Осколки. Мир первый: Деймос

3. Смерть и жизнь

…Я подумал, что пропустил момент удара об асфальт. Странно. Почему я все еще мог думать? Я же умер…

Или нет?

Никогда не задумывался, каково это — перестать существовать. Я не был атеистом, но никогда особо не верил в высшие силы и не надеялся на божественное вмешательство. Привык рассчитывать только на себя. Не представлял того, когда и как все кончится. А теперь, когда это произошло, не понимал, что все это значит.

Банально? Наверное.

Но теперь ничего не изменить. Теперь я знаю, что после смерти есть лишь пустота.

Внезапно кромешный мрак взорвался десятками тысяч сверкающих серебром звезд. Это было столь захватывающее и грандиозное зрелище, что я позабыл обо всем на свете.

Дыхание перехватило, сердце забилось быстрее, а душа наполнилась ликованием. Меня словно захлестнуло волной, а потом вышвырнуло на берег. Краткий миг эйфории прошел. Но что все это значило?

Я ни на секунду не сомневался, что погибну, пролетев несколько десятков этажей. Но что тогда со мной? Вместе с осознанием собственной смерти, ко мне вдруг пришло пугающее, почти безумное веселье.

— Невозможно… — рассеянно пробормотал я, с трудом перестав смеяться.

Услышав собственный голос, я вздрогнул, когда он отразился многоголосым эхом. Звезды вдруг закружились в бешеном вихре, увлекая меня в свой стремительный танец. Невесть откуда взявшийся порыв ветра ударил в спину, я и вскрикнул от неожиданности. Меня подбросило вверх, но я не чувствовал ни боли, ни страха.

Вокруг меня, в темной пустоте рассыпались мириады звезд. Наблюдая за их стремительным танцем, я прислушался к своим ощущениям — ничего. Только легкость и спокойствие. Я уже и забыл, каково это, когда колено не болит. Хоть на том свете, я не калека. Или теперь уже на этом?

Неожиданно звезды погасли. Ветер стих, и я рухнул вниз. В бесконечный мрак.

Дыхание перехватило, сердце замерло, а потом в глаза ударил настолько яркий свет, что сначала я потерял возможность видеть, а потом и мыслить…

* * *

…глубокий вдох вышел хриплым, и я сразу же закашлялся. Легкие отчаянно требовали воздуха, сердце билось как сумасшедшее, а из глаз непрерывно катились слезы.

С трудом совладав с собой, я смог кое-как отдышаться. Некоторое время я лежал неподвижно на чем-то жестком, слушая свое выравнивающееся дыхание. Спину что-то неприятно холодило, но я не двигался, дожидаясь, когда вернется способность видеть.

Я лежал довольно долго, пока не понял, что нахожусь в кромешной тьме. Это что, загробный мир? Я мертв? По идее — должен. После смерти мое сознание стало тем, что называют душой? Но почему тогда дышу? У бесплотных духов нет легких. Я мертвец? Но у мертвых не бьется сердце.

Что происходит⁈

Непонимание вызвало злость. Кулаки сжались сами собой.

Неожиданно почувствовав в руках силу, я с удивлением осознал, что чувствую себя великолепно. Последний раз я ощущал такой прилив сил перед боем.

— Какого черта?.. — голос вновь отразился эхом, но сейчас это звучало привычно, словно я находился в большом зале или пещере.

Я встал на ноги и ощупал себя. Одежда пропала! Но этот факт смутил меня куда меньше следующего открытия — тело подтянулось, вернулось в свою лучшую форму. Я пошевелил руками и ногами, ощущая, как работают наполнившиеся былой силой мышцы.

Сдержав возглас удивления и радости, я снова вгляделся в окружающий мрак — глаза должны были уже привыкнуть к темноте, но этого не случилось. Я словно стоял посреди какого-то «ничего». Это пугало. Но просто так стоять на месте я не собирался. Нужно во всем разобраться.

Нужно сделать первый шаг.

Я поднял ногу и… шагнул в пустоту.

Не найдя опоры, я едва не вскрикнул, но ступня почти сразу же коснулась чего-то влажного и теплого. Мрак немного рассеялся, демонстрируя мне старые каменные стены. Они потрескались, покрылись плесенью и заросли паутиной. Разглядеть все это получилось благодаря призрачному зеленоватому свету, исходящему из пустых глазниц расставленных в неглубоких нишах черепов…

Я резко отшатнулся, поскользнулся на чем-то скользком и растянулся на полу, сильно приложившись затылком о каменный пол.

