Отмщение

Глава 31 Ланч на Сорок седьмой улице

На станцию Порт-Асорити Грэйс прибыла без десяти час. Здесь, как всегда, кишмя кишели бездомные, сексуальные извращенцы и всяческая шпана. Грэйс быстро пронеслась мимо этого сброда наружу, благополучно избежав ограбления, грязных приставаний и прочих нью-йоркских прелестей.

Нью-Йорк был, как всегда, превосходен и жутко грязен. Ярко светило солнце, по тротуарам ветерок разметал кучи мусора. Офис Галена находился неподалеку, и Грэйс решила не брать такси. Не обращая внимания на испанские секс-комментарии пуэрториканцев или еще каких-то цветных, она гордо поспешила по Восьмидесятой авеню.

До этого Грэйс была на работе у Галена только однажды — на коктейль-часе перед Рождеством. Правда, этот час растянулся на добрых три-четыре часа. Она заранее предупредила Галена, чтобы он никому в офисе не говорил, что она та самая Грэйс Мэндлин, известная королева романа. Честно говоря, предупредила она об этом просто так, из скромности, потому что была уверена, что ее все равно узнают. Но ее почему-то никто не узнал. Что за чертовщина? Они что, все были в стельку пьяными? Или может быть, и в самом деле правы критики, которые утверждают, будто Грэйс широко известна в узких кругах, а точнее, среди несчастных в семейной жизни домохозяек да молодых женщин, которым больше нечем заняться в электричках по дороге на работу и обратно?

Гален уже ждал ее на своем этаже у лифта. Как только за ними закрылись дверцы, он чмокнул ее и потрепал за ушко.

— Ты, как всегда, великолепна. — Затем он отстранился на полшага, влюбленно осмотрел ее. — Элегантна.

— Ты тоже неотразим, — улыбнулась она.

Гален действительно смотрелся неплохо — джинсы, кожаная куртка поверх серого свитера, лицо сияет от радости.

Столик был заказан в ресторане «Бонита», что на западной Сорок седьмой улице, между Восьмой и Девятой авеню. Этот уютный ресторан как раз во вкусе Грэйс — она обожает комфорт. Там итальянская кухня, и среди множества макаронных блюд наверняка найдется и мясо для Галена — от мяса молодые жеребцы энергичней резвятся в постели.

«Бонита» недавно приобрел популярность в литературных кругах. И кроме того, тут можно заранее заказывать столики. Стоять в очереди Грэйс не по нутру. Правда, заказывать места можно во всех дорогих ресторанах, но вести Галена в слишком шикарный ресторан нельзя — не оценит, да и галстук он никогда не носит. Так что лучшим вариантом был именно ресторан «Бонита».

Именно был, потому что, как только они вошли внутрь, выяснилось, что прежний шеф-повар итальянец уволился и открыл свой собственный ресторан на Десятой улице, а на место итальянца взяли гаитянина, и теперь тут не итальянская, а карибская кухня. Что за чехарда с ресторанами в Нью-Йорке? Ведь Грэйс была тут всего четыре месяца тому назад.

В ожидании метрдотеля Гален рассматривал меню, вывешенное у входа.

— О, замечательно! — воскликнул он. — Тут столько пряностей! Самый смак.

А Грэйс подумала, что из всех этих «лакомств» она, как видно, сможет есть только бананы. Однако она вежливо улыбнулась, когда подошел метрдотель и повел их к кабинке, сплошь отделанной зеркалами. Огромные зеркала со всех сторон! Какое мерзкое новшество! Куда от них деться, ведь они все время будут напоминать, что ты старше своего любовника на одиннадцать лет!

— Грэйс? — послышался женский голос.

А, это, наверное, одна из читательниц. Грэйс надела вежливую улыбку и обернулась. Тут-то челюсть ее и отвисла.

— Киттен?! — едва не вскрикнула Грэйс и услышала, как за спиной восхищенно простонал Гален, пораженный видом кинозвезды и ее знаменитого друга.

