Остров Дохлого дракона. Часть вторая

Глава 14

Ивашка уже снова читал заклинание, когда его тронул за руку Толстун. Шкипер недовольно обернулся, он весь был захвачен азартом боя.

— Ну, что там?

— С одной из барж передают требование подойти на коде гномов.

— Гномов? — Ивашка ещё не остыл.

— Да, на нашем флажковой азбуке.

— Ответь, что сейчас подойдём. Ещё пару молний и подойдём, — и Ивашка снова стал читать заклинание.

И опять Толстун ему помешал. Зато грохнула молния эльфа, снеся оставшуюся мачту.

— Они передают: «Гномы в беде».

— Вот демоны. Не дают разбушеваться, — Ивашке вдруг стало весело. — Ну, что ж, давай поворот. Эти уже никуда не уплывут. Пусть подумают о своей тяжёлой доле.

— Право руля. Курс точно на юг. Паруса спускать, кроме грота, все.

До барж оставалось всего пол мили, и они уже отчётливо были видны. Ивашка пробежал глазами по флажкам. На самом деле, гоблины передавали: «Гномы в беде».

— Ещё правее, встанем между ними и берегом. Спускать грот, ложиться в дрейф. Баржи потихоньку приближались. Осталось не более ста метров. Ивашка и все офицеры подошли к левому борту. Высота палуб обеих кораблей была примерно одинакова. У «Херне» даже немного выше, так что было отчётливо видно, что на барже не только гоблины, среди них виднелось и несколько маленьких фигурок гномов. Пока было не очень ясно, что там творится, и кто в беде.

— Подойди поближе, но так, чтобы крючья абордажные перекинуть не смогли, — распорядился Ивашка.

В это время флажки на барже сменились на новые. Шкипер прочитал и хмыкнул.

— Просят капитана подняться на борт, — перевёл для эльфа капитан Линь.

— Я надеюсь, брат Вандермаст, что ты понимаешь — гоблинам верить нельзя.

— Толстун, спроси, что им надо, — Ивашка только на секунду представил, как поднимается по лесенке на гоблинский корабль, и его передёрнуло всего.

Корабли меж тем продолжали сближаться. Флажки на барже, после того как Толстун задал вопрос, снова сменились. Ивашка ещё до конца не прочитал, а уж понял, что девять пластинок, как и положено, накликали на них беду, серьёзную беду.

— Они требуют сдаться, а то будут отрубать головы находящимся у них пленным гномам, — скрипя зубами, перевёл для эльфа Толстун.

Корабли в это время подошли почти вплотную, ещё несколько метров и «Херне» проплывёт мимо.

— Что будем делать?! — все взгляды сошлись на Ивашке.

Шкипер стоял, до боли в суставах, сжав перила. Кровь отхлынула от лица. Зрачки расширились. Только лёгкое подрагивание губ говорило, что это не маска, а живое лицо.

— Убрать все паруса, отдать якорь, — прохрипел Ивашка.

Гномы проделали всё это молча, и тишину нарушало только позвякивание вытравляемой цепи.

— Что ты собираешься делать? — обратился к другу Толстун.

— Не знаю ещё, поговорим с ними, — отмахнулся Ивашка, и во всё горло крикнул, так, чтобы гоблины услышали, — Пусть капитан подойдёт к борту.

Гоблины не могли не услышать этого крика, и среди них явно имелись те, кто знает гномский язык. Однако никаких действий не последовало.

— Я сказал, мне нужен капитан, уже по-гоблински зарычал Ивашка.

Тогда от группы стоящих на палубе моряков отделилась одна фигура и подошла к борту.

— Я, капитан. И я приказываю вам сдаться, иначе все пленники, которые находятся у меня на борту, будут убиты. Сейчас я это докажу, гоблин взмахнул рукой, и к нему подошли два громилы, держа за руки и ноги извивающегося гнома. Один из них вынул кинжал и со всего размаху опустил упавшему на палубу гному его на шею. Голова откатилась от туловища, которое ещё дернулось несколько раз, выталкивая струи крови из обрубка шеи, и замерло сжавшись.

