Перелетная птица-2

Глава 15. Новые выстрелы бесконечной войны

Черноморские корабли, не участвующие в спасательной операции, «Императрица Мария» сотоварищи нагнала в двухстах милях от Бретонского полуострова, недалеко от входа в пролив Ла-Манш. Здесь, в Бискайском заливе, сталкиваются тёплый Гольфстрим, несущий свои воды на север и холодное Канарское течение, идущее на юг, и потому тут всегда ветрено. Штормит почти постоянно, впрочем, большим кораблям это не опасно.

Пользуясь любезным разрешением адмирала, Александр с Агатой обошли весь линкор. Они осмотрели всё что можно, даже полюбовались на огромный снаряд главного калибра, который им специально извлекли из погреба. Правда, Александр увидел среди прочих надписей на боку снаряда слово ИНЕРТ, но не стал ничего говорить, а когда фотографировались рядом, то заслонил неправильное слово рукой.

Наконец дошли и до мостика, где готовились к встрече с основными силами. Гостям выделили два места рядом с откидным столиком, на который вестовой поставил две чашки чая. Следом подошел знакомый офицер, Александр тут же его вспомнил: мичман Протасов. Агата тоже узнала его и обрадовалась:

– Добрый день, Сергей Сергеевич. – сказала она – Нас сопровождал Николай Фридрихович, но его неожиданно позвали, сказали дело неотложное. Теперь вы будете нам помогать?

– Добрый день, ваши сиятельства, я действительно буду вас сопровождать дальше.

– Очень приятно. А теперь скажите: отряд кораблей из четырёх колонн, прямо по курсу перед нами. Они наши?

– Совершенно верно. Правая колонна состоит из трёх тяжёлых крейсеров. Вам перечислить их названия?

– Благодарю, не надо.

– Вторая колонна состоит из семи средних и лёгких крейсеров, а в третьей восемь эскадренных миноносцев. В четвёртой колонне суда обеспечения: госпитальное, танкеры и ремонтные мастерские

– А вон те корабли, что идут на горизонте. Кто они?

– Я вижу шесть английских линкоров. Дальше движутся более лёгкие корабли, но за горизонтом их не видно.

– Для чего они вышли? Надо полагать, предстоит бой?

– Вряд ли. Думаю, что уничтожить нашу эскадру было бы заманчиво для них, но в этом случае подтянулись бы и другие наши неприятели, французы и итальянцы, но их мы не наблюдаем. Во-вторых, такие приготовления почти невозможно скрыть, и нас бы предупредили радиограммой.

– Но для чего-то они вышли в море, не так ли?

– Может быть, готовят какую-то провокацию, может быть просто хотят продемонстрировать мускулы. Вы же понимаете, что тут кроме ясной и чёткой военной логики, замешаны политические соображения.

– Согласна. Политические соображения не всегда поддаются логическому анализу. Кроме того, я не специалист, но мне кажется, что если бы хотели напасть, постарались бы напасть раньше, пока мы не соединились.

– Совершенно верно, ваше сиятельство.

Александр слушая их, подумал, что есть вероятность того, что англичане взяли на себя функцию загонщиков, а впереди русскую эскадру ожидает засада французского флота, и если в Атлантике простор для бегства, то из коридора Ла-Манша добыча никуда не денется. А Агата и Сергей Сергеевич продолжали перебирать варианты:

– Нападать без объявления войны низко.

– Это верно, но кто мешает вражеским послам вручить совместную ноту об объявлении войны именно в эту минуту? Формально война ещё не началась, до первого выстрела ещё немало. Кстати, Сергей Сергеевич, сколько осталось до первого выстрела, если они решились воевать?

– Не менее трёх-пяти часов.

Со стрел, установленных на передних башнях русских линкоров, взлетели гидропланы на базе «Ласточки». Александр видел суету у башни, но не придал её значения, а оказалось, что моряки не теряют бдительность и организовали разведку. Корабли увеличили скорость, суда обеспечения выдвинулись вперёд, а тяжёлые артиллерийские корабли стали выстраиваться в другом порядке: линкоры и тяжёлые крейсера пропустили более лёгких собратьев вперёд, а эсминцы вообще ушли в авангард построения. Александр сообразил, что их задача прикрывать собой невооружённые суда.

Дымы британской эскадры стали гуще, удлинились и легли ближе к поверхности – неприятель тоже увеличил скорость.

– Как было бы хорошо набросать им под нос мин, да побольше. – вздохнул Александр.

– Недурная мысль. – кивнул мичман – С вашего позволения, доложу старшему минному офицеру.