— Садитесь к нам, — предложила Киттен, — мы только что сделали заказ.

— Мы… — Грэйс начала подбирать слова, чтобы вежливо отказаться, но Гален недолго думая сел рядом с напарником очаровательной кинодивы. Что тут поделаешь?! Пришлось Грэйс сесть рядом с Киттен, которая тут же любезно подвинулась. Но отодвинула она свой тощий зад не слишком далеко, и раздосадованной Грэйс пришлось сидеть на самом краю скамейки почти одной половинкой зада.

— Какая неожиданная встреча, — сказала Грэйс, мрачно осознавая, что рядом с этой юной красоткой она будет смотреться безобразной старухой.

— Ты еще не знакома с Давидом? Давид Тернер, — представила Киттен, — Грэйс Мэндлин, бывшая жена Томми Паттерсона.

Грэйс взглянула в безупречно красивые глаза Давида. Интересно, какой марки у него контактные линзы?

— О Боже! Я видел вас в фильме «Обреченный на смерть», вы превосходно сыграли, — протянул Гален руку Давиду — Я Гален Ричардс. — И он поочередно вежливо кивнул, вначале Давиду, а потом в сторону Киттен, которая в ответ осчастливила его обворожительной улыбкой.

— Какими судьбами вас занесло в Нью-Йорк? — вежливо поинтересовалась Грэйс, просто чтобы поддержать беседу.

— Здесь решили возродить пьесу «Покорительница» и Давиду предложили сыграть главную роль, — ответила Киттен.

— По-моему, это нельзя назвать возрождением. Эта пьеса никогда не умирала, она давно стала классикой, — поправила Грэйс.

— Верно, — согласился Давид, — но сейчас по ней решили сделать мюзикл.

— Вот как? Я и не знала, что вы поете.

— Я действительно пока не пою, но учусь. Я давно мечтал вернуться в театр, к свои корням.

— О, вы и на подмостках играли когда-то? — удивилась Грэйс. Давид выглядел столь молодо, да и снимался в фильмах столь часто, что трудно было представить себе, как он мог найти время и для театра.

— На подмостках? А! Вы имеете в виду сцену? Понимаете, я никогда не играл на сцене, но каждый артист чувствует, что его корни в театре или, как вы удачно выразились, на подмостках. Кроме того, мне всегда хотелось сыграть роль в какой-нибудь пьесе Оскара Уайлда.

Грэйс хотела было просветить Давида, что «Покорительницу» написал не Оскар Уайлд, но передумала. Пусть пребывает в неведении, тогда, может быть, он когда-нибудь сдуру опростоволосится в интервью перед журналистами.

— Конечно, он был гомиком, — продолжал Давид, — но актерская жизнь учит мириться и с этим.

К счастью, долго нести бремя беседы с этим придурком Грэйс не пришлось — в разговор с энтузиазмом включился Гален, вдохновленный лицезрением несравненной Киттен Фэрлей и ее обаятельного спутника, которого кто-то однажды остроумно назвал Полом Ньюменом без таланта.

Под конец ланча, когда Грэйс доедала черные бобы с рисом, Киттен снова упомянула о Томми Паттерсоне.

— Как продвигается расследование убийства? — поинтересовалась у нее Грэйс. — Я давно уже ничего не слышала о детективе Моррисе.

— О! Он чертовски способный сыщик! Он обнаружил массу интересных вещей, — начала рассказывать Киттен. — Но это между нами, конечно. Разглашению не подлежит.

— А как ты узнала об этом?

— Вы видели фильм «Насильники из Лос-Анджелеса»? — ответил вместо подруги Давид. — Там Киттен сыграла роль приманки для банды, но ее все-таки изнасиловали. А потом она нашла одного из насильников и застрелила его. Так вот, при подготовке к съемкам Киттен поездила на многих полицейских машинах, входя в роль, и завела себе таким образом массу хороших знакомых в этих кругах.