Все гномы на борту «Херне» отлично видели эту страшную картину. Ивашка уже начал читать заклинание, но его прервал капитан гоблинов.

— Я видел, что вы сделали с двумя нашими кораблями. Если в моё судно ударит хоть одна молния, все гномы будут убиты. У вас один выход — сдаться. Иначе мы будем и дальше убивать гномов, — и он снова взмахнул рукой, к нему подвели ещё одного гнома.

— Стойте! — закричал Ивашка. — Мы подумаем, дайте нам несколько минут.

Даже через расстояние, разделяющее корабли было видно, как оскалился в победном хохоте капитан баржи.

— Даю десять минут, — и он снова захохотал.

— Ну, что будем делать? — оглядел собравшихся вокруг него гномов капитан.

Эльф стоял чуть в стороне. Шкипер сделал шаг к нему.

— А ты, что думаешь?

— Непростая получается ситуация. Мы можем потопить этот корабль, но погибнут твои соплеменники. А если сдадимся, то наверняка погибнем мы. И всё-таки я думаю, выход есть.

— Какой? — раздалось со всех сторон.

— Просто уплыть на юг, — лицо мага было непроницаемо.

— Но тогда мы не выполним их требования, и он убьют пленников, — возразил Серж Рваное Ухо.

— Я не думаю, — покачал головой эльф, — сейчас они боятся за свои жизни, и на самом деле могут убить несколько гномов, но если мы уплывём, зачем им их будет убивать, ведь они везут их на продажу как рабов. Зачем же выбрасывать собственные деньги, если тебе ничего не угрожает, — объяснил свою мысль колдун.

— А ведь правильно, — сразу согласился Ивашка.

— Да, скорее всего, так и есть, — понял мага и Толстун.

— Серж, потихоньку поднимайте якорь, — сразу перешёл к действиям Ивашка.

— А может попытаться выкупить у них гномов, у нас есть драконья скорлупа, — предложил капитан Линь.

— Можно попробовать, — в глазах Ивашки загорелась надежда.

— Эй, — крикнул он гоблинам, — давайте мы выкупим своих пленных.

— Сдавайтесь или мы сейчас начнём их убивать, — последовал безжалостный ответ.

— Толстун, ставьте все паруса. Курс точно на юг.

Наверное, никогда ещё гномы не проделывали эту команду так быстро, не прошло и десяти минут, как «Херне» унёсся на всех парусах, обгоняя даже попутный ветер. Кроме Ивашки и эльфа все остальные помогали ставить паруса.

— Мы ещё встретимся, — пообещал шкипер удаляющимся баржам.

Те по-прежнему лежали в дрейфе, не подавая признаков жизни

— Мы ещё встретимся! — он повернулся к эльфу. — Теперь я точно попытаюсь освободить рабов баньшей и гномов.

— А я буду помогать, даже если сам король эльфов будет против, — спокойно, как о чём-то давно решенном, сказал маг.

— А что будем делать сейчас, — Ивашка оглянулся на удаляющиеся корабли гоблинов.

— Поплывём в страну эльфов. Сейчас мы помочь твоим соотечественникам ничем не сможем. Будем считать эту стычку разминкой — пробой силой. И надо сказать, что размялись мы на славу. Один корабль уничтожен полностью, второй вряд ли доберётся до дому. И с сотню гоблинов больше не будут разбойничать на море и на суше, — маг на мгновение утратил своё железное спокойствие, ободряюще улыбнулся Ивашке. — Так что, с удачным началом, брат Вандермаст.

Корабль пробирался на юг. Именно пробирался, а не плыл, или как там говорят настоящие моряки — шёл. Пробирался он между островами. Мельчайшие морские хищники — полипы за тысячи и тысячи лет из своих известковых скелетов построили эти острова, имя которым — коралловые атоллы. Кое-где эти скелеты ещё не успели превратиться в атоллы и существовали пока в более неприглядной ипостаси — коралловые рифы. Гораздо менее красивые и гораздо более опасные. Они как зубастые чудовища пучины подстерегали добычу — зазевавшихся мореходов. Отлив обнажал их гнилые дёсна, окружённые грязно-серой пеной, а прилив полностью скрывал и делал вдвойне опасней.