Он отошел к группе офицеров штаба и на ухо что-то сказал одному из них. Вместе они отошли в сторонку, обсудили, и довольный Протасов вернулся к собеседникам.

– План принят к исполнению. – сказал он – С первым неприятельским выстрелом, мы превратим Ла-Манш в консоме со стальными клёцками.

– Только постарайтесь сделать это незаметно. – сказала Агата.

Прошло около часа, и вернулись разведывательные самолёты. Они сбросили на флагман стальные цилиндры, снабженные яркими лентами и теперь кружились рядом. Адмирал Эбергард прочитал доставленные ему сообщения и громко сказал:

– Господа, события разворачиваются по наихудшему сценарию изо всех, которые мы разбирали. Впереди нас ожидают два французских линкора и три тяжёлых крейсера. Хм… А почему так мало? Как бы то ни было, мы принимаем бой! Прошу всех перейти в боевую рубку!

Офицеры на мостике выглядели воодушевлёнными, они не боялись боя, а наоборот, жаждали сразиться со старинными врагами. Мичман повернулся к подопечным:

– Простите великодушно, ваши сиятельства, но вам следует вернуться в каюту, а мне следует приступить к обязанностям по своему заведованию.

Спорить бессмысленно и глупо, к тому же, совсем не хочется мешать людям, занятым серьёзным делом.

– Если не секрет, Сергей Сергеевич, а каковы ваши обязанности?

– По боевому расписанию я состою в дивизионе борьбы за живучесть.

В каюте было темно: матросы снаружи закрыли иллюминаторы броневыми щитками. Повернув выключатель, Александр осмотрелся и с досадой сказал:

– Хуже нет во время серьёзных дел сидеть взаперти. Но делать нечего, может, хотя бы перекусим?

Он достал из холодильника контейнер с бутербродами, кувшин яблочного сока, взял сразу парочку и стал сосредоточенно жевать. Смолотили содержимое контейнера и Агата решительно сказала:

– Пойду-ка я в кают-компанию.

– Зачем?

– Там по боевому расписанию разворачивают хирургию. Как думаешь, врачам пригодится лишняя пара рук?

– Без сомнения. Иди милая, тем более что оказывать первую помощь ты умеешь хорошо.

– А ты?

– А я схожу, посмотрю на зенитные установки. Очень я боюсь воздушного налёта.

Зенитные установки, не предусмотренные первоначальным проектом, теперь, приказом адмирала, были натыканы везде, где только позволяло место, причём на всех кораблях русской эскадры.

Пока не было стрельбы, Александр огляделся. Англичане постепенно настигали, на мачтах их кораблей трепыхались какие-то флажки. Сигналы передавались и при помощи ратьеров. Наконец над англичанами вспухли белые дымы, и вскоре вокруг в море встали султаны взрывов. Русские корабли ответили. Они стали поворачивать один за другим, чтобы повернуться бортом к врагу, и дать возможность стрелять всем орудиям главного калибра. Англичане повторили маневр русских, и теперь эскадры шли зигзагом, поворачиваясь к неприятелю то одним, то другим боком. Иногда на вражеских кораблях вспухали огромные огненные облака, быстро обращающиеся в дымы, это наши снаряды попадали куда следует. Но чаще снаряды падали мимо. Но вот справа, от английского берега показалось целое облако горизонтальных чёрточек – так зрение восприняло самолёты. Через некоторое время залаяли пушки, и перед приближающимися воздушными хищниками стали вспыхивать ватные шарики шрапнельных взрывов. Это зенитки открыли заградительный огонь.

Бум-м! Бубум! – раздалось сзади, И снова – Бубум!

Александр оглянулся, у головного английского линкора встали два огромных султана взрыва. Такой же султан опадал у третьего от начала строя дредноута.

– Ура! – грянули моряки, а унтер, стоявший рядом, пояснил – Это наши гостинчики нашли супостатов. Молодцы, минёры!

Он не договорил, и со стороны англичан донёсся ещё один взрыв, а мгновение спустя ещё более мощный. Потрясённый Александр увидел, что во втором ряду английских кораблей раскололся пополам и начал заваливаться в пучину крупный корабль, чем-то ему знакомый. Он повернулся за пояснениями к унтеру.

– А это, ваше сиятельство, систершип вашего приятеля «Индомитебла», Инвинсибл» оказался невезучим, и мина подорвалась как раз напротив порохового погреба. Короче, отбегался паскуда.