Вскочив, я бросился в сторону и прижался спиной к влажной стене.

— Что тут происходит⁈ Кто вы⁈

Фигуры в темных мешковатых одеяниях проигнорировали мои вопросы. Их лица скрывали глубокие капюшоны, а тела оставались недвижимы. Пять человек стояли на коленях вокруг заключенных в ровный круг символов, среди которых я стоял несколько мгновений назад. Рядом валялся какой-то мусор.

— Эй… — неуверенно позвал я.

Нет ответа.

Нервно сглотнув, я осторожно приблизился к ближайшей фигуре, стоявшей ко мне спиной, и коснулся ее плеча. Человек качнулся и упал лицом вперед, прямо в круг символов. Остальные фигуры не шелохнулись.

— Вашу мать, это шутка какая-то⁈ — я сжал кулаки. — Какого хрена тут творится⁈

Подойдя к другой фигуре, я с силой дернул за капюшон. В нос сразу же ударил неприятный запах. Голова незнакомца задралась вверх, и я увидел затянутые бельмами мертвые глаза на частично разложившемся лице.

Меня затрясло. Выпустив капюшон, я, на негнущихся ногах, начал пятиться назад, пока лопатки не коснулись стены.

— Этого не может быть… — бормотал я, двигаясь вдоль стены. — Бред какой-то…

Как я ни старался, так и не смог оторвать взгляда от застывшего мертвеца. Я шел и шел, пока не осознал, что снова смотрю в жуткие белые глаза. Как?..

Затравленно оглядевшись, я застонал — зал оказался круглым. Без дверей! Я принялся лихорадочно ощупывать стены — ничего! Несколько раз обойдя зал, я взял светящийся череп из ближайшей ниши, в надежде увидеть светодиоды, но зеленый огонь плясал в пустых глазницах сам по себе.

Я выронил череп, и тот разбился на несколько частей. Огонь в глазницах погас.

— Тихо. Спокойно. — Приказал я себе, стараясь выровнять дыхание, и угомонить бешено бьющееся в груди сердце.

Говорят, звук собственного голоса успокаивает человека. Я, видимо, не человек…

Опустившись на пол, я обхватил голову руками, словно это могло как-то остановить беспорядочный хоровод мыслей. Спустя несколько минут, мне удалось немного прийти в себя. Нервная дрожь стихла, сердцебиение выровнялось, мысли прояснились настолько, насколько это вообще было возможно в сложившейся ситуации.

Я поднялся и подошел к фигурам и осмотрел каждую из них.

Все мертвы. Уже давно. На тонких запястьях у всех ровные порезы, через которые кровь стекала на пол. Именно ей и были нарисованы все символы, среди которых я и пришел в себя.

Вспомнив, как пятился назад и поскользнулся, я нахмурился. Склонившись над символами, я коснулся одного из них — кровь была свежей и теплой! Но как? Люди в балахонах явно умерли не только что. Почему кровь не свернулась?

Только вопросы. Ни одного ответа у меня не было.

Ни одного из кровавых символов я не знал, так что изучать их не имело смысла. Выхода из этого каземата найти не удалось, а единственным не осмотренным объектом, оставалась груда какого-то тряпья рядом с тем местом, где оказался я после… смерти?

Стараясь не наступать на кровь, я приблизился к тому месту, где стоял прежде. Проходящая через все эти символы кровь, стекалась именно сюда. Она формировала две больших лужи. В одной стоял я, а в другой лежало… что-то, замотанное в атласную черную ткань. Дотянуться до этого, не встав в «свою» лужу, не представлялось возможным.

Поморщившись, я снова наступил на кровь и замер.

Куча тряпья шевельнулась?

Нет. Мне просто показалось.

Еще один шаг.

Ткань снова дернулась, словно ее потревожил ветер.

Вот только ни ветра, ни даже сквозняка, здесь не было.

У меня по спине пробежали мурашки. Во рту пересохло. Даже сердце, кажется, на миг прекратило биться. Больше всего на свете мне сейчас хотелось проснуться. Но я не спал. Сбежать тоже не получится, как бы ни хотелось — попросту некуда.

Оставалось только одно…

Еще два шага, и я оказался точно на том месте, где оказался, попав в это место. По коже пробежал холодок, но ничего не произошло. Что-то защекотало щиколотку, как будто по ней ползло небольшое насекомое. Я опустил взгляд и заорал.

Кровь!

Кровь поднималась из лужи прямо по моим ногам.

Я метнулся прочь и вжался в стену.

— Это ад… точно ад, — бормотал я. — Я же убийца. Я умер и попал в ад!

Не сводя глаз с лужи крови, я ждал, когда из нее полезут черти или еще какие-то демоны. Но ничего не происходило. Лужа выглядела вполне обычной… если не считать, что это была лужа крови, конечно

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я успокоился.

— Не крещеный, и все равно попал в ад? Или это что-то другое?

Я обошел кровавый круг несколько, пытаясь найти всему происходящему хоть какое-то логическое объяснение. Но его попросту не было. Я даже ущипнул сам себя, в надежде проснуться. Но ничего не изменилось. Более того, ничего не происходило — время шло, а ситуация не менялась.

Не знаю, как долго я ходил из стороны в сторону, но мне захотелось пить и есть. Это очередная пытка этого места или просто физиологические потребности организма? Ответа у меня не было. Ни одного.

* * *

Я перепробовал все — звал на помощь, пока не охрип, осмотрел чертовы стены сотни раз, заглянул в каждую трещинку между камнями, бился о них, пробовал расковырять щели, но только разодрал в кровь пальцы. Пробовал даже молиться всем богам, которых знал — тишина. Эта проклятая тишина давила на меня, сводила с ума…

Тщательно обыскав мертвецов, я не нашел у них ничего — не было даже ножа, которым они вскрыли себе вены. Не логично? Плевать. Я уже перестал искать логику в происходящем.

Как зверь в клетке я метался из стороны в сторону, проклиная все и всех. Выхода не было.

Оставалось только одно. Вспомнив, как кровь поднималась по моим ногам, я содрогнулся. Но вскоре страх сменился злостью.

— Да пошло оно все! — глубоко вдохнув, я снова шагнул в круг символов.

Мгновения тянулись мучительно медленно. На деле прошло несколько секунд, но мне они показались вечностью. Наконец, я снова ощутил, как защекотало щиколотки. Зная, что происходит, я старался не смотреть вниз, а потом даже закрыл глаза.

Чувствуя, как чужая кровь все выше и выше поднимается по ногам, я трясся и старался подавить подступающую панику. Казалось бы, теплая на ощупь кровь, пронизывала тело жутким холодом. Сантиметр за сантиметром, она дошла уже до пояса.

Я открыл глаза и увидел, как черная ткань поднимается напротив меня. Будто следуя за кровью, она поднималась все выше и выше, тускло переливаясь в неровном зеленом свете. Это зрелище завораживало и пугало одновременно — мне хотелось вновь сбежать, но, в то же время, я жаждал узнать, что будет дальше.

Когда кровь поднялась до груди, мое сердце будто пронзили ледяными иглами. В тот же миг под тканью начали угадываться человеческие очертания, как будто это был черный саван.

Мои нервы не выдержали.

Я хотел сбежать, но саван дернулся и подался вперед. Сокрытые им чьи-то сильные руки впились в мои плечи мертвой хваткой. Ткань приблизилась, и я увидел, что она лоснится от крови, а под ней угадывается лицо или… череп!

Я закричал, но вопль застыл где-то в горле, а в открытый рот хлынула поднявшаяся до подбородка кровь. Дыхание перехватило, легкие заполнил жидкий лед. Я дергался и бился в конвульсиях, но не мог вырваться.

Кровь залила глаза, поднялась выше и сомкнулась над головой, растворив меня в себе.

* * *

— Ты… не оружие… Мы ошиблись?..

Незнакомый хриплый голос раздался в моем сознании. Он звучал, словно из могилы — глухой, безжизненный, пугающий.

— Нет… Невозможно. Ты… — голос зазвучал громче, увереннее. — Убьешь Алого Стража. Или падешь от его руки, как пал я.

Я попытался ответить, но не мог.

— Молчи! — приказал голос. — Внемли мне. Или умрешь. Вновь.

Мою волю будто сжали в кулак и смяли, как бумажную салфетку. Я не чувствовал боли, не чувствовал своего тела, лишь чужое гнетущее присутствие.