— Может быть, попытаться обогнуть их с востока, — неоднократно приставал к Ивашке капитан Линь.

— Но ведь осталось совсем чуть-чуть, — упорствовал шкипер.

— А если сейчас начнётся даже небольшая буря, нас разобьёт в считанные минуты.

Ивашка соглашался, да мол, разобьёт, но на восток не поворачивал. Стоял на носу, до боли в глазах, всматриваясь в барашки волн вокруг рифов. Ночью стояли, бросив якорь вблизи большого атолла. На берег была спущена лодка, набрать кокосовых орехов и наловить в лагуне свежей рыбы. Сошёл на берег и эльф, зарядиться от земли силой.

Ивашка, вымотавшись за день, сидел в каюте, склонившись над картой, делал небольшие исправления, все эти рифы и островки были нанесены очень приблизительно. Или карта составлена очень давно, либо тот, кто наносил все эти кладбища полипов на карту, здесь и не был никогда. Ивашка склонялся к первому, просто эти островки подросли за годы и столетия, медленно, но неуклонно.

Дюшка увязался с эльфом на остров, а женщины сидели тихо в уголке и занимались рукоделием. Ивашка спокойно нанёс последний отмеченный им атолл и поставил на карту точку карандашом, указывающую их теперешнее положение. Получалось, что они почти выбрались из этой зубастой пасти, завтра к обеду должны выйти в чистые воды, а там ещё денёк другой и земля эльфов.

— Капитан, — постучали в дверь.

Ивашка вышел на палубу. Перед ним вырос Колотушка. Было ещё достаточно светло.

— С берега сигнал подают, кричат что-то, — доложил великан.

— Готовьте шлюпку. И восемь матросов, эльф зря панику поднимать не будет, — и Ивашка первым бросился к лодке.

Теперь он и сам видел, что гномы на острове столпились на берегу, и машут руками, доносились даже отдельные слова, но кроме «крест» Ивашка ничего разобрать не смог.

— Навались ребята, — подбодрил матросов он, когда лодка плюхнулась о воду, и канаты отцепили.

Быстро темнело. Солнце уже зашло, и берег вдали почти скрылся, сливался с тёмной водой. Хоть бы они догадались фонари запалить, только подумал Ивашка, как на острове или вернее островке, загорелся огонёк.

— Ну, теперь не промахнёмся, — успокоились гномы.

Был прилив, и лодка буквально летела к берегу, подгоняемая волной и мощными ударами восьми вёсел. Через несколько минут шлюпка уже ткнулась в песок, скрежеща дном о ломающиеся ракушки, устилающие пляж. Ивашка, не дожидаясь, когда лодку вытянут на сухое место, спрыгнул, провалившись по колено в тёплую воду тропиков. На берегу зажгли ещё один факел.

— Что случилось? — бросился шкипер к эльфу, стоящему с факелом. — Что-нибудь с Дюшкой? — но тут же увидел гномика рядом с магом, сразу успокоился.

— Случилось, случилось, — взяв его за руку, потянул куда-то эльф, — сейчас сам увидишь.

Через несколько шагов по засасывающему ноги мелкому песком они остановились, и Ивашка увидел большой деревянный крест. Не известно, какого цвета он был раньше, и каким он виделся при свете дня, а сейчас он был чёрным.

— И что? — не понял Ивашка.

— Возьми факел, посмотри на него поближе, — посоветовал маг.

Шкипер принял у одного из матросов зажжённый факел и подошёл поближе к кресту. И крест, казалось, ещё вырос, прямо навис над гномом. Ивашка обошёл его вокруг и ничего примечательного не нашёл. Дерево было источено временем и насекомыми.

— Выше смотри, — посоветовал Дюшка.

Ивашка задрал голову, приподнял факел и даже отшатнулся. В свете шипящего и стреляющего искрами, наспех сделанного факела, живым отблеском горела пластинка с таинственными значками.

— Ещё одна, — обернулся гном к магу.

