловну, но через два дня девушка опять приехала в больницу:

– Представляешь, меня замдекана отпустила без академа, – делилась новостями она. – Сказала, что два месяца не страшно, преподавателей она предупредит. Я же академический отпуск хотела взять! Но я наверстаю, как вернусь!

– И поэтому тебя мама отпустила?

– О, с мамой сложнее. Она против была, но я показала фотку твоей ноги и сказала, что ты ходить теперь не можешь, и я тебе нужна тут.

– Сонь! – но Сеня не успел нахмуриться, Соня тут же принялась оправдываться.

– Да, я наврала, но иначе она бы меня не отпустила.

В отличие от Сени, девушка, похоже, даже радовалась, что осталась в Москве – она не хотела уходить с работы, тем более магазин расширили рыболовным отделом, куда взяли второго продавца, и поэтому Сеня стал ревновать ещё больше:

– Теперь в этот рыболовный будут одни мужики шастать, – ворчал он, когда Соня поделилась с ним новостями.

– Меня туда и не поставят, я же в рыбалке не разбираюсь, – заверила она. – И не отличу мормышку от мотыля, будут потом на меня жаловаться.

– Или отпустишь всех опарышей на свободу! – подсмеивался Сеня.

Через неделю Сеню перевели в отделение травматологии, в палату на четырёх мужчин, где они целый день напролёт смотрели спортивный канал по телевизору. Лечащий врач оказался молодым хирургом с чувством юмора. В палате помимо Сени лежали ещё два мужчины с аппаратом Илизарова, и доктор ходил с гаечным ключом и подкручивал гайки на агрегатах:

– Говорила мне мама, учись лучше, а то всю жизнь будешь потом гайки крутить. Учился, учился, а всё равно гайки кручу. Так, мужики, затянул, теперь десять кругов вокруг больницы! – напутствовал он.

Врач, действительно, всё время подгонял больных больше ходить на костылях, разминать мышцы, а не валятся целый день в палате.

А Сеня ходил, он настолько свыкся с костылями, даже бегал на них, особенно когда Соня писала, что выезжает, тогда он почти летел по коридору к лифту, чтобы встретить девушку внизу в холле. Но бег на костылях доктор не одобрял:

– Николаев, куда так несёшься? Мы что, горим?!

– Если б горели, я бы бежал в другую сторону! – усмехнулся Сеня. – Вы же сами сказали ходить полезно.

– Ходить, а не бегать! Добегаешься! Вторую ногу так сломаешь.

– Буду тогда на коляске гонять.

– А гонщиков всех на вытяжение кладу! – угрожал он. К ним в палату два дня назад перевели мотоциклиста после ДТП с закрытым переломом, и тот лежал, не вставая на скелетном вытяжении.

Когда у Сони закончилась рабочая неделя, то она чуть ли не поселилась у Сени в больнице, и парень с раннего утра готовился к её приезду: скупал пирожки с картошкой, с повидлом, чтобы её подкармливать, или с обеда специально оставлял ей винегрет.

Но Соня всё время приносила еду с собой даже для себя:

– Мне без тебя невкусно, – грустила она.

А как-то довольная пришла с пакетом:

– Знаешь, животным при переломах для восстановления костной ткани добавляют желатин в еду, поэтому я тебе принесла… – Соня выдержала паузу и достала свёрток.

– Холодец?! – Сеня расхохотался. – Спасибо, Солнышко! Хорошо, что ты у меня ветеринар, чувствую себя котом.

44. Мы вместе

Они часто гуляли по коридору, стояли, обнявшись у окна, смотрели на улицу, иногда спускались во дворик больницы. Но чаще всего сидели в палате, иногда смотрели кино на телефоне, разделив наушники поровну.

Даже лечащий врач уже привык к Соне и как-то пошутил:

– Барышня, вы тут прямо поселились. Может вам тоже что-нибудь сломать, чтобы не расставались друг с другом?

– Если этой барышне кто-нибудь что-нибудь сломает, то вы ему, доктор, уже не поможете, – резко выдал Сеня.

Больше врач почему-то не стал ничего шутить по поводу Сони.

Недели с Соней рядом проходили быстро, а без неё тянулись долго и мучительно, даже нога сильнее болела, лишь по вечерам на пару часов становилось светлее и теплее, когда девушка приезжала.

