Остров Дохлого дракона. Часть вторая

Глава 24

Он не видел уже, как неслись на помощь капитану гномы. Как палили из луков по продолжавшим наседать, несмотря ни на что, гоблинам. Как прибежал на нос, вырвавшись от не пускавшей его Натали, Дюшка и свалил молнией перебравшегося на «Херне» огромного матроса, раз в десять превышающего гномика по размерам. Сил на вторую молнию у пацанёнка не хватило, и он запустил ухватившегося за борт другого пирата маленький огненный шарик, заставивший его разжать руки и рухнуть в воду. Не видел Ивашка и Толстуна, очнувшегося во время боя и шатаясь бросившегося на палубу в пижаме и с мечом в левой здоровой руке. Не видел, как упал так же лишившийся всей энергии, Золт Вейрин. И как девушка эльфийка склонилась над ним, защищая от занесённого меча перебравшегося на палубу гномского брига гоблинского офицера. Десяток стрел впились в него, и он рухнул на Золта и на бесстрашную эльфийку, заливая их кровью. Не видел, как тонул последний гоблинский бриг, заваливаясь мачтами на «Херне» и как гномы лихорадочно орудовали топорами, освобождая перепутанные снасти. Не видел, добивали из луков гоблинов, пытающихся вплавь добраться до «Херне». Не видел, как, подняв паруса и вытянув якорь, его корабль уходил с места боя, подальше от материка.

Очнулся Ивашка только утром на следующий день у себя в каюте, среди семьи. Голова болела как с глубокого похмелья. Ужасно хотелось пить и есть. Шкипер застонал и сел на постели. Натали тут же бросилась к нему, укладывая назад на подушку.

— Лежи, лежи, — и придавила, не давая снова сесть.

— Пить, — прошептал Ивашка пересохшими губами.

Натали подала ему чашку сладкого тёплого чая. Он выхлебал, даже вкуса не почувствовал, добавку взглядом попросил. Эту уже пил спокойнее, мелкими глоточками. Почувствовал, как оживает организм.

— Все целы? — спроси едва допив.

— Два матроса убиты и Толстун ранен, — влез вместо Натали Дюшка.

— Толстун? Он же в лазарете лежит? — припомнил Ивашка.

— Удержишь вас в лазарете, — погрозила кулаком Дюшке учительница и принялась рассказывать о том, как закончился бой, пока Ивашка «спал» на свежем воздухе.

Когда очередь дошла до Дюшкиных подвигов, гномик гордо вскинул носик к потолку. Да, будет о чём похвастать перед знакомыми мальчишками. Два убитых гоблина — это не разорённое гнездо ужа у соседки в огороде. Вот только добраться ещё до дому нужно, чтобы похвастать.

— Толстун сильно ранен?

— Лежит в лазарете. Нога сломана и в плечо ранен, опять крови много потерял, — посерьёзнела сразу Натали.

— Отнеси ему «огонь Агавы» и «жезл Земли», — прошептал Ивашка и сразу заснул.

На этот раз Ивашка выпутался из сна совсем больным. Было темно — наверное, ночь. В соседней комнатке посапывали детёныши, а Натали, свернувшись клубочком, спала в кресле возле его кровати. Ивашка приподнял голову — хотел сесть на кровати, но слабость не позволила, рухнул назад и застонал. Всё тело сразу наполнилось болью.

— Что случилось? — встрепенулась ото сна Натали.

— Что-то со мной не ладно, — пожаловался Ивашка, — заболел, наверное.

Жена подоткнула ему подушку, чтобы приподнять голову повыше и дала выпить бульона мясного. Но после нескольких глотков Ивашка затряс головой отказываясь. Даже то, что выпил не смог проглотить, так и вытекло тонкой струйкой из угла рта.

— Ну, постарайся выпить, — уговаривала его учительница, — ты и так уже третий день ничего не ешь, так не долго и умереть.

— Дай просто воды, — от вкуса мясного бульона шкипера чуть на изнанку не выворачивало, хорошо хоть желудок был пустой.

Натали быстро подала ему стакан с чаем. Его Ивашка кое-как в себя влил. Сразу, даже немного полегчало. Он через несколько минут ещё выпил в несколько глотков. Вот только боль во всем теле и слабость не проходили. Ивашка смирился с этим и стал расспрашивать, что там, на корабле без него делалось. А дела-то, как, оказалось, были из рук вон. Хуже и не придумаешь. Толстун, бросившийся с одной рукой, да и то левой, в самую гущу рубки и вторично раненый, тоже уже второй день борется со смертью. Даже и талисманы не помогают. Кстати, Дюшка проверял их. И оказалось, что нет в них почти энергии, так жалкие крохи — муравья вылечить не хватит.