В это время до русских кораблей долетели английские самолёты и сбросили бомбы. В «Императрицу Марию» попаданий не было, но пулемётная строчка стеганула по зенитной установке, расположенной на площадке у второй дымовой трубы. Весь расчёт повалился на решетчатый пол площадки. Александр бросился наверх по железной лестнице и во мгновение ока оказался там. Следом за ним поднялись матросы, которые принялись осматривать раненых, накладывать им повязки и уносить вниз. Александр, тем временем, осмотрел прекрасно знакомую ему зенитную установку: счетверёнку Максим. «Полярная звезда» производила станки для этих установок, и Александр не раз испытывал их на полигонах своих заводов.

Он подкрутил винты настройки и стал ловить в круговой прицел надвигающиеся самолёты второй волны и для себя отметил, что нужно производить коллиматорные прицелы. Внутренний голос, принадлежащий Шолто Тавишу, скомандовал «Пора!», и он нажал на гашетку. Попал удачно: головной самолёт перевернулся и отвесно повалился вниз. По второму самолёту промазал, а вот третий вспух огненным облаком – это взорвалась бомба, подвешенная под крылом. Её осколками зацепило ещё один самолёт, и тот беспорядочно закувыркался.

– Молодца, васьсиясь! – восторженно завопил матрос – Только дай я ленты поправлю!

Он поправил завернувшуюся ленту и прицепил к болтающимся хвостам почти использованных брезентовых лент новые из ловко подставленных ящиков.

– Готово, васьсиясь!

– Вовремя! – заорал Александр, и нажал на гашетку. Очередной самолёт, копия гражданской «Агаты», приспособленная для бомбометания, повалился вниз. Резко довернул установку и влепил длинную очередь по кабине бомбардировщика, уже сбросившего свой груз. Они видел, как клюнул носом вражеский самолёт, а потом мир померк.

***

Александр открыл глаза и увидел над собой огромную красную Луну. «Лунное затмение» - подумал он. Хотел было подняться, но сил не хватило, зато достало на то, чтобы приподнять голову и осмотреться. Он находился в заросшем мелколесьем овраге, лежал на стандартных носилках. Рядом с ним, укрывшись флотской офицерской шинелью, спала Агата, а чуть в сторонке сидели два офицера и о чём-то тихонько беседовали. Один из них обернулся, увидел, что Александр очнулся и подошел.

– Доброй ночи, Сергей Сергеевич! Где мы и что со мной?

– Доброй ночи, Ваше сиятельство. Мы находимся во Франции, верстах в десяти от Шербура. Вы контужены.

– Долго я был в беспамятстве?

– Двое суток.

– Как мы тут оказались?

– Прямым попаданием снаряда главного калибра разбило рулевые машины, и адмирал Эбергард принял решение задержать англичан. Раненых сгрузили в катера и отправили в сторону берега. Адмирал лично дал приказание мне и Корнелию Петровичу уходить вместе с ранеными но те после высадки пойдут в плен, а вас он приказал вынесли, чтобы не достались неприятелю, потому что вы слишком роскошный приз. Пища и медикаменты у нас имеются, деньги тоже есть, его высокопревосходительство щедро выдал из кассы эскадры, а пока мы пережидаем. Выбрали тихое место среди болот, пока никто не появлялся.

– Что с «Императрицей Марией»?

– Героически погибла. – мичман широко перекрестился – Но задержала эскадру британцев. Артиллеристы стреляли до самого последнего момента, а когда на тонущий линкор попытались высадить абордажников, взорвали погреба, и взяли с собой линкор типа «Айрон Дюк». Благодаря героям остальной отряд ушел. Мы с берега видели, что преследование было прекращено.

– Почему?

– Мы выгрузили в залив все имеющиеся мины, и семь британских кораблей разных классов получили тяжелейшие повреждения. Один вообще раскололся и утонул.

– Я видел эту радостную картину. – улыбнулся Александр.