Она придумала Сене новую кличку «Железный Дровосек» за стальной агрегат на ноге, и в шутку говорила, что волшебник института Склифосовского дал ему новое сердце. Говорила, что Сеня после операции стал спокойнее, сдержаннее и нежнее.

Парень нашёл укромное место в пролёте между этажами, там был небольшой закуток и окно. Спустившись туда, Сеня опирался на костыль, а второй рукой обнимал и прижимал Соню к себе, и в этом уютном уголке, казалось, они только вдвоём в целом мире.

– Конец сентября. У меня должен быть отпуск. Думал, украсть тебя на неделю, увезти к морю или в горы, а вместо этого показываю больницу, – они стояли в обнимку, смотрели в окно. На улице шёл дождь.

– Значит, так нужно, – вздохнула Соня и вдруг заинтересовалась. – Сень, а ты веришь в судьбу или карму?

– Нет, не верю. А чего тебя потянуло на такие разговоры? – усмехнулся он. – Осень?!

– Я каждую ночь думаю о тебе, и, знаешь, когда мы только познакомились, мне всё казалось неправдой. Почему-то думала, что ты быстро исчезнешь, и наши отношения – это что-то временное, нереальное! Игра, подстава, – подёрнула она плечом и хмыкнула. – Всё ждала, когда же ты меня бросишь или дождёшься, когда я влюблюсь, и запросишь кота. А ты не бросал, на Сеню не претендовал. Мне и Каринка говорила, что я всё делаю не так, наскучу тебе, надоем, что нельзя постоянно писать. Я себя чувствовала такой глупой…

Соня вздохнула, прижалась ближе:

– Я тогда и подумать не могла, что ты станешь для меня самым близким человеком, что мы будем вместе жить, а сейчас оглядываюсь на пять месяцев назад, и не верится, что мы до сих пор вместе. И, знаешь… – она потупилась, заулыбалась. – Когда я тебя первый раз тебя увидела, подумала: «Какой парень! Повезло же его девушке!»

Сеня рассмеялся:

– И как, повезло?!

– Да! И я всё думаю: почему я?! Может это судьба?! Почему ты выбрал меня? – Соня чуть отстранилась, чтобы увидеть лицо Сени. Он хитро улыбался.

– Не знаю, солнце, но ты после первой встречи запала мне в душу, – пожал плечами.

И Соня сыпала откровениями, мыслями, признавалась в чувствах, открывалась всё сильнее и сильнее, говорила за двоих, а Сеня слушал, но отвечал честно, искренне. Этот разговор у окна был таким интимным, как тогда перед отъездом Сони на Украину, но сейчас близость была эмоциональная.

Соне уже надоело стоять и она перебралась на подоконник, Сеня опёрся о стену.

– Сень, я тебе наговорила всего, всяких глупостей, – сделала брови домиком она.

– Не глупости, можешь мне говорить обо всём.

– А можешь мне пообещать одну вещь? – серьёзно посмотрела Соня.

– Какую?

– Что бы ни случилось, не отгораживайся от меня и не ври! Ты скрывал от меня, что произошло, гнал в Тверь, чтобы я ничего не узнала, но я хочу, чтобы мы через всё проходили вместе!

Сеня с детства привык быть сильным, решать все свои проблемы самостоятельно, он бы и Сонины проблемы хотел решать, защищать её от всего. И на просьбу девушки делить трудности на двоих, не знал, что ответить, было сложно.

– Я хотел тебя защитить… – начал оправдываться он, но Соня его перебила.

– Пообещай! – требовала она.

Сеня отвёл взгляд, смотрел на лужи за окном, на серую осеннюю хмарь, и не мог дать такого обещания, он попросту не умел быть откровенным, изливать душу, делиться проблемами. Ведь он сильный, со всем справится, а вешать на хрупкую ранимую девушку свои неприятности было, в его понимании, нечестно, неправильно.

– Я… не могу тебе это пообещать, – вновь посмотрел на Соню.

– Сень, мы же вместе?! – недоверчиво глядела она.

– Вместе! – кивнул парень.

– Тогда давай через всё проходить вместе! – слёзно, но требовательно просила Соня.

– Хорошо, – согласился в итоге Сеня.

А когда Соня уехала, уже ночью лежал и смотрел в потолок, не мог уснуть, думал о словах девушки. С одной стороны, было сложно делиться своими проблемами, сокровенными мыслями с кем-то, особенно с Соней, но с другой, приятно осознавать, что вместо «Я» во вселенной Сени теперь появилось «Мы».