Память [Новеллы]

Мирный мед

Эта встреча произошла во время Олимпийских игр в Токио, на стадионе Мейдзи.

Мой товарищ сказал мне на узбекском языке одну незначительную фразу.

Невысокий, солидный японец, который только что подошел к стойке бара, резко повернулся к нам, удивленно развел руками, словно собираясь броситься в объятия.

А потом с шиком произнес два слова:

— Саломат… Рахмат…

Довольный, он весело засмеялся, осматривая нас, как давних знакомых.

— Здравствуйте…

Был жаркий день. На стадионе Мейдзи бушевали болельщики. Некоторые уходили с трибун стадиона, чтобы выпить бутылочку холодной воды. Но все торопились, не желая задерживаться в баре. Не было времени и у нас. Но японец отвел в сторону, усадил за маленький столик, сам принес несколько запотевших бутылочек.

Как мы уже догадались, он был из тех, кому удалось побывать у нас в гостях в Узбекистане.

У этого человека мирная профессия. Он — врач.

— А мой друг — садовод. Вы бы только взглянули на его деревья, на огороды! — воскликнул врач. — Это редчайшая коллекция.

И он заговорил о друге, который в плену очень интересовался узбекскими фруктами и овощами.

— Особенно дынями. Нашей работой руководил один техник, молодой, веселый узбек. Говорил, что это лучше, чем рыть окопы. — И врач вздохнул. — Он прав…

Видно, друг нашего знакомого действительно страстно любит землю и творит чудеса. Земля Японии не щедра. Нужно вложить много труда, чтобы вывести редкие сорта дынь. Врач тоже со знанием дела рассуждал о вкусе узбекских дынь, хвалил сорта «кокча», «гуляби», «койбаш». Произносил он эти названия почти без акцента, только выделял шипящие буквы.

— Вот видите, — заключил врач не без гордости и пояснил: — Мой друг только об этом и говорит. Он переписывается с узбекскими бахчеводами, получает посылки.