***

С боку набок он впервые смог повернуться через два дня. Сесть смог через четыре дня, а встал на седьмой день. По-хорошему, ему бы следовало соблюдать строжайший постельный режим, не зря в таких случаях врачи не позволяют пациенту вставать с кровати, да ещё стараются держать его в состоянии сна. Дело тут не в том, что человек не способен подняться и совершать какую-то работу, а в том, что последствия такой поспешности дадут знать о себе нескоро, но весьма решительно. Через пару десятков лет все эти шевеления, приседы вставания и более энергичные действия вернутся жестокими болями в позвоночнике и суставах. Забарахлит сердце, засбоят почки и кишечник – организм сложен, и контузии очень нехорошо влияют на его системы. Но Александру деваться некуда. Французские контрразведчики не пальцем деланы, они непременно взяли в оборот врачей и матросов, спасшихся с «Императрицы Марии», а потом и раненых, пришедших в себя. Нет, никто не станет применять жёсткие меры при допросах: война только началась, и ожесточение не стало нормой, но кто-то может проболтаться. Ну что тут такого сказать, что на их шлюпках были женщина, офицер и военный чиновник, которые сразу послу высадки ушли в сторону, унося на носилках князя, за которым они мотались аж на Азорские острова. А может в откровенности пустятся за деньги и обещание французского гражданства. Человек слаб, и другие люди умело пользуются этим. Сразу после появления даже смутных сведений вступает в дело необоримая махина государства: на железнодорожных станциях и остановках общественного транспорта появятся фотографии с их именами и описаниями. Возможно, фотографий русских военных моряков и не будет, но Александр и Агата Павичи давным-давно примелькались в прессе. Кстати пресса от столичных изданий до местных листков опубликуют их имена и портреты. С одной стороны это ужасно плохо, а с другой – это ясный сигнал нашим дипломатам и разведчикам, что такие важные люди ещё не попались в недобрые лапы.

Об этом и шло совещание в неприметном овраге на возвышенности посреди большого болота. Сеял мелкий противный дождик, облака цеплялись за вершины деревьев, но в хижине, построенной в шесть рук – только Александр не участвовал в строительстве – было довольно уютно. Потрескивали дрова в очаге, сложенном из брусков дёрна и обмазанных изнутри глиной. Над очагом устроен вытяжной короб из расколотых на пласты осиновых брёвен, так что дым не докучал людям.

Корнелий Петрович оказался неплохим строителем. Сергей Сергеевич, как ни странно для офицера, умел держать в руках плотницкий топор, а Агата за последние годы нахваталась такое количество полезных навыков, что и на стройке не подкачала. Они даже изладили примитивные кровати из жердей, застелив их лапником.

Теперь все четверо сидели возле кривоватого стола и раскидывали мыслью туда-сюда на общую тему: как бы им выбраться из Франции. Очевидным представлялся путь в Бельгию и Германию. Но до Италии, Испании и Швейцарии расстояние ровно такое же. Через Швейцарию можно попасть в Австро-Венгрию, а через Италию в Албанию или сразу в Турцию. Из Испании можно вернуться прямо в Россию, пароходное сообщение имеется. Что они там себе не купят самолёта? Заманчиво выглядел путь через Англию, но излишне рискованно: если французов можно подкупить, то англичане и деньги возьмут, и тут же настучат куда положено. Такой уж народец англичане – их несколько веков дрессировали в собачьей верности властям. Хотя если добраться до Ирландии то… Ничего не выйдет. Там британских агентов как бацилл на помойной крысе. Да и слишком рискованно соваться к морю: всем рыбакам розданы ориентировки на Павичей. Совершенно очевидно, что всех без исключения контрабандистов вызывали в береговую охрану и помахивая кулаком у носа, предупредили о том, что вывозить чужаков очень плохая идея. А кому-то и рыло начистили для лучшего понимания. Так что остаётся только сухопутный маршрут.

– Я хотел предложить разделиться с тем, чтобы выбираться самостоятельно. – излагал свою точку зрения Корнелий Петрович – Однако поразмыслив понял, что это неверно. Мы с Сергеем Сергеевичем отлично владеем французским языком, но всё равно нас выдаст акцент. Вы с супругой, – он отвесил поклон Александру – очень известные люди, и непременно будете опознаны. В молодости мне довелось немного послужить в разведке, но… Ладно, речь не о том. Я предлагаю план отдающий бульварным романом, но… В общем, я изложу, а вы решайте. Будем исходить из того, что ищут четырёх: трёх мужчин и одну женщину. Главными в группе являются мужчина и женщина, впрочем, женщина признает главенство мужчины. Все четверо – люди общества, двое так вовсе известные богачи.

– Так-так-так! – потянула воспрявшая духом Агата.

– С вашего позволения я продолжу. Когда мы с Сергеем Сергеевичем ходили на разведку, обнаружили, что у фермера, живущего в пяти верстах от сего места, имеется грузовичок. К властям он не лоялен.

– С чего вы так решили? – удивился Сергей Сергеевич.

– Вы разве не видели, как к воротам подъезжал мотоцикл с ажанами?

– Да, было такое.

– А какие жесты показывал фермер, когда ажаны уехали?

– Чёрт возьми, ведь это верно! Я-то подумал, что он так делает их живости характера.

