Память [Новеллы]

Воды Нарына

От летнего ветра падали каштаны. Колючая скорлупа, едва коснувшись земли, мгновенно трескалась. В Ялте уже была осень. Сад заглядывал в окно, отражаясь в зеркальной стене.

Против стены находится кровать. Многие годы Николай Бирюков любовался этим садом. Отрываясь от работы, он смотрел на стену, где жили и колыхались зеленые ветви. А свет из окна падал на странички новой рукописи.

Николай Бирюков работал каждый день. Эта комната служила кабинетом. Здесь собраны подарки и сувениры читателей, книги писателя, изданные на самых разных языках.

Анна Ильинична Бирюкова — жена писателя, его большой друг и помощник — достает скромное издание и протягивает одному из гостей:

— «Чайка»… — узнает Нгуен Ван Бонг. — Наша «Чайка»!

Он смущенно улыбается: к сожалению, русских слов пока в запасе мало. Взглянув на переводчика, секретарь Союза писателей ДРВ начинает рассказывать историю издания прославленного романа во Вьетнаме.

Уже десять лет «Чайка» помогает патриотам героической страны сражаться за свою независимость.

— Художник Хунь Ван Гам рисовал обложку после боя… Он и сейчас в армии. Нелегко пришлось переводчику романа Нгуен Нят Тхаму. Он тоже воин… «Чайку» бойцы носят в рюкзаках. Есть разброшюрованные экземпляры. Так легче передавать отдельные странички из рук в руки.

Нгуен Ван Бонг рассказывает о своих товарищах, которым «Чайка» помогла в борьбе, о людях, повторивших подвиг Николая Островского и Николая Бирюкова.

Долгие годы прикован к постели Хон Шон. Он изучил русский язык и сейчас является одним из переводчиков советской литературы.

Мы перебираем различные издания… Я вижу знакомую обложку — «Воды Нарына» на узбекском языке.

Этот язык немного знаком Нгуен Ван Бонгу. Его замечательный роман «Буйвол» тоже переведен и издан в Ташкенте.

О «Водах Нарына» вьетнамский гость не слышал. Его заинтересовала книга, удивительная стройка и люди.

Анна Ильинична вспоминает о поездке в Узбекистан.

— Готовился Николай серьезно и долго. У нас появились подшивки газет «Правда Востока» и «Комсомолец Узбекистана» за тридцатые годы, брошюры, справочники. И конечно, учебники узбекского языка. «Надо знать язык того народа, с которым думаешь дружить, тем более о котором хочешь написать книгу»… — так сказал Николай Зотович.

Многие отговаривали Бирюкова от этой поездки (в такую даль и здоровый человек не пустится). А Николай Зотович мечтал о синих вечерах, о древних легендах, о пустынях и хлопковых полях. На все сетования друзей он отвечал весело, и обязательно по-узбекски.

Давний друг комсомольцев Николай Бирюков был окружен молодежью с первого дня пребывания в Узбекистане.

Тактичные юноши и девушки не смутились, увидев писателя в постели. И потом нигде, никогда специальная коляска, в которой находился Николай Зотович, никого не удивляла.

Иногда к гостинице подходила карета «скорой помощи». Но в ней Бирюков не любил путешествовать. Лучше, когда коляску поднимали в кузов грузовой машины, — так все видно. Его радовала даже пыль горячих дорог.

Николай Бирюков считал, что ему очень повезло. Он приехал в дни, когда трудящиеся Узбекистана вышли на строительство Большого Ферганского канала. Писатель еще не знал, какой будет книга и будет ли она. Писатель жил в кишлаках, дружил с партийными и комсомольскими работниками, с повидавшими жизнь стариками и с мальчишками. Он полюбил цветы хлопка, как цветы труда и побед. Узнал цену воды. Торопливо записывал мудрые поговорки. Писатель дышал знойным воздухом степей, свежестью молодых садов.

К нему тянулись люди.

— Сколько было у нас друзей! — улыбается Анна Ильинична. — Люди шли и шли к Николаю Зотовичу. Мы почти никогда не оставались одни.

Нгуен Ван Бонг машинально листает книгу на узбекском языке.

Потом я рассказываю о новых ирригационных стройках в Узбекистане.

— «Живые воды Нарына»… — говорит вьетнамский писатель. — Эту книгу должны прочитать и у нас. Мы тоже после победы будем много строить. Эта книга, как и «Чайка», учит мужеству.

В пустых комнатах шла подготовка к открытию музея. Небольшой штат во главе с Анной Ильиничной был занят отбором экспонатов. Мы рассматривали оригиналы иллюстраций к роману «Воды Нарына». Потом нам принесли книгу отзывов. Первую запись в ней сделали писатель и воин Нгуен Ван Бонг и его друг — старейший писатель Вьетнама Ту Мо.

Анна Ильинична провожает нас по тихой, зеленой улице.

— Такое впечатление, — говорит Нгуен Ван Бонг, — что я только что встретился с крепким, старым бойцом.

Отдых у вьетнамских писателей заканчивался. Через несколько дней они вернулись на родину, на фронт.