— Понятно. Значит, у вас имеется надежный осведомитель?

— Несколько, — похвасталась Киттен. — Они сообщили мне, что детектив Моррис выяснил некоторые интригующие факты об Одель и Труди.

— Не мудрено, у этих женщин вся жизнь интригующа, — с деланным равнодушием сказала Грэйс.

— Выяснилось, например, что Одель встретилась с Томми за три дня до того, как его столкнули с обрыва.

— Неужели?! — с нескрываемым любопытством воскликнул Гален.

Грэйс попыталась остановить его убийственным взглядом, но нахал Гален с самого начала ланча не обращал на нее никакого внимания, не в силах оторвать глаз от редкой красавицы Киттен. Вот кобель! Убить его мало за это!

— А как это объяснила сама Одель? — спросила Грэйс.

— Я пока не знаю, допрашивал ли ее детектив Моррис, но я на всякий случай позвонила ей и предупредила, — сообщила Киттен.

— Как это благородно с твоей стороны. — Теперь Грэйс уже не скрывала своего удивления.

— Мы ведь все в одной лодке, все связаны с Томми.

— Были связаны, — не удержалась Грэйс от соблазна поправить красотку. — А что насчет Труди?

— В ту неделю, когда погиб Томми, она тоже приезжала в Лос-Анджелес. Труди присутствовала на открытии выставки художественных промыслов американского Юго-Запада, но пока неизвестно, пробыла ли она там всю неделю или уехала раньше. Моррис не может найти ее.

Черт возьми, подумала Грэйс. Снова придется звонить Одель. А что, если ее телефон подслушивается? Каким кодом можно ей передать сообщение? Но первым делом надо подписать чертов контракт.

В этот день ей как никогда хотелось избавиться от своего прошлого, забыть о всех своих тяжких ошибках и их непоправимых последствиях. Единственным ее приятным воспоминанием об этом ланче с неприлично красивой парочкой был щедрый поступок Давида — он заплатил за всех. Гален слабо пробовал возражать, а Грэйс надежно держала свою кредитную карточку «Виза» в сумочке. Давид богатый, вот пусть и платит.

— До встречи, — попрощалась Киттен у выхода и наклонилась поцеловаться щеками.

От этого жеста Грэйс немного оттаяла и, чтоб не остаться в долгу, решила тоже поделиться новостью.

— Хочу тебя предостеречь от одной вещи, — сказала она.

— От чего?

— Типпи Мунстон собирается писать биографию Томми.

— Вот черт! — огорчилась Киттен.

— Я испытываю к ней такие же чувства.

На этом парочки разошлись каждая своей дорогой, причем Гален все время оглядывался, пока задница Киттен не скрылась из вида.

— Во повезло! — с блеском в глазах воскликнул он. — Сегодня всем расскажу в офисе, как сидел за одним столом с самой Киттен Фэрлей!

— И Давидом Тернером, — ядовито добавила Грэйс.

— Что? А! Здорово! Грэйс, я никогда в жизни не видел таких красивых женщин! На экране они выглядят такими большими. Даже не верится, что такие бывают и в жизни. Знаешь, я ведь работал с фотомоделями, знаю, какими страшными они бывают без толстого слоя штукатурки на роже. А эта так очаровательна! Во время всего ланча я пытался найти подходящее слово, чтоб достойно описать всю ее красоту! Прекрасная, роскошная, потрясающая, ослепительная, божественная, чувственная, женственная, соблазнительная, манящая… О Господи! Так можно продолжать до бесконечности. Настоящая кинозвезда! Черт возьми, все это не то, я не могу найти слов, чтобы выразить все свои чувства. А как бы ты назвала ее, Грэйс?

— Вряд ли тебе понравится то слово, каким я ее называю. Дорогой. — Грэйс окатила его ледяной улыбкой и удалилась.

Озадаченный, Гален долго смотрел ей вслед. Что с ней случилось? Разве он сказал ей что-то не то?