— Конечно, — прошептал Ивашка, — в море они израсходовали всю энергию, а почерпнуть её негде, нужно высаживаться на берег.

— Вот, то же самое и эльфы говорят, — продолжала Натали, — Золт тоже всю силу отдал и сейчас, как и ты еле шевелится. Говорит, если мы сейчас не высадимся на берег, то любая гоблинская лодка нас потопит.

— Проклятье, — выругался шкипер, — я, наверное, тоже заболел этой эльфийской болезнью. И мне теперь надо обязательно от земли заряжаться. Принеси мне, пожалуйста, карту и позови Сержа Рваное Ухо, или, если он спит, вахтенного офицера, — попросил жену Ивашка.

Натали хотела, было возразить, что сейчас ночь, но только рукой махнула и вздохнула тяжело — еле живой и сразу за карты хватается. Пошуршала бумагами на столе, разыскивая карту, в слабом свете гнилушки и найдя, тут же сунула Ивашке и скрылась за дверью. Морской свежий воздух влетел в каюту, пахнуло солью, водорослями, и шкипер себя сразу лучше почувствовал. Попросил вслед Натали не закрывать дверь. Женщина опять тяжело вздохнула, но дверь всё-таки оставила приоткрытой.

Пока Натали ходила за вахтенным, Ивашка бегло просмотрел карту. Нет. Ничего безопасного по близости не было. Ни одного острова. А берег? Кто его знает, заселён он или нет. На карте он значится территорией гоблинов. Может всё-таки рискнуть и подплыть к берегу ночью, высадиться на часик, чтобы талисманы зарядились энергией, и они с Золтом под деревьями посидели.

Его раздумья прервал Серж Рваное Ухо. Он был заспанный, но не злой, что разбудили в неурочный час. Наоборот, обрадовался, что Ивашке, наконец, лучше стало.

— Мы уже боялись, что ты окочурился, — бросился обниматься.

Ивашка болезненно застонал.

Серж отступил на шаг, критически осмотрел капитана:

— Ну, и какие есть предложения? Как нам теперь с гоблинами сражаться? Вы все трое еле живы. Из колдунов один Дюшка остался. Только сдаётся мне, не под силу ему одному со всем гоблинским флотом справиться. А что на нас теперь весь гоблинский флот набросится — это и козе ясно.

— Сто, стой! — попытался успокоить разошедшегося штурмана Ивашка.

Серж сразу сник, виновато глянул на Натали.

— Покажи лучше на карте, где мы находимся, — Ивашка протянул ему свёрнутую в трубочку карту.

Серж не раздумывая долго, видно сам весь вечер сидел, разглядывал и прикидывал, куда плыть, поставил карандашом на разглаженной карте жирную точку.

— Ого, — присвистнул Ивашка, когда ему вернули карту.

— А что делать оставалось? — развёл руками штурман. — Вы все спите или умираете, а вокруг гоблинских кораблей уйма, пришлось отойти.

— Это ты отошёл! — снова присвистнул Ивашка, мы же теперь почти снова до эльфийского порта добрались.

— Ветер был попутный, «Херне» летел как стрела.

— Ладно, может это и хорошо. Нам с Золтом всё равно на берег сходить нужно. Давай, подходи к берегу поближе и готовь шлюпку спускать. Да, и эльфов предупреди, пусть готовятся на берег сходить. Им всем не мешает у деревьев посидеть.

Серж отправился разворачивать корабль и готовиться к высадке на берег, а Ивашка погрузился в мрачные мысли. Потопили они пять или шесть гоблинских кораблей и чего добились? А толком ничего. Эльфы значит, правду говорили, когда гоблинов бьешь, они вместо того, чтобы бояться или задуматься только звереют и лезут на рожон. Как же тогда их заставить отдать пленников. И тут он вспомнил о пленных гоблинах. И даже похолодел.

— Натали!

— Я здесь, — отозвалась учительница из соседней комнатки, — не кричи так, детей разбудишь, — она подошла к нему.

— Что с пленными гоблинами, они давно должны были проснуться?

— Проснулись, конечно, — кивнула Натали, — в трюме связанные лежат, орут, пинаются. Ужас просто.

В это время заскрипели мачты. Судно накренилось, выполняя поворот, пошли к берегу.

Перед рассветом бросили якорь. И пока спускали шлюпки, пока в эти шлюпки спускали эльфа в бессознательном состоянии и кривящегося от боли во всём теле Ивашку, пока шли к берегу, как раз рассвело и выглянуло солнце. Штурмана и эльфа вынесли из лодки на руках. Берег был пологий, почти сразу у воды начинался лес. Так что далеко и нести не пришлось. Обоих положили под дерево. Ивашка достал из кармана оба «огня Агавы» и кусочек «жезла Земли» — зелёный камень и положил их рядом с собой в траву на землю, чтобы и они зарядились. Сам попытался сосредоточиться на приёме энергии. Сначала ничего не получалось. Словно все его умения исчезли в последнем бою, словно сжёг он их вместе с силами. Ивашка, обессиленный неудачей, откинулся на ствол сосны, и рука его сама легла на «жезл Земли». Будто вспышка молнии его пронзила. Он даже вскрикнул, и почувствовал, как вот сейчас начала втекать в него жизненная сила. Словно после нескольких дней жажды набрёл на ручей и пьёшь, пьёшь, а напиться не можешь. Вот так и гном впитывал в себя энергию зелёного камня и не мог остановиться. Силы уже переполняли его. Вся боль ушла из тела без остатка. Блаженство неописуемое. С трудом заставил себя Ивашка разорвать поток энергии. В голове стоял туман эйфории. Казалось, стоит оттолкнуться сейчас от земли, и полетишь, будто несомый ветром лист. Именно не птица, а лист, так как управлять этим полётом не сможешь. Какой-то внутренний голос шепнул Ивашке, остановись, прерви контакт с «жезлом Земли». А жизненная энергия продолжала вливаться в его тело. Гнома даже передёрнуло от усилия разорвать контакт. Пришлось страшно напрячься. А когда он всё-таки отнял руку от зелёного камня, то понял, что ещё бы немного и взорвался бы от избытка энергии. И так, даже волосы дыбом встали, а борода распрямилась и тоже торчком стояла.

Ивашка попробовал встать. Его немного качнуло, но на ногах гном устоял. Он огляделся отсутствующим взглядом и сразу заметил эльфа. Тот по-прежнему находился без сознания, или, по крайней мере, так казалось. Глова мага была свешана на грудь, глаза закрыты. Ивашка сразу сообразил, что нужно делать. Он взял зелёный камень и положил его Золту в руку. Результат стал, заметен почти сразу. Эльф из серо-зелёного стал сначала белым, а затем прямо на глазах начал розоветь. Глаза его открылись, голова поднялась. Ивашка смотрел на него и вспоминал, какие чувства сам только что испытывал. Улыбнулся, когда и у Золта волосы стали дыбом вставать. Гном сразу отнял у него камень.

— С добром утром, — приветствовал он закрутившего головой собрата по магии.

Золт всё ещё находился в эйфории.

— Как ты? Пришёл в себя? — Ивашка дал другу пару минут на то, чтобы тот оклемался.

— Может, мы пока оставим гоблинов в покое, — было первое, что сказал эльф.

— Честно говоря, я о том же подумывал. Ещё бы чуть-чуть и последний бой закончился бы для нас плачевно. Если бы Толстун, весь искалеченный, не ринулся в бой и не Дюшка со своей молнией и светящимся шариком, не сидели бы мы здесь в лесочке, на бережку, а рыб на дне моря кормили или ещё хуже, у гоблинов в плену сами были.

— Нужно несколько магов, — подвёл итог эльф, — а мы по наивности хотели вдвоём справиться с целым государством. Кстати, что с пленными? — тут же поинтересовался маг.

— Лежат связанные в трюме.

— И что с ними будем делать?

— Даже не знаю. Надо попытаться всё-таки отпустить одного, а за остальных потребовать выкуп в виде гномов и жёлтых баньши.

Золт усмехнулся. Осуждающе покачал головой.

— Не имеется тебе.

— Дак, что их теперь отпустить на все четыре стороны что ли? Пусть резвятся, веселятся. Снова хватают в рабство баньшей и гномов. Ну, уж нет! — разошёлся шкипер.

— Хорошо, давай попробуем ещё раз, — согласился маг, встал и двинулся к шлюпке.

Уже когда сидели в шлюпке и подгребали к короблю, эльф не удержался, спросил:

— А если они вместо пленников нагрянут на нас всем своим флотом? Или попытаются захватить корабль при обмене пленных? Это ведь гоблины, от них всего можно ожидать.

— Я уже тоже подумывал об этом. Если кораблей будет много, то попытаемся удрать, в бой вступать не будем. Ну, а если при передаче, уж гоблина от гнома мы отличим. Тогда придётся драться. — Ивашка развёл руками. — Теперь талисманы заряжены и один-то бой мы должны выдержать.

— Попробуем.

По прибытии на корабль Ивашка сразу прошёл к Толстуну. Боцман тяжело болел, раны его воспалились и загноились, можно даже сказать, что гном умирал. У шкипера от вида друга даже в горле запершило. Он вложил в здоровую руку Толстуна осколок «жезла Земли» и на грудь положил оба красных камешка. Зарядившись на суше, они ярко горели красным пламенем и на вид казались даже горячими. Хотя Ивашка прекрасно знал, что они всегда чуть тёплые, как живые. Почти сразу талисманы стали действовать. Толстун перестал стонать, видно боль утихла. Дыхание выровнялось. Желтизна с лица исчезла. Боцман, по-видимому, уснул и Ивашка не стал его больше никак тревожить. Вышел из лазарета.

После этого они с эльфом спустились в трюм. Изучать язык гоблинов времени не было, поэтому Ивашка решил напрямую проникнуть в голову одному из них и объяснить, что от них требуется. Капитан выбрал самого неказистого на вид, его матросы оттащили от остальных в сторонку. И пока Ивашка колдовал над ним, Эльф усыпил остальных. Гном проник в мысли пленника, и ничего кроме душащей его злобы и ненависти ко всему живому там не нашёл. Тогда он грубо приказал гоблину заткнуться и слушать.

— Запоминай! Через несколько дней мы отпустим тебя и даже дадим лодку, чтобы ты добрался до берега. Остальных твоих друзей оставим на корабле заложниками. Ты должен будешь добраться до вашего короля и передать ему следующее: «Нам (гномам, эльфам, жёлтым баньши) надоело, то, что вы нападаете на нас, убиваете, грабите и уводите в рабство наших соплеменников. Поэтому теперь мы будем с помощью магии топить каждый повстречавшийся нам гоблинский корабль или убивать команду, а корабль забирать себе. Второе: мы требуем, чтобы ваш король немедленно освободил всех рабов гномов и баньши. В обмен мы отпустим вот этих матросов и офицеров и обещаем на время оставить вас в покое, уплывём к себе. Если же вы не отпустите наших пленников, то мы поубиваем этих, и будем крутиться возле ваших портов и топить все корабли подряд, а когда у вас корабли кончатся, мы нападём на город и разрушим его с помощью магии до последнего домика. Потом последует очередь другого города и так до тех пор, пока не останется ни одного живого гоблина. Вот это всё тебе и надо передать сначала правителю этого города, а потом и вашему королю, — закончил Ивашка внушение.

Гоблин перестал излучать злобу и ненависть и даже перестал вырываться, и пытаться порвать верёвки. Он недоверчиво осмотрел Ивашку. Это было похоже на то, как смотрел бы сам гном, если бы ему стал угрожать и ставить условие муравей. (Иначе, мол, я разрушу все гномские города, а самих гномов уничтожу.)

В это время к ним присоединился разделавшийся со своей работой эльф.

— Получается, что-нибудь?

— А кто его знает, — махнул рукой Ивашка. Он повернулся к гоблину спиной, чтобы тот не видел и, подмигнув магу, сказал по-эльфийски, но в то же время и передал свои мысли телепатически гоблину, — может, утопить их всех и дело с концом?

Гоблин вышел, наконец, из транса и сказал на чистом эльфийском языке:

— Давайте я передам ваши угрозы правителю города и адмиралу. Всё это закончится для вас очень плохо, но угрозы ваши я, тем не менее, передам, — снова повторил он.

— Вот это уже лучше, — обрадовался Ивашка, — только постарайся дорогой не перепутать. Если вместо того, чтобы привести пленных гномов и баньши, вы решите напасть на нас, даже прикрываясь пленными, то мы уплывём, так как наш корабль гораздо быстроходнее ваших, а потом нападём на ваши корабли и все перетопим, а затем разрушим порт, — Ивашка опять разошёлся, и ему потребовалось серьёзное усилие, чтобы взять себя в руки.