Осколки. Мир первый: Деймос

1. Бремя реальности

— Приехали, — буркнул водитель такси, и машина остановилась.

Молча рассчитавшись, я вышел. Я специально назвал неточный адрес, чтобы немного пройтись и побыть наедине со своими мыслями. В нос ударил запах дождя, трость застучала по влажному асфальту, колено привычно заныло. Но замедлил шаг я вовсе не из-за боли, а из-за сомнений и… страха?

Дойдя до угла дома, я увидел здание школы. Сюда со всех сторон стекались дети: веселые старшеклассники подходили по одному и небольшими группами, о чем-то переговариваясь по дороге. Самых младших учеников в школу вели родители. Невольно я позавидовал этим детям, ведь своих родителей не знал.

Отбросив мрачные воспоминания о детском доме, я огляделся и почти сразу увидел тех, кого искал — маленькая девочка со смешными косичками, шагала рядом с молодой женщиной с усталым лицом. Та сильно сутулилась, но вовсе не из-за рюкзака на спине. На хрупкие плечи женщины давило иное бремя.

Сердце гулко застучало в груди. Осуществить задуманное оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Наш прошлый разговор закончился плохо. Женские слезы — это всегда паршиво для мужчины, а уж если их причиной является он сам, то и подавно.

Как ни крути, для Марины — я урод. Пусть и случайно, но я разрушил их с дочерью жизни. Когда я впервые попытался извиниться, она набросилась на меня с кулаками. Я не сопротивлялся. Просто опустил голову и терпел удары. Они становились все слабее и слабее, пока не стихли. И я ушел, так и не найдя в себе сил сказать хоть что-то.

Казалось бы, прошел целый год, а все было как будто вчера — столь несвойственный бойцу страх, вновь сковал меня. Поврежденное колено заныло и предательски задрожало. Множество раз я смотрел в лицо серьезным противникам, но сейчас боялся заглянуть в глаза обычной хрупкой женщине.

Нет, так больше нельзя. Усилием воли я заставил себя сделать первый шаг.

Потом еще один, и еще.

И вот я уже решительно шел к своей цели, оставив за спиной страх и сомнения. Сейчас или никогда!

Большая черная машина резко вынырнула из-за переулка. Взвизгнув тормозами, она преградила мне дорогу, полностью скрыв Марину с дочерью.

С тонированного стекла на меня глядело собственное отражение — серые глаза зло прищурены, рассеченные старым шрамом губы сурово поджаты. Скрипнув зубами, я подавил волну негодования — сейчас не до выяснения отношений. Отбросив со лба прилипшую прядь мокрых волос, я двинулся в обход массивной машины.

— Никуда я с вами не поеду! — возмущенный женский голос резанул по ушам.

— Поедешь. Долги нужно отдавать, девочка…

Заплакал ребенок. Дальше я уже не слушал.

Обогнув машину, я увидел двух незнакомых мужчин. Один грубо запихивал в машину плачущую девочку, а другой как раз схватил Марину за волосы.

— Оставь их!

— Отвали, инвалид, — брезгливо хмыкнул один из незнакомцев и грубо пихнул упирающуюся Марину в сторону двери. — Не твое дело. И не ваше! Валите куда шли! — крикнул он останавливающимся людям — происходящее у школы привлекло много внимания.

— Отпустите их! — я и не подумал отступать, за что получил болезненный тычок в плечо и едва не упал. Устоял на ногах, только ухватившись рукой за боковое зеркало машины.

— Вали, урод! А ты — не ори!

Незнакомец замахнулся на Марину, но так и не нанес удара. Моя кровь вскипела. Повинуясь инстинктам, я начал действовать.

Перехватив запястье громилы, я ударил его тростью в пах. Бугай со стоном согнулся пополам и получил еще один удар тростью. В этот раз по бритому затылку. Послышался треск ломающегося дерева, и незнакомец растянулся на асфальте.

Какая-то женщина из числа зевак закричала, призывая собравшихся вызвать полицию, но никто ее не послушал — молодые мамы спешили увести детей прочь, взрослых мужчин поблизости не оказалось, а школьники-подростки предпочли использовать телефоны в качестве камер, а не для вызова правоохранительных органов.

Марина достала телефон, но так и застыла на месте, наконец, узнав, своего нежданного спасителя.

Но времени на разговор не было.

Не успел я отбросить в сторону бесполезный обломок трости, как на меня уже налетел второй ублюдок. Хлопнула водительская дверь. Теперь противников было два, против одного. Но меня это не пугало — адреналин уже хлынул в кровь, пробуждая давно позабытый азарт и жажду крови.

Закрывшись от стремительного хука слева, я выбросил вперед сжатый кулак. Нос противника хрустнул. Ухватив отшатнувшегося громилу за рукав, я дернул его на себя, встретив приближающего врага ударом локтя в лицо.

Неожиданная боль пронзила бок. Я опустился на колено. Подобравшийся сзади водитель машины ударил еще раз, опрокинув меня на землю. Почти сразу же, тяжелый ботинок вонзился в ребра. В глазах потемнело от боли.

Неловко перекатившись, я пнул наступающего противника под колено. Без трости и посторонней помощи я не успел бы подняться, поэтому оттолкнулся от асфальта и врезался плечом в выступающий живот водителя. Я прижал его к машине, резко выпрямился и ударил головой в нос. Теплая кровь брызнула на лицо. Водила застонал.

Я снова замахнулся, но так и не нанес удар. Первый противник пришел в себя после знакомства с тростью и бросился в бой. От удара в ухо в моей голове загудело, взгляд затуманился, но даже так я отчетливо разглядел стремительно приближающийся капот внедорожника, о который меня приложили лбом.

Оттолкнув противника плечом, резко развернулся. Теперь взгляд застилала не только кровь, но и ярость. Я вложил ее в один сокрушительный удар…

…и все повторилось в точности, как год назад на ринге. Противник попытался поднырнуть под руку, но не успел, и мой кулак, вместо челюсти, врезался ему точно в висок.

Тело громилы безжизненной куклой рухнуло на землю. Но в этот момент перед моими глазами был вовсе не бандит. Я видел окровавленный ринг и бездыханное тело бойца, которого случайно убил точно таким же ударом…

Мои руки задрожали и опустились сами собой. Я замер, не в силах пошевелиться. Прошлое вновь заключило меня в свои липкие объятия, но, не прошло и трех ударов сердца, как реальность разрушила морок памяти ослепительной болью.

Тяжелый кулак врезался в лицо. Я рухнул на асфальт, и на меня обрушился град ударов. Двое мужчин безжалостно избивали меня ногами. Пытаясь защититься, я сгруппировался, прикрывая руками уязвимые места. Но это лишь отсрочило неизбежное…

Неожиданно в хриплое рычание двух громил вклинился женский крик, а потом один из мужчин взвыл от боли.

— Сука! — заревел другой.

Повернувшись к подельнику, он попытался стащить с него Марину. Женщина запрыгнула бандиту на спину и вцепилась ему в волосы, но сильный удар наотмашь едва не лишил ее сознания. Но Марина держалась крепко — крик дочери придал ей сил.

Как только между ударами появилась пауза, я воспользовался ей. Кровавая пелена помутила сознание, но я все же сумел подсечь ноги ближайшему противнику. Бандит упал. Я взобрался на него и принялся наносить удары.

Один.

Второй.

Третий…

Ярость и боль ослепили меня. Когда голова противника в очередной раз дернулась, я снова ударил в висок. На этот раз умышленно. Еще удар, и бандит затих навсегда.

Тяжело дыша, я кое-как поднялся на ноги. Колено горело от боли, но я заставил себя двигаться. Оставшемуся бандиту, наконец, удалось сбросить с себя Марину.

Вместо слов с моих разбитых губ сорвался лишь хриплый рык. Прижав противника к машине, я не давал ему упасть и безостановочно бил по лицу, пока то не начало напоминать какую-то ужасную маску.

— Хватит! Прекрати!

Голос Марины мгновенно отрезвил меня. Отступив, я позволил бандиту упасть на землю, едва не рухнув следом. Уставившись на свои окровавленные руки, я тяжело дышал, пытаясь отогнать застилавшую разум пелену.

— Ты…

— В машину, быстро! — я будто очнулся ото сна. — Водить умеешь?

— А?.. — Марина явно не ожидала такого вопроса. — Да… — неуверенно продолжила она.

— За руль! Быстро! — я буквально втолкнул ее в машину, а сам занял соседнее кресло.

Дочь Марины сжалась на заднем сидении. Она смотрела на меня широко раскрытыми от страха глазами.

— Ключи здесь? Отлично, гони!

— Куда? — Марина уставилась на меня.

— Просто жми! — от избытка адреналина я ударил по передней панели автомобиля, оставив на пластике кровавый отпечаток. — Быстрее! Быстрее!

Машина петляла по дворам, избегая оживленных улиц. Школа с царящей вокруг суматохой остались далеко позади, но Марина продолжала жать на газ. В мою сторону она не смотрела, лишь иногда поворачивалась к дочери, успокаивая девочку.

Я пытался оттереть кровь с разбитых кулаков носовым платком. Не получалось. Крови было много, и не только моей. Я убил. Снова. В этот раз — умышленно. Осознание содеянного пришло только сейчас. К горлу подкатил ком. Я принялся сильнее тереть платком сбитые костяшки, словно вместе с кровью хотел стереть воспоминания.

— Ты как? — Марина заметила мои лихорадочные действия.

Ее голос вернул меня в реальность. Мысли немного успокоились. Что сделано, то сделано. Прошлого не изменить. Но я могу изменить будущее.

— Нормально. — Я сунул окровавленный платок в карман и уставился в окно, думая о том, что делать дальше.

Когда мы проезжали мимо небольшого магазинчика, я попросил Марину остановить автомобиль, но чуть дальше, в одной из подворотен, как две капли воды похожей на все предыдущие.

— Вот, — я достал из кармана кошелек, выгреб всю наличку и протянул Марине. — Купи обычной воды, литра два и что-то из еды, что не надо готовить.

— А…

— Все потом. Иди. Мы подождем здесь. — Не бойся, ничего с твоей дочерью не случится, — по взгляду Марины я понял, что она волнуется за девочку.

Марина с сомнением посмотрела на меня, закусила губу, но все же решилась.

— Зайка, мама скоро вернется, а ты посиди тихонько с дядей, хорошо?

Девочка нехотя кивнула.

— Умница, — Марина выскользнула из машины.

Хлопнула дверь, и в салоне воцарилась тишина, нарушаемая лишь редкими всхлипами девочки. Я хотел заговорить с ней, как-то успокоить, но не смог подобрать слова. Никогда не умел ладить с детьми. Так проходила минута за минутой пока, наконец, не вернулась Марина. Положив пакет на заднее сиденье, она взглянула на меня.

— Что дальше?

— Поехали, — сухо бросил я. — Дорогу покажу.

Оставшуюся часть пути говорил только я. Обрывистые реплики напоминали указания лишенного эмоций навигатора. Марина выглядела напряженной, но не спорила и не задавала вопросов.

Мы бросили машину в одном из дворов и вызвали такси. Спустя двадцать минут я уже доставал из кармана ключи от квартиры. Пропустив Марину с дочерью вперед, я закрыл дверь, зачем-то посмотрев в глазок.

— Ждите здесь, — я кивнул гостьям на диван. — Я скоро.

Матерясь сквозь стиснутые зубы, я взял из шкафа чистую одежду и похромал в ванную. Все тело ныло от боли. Хотелось просто лечь и лежать, но времени не было.

Кое-как стянув с себя окровавленные и грязные шмотки, я просто бросил их на пол и встал под душ, позволив себе немного расслабиться. Усталость сразу же навалилась на плечи, и вновь отогнать ее оказалось не так просто, как хотелось бы.

Наскоро приведя себя в порядок и переодевшись, я вернулся в гостиную. Марина стояла у дальней стены и задумчиво разглядывала пыльные кубки и медали — все, что осталось от моего чемпионского прошлого.

— Где девочка? — спросил я, не увидев ребенка.

— На кухне. Смотрит мультики. — Марина окинула печальным взглядом небольшую давно неубранную комнату. — Не думала, что ты живешь… так.

— Я тоже не думал, что буду так жить.

Повисла неловкая пауза. Но у нас не было времени на молчание.

— Кто на вас напал? — прямо спросил я, тяжело опускаясь на стул.

— Не твое дело! — неожиданно зло огрызнулась Марина, но сразу же взяла себя в руки. — Прости… — тихо добавила она.

Я лишь отмахнулся — мне было неприятно слышать извинения от нее.

— Чего они хотели?

— Денег. — Марина понизила голос и подошла ближе.

Ее ответ не сильно удивил меня.

— Кому ты должна?

— Не я. Максим… — произнеся это имя, Марина сникла. — Он любил ставки. Поставил все на свою победу. А когда ты… — женщина замолчала, смахнула слезы, и продолжила. — Когда Максима не стало, его долг перешел мне. Я смогла договориться и выплачивать частям, но… все пошло не так. Опять…

— Сколько должна?

— Много, — Марина поджала тонкие губы. — Я хотела обратиться в полицию, но мне пригрозил, что тогда Алиса…

Взгляд женщины стал пронзительным, задумчивым и бесконечно печальным.

— Послушай, — тихо произнес я, касаясь ее руки, которую она тут же отдернула. — Знаю, ты никогда меня не простишь. Но я хочу помочь. Это не исправит прошлого…

— Ты прав, не исправит, — Марина заглянула мне в глаза. — Спасибо, что защитил нас, но больше ничего не нужно. Я сама…

— Сколько ты должна? — перебив ее, снова спросил я.

Марина вздохнула, помедлила с ответом, а потом назвала сумму. Я лишь стиснул зубы — у молодой матери одиночки таких денег просто не могло быть. У меня тоже. Но это не значило, что я отступлю.

Я снова вызвал такси.

— Идите в кафе и ждите меня там, — расплатившись за такси, я указал Марине на небольшое опрятное здание в конце улицы. — Не выделайтесь, закажите что-нибудь. Я скоро вернусь. И еще, дайте рюкзак.

— А ты?

— Все потом. Дай мне рюкзак, и идите в кафе.

Марина нахмурилась, но, отдала мне школьный ранец дочери. Взяв Алису за руку, она повела ребенка в сторону двухэтажного дома, внутри которого расположилось уютное сетевое кафе.

Убедившись, что они вошли внутрь, я резко развернулся и похромал в другую сторону. Остановившись перед банком, я вытряхнул содержимое рюкзака Алисы в мусорную урну и вошел внутрь.

Стоило переступить порог, как я сразу же ощутил на себе пытливый взгляд охранника. Седовласый немолодой мужчина напрягся, увидев потрепанного посетителя, но ничего не предпринял, лишь ненавязчиво пристроился следом.

Молодая улыбчивая девушка-сотрудница и вовсе растерялась, когда перед ней оказался столь странный клиент.

— Добрый день, — вежливо поздоровался я, изобразив самую дружелюбную улыбку, на которую был способен.

— Здравствуйте… — она немного помедлила с ответом, разглядывая свежие ссадины на моем лице. — С вами все в порядке?

— Да. Просто… попал в аварию. — Непринужденно соврал я. — Теперь придется менять машину, так что хочу забрать содержимое ячейки и обналичить счет.

Внутри кафе оказалось приятнее, чем снаружи. Кружевные бежевые скатерти на круглых столиках, невысокие перегородки, улыбчивый персонал и ароматный запах кофе — создавали довольно уютную атмосферу. Высокий потолок помещения поддерживали колонны, по которым вверх вились лозы искусственного плюща. Дальнюю стену украшали фотообои — цветущая поляна, залитая ярким солнечным светом. В углу даже стоял напольный фонтан, чье тихое журчание смешивалось со спокойной музыкой. Неплохо. Оказаться бы здесь при иных обстоятельствах…

Посетителей в кафе пока набралось не очень много, так что я быстро нашел Марину с Алисой — они заняли самый дальний столик. Подойдя ближе, я увидел, что Марина сжимает ладонями чашку с кофе, а ее дочь лакомится мороженным. Можно было подумать, что эта пара просто расслабляется, но, к сожалению, все было иначе.

— У вас есть, где переждать какое-то время? — я сел рядом и с наслаждением вытянул ноющую ногу.

— У мамы… — растерянно захлопала длинными ресницами Марина. — Еще тетка…

— Слишком явно, — я покачал головой. — Хорошие друзья есть?

Марина кивнула.

— Езжайте к ним, погостите пару дней, — я поставил перед ней рюкзак Алисы. — Это… от меня.

Марина заглянула в рюкзак. Ее глаза удивленно расширились.

— Я не могу… — она попыталась отодвинуть рюкзак, но я придержал его.

— Можешь. Просто затаитесь и все.

Последние сбережения я не жалел. Все заработанное на ринге я давно потратил, а вот деньги за проданный дом сохранил. Хорошо, что не спустил все псу под хвост.

— Через неделю возвращайтесь к нормальной жизни. У школы вас точно узнали, так что сходи в полицию. Скажи, что испугалась и решила переждать. И еще, — я разблокировал телефон и нашел там ее адрес. — Ты живешь там же?

— Да… — Марина рассеянно кивнула. — А почему спрашиваешь? Что ты задумал?

— Хочу все исправить, — я убрал телефон в карман и встал из-за стола. — Все, что еще могу.

Я вышел из кафе, оставив Марину в полной растерянности.

Скорее всего, она догнала бы меня, но я это учел и вызвал такси заранее. Быстро сев в машину, я назвал водителю адрес. Автомобиль тронулся с места прежде, чем из кафе выбежала Марина. Я посмотрел на растерянную девушку сквозь тонированное окно и мысленно пожелал ей удачи.

Ныне покойный тренер часто повторял мне: «Жизнь у нас одна, парень. Так и проживи ее так, чтобы не было стыдно. Всегда поступай по чести».

Переосмыслив слова старика, я убедился, что поступаю верно. Впервые за долгое время.