— Ещё одна, — эхом отозвался тот.

— Десятая. А как она держится, — Ивашка снова поднял факел вверх.

— Отсюда не видно. Может, приклеена, — предложил эльф.

— Высоко, — посетовал Ивашка. — Что делать будем? Крест свалим или так попробуем достать?

— А может, до утра подождём, — эльф неуверенно обошёл вокруг креста. — Что этот крест вообще обозначает?

— Может это могила? — Ивашка тоже сделал ещё один круг.

— Ну, что гадать, давайте лагерь разбивать, — утром всё выясним, — эльф двинулся вперёд, освещая себе дорогу факелом.

Гномы, перед тем как найти крест с пластинкой, уже принялись, было разбивать палатку среди пальм. Теперь её достроили под потрескивание костра, разложенного у входа. Правда, теперь количество гномов удвоилось, и палатки на всех не хватило. Ивашка туда и не стремился, хотя моряки несколько раз уговаривали его занять себе место под тентом, но капитан остался у костра. Сначала даже спать не хотелось ложиться, сидел, поджав ноги к подбородку, и смотрел, как языки потихоньку пожирают топливо. Сухое дерево горело почти бесшумно, и только когда огонь добирался до смолистого сучка, раздавался громкий треск — Ивашка каждый раз вздрагивал, так был погружен в свои мысли. Что это за крест, почему к нему приделана пластинка, стоит ли выкапывать этот крест и смотреть, не похоронен ли кто под ним, вопросы роились в голове. Ответов на них не было. Ответы можно будет найти завтра. Ивашка несколько раз пытался прилечь, положив под голову кусок парусины. Но голова никак не могла удобно устроиться, глаза не желали закрываться. В палатке громко храпели гномы, Ивашка даже позавидовал им.

Чтобы определить, далеко ли до рассвета, шкипер отошёл от костра, чтобы его свет не мешал смотреть на звёзды. И звёзды показали, что ещё и полуночь-то не миновала. Ивашка удручённо приплёлся назад к беззаботно потрескивающему костру и снова улёгся на парусину. Почти сразу его сморил сон, но не крепкий с кошмарами, когда осознаёшь, что сам всё это выдумываешь, и что почти не спишь, а вот проснуться или выбросить из головы кошмары не удаётся. Не трудно догадаться и что снилось.

Снился, конечно, крест. Ивашка почему-то один, и к тому же ночью, и не лопатой, а руками раскапывал землю вокруг. Руки его натыкались на мелкие и крупные камни. И каждый раз он вздрагивал, думая, что это кости, боясь вытащить череп, и череп не простой, а с горящими глазами и говорящий, непременно говорящий. И вот он, наконец, добрался до него. Руки сразу почувствовали это. Холодная гладкая кость. И Ивашка не выпустил его, а всё-таки вытянул наверх. Вспыхнули изумрудами глаза, освещая зловещим светом Ивашку и берег, клацнула целыми, не выпавшими зубами, челюсть, и голос не хриплый и не страшный, говорят ещё могильный, нет, чистый, звонкий, голос произнёс:

— Ну, что ж, ты добрался до меня. Значит, боги затеяли опять какую-то игру с дневником Херне. И к тому же ты гном, — череп захохотал, глаза его сверкнули и вдруг погасли. Челюсть снова клацнула и уже хрипло и именно «могильным» голосом произнесла: «Берегись».

И тут череп превратился в труху, в пыль, а на ладонь шкипера упали два горящих зелёным светом камня. Ивашка перепугался, вскочил на ноги и бросился к горящему костру под пальмами, но камней не выпустил, продолжал сжимать в вспотевшей ладони.

Ивашке всё-таки удалось выкарабкаться из липких объятий сна. Он сел, протирая глаза, потянулся к фляжке, прочистить запершившее горло и с ужасом, от которого волосы на голове встали дыбом и поседели все до последнего в одно мгновение, увидел, что в правой руке он сжимает два зелёных камня и то ли пепел, то ли песок. Хотел закричать, но из горла только клёкот вырвался. С трудом, справившись с дрожавшей рукой, гном поднёс ладонь к глазам, и тут же закрыл их и сдул с ладони прах (или всё же песок). И пока спасительная чернота окутала мозг, блеснула шальная мысль, это всё сон продолжается, вот сейчас он откроет глаза и ничего на ладони не увидит. С надеждой Ивашка открыл глаза, вернее, сначала один глаз, но нет, изумруды были на месте. И горели ещё ярче, очищенные от пыли (или всё-таки от праха). Шкипер зябко поёжился от холодного пламени изумрудов.

— Что ж делать, — прошептал он, — эльфа разбудить? А может, выбросить или закопать под этим проклятым крестом.

— Нет, — раздался у него в голове, тот же голос из сна, звонкий и чистый, — пока эти камни с тобой, я могу помогать тебе, подсказывать, как вести себя. Может с моей помощью ты, и выпутаешься из этой истории, сохранив жизнь. Я надеюсь, это первая твоя пластинка?

— Десятая, — сам себе ответил Ивашка.

— Ого, а умеешь ли ты считать, гном?! — чистый голос у него в голове дрогнул.

— Десятая, — повторил, обидевшись, шкипер.

— Ну что ж, значит десятая. Осталось три.

— Две поспешил возразить себе Ивашка.

— Всё-таки гном ты не умеешь считать. Тринадцать минус десять будет три, а не два, — казалось, голос в голове у Ивашки забавлялся.

— Но я слышал, что их двенадцать, — уже более робко попытался возразить гном.

— Ах, да, — снова усмехнулся голос, — не посвящённый не может знать о ключе. В дневнике Херне двенадцать страниц текста и одна — это ключ к тексту, не имея его, нельзя прочитать зашифрованную надпись. Не рассказал ли бы, ты мне гном, где ты добыл девять других, чтобы я смог помочь тебе отыскать остальные.

— Одну я купил на базаре, одну нашёл в магазинчике у «Обжоры Саныча», одну, — Ивашка замялся, — одну получил после драки в кабачке у Дубка. Две мне отдал жёлтый баньши, две мы нашли на острове в кладе, о котором мне рассказал попугай. Одну я достал их брюха акулы, и одну на острове в пещере в руках железного тролля с глазами из «огней Агавы»…

— Стой, — прервал его голос, — «огни» у тебя?

— Да, — Ивашка вдруг удивился, почему он рассказывает всё это неизвестному квартиранту в своей голове.

— Хорошо, совсем хорошо, — произнёс звонкий голос и умолк не надолго. Ивашка хотел его уже окликнуть, когда голос снова появился.

— Итак, три пластины. Видно за то время, что я отошёл от дел, пластины побывали во многих руках, но об одной из мне известных ты ничего не упомянул, гном. И она рядом. Как ты оказался на острове, гном? — вдруг спросил голос.

— Плыл на своём корабле к эльфам, — теперь уже усмехнулся немного опомнившийся Ивашка.

— Вот это новость. Эльфы подружились с гномами. Что ж, тем лучше. Потому что та пластина, о которой я знаю, как раз находиться у эльфов и сколько бы не прошло времени, она не должна поменять хозяина, — голос захохотал, причём так заразительно, что Ивашка тоже улыбнулся.

— Но кто ты? — обратился шкипер к весёлому квартиранту.

— Ха, хороший вопрос, гном! Я расскажу тебе свою историю. Позже. Или нет. Скоро ли рассвет?

— Ну, — Ивашка взглянул на небо, — час есть, наверное.

— Хоп, тогда слушай. Я маг. Великий маг. Почти равный богам. В своё время я владел «Пламенеющим оком».

— Ну, это ерунда, — не без гордости за себя и своего друга прервал разошедшийся голос Ивашка.

— Ого? Да, гном ли ты? Ты слышал про «Пламенеющее око»? Может ты ещё и маг? — в голосе звучала сталь.

Ивашка немного испугался, но всё-таки он уже достаточно привык к своему квартиранту.

— Ты хочешь, чтобы я тоже стал хвастать. Тогда приготовься. Я действительно умею колдовать. У меня есть «огни Агавы», есть десять страниц из дневника Херне, и есть осколок «жезла Земли», а в палатке спит мой друг эльф, и он владеет «Пламенеющим оком», которое мы вырвали у «пучеглазых гномов».

— Гном, ты рассказываешь невероятные вещи. Произнеси мысленно какую-нибудь магическую формулу. Я тебе не верю, — голос задыхался от злости.

Ивашка снова испугался этого гнева, но справился с собой и прочитал заклинание для создания молний, а потом непонятно почему решил ещё немного похвастать и прочитал заклинание жёлтого баньши по выращиванию корабельных сосен.

— Ах, да, — расхохотался голос, — два учителя: эльф и жёлтый баньши. Что-то здесь не так. Ты, конечно, маг. Но ведь не могущественный, и в то же время владеешь огромным количеством магических талисманов. Причём обладание любым из них привело бы любого более могущественного мага к смерти в считанные дни. А ты собрал эту коллекцию и к тому же освободил меня. А боги молчат. Что-то случилось на небесах. Боги чем-то заняты, что пропустили тебя. Или наоборот? — голос умолк на этот раз надолго.

— Эй, — окликнул обеспокоенный Ивашка.

— Слушай, гном, мне надо поразмыслить. Утром выкопайте крест и перенесите его целиком на корабль. Изумруды убери подальше. Эльфу не показывай. Не возражай! — прикрикнул он на пытавшегося вставить слово Ивашку, — Могилу не трогайте. Когда вытащите крест — пластинка легко достанется из гнезда. И плывите на юг. Чем быстрее мы доберёмся до королевства эльфов, тем лучше. А сейчас мне нужно подумать. Чего хотят небеса? Боги затеяли какую-то игру. До встречи, гном, — и голос исчез.

Зато за спиной у Ивашки послышался шорох в палатке, и оттуда показалась голова эльфа.

— С кем это ты разговариваешь, брат Вандермаст? — эльф выбрался из палатки и присел рядом с гномом.

— Кошмар приснился, — смутился Ивашка.

— Мне тоже плохо спалось, — признался, тяжело вздохнув, маг. — О доме думал, всё-таки соскучился я по родине, — эльф закрыл руками глаза, ещё раз тяжело вздохнул, — закрою глаза и сейчас же вижу наши леса, ручьи, детишек, резвящихся в садах, женщин, танцующих в лунную ночь на балу фей. А что тебе снилось? — он убрал с лица ладони, взглянул сверху на Ивашку.

— Да всё пластинки проклятые покоя не дают. Теперь ещё крест этот. Что ты знаешь о владельцах «Пламенеющего ока»? — вдруг спросил гном.

— Хм, — эльф достал из кармана талисман. Шар злобно пламенел, именно пламенел. — С чего вдруг этот вопрос?

— Просто хотелось бы узнать о нём побольше, — Ивашка поблагодарил небеса, что ещё не расцвело, так как вынужденная ложь другу заставила гнома покраснеть.

— Я знаю только одну историю об этом талисмане, — подумав, начал гном.

Ивашка подбросил сухих веток в костёр и поудобнее устроился, готовый выслушать длинную захватывающую историю. Но эльф молчал.

— Расскажи, — напомнил о себе шкипер.

— Да, да, — маг рассеяно кивнул. — Одним из владельцев, а, может, и единственным владельцем этого талисмана был великий колдун, чёрный маг по имени Арон. Я сейчас попытался вспомнить и не смог — к какой расе он принадлежал. Может, он был эльфом, а может и человеком. Не знаю. Ну, вообщем, это и не важно, не имеет большого значения.

— Человеком? — удивился Ивашка.

— Да, скорее всего, это был Человек. Зато его волшебное имя известно — это Астадамус. Тот самый Астадамус, который построил башню «Чёрных колдунов», который по легендам владел четырьмя серебряными пластинками. Во время войны стихий он владел этим талисманом. Тогда вмешался Херне и дальнейшая судьба талисмана и самого Астадамуса не известны. Куда делись пластины Астадамуса тоже не известно. Что-то есть в этой истории, что меня тревожит, — эльф зажмурился, вспоминая.

— Что же? — Ивашка тоже заволновался, он был близок к разгадке имени своего таинственного квартиранта.

— А — а — а! — вдруг заорал эльф.

Ивашка подпрыгнул от неожиданности и испуга.

— Брат Вандермаст, — голос эльфа звенел, — брат Вандермаст, боюсь, я понял, что это за остров, и что это за крест! — в глазах мага играли, отражаясь, языки пламени от костра и его улыбка показалась гному жуткой.

— И что? — только и смог выдавить он.

— Это тот самый остров, на который боги заперли Херне, разозлившись на него.

— Но ты же говорил, что тот остров невидим, — возразил Ивашка.

— Он и точно был невидим, пока Астадамус вопреки воле богов не пробрался на него и попытался освободить своего учителя и кумира.

— И удалось ему это? — Ивашка вдруг осознал, что он ничего не знает о Херне.

— Это было во время войны стихий. Да, он освободил Херне из заточения, и бог вмешался в войну и лишил людей великих талисманов.

— А что было с чёрным магом?

— Не помню, а может никто и не знает. Хотя нет, — эльф задумался, — есть мнение некоторых эльфийских колдунов, что «чёрный» погиб, освобождая Херне. Фу, я сам запутался. Что было раньше? Сначала Астадамус освободил Херне, а потом собрал четыре пластинки, или наоборот. Это было так давно, что никто уже точно не знает.

— А что ты знаешь о башне «Чёрных колдунов»? — Ивашку увлекла эта давняя история.

— Астадамус силой магии вырезал из горы огромную чёрную башню и перенёс её с Западного материка на ваш. Она сейчас находится во владении троллей. Но тролли не любят и боятся магии. Поэтому башня для них «Вето». В ней никто не был уже сотни лет. Говорят, погибло много смельчаков, пытавшихся туда проникнуть. Мы, кстати, проходили совсем рядом с ней, когда проходили по Западным пустошам. Если мы выберемся целыми из передряги с рабами, нужно будет по пути в вашу столицу заехать в «Башню Чёрных колдунов».

— Чтобы пополнить список погибших, — хмыкнул Ивашка.

— Чтобы разгадать тайну, — улыбнулся эльф. — Мы столько раз рисковали жизнями по пустякам, типа скорлупы дракона. А здесь магические талисманы чёрных колдунов, библиотека Астадамуса. А может, там и недостающие две пластинки.

— Три, — вырвалось у Ивашки.

— Три? — эльф удивлённо посмотрел на друга. — Три? Ну, конечно, три. Ключ к разгадке на тринадцатой пластине. Но ты-то, откуда это знаешь? — эльф пристально посмотрел на шкипера.

Ивашка смешался, хотел рассказать эльфу всю историю сегодняшней ночи, но почему-то передумал.

— Это из сегодняшнего кошмарного сна, — сказал почти всю правду гном.

— Расскажи его, — потребовал колдун, не сводя с Ивашки проницательных глаз, всё так же отражающих языки пламени.

Костёр, правда. Догорал. Да и рассвело уже почти. Последние звёзды покидали небосклон, только луна на западе ещё не решалась уступить место солнцу.

— Мне снилось, что кто-то сказал, что нужно выкопать крест, отнести его на корабль, а могилу не трогать. И ещё, что осталось найти три пластинки и одна из них находится в королевстве эльфов.

— И кто же это сказал?

— Не знаю. Голос, — ну, в общем-то, Ивашка говорил правду.

— Голос, — эльф не спрашивал, он думал вслух.

— Просто голос, — эхом отозвался Ивашка.

— Дела, — эльф тряхнул головой, отгоняя наваждения минуты.

В это время из моря высунулся край солнца. Сразу резко посветлело. Отхлынули ночные страхи вместе с темнотой. Стали просыпаться гномы. Пока часть команды занималась приготовлением завтрака на скорую руку, Ивашка с эльфом и ещё двумя матросами пошли к кресту. При свете дня крест не потерял своей таинственности ни на грамм, наоборот, даже выиграл.