Пароль остается прежним

ГРАНИЦА В НЕСКОЛЬКИХ ШАГАХ

В двадцать три часа десять минут застава поднялась в ружье.

Майор Ярцев с группой пограничников выехал по тревоге в Ватан, где Стебеньков оставил Горского и «геологов». Усиленный наряд, поджидавший нарушителей в Советском, остался на месте до особого распоряжения.

«Газ-69» торопливо отсчитывал километры, едва поспевая за ярким лучом света, рвавшимся из фар.

Песчаные барханы, сопровождавшие газик от самой заставы, вдруг расступились, и к машине потянулось хлопковое поле. Бесконечные рядки хлопчатника повторялись, как в зеркале. Но вот с одной стороны они отодвинулись уступили место длинному, невысокому дувалу. За дувалом угадывались сады. Потом снова вклинился хлопчатник. Он почти сразу обрывался и опять, подталкивая друг друга, у дороги встали дувалы.

Газик свернул на центральную улицу поселка, и здесь ему преградил дорогу грузовик.

Вслед за майором из газика выскочил невысокий крепыш, заменивший вожатого службы собак Ковалдина. Ожидая распоряжений, вытянулся перед Ярцевым. Крепыш волновался.

— Ничего, Солибаев,— подбодрил начальник заставы.— Всё будет в порядке.

Майора ожидал человек в косоворотке.

— Лейтенант Завьялов...

Разговор был коротким.

Ярцев приказал Солибаеву:

— Пускайте по следу!

«Амур» потянул в сторону, откуда они только что приехали.

Дорога свернула в темную, зажатую дувалами улицу и вывела к хлопковому полю.

«Амур» вдруг ощерился.

Ярцев посветил фонариком и увидел кровь. Крови было немного, всего несколько капель.

«Амур» тянул в хлопок...

Ярцев сразу понял, что убит юноша, предупредивший Стебенькова.

— Вперед, Солибаев!

Молодой солдат растерялся.

— След, «Амур», след!— нервно сказал ом.

— Спокойней,— посоветовал Ярцев.— Иначе собьете овчарку.

— След!— ровнее произнес Солибаев.

— Вот так.

«Амур» снова вывел пограничников на дорогу. И вдруг зачихал. Присел. Замотал мордой.

— Табак!—догадался Ярцев.

Солибаев огорчился: они стояли на развилке дорог.

— Ничего,— успокоил Ярцев.— Далеко не уйдут.

Карта, разложенная на столе полковника Заозерного, снова заставила потесниться бронзовую фигурку Дзержинского. Был сдвинут в сторону и чернильный прибор. Его место занял набор цветных карандашей. Один из них, остро наточенный красный, сновал взад и вперед по карте.

Начальник отряда вытащил из верхнего ящика стола пачку «Беломора» и стал мять в руках папиросу. Поискал глазами спички. Коробок, конечно, куда-то запропастился. Один из офицеров протянул зажигалку. Полковник прикурил. Поблагодарил взглядом.

Он знал: граница плотно закрыта. Район, где скрывается враг, блокирован. Теперь нужно сжимать кольцо вокруг нарушителей, которым неожиданно удалось выскользнуть из-под наблюдения.

— Итак, товарищи, мое решение,— сказал полковник.— Смотрите карты...

Майор Серебренников тоже склонился над картой. Заозерный на мгновение задержал на нем взгляд: держится молодцом. А ведь только что его сын подвергался смертельной опасности.

— Майора Серебренникова прошу немедленно связаться с райкомом. Пусть поднимут всех.

— Есть!—ответил Серебренников и вышел из кабинета.

— Так...— Папироса у Заозерного погасла. Он увидел за чернильным прибором спичечный коробок. Придвинул к себе.— Начальник штаба, распорядитесь, чтобы командиры поисковых групп докладывали мне обо всем немедленно. Всем рациям настроиться на прием. Пока руководить буду отсюда.

— Слушаюсь!— ответил густой бас.

Зазвонил телефон. Генерал предупреждал, что если не управятся до рассвета, утром вышлет самолет. Заозерный понимал: с воздуха легче заметить нарушителей в блокированном районе. Он поблагодарил и повесил трубку.

Поставил коробок на ребро. Придерживая мизинцем, чиркнул спичкой.

И тут к проводам подключился майор Ярцев.

Полковник внимательно выслушал его.

— Что решили?

— Едем к райцентру. Через полкилометра— арык. Не исключено, что нарушители воспользуются им.

— Хорошо,— одобрил полковник.— С заставы окружной дорогой тоже выйдет наряд.

— Ясно!— ответил Ярцев.

Заозерный вызвал к аппарату старшего лейтенанта Пулатова.

— Участок перекрыт?

— Так точно.

— Катер патрулирует?

— Патрулирует, товарищ полковник,— Вышлите наряд по окружной дороге. Есть предположение, что Горский свернул к районному центру.

— Есть!

И вдруг полковник спросил:

— Как чувствуете себя, Пулатов?

На другом конце провода вздохнули:

— Мне бы его, товарищ полковник, своими руками!..

— Ну, ну, не горячитесь!— Заозерный прекрасно понимал, что творится сейчас в душе молодого офицера.

Позвонил Серебренников:

— Райком действует, товарищ полковник.

— Очень хорошо.

— Поднимаем активистов.

— Хорошо, Владимир Михайлович. А теперь выезжайте к старшему лейтенанту Пулатову. Надо помочь. Подбодрить.

— Есть, товарищ полковник!

Там, на заставе, Серебренникова ждал сын...

Стебеньков охотно предоставил машину в распоряжение пограничников. Рядом с ним в кабине сидел старшина Пологалов. В кузове устроился младший сержант Бегалин.

До районного центра не заметили ничего подозрительного. Развернулись возле широкоэкранного кинотеатра и выехали на окружную дорогу.

Стебеньков прибавил газ.

Впереди зажглись фары. Приближалась встречная машина.

— Стой! — распорядился Пологалов.— Мотор не выключать.

Стебельков понимающе кивнул.

Старшина встал на дороге. Поднял руку. Бегалин напряженно следил за ним из кузова.

Встречный грузовик затормозил.

Старшина подошел к водителю. Проверил документы. Дал знак Бегалину осмотреть машину.

Грузовик вез пилораму. Осмотр его не занял много времени.

— Вы никого не встречали по дороге?— спросил старшина водителя.

— Нет, не встречал.

Еще через несколько минут подъехали к бригадному полевому стану. Под навесом спали колхозники. Напротив, через дорогу, возвышалась насосная станция. Чуть дальше— палатка геологов.

Старшина удивился, заметив рядом с палаткой людей. Он знал, что вот уже несколько дней изыскательные работы велись в другом месте.

«Геологи вернулись,— решил Пологалов.— Проверим».

— Остановитесь,— сказал он Стебенькову и напомнил:— Мотор не выключать!

Пологалов открыл дверцу кабины, окликнул Бегалнна.

Четверо возле палатки продолжали спокойно сидеть.

«Стоит ли терять время?»— подумал старшина, вглядываясь в их лица. Один из сидящих закрылся рукой.

«Горский!»—узнал старшина, инстинктивно отклоняясь в сторону.

И в этот миг прозвучал выстрел. Обожгло руку. Другим выстрелом сбило фуражку с Бегалина.

— Ложись!..

Звякнула фара, и стало темно.

Старшина сделал несколько выстрелов наугад.

Бегалин подполз к нему.

— Ракету!— приказал Пологалов.

Сзади хлопнула дверца кабины.

Бегалин достал ракетницу и выстрелил.

Пологалов заметил, как за машину метнулись тени. И вдруг увидел возле себя Стебенькова.

— Вы зачем здесь?

— Ранены, товарищ старшина?— встревоженно спросил Стебеньков.— Сейчас помогу.

— Назад, в машину!— приказал старшина. Но было уже поздно.

Он разрядил обойму вслед набиравшей скорость машине. Рука отяжелела, не слушалась. Старшина чувствовал, что промазал. Бегалин разбил стекло в кабине.

— Стреляй по баллонам!— подсказал Пологалов.

Машина скрылась за поворотом.

К пограничникам бежали разбуженные выстрелами колхозники.

Кто-то крикнул:

— Врача!

Старшина приказал Бегалину:

— Еще ракету!

Стебеньков снял тенниску и порвал.

— Зачем?

— Перебинтую!— голос у Стебенькова дрожал. Разве он мог предположить, что всё так получится?

А Бегалин уже протягивал индивидуальный пакет.

«Буйвол» и Василий Васильевич, еще не веря в спасение, лежали на дне кузова. Они только что пережили страшные минуты. Горский словно решил проверить их мужество и заставил открыто сидеть у палатки. Конечно, что еще можно было придумать, если проходили оголенный участок? Так хоть по крайней мере оставалась надежда, что на них не обратят внимания.

Когда выстрелы прекратились, «Буйвол» поднял голову.

— «Зуб»!— окликнул он.

«Зуба» в кузове не было,

«Буйвол» заглянул в кабину. За рулем— Горский.

— «Зуб» влип.

— Для того и брали,—напомнил Василий Васильевич. Опасность придала ему силы.

«Зуб», подгоняемый страхом, обогнул полевой стан. На небольшой поляне паслись кони. Плохо соображая, он вскочил на одного из них. Ударил в бока каблуками.

Конь понес.

«Зуб» едва успел ухватиться за гриву.

«Пусть несет!— обрадовался он.— Лишь бы подальше отсюда!».

Но конь неожиданно встал.

«Зуб», не удержавшись, перелетел через голову. Сразу вскочил. Кругом было темно. Он пригляделся: конюшня!

«Зуб» бросился к выходу. Ворота запирали.

— Я свой, свой!— истошно закричал он.— Откройте!

— Разберемся, какой ты свой!— раздался за воротами насмешливый голос.

Возле арыка майор Ярцев приказал шоферу остановиться и в это время увидел ракету...

Вскоре Ярцев уже знал, что произошло у палатки геологов.

Один из колхозников показал правей полевого стана:

— Я видел кто-то бежал сюда!

И вдруг откуда-то вынырнул велосипедист:

— В конюшне, в конюшне он!..

— Сейчас выясним,— сказал Ярцев. Но прежде он решил связаться по телефону с отрядом. Слышал, как полковник отдавал распоряжение дежурному:

— Хирурга в машину!

Ждал, что скажет начальник отряда.

— Выезжаю к вам,— сообщил Заозерный.— Возьмите того, что в конюшне.

— Здесь он! — сказал Ярцеву сторож, едва газик остановился.— Вижу, понимаете, скачет. А кто скачет?.. Слышал выстрелы. Кто стрелял?.. Скачет в конюшню... Ну, всё ясно: конь понес...

Стоит перед пограничниками старый колхозник, в стеганом халате. Неловко переминается с ноги на ногу: мол, все ли я сделал как нужно?

И велосипедист уже здесь. Жмется к старику. Парнишке лет четырнадцать.

— Сын? — спрашивает Ярцев.

— Внук.

— Молодец... А теперь прошу отойти в сторону.

Водитель гасит фары. Медленно раздвигаются ворота.

За чинарой, метрах в десяти от входа в конюшню, притаился Солибаев с «Амуром».

Начальник заставы скрыт за раздвинувшимися воротами.

Из конюшни неуверенно выходит человек. И тогда водитель снова включает свет, ослепляет его.

— Руки вверх!

«Зуб» послушно выполняет приказание. Он готов на всё, лишь бы облегчить свою участь.

Он стоит бледный, не решаясь пошевелиться.

— Я всё скажу... Всё скажу!— голос заискивающий, визгливый.

А майор Ярцев уже производит обыск.