Операция «Спасти кота»

45. Гуманное убийство

В конце октября Сеню выпустили из больницы, но ему ещё целый месяц нужно было восстанавливаться с помощью физиотерапевтического лечения, но он настоял, чтобы Соня вернулась к учёбе, и ей пришлось уйти с работы, хотя в магазине сказали, что будут ждать её летом.

Всю живность девушка оставила Сене, и пока парень сидел в больнице, Соня высадила ему на лоджии мини-огород. Какие-то мини-огурцы, кресс-салат, шпинат.

– Обещай, что будешь поливать? – попросила перед отъездом она.

– Выбирай, либо выживут попугайчик, либо этот огород! – подшучивал Сеня, разглядывая рассаду на лоджии. – Задержался бы в больнице, квартира превратилась бы в джунгли.

– Ну Сень! – возмущалась Соня.

Только в середине ноября Сеня вернулся на службу, чуть ли не с боем доказывал на медкомиссии, что способен работать. Жизнь возвращалась в привычный ритм, парень периодически ездил в Тверь, к Соне, иногда забирал её на выходные к себе.

После долгого заточения в больнице Сеня наслаждался свободой, жизнью. Чуть ли не бежал на тренировки, на работу, записался в бассейн – ему так не хватало активности, хотелось наверстать упущенное. С открытием катков начал таскать Соню кататься на коньках.

Соня не менялась, или Сеня не замечал в ней перемен, она по-прежнему с задором шутила, много смеялась, умиляла Сеню мимикой, жизнерадостностью, а после зимней сессии начала работать в ветеринарной клинике в Твери администратором.

Время пролетало быстро, Сеня вскоре перебрался жить в Тверь, где они с Соней сняли квартиру. В Москву ездил на работу и отсыпался после смены.

Так прошло почти два года, весело, активно. Соне оставался последний семестр учёбы, и ей в клинике, где она работала администратором, предложили ветеринарную стажировку. Сначала она обрадовалась, но на третий день пришла домой вся зарёванная, сообщила Сене, что она убийца и больше не хочет быть ветеринаром, бросает учёбу, хотя ей оставались лишь государственные экзамены и защита диплома.

Сеня редко находил нужные слова утешения, зато у него был универсальный способ успокоить любимую девушку. Когда Соне было плохо, она забиралась к Сене на колени. Он гладил её по голове, чуть покачивая, и говорил «Чш-ш…» Этот способ работал всегда, иногда Соня заливала слезами плечо, иногда говорила, говорила, пока не иссякал её источник бед.

Сеня становился утешающей подушкой, слушал, поддерживал, ласково гладил, и девушка затихала, успокаивалась. Иногда этого было достаточно. Соня оживала, начинала светиться, улыбаться, иногда она спрашивала совета Сени, когда не знала, как поступить, но всегда быстро возвращалась в норму.

Сейчас она тоже забралась к Сене на колени, уткнулась в шею и всхлипывала:

– Я убийца-а-а… – подвывала она. – Я убила-а-а…

И только спустя двадцать минут, Сеня выяснил, что сегодня Соня впервые усыпила больную собаку, по просьбе хозяев, но для девушки это стало испытанием. Она даже в глаза не хотела смотреть Сене.

Он налил в кружку кофе, положил рядом шоколадные конфеты:

– Ешь! – и когда Соня взяла кружку в руки, решил понемногу уговаривать, чтобы Соня себя так не винила. – Собака ведь мучилась? Что с ней было?

– Ой, там ужас! – Соня поморщилась, с тоской в глазах посмотрела на Сеню. – У неё почки отказали, печень тоже, задние лапы парализовало, она уже и есть перестала… – Соня всхлипнула.

– А спасти могли? – хмурился Сеня.

Она сжала губы и категорично закачала головой:

– Слишком поздно.

– Может оставили бы, сама бы умерла.

– Я тоже так им сказала, ей же недолго оставалось, – Соня опустила глаза и по ресницам скатилась слеза. – Но хозяева говорят: «она так мучается, так дышит тяжело, на обезболивающих живёт…» Они попросили, и главный ветеринар сказал мне уколоть… – дрогнул голос Сони.

– Это гуманно, – Сеня сжал ладонь Сони.

– Нет! Не гуманно! Это убийство! – протестовала она и дрожала. – И я это сделала.

– Солнце, это же не твоя собака. Если хозяева решили, что так ей будет лучше, значит, они уже попрощались и смирились.

– Никто не должен распоряжаться чужой жизнью! – Соня поднялась, взяла бумажные полотенца и высморкалась в оторванный лист.

– Собака умирала, мучилась, хозяева облегчили ей смерть. Ты ни при чём!

– Я же уколола!

– Сонь, это часть твоей работы, она не всегда бывает в радость, – уговаривал Сеня.

– Я хотела помогать животным, а не убивать их! – Соня нахохлилась, опять села на стул, но когда Сеня раскрыл объятия, перебралась к нему на колени.

– Большей частью ты и будешь лечить животных, но иногда приходится делать и то, что не любишь, а надо. Ты ведь знаешь, что я не люблю собак. На меня с сестрой в детстве напал алабай, мне девять было, он мне ногу в мясо разодрал ни за что. Я держал его, чтобы он на сестру не бросился, пока она за помощью убежала. Мне было страшно, больно и, главное, обидно, потому что я эту собаку видел первый раз. Ничего плохого ей не сделал, а мне потом наложили двенадцать швов и уколы в живот кололи. Я всю жизнь ненавидел собак. Но если мы должны спасти застрявшую или провалившуюся собаку, я забываю об этом, просто хочу помочь. Я тебе не рассказывал, как мы однажды волка спасли?

Соня вытаращила глаза и покачала головой.

– Это ещё в Ярославле было. Вызов был, что собака под лёд провалилась. Из полыньи голова и передние лапы торчат, а я к ней подползаю считай лицом к лицу, и понимаю, что это не собака, а волк, – Сеня усмехнулся, глядя на испуганный вид девушки. – Дрожит весь, лапами за лёд цепляется, жить хочет, замер и смотрит мне в глаза.

У Сони опять заблестели слёзы.

– Страшно было его вытаскивать, но он не укусил никого. Рычал только, когда растирали его, чтобы согреть, пришлось морду зажать.

– А дальше? – не унималась Соня.

– Согрелся и убежал в лес, – пожал плечами парень.

– Накормили хоть?

– Он не стал ничего есть, ветеринар осмотрел нет ли ран и сказал отпустить, – припоминал Сеня.

– Я бы наверное не подошла к волку! – с каким-то восхищением выдохнула Соня.

– Ты побежала бы к нему первая, если бы он умирал, – усмехнулся Сеня, а потом вздохнул. – Мы не выбираем, кому помогать, главное спасти!