— Найди Алого Стража. Сразись с ним. Победи или умри. За этим тебя призвали. Обрети свободу или покой.

Голос стих, и я «услышал» тяжелый вздох, больше похожий на хриплый стон. Воцарилась тишина, но тиски чужой воли все еще крепко сжимали мое сознание. Я подавил в себе желание «заговорить» с незнакомцем, помня о том, что умру, если не буду слушать его. Не знаю почему, но я ни на секунду не сомневался, что он может убить меня.

Умирать я не хотел. Я хотел узнать больше. И голос раздался вновь.

— Искупи мои грехи. Отомсти за меня. Отомсти за всех. Сделай то, чего не сделал я.

Тьма перед глазами рассеялась, и я смог судорожно вдохнуть. Оглядевшись, я понял, что стою все в том же каземате, среди мертвецов и кровавых символов, а напротив меня, покрытый черным саваном, застыл кто-то…

Прикоснувшись в черной ткани, я осторожно потянул ее, и она легко соскользнула вниз. Я невольно скользнул за ней взглядом и увидел мертвеца, закованного в ржавые черные латы. Он парил в нескольких сантиметрах от пола — сапоги едва касались лужи крови. Я посмотрел на некогда величественные доспехи, ныне смятые чудовищной силой, разорваны чьими-то жуткими ударами. В образовавшихся брешах белели раздробленные кости. Плащ на сникших плечах больше походил на грязную рваную тряпку.

Когда я поднял глаза, то встретился взглядом с черными глазницами. В них не горело зеленое пламя. Они были пусты. Пробитый череп с выбитыми зубами венчала корона из острых шипов.

— Возьми мой меч… — все тот же голос раздался у меня в голове.

С жутким скрипом руки мертвеца согнулись и повернулись ладонями ко мне — одну из них скрывала латная перчатка, другая была изуродована и лишена трех пальцев.

Кровь с пола начала подниматься по старым доспехам. Она стекала по рукам мертвеца, формируя прямое вороное лезвие. Я заворожено смотрел, как появляется острый клинок, гарда в виде когтей и обтянутая черной кожей рукоять. Кровь влилась в меч без остатка, и в его навершии тускло засиял алый камень.

— Возьми мой меч. — Повторил голос. — Пусть Реквием служит тебе так, как служил мне.

Я почувствовал, как меня буквально потянуло к этому великолепному оружию. Я вдруг понял, что должен владеть им, будто ждал этого мига всю свою жизнь. Словно зачарованный, я подставил руки, и мертвец бережно вложил в них свой меч…

Мой меч.

Пальцы на рукояти оружия легли так, будто я сжимал его всю жизнь. Я ощутил прилив такой силы, какой никогда прежде не испытывал. Волна трепета и ужасающей мощи пронеслась по телу. В сознание хлынул поток из звона стали и криков. За краткий миг я прожил жизнь того, кто владел мечом до меня. Я видел то, что видел он — искаженные страхом и гримасами боли лица, пепелища, трепещущие на ветру стяги и реки крови. Крики умирающих звучали отовсюду и сливались в единый нестройный хор, к которому каждый взмах Реквиема прибавлял еще один надрывный голос. Эта непрерывная мелодия смерти зачаровывала и пугала одновременно. Я видел закованного в черную броню рыцаря, разившего врагов в золотых доспехах. Я видел его лицо, которое сменилось моим собственным…

Наваждение отступило, и я увидел, как мертвец в латах распадается черным пеплом. В голове снова зазвучал голос:

— Мое время прошло. Теперь Реквием твой. Когда тебе понадобится его сила, просто позови, и он откликнется на зов.

Тело древнего воителя исчезло, а вместе с тем стих и его голос. Кем он был? Почему отдал мне свой меч? Кто такой Алый Страж? Я так и не узнал ничего.

С замиранием сердца, я поднял меч над головой, любуясь бликами зеленых огней на его лезвии. Они становились все слабее и слабее, словно сталь поглощала их и растворяла в себе. Это завораживало. Вдруг я ощутил, как рукоять меча нагрелась, и он распался на части, обдав меня кровавым дождем, капли которого быстро впитались в кожу.

В тот же миг с тихим скрежетом стены каменного каземата начали расступаться, открывая для меня новый путь. И мне не оставалось ничего иного, кроме как следовать ему.