– Мысль такая: Агата Григорьевна станет фермершей средних лет, Сергей Сергеевич её сыном, а я и Александр Вениаминович – наемными работниками. Самое главное – прорваться из Нижней Нормандии в Центр, а лучше в Иль-де Франс, поскольку в провинции слишком многие знают друг друга. Из центрального региона открыты многие пути, но Германию я бы не рассматривал, поскольку это решение слишком очевидно. Не стал бы рваться в русское посольство и иные учреждения, по понятной причине.

– Великолепно! – отозвалась Агата – Но как загримироваться?

– У нас есть перекись водорода, ею можно обесцветить волосы. Сергею Сергеевичу тоже следует это сделать.

– Хорошо, я сумею это сделать. Но как быть с одеждой, лицом и руками? Просто не умываться?

– Есть более действенный способ: смазать лицо и руки жиром. После этого хорошенько пропылиться, а потом умыться холодной водой без мыла. Процедуру придётся повторить несколько раз. Особо обращу внимание на траур под ногтями, его следует неукоснительно поддерживать, а чистые руки наоборот немедленно выдадут нас. И обувь. Обувь должна быть не то чтобы грязной, но пыльной и неухоженной.

– Бр-р-р – поёжилась Агата – Ради дела я это стерплю, но будет тяжело.

– Есть ещё одна вещь. – сказал Сергей Сергеевич – Осанка. Не забываем сутулиться и не глядим в глаза, особенно важным господам, черни это невместно.

***

Маленький грузовичок неторопливо катил по дорогам Франции. Сергей Сергеевич сидел за рулём, Агата была рядом с ним. В кузове, загруженном сеном, был устроен тайник: тюки выложены в виде стенок, а чтобы они на рассыпались, в них забиты деревянные колья, и этот крепёж оказался довольно прочным. На жердях устроили крышу, а для входа оставили проход сбоку: выдернул тюк, и пожалуй в довольно уютное пространство, благоухающее сухими травами.

Покупка грузовичка прошла без сучка и задоринки, хотя фермер, назвавшийся Николя Шляпоном, мгновенно опознал их как русских моряков. Хмуро глядя на пришельцев он буркнул:

– Входите господа, не нужно, чтобы кто-то увидел вас здесь.

В доме, сложенном из дикого камня под двускатной земляной крышей, имелась комната и кухня. Хозяин предложил им присесть, встал у печи, и, скрестив руки на груди, заговорил:

– Господа русские, я вас узнал. Да, трудно вас не узнать в военной-то форме. Выдавать вас не стану, у меня свои счёты с властями, но и помогать вам даже не подумаю. Покормлю, но отдыхать не пущу.

– Не беспокойтесь месье Николя. – заговорил Александр – Как вы относитесь к властям мы увидели третьего дня, потому и обратились. А помочь вы нам сможете безо всякого риска для себя, и даже с изрядной прибылью.

– О! Это интересно, месье Павич!

– Мы видели, что у вас есть грузовик «Моран», мы не ошиблись?

– Не ошиблись.

– Такой грузовик в России стоит две с половиной тысячи рублей. Я произвожу подобные машины, цены знаю. Вы получите тройную цену, двадцать тысяч франков, плюс тысячу франков за сено, которым мы загрузим грузовик и ещё две тысячи франков за одежду, чтобы мы могли сменить облик. Завтра с утра вы отправитесь в полицию и подадите заявление, что ваш грузовик угнан. Только не прячьте честно заработанные деньги дома, потому что возможен обыск. Кроме того: подождите пару месяцев, прежде чем начнёте их тратить, иначе вас очень быстро раскроют.

– По рукам! – решительно заявил Николя Шляпон – Одежду я вам дам. Осталась от покойной жены, да и мои наряды, что носил в молодости лежат в сундуке.

Взять тюкованное сено Николя предложил сам, сам же показал как легко и просто можно устроить убежище в кузове. В карте он не разбирался, но на память называл населённые пункты, через которые по просёлочным и второстепенным дорогам можно ехать в обход Парижа к Марселю. Сергей Сергеевич аккуратно наносил на карту эти сведения, особо отмечая места, где можно получить бензин и машинное масло.

И вот они, объезжая крупные населённые пункты и большие перекрёстки, контролируемые полицией, миновали Париж. Несколько раз они встречали посты полиции, но фермерский грузовичок, воняющий свиным навозам (специально подновляли обмазку каждое утро) они пропускали мимо без осмотра.

Очередной поворот вывел грузовик к обширному открытому пространству, и Александр, выглядывающий через узкую щель из убежища, палкой застучал по кабине грузовика. Мичман вылез, попинал переднее колесо, описал заднее и вполголоса спросил:

– Что случилось, Александр Вениаминович?

– Сергей Сергеевич, похоже, что наша проблема скоро разрешится.

– Каким же образом?

– Взгляните на рекламный плакат впереди слева.

– Гм… Как-то не обратил внимание. «Лётная школа Мелун-Вилароче. Обучение пилотов одно и двухмоторных самолётов. Удостоверения по форме Бреве. Сертификаты повышения квалификации. Переучивание на пилота гидросамолёта». Боже мой, ваше сиятельство! Это же так просто и очевидно… После того как вы подсказали.

– Ерунда. Просто вы заняты вождением, вот у вас и не нашлось времени придумать. Сейчас найдите стоянку у ближайшей гостиницы и снимите скромный номер на четверых, а мы пока посидим в убежище.

– Разрешите исполнять?

– Да, будьте любезны.

Следующий день Александр и Агата сидели в маленьком номере гостиницы, бились с тараканами и клопами, атакующими буквально со всех сторон. Сергей Сергеевич и Корнелий Петрович для начала обзавелись приличными костюмами, и, выдавая себя за фабрикантов из Седана, договорились о покупке «Жозефины», лицензионной копии «Агаты».

Ранним утром четвёрка пришла на аэродром, своим ключом открыла дверь самолёта и стала проводить предполётную подготовку. Сергей Сергеевич сходил в диспетчерскую и взял полётный лист с отметками разрешения полёта Мелун-Вилароче – Штутгарт, с промежуточной дозаправкой.

Александр привычно занял место первого пилота, Агата села во второе кресло, моряки заняли места в пассажирском салоне.

– Ну, с богом! От винта! – сказал Александр и запустил двигатель.

Самолёт тронулся со стоянки, и вдруг Агата тронула Александра за локоть:

– Смотри, нас всё-таки искали и нашли!

От диспетчерской вышки к самолёту бежали два офицера в чёрных мундирах с аксельбантами в несколько рядов и голубых брюках с жёлтыми лампасами. У одного слетела чёрная кепи с синим верхом, но он не стал её поднимать, всё размахивал одной рукой, а другой тянул из кобуры большой револьвер.

– Нет, ребята, нынче я с вами общаться не хочу. Как-нибудь в другой раз. – пробормотал Александр и дал газ.

Самолёт пробежал по взлётной полосе, а жандармы принялись палить вслед, хотя понятно, что это почти бесполезное дело – попасть можно только случайно.

– Куда направим стопы свои? – спросил Александр, поворачиваясь к Агате, и только тут заметил, что она с потрясенным видом уставилась куда-то вперёд – Что случилось, моя хорошая?

– Посмотри сюда. – Агата провела рукой по длинному разрезу на коже шлемофона – И посмотри сюда – она ткнула рукой в дюралевый переплет лобового стекла, на котором виднелась дырка, заткнутая пулей.

– Господи, в тебя чуть не попали!

– Воистину «чуть». Кажется, в спинке сиденья есть такой же подарок, я почувствовала удар.

– Сама цела?

– На самой ни царапинки.

– Слава всевышнему. Агата, я лечу в Германию, просто потому что она ближе всего. Если удастся там просто заправиться, держим курс в Россию, а если возникнут сложности, прорываемся в любое русское представительство.

– Поддерживаю. Но у нас есть маленькая трудность: полётных карт купить не удалось, единственная карта имеется у Сергея Сергеевича.

– Кстати, позови его, мне нужна его карта.

Александр поднялся на высоту три километра, где маловероятен обстрел зенитными средствами и откуда хорошо видно, не появились ли преследователи, но пока было спокойно. Да, война началась, но нока кругом царила мирная расслабленность, ведь не только обывателям, но и генералам ещё неясно кто и на чьей стороне будет воевать. Скажем, вот этот гражданский самолёт, что без уведомления летит в сторону то ли вражеской, то ли союзнической страны. Вот командир зенитной батареи выполнит довоенное распоряжение и обстреляет нарушителя границы. А ну как попадёт? А не приведи судьба, в самолёте находится кто-то знатный и влиятельный? Или того хуже, ты поломаешь операцию дипломатов, разведчиков или каких-нибудь вельможных интриганов? Поэтому когда самолёт оказывался в зоне ответственности очередного подразделения, её командир начинал по телефону выяснять у вышестоящего командования – что же делать. А пока шли переговоры, «Агата благополучно пролетала мимо.

Первую посадку совершили в Кобленце, и заправились там под пробку. Местные полицейские, случившиеся на аэродроме, никаких лишних вопросов не задавали, только проверили документы, да попросили автограф. Александр тут же в киоске купил три номера красочного журнала с их фотографией на первой странице и рассказом о морском сражении, и о том, что Павичей ловит вся полиция Франции. Номера журнала с автографом он подарил двум полицейским и киоскеру, потом сел в самолёт и отправился дальше. Пришлось дозаправляться в Галле и Лодзи, а потом пошла территория империи, и все вздохнули спокойно.

Сидя в ресторане, где четвёрка впервые за долгое время кушала полный обед, провели короткое голосование:

– Отсюда примерно одинаковое расстояние до Москвы и Петербурга. – сказал Александр – Выбирайте, куда мы отправимся, друзья мои.

– И я выбираю Петербург. – сказал мичман – Считаю, что доклад очевидца об обстоятельствах гибели «Императрицы Марии» важен для флотского командования.

– Я тоже выбираю Петербург. – кивнул военный чиновник – Мне доверена огромная сумма, её следует вернуть в кассу флота и дать отчёт об израсходованных средствах.

– Я выбираю Петербург. – решила Агата – Мы должны сделать всеподданнейший доклад о прошедшем времени и событиях.

– Присоединяюсь к общему мнению. Все причины чрезвычайно веские, от себя лишь добавлю, что мне следует выполнить обещание, данное адмиралу Эбергарду, а необходимые производства имеются именно в Петербурге.

***

«Жозефина» не «Агата» и уж тем более не рекордный самолёт ручной сборки, вылизанный десятками инженеров и мастеровых высшей квалификации. Левый мотор застучал не долетая до Луги, но ещё тянул, поэтому решили продолжать полёт. Но у Сиверской обрезало правый мотор, так что выхода не осталось, Александр стал искать место посадки, и нашел его недалеко от вокзала на широкой дороге. Правый мотор, до сих пор кашлявший и издававший хрипы, выпустил струю густого дыма и заглох. Александр привычно потянулся к кнопке пуска огнетушителя, но только тут увидел, что такого блока на пульте вовсе нет. Может быть, включение системы пожаротушения производится с другого места, а может легкомысленные и жадные лягушатники эту систему вовсе не устанавливали в целях экономии.

– Агата, оглянись, нет ли в самолёте огнетушителя. – попросил он.

Жена не стала задавать глупых вопросов, а просто стала искать нужный прибор, и он нашелся в стенном шкафчике.

Самолёт покатился по дороге, ещё во время пробежки Александр открыл аварийный люк и выбрался на крыло. Крышка капота отстегнулась легко, а оттуда пыхнуло пламя и клубы дыма. Первый огнетушитель опростался быстро и без видимого результата, но Сергей Сергеевич подавал второй, а сам стал поливать аварийный мотор из третьего. Общими усилиями пожар потушили. Тут подошел полицейский, приложил ладонь к козырьку и слегка поклонился:

– Добро пожаловать на родину, ваше сиятельство. Позвольте представиться, вокзальный надзиратель, младший унтер Пантелеймон Горошков. Какие будут указания?

– Очень приятно, господин младший унтер. Организуйте охрану самолёта и уведомите начальство о нашем прилёте. Нам нужно как можно быстрее добраться в Петербург.

– Сие нетрудно, ваше сиятельство. Ближайший поезд на Петербург будет через… – он глянул на вокзальные часы – Через двенадцать минут.

– Так и поступим. Мы уезжаем на поезде. Где тут касса?

– Извольте взглянуть, справа от входа.

***

На Варшавском вокзале их встречали. На платформе у двери в вагон стояли три офицера: два в гвардейских мундирах, капитаны, и лейтенант моряк.

– Добро пожаловать на родину! – повторил капитан слова вокзального надзирателя, офицеры отдали честь и представились

– Рад видеть вас, господа! – улыбнулся Александр и протянул руку для рукопожатия – Прошу прощения за вопрос, у нас есть время привести себя в порядок, или нас требуют немедленно?

– Его величество желает вас видеть незамедлительно. – с извинительными интонациями сказал капитан Рождественский.

– Что же, желание императора закон для верноподданного. – решил Александр – Надеюсь, моряки едут с нами? Поверьте, нам есть что рассказать его величеству о сих достойных офицерах.

– Прямых указаний не было, пусть будет по-вашему. – кивнул капитан – Благоволите проследовать в автомобиль.

Три машины рванули по набережной на высокой скорости, при этом держа минимальную дистанцию.

– Алекс, обрати внимание на возросший профессионализм шофферов. – сказала Агата – Ой, да ты дремлешь! Ну отдохни, милый.

В кабинет императора вошли вчетвером, а Иван вышел им навстречу:

– Чрезвычайно рад вашему возвращению, Агата Георгиевна, Александр Вениаминович. Господин Вожин, поздравляю вас титулярным советником. За мужество, верность и проявленные высокие достоинства жалую вам орден святого Владимира четвёртой степени с мечами. И прошу рассмотреть возможность перехода с морской службы в мою свиту.

Вожин покачнулся. Он извёлся от тревоги, что будет с ним за потраченные деньги – купить подержанный грузовик за тройную цену нового это типичная растрата. А покупка за двойную цену самолёта, который, к тому же, не долетел куда надо? Начальству ведь не объяснишь, что во вражеском тылу совсем другой порядок ценообразования. И вдруг император жалует новый чин, боевой орден, тем самым признавая все траты оправданными. А император повернулся к мичману:

– Поздравляю вас лейтенантом и жалую орден святого Владимира четвёртой степени с мечами. А сейчас, господа, прошу присаживаться к столу, я желаю из первых уст услышать рассказ о гибели линкора «Императрица Мария». Начнём с младшего по возрасту.

Но случилась маленькая, зато очень приятная заминка: вошел адъютант с подносом, поставил его перед императором и тот встал. Встали и гости.

– Титулярный советник Вожин, благоволите получить погоны нового чина, знак ордена святого Владимира и выписку из именного указа о награждении и чек на денежную премию.

Вожин двумя руками принял подарок, и отрапортовал:

– Служу престолу и Отечеству.

Император вручил награды лейтенанту, а потом напомнил:

– Я слушаю вас, Сергей Сергеевич! Какие события привели к гибели линкора?

– Так получилось, ваше императорское величество, что завязку боя я увидел на мостике «Императрицы Марии». Мне поручили сопровождать их сиятельств на корабле, и в то время, когда английская эскадра перекрыла нам путь из Ла-Манша, я объяснял им устройство этой части боевого корабля.

– Вы подтверждаете, что агрессивные маневры, ведущие к боевому столкновению, англичане предприняли прежде, чем было объявлено о начале войны?

– Так точно, ваше императорское величество! Между манёвром блокирования и первыми сигналами английской эскадры прошло не менее четырёх часов.

– Отлично, продолжайте, Сергей Сергеевич.

– Должен сказать, что присутствующий здесь князь Павич высказал предположение, что можно выставить морские мины на пути английской эскадры, и я немедленно доложил об этом начальнику минной службы, капитану второго ранга Аверину. Он с воодушевлением принял предложение и тут же доложил о нем адмиралу Эбергарду.

– Так. Инициатором выступил князь Павич, а вы проявили мудрость и мужество, предложив вышестоящему штабу. – задумчиво сказал император – Между тем, именно это решение переломило ход сражения в нашу пользу. Благодаря ему эскадра прорвалась через пролив, пусть и ценой потери флагмана. Покойный адмирал был большим знатоком минного дела и возможно благодаря вашей подсказке применил его как наступательное оружие. Да, Сергей Сергеевич, вам причитается ещё одна награда, причём за победу в тяжёлом, почти безнадёжном сражении.

– Ваше…

– Молчите, старший лейтенант! Вы же видели, что англичане устроили для нас предпосылку к очередной позорной Цусиме со сдачей кораблей русского флота, а что получилось?

– Извините великодушно ваше императорское величество, но мы уходили звериными тропами и не имеем сведения об итогах сражения.

– В таком случае, я с удовольствием вам расскажу. «Екатерина Великая» и три тяжёлых крейсера получили тяжёлые повреждения, но сохранили боеспособность и сумели оторваться от англичан. Потом они с боем прорвались мимо французов, жестоко избив два их линкора и утопив линейный крейсер. Итак по потерям: размен линкора на линкор, но при этом у них утоплены ещё три тяжёлых крейсера, два линкора избита так, что будут ремонтироваться не менее года, а то и двух, подорвались, и скорее всего будут списаны два крейсера второго ранга, а у нас все корабли кроме героической «Императрицы Марии» прошли через Кильский канал и встали там на ремонт. Германия обещает ввести их в строй не позднее чем через восемь месяцев.

– Англичане наверняка воют о подлом применении минного оружия? – предположил Александр.

– Совершенно верно! В ответ мы в своей и подконтрольной нам прессе опубликовали подробнейший отчёт, полученный от командира черноморского отряда вице-адмирала Покровского Андрея Георгиевича, с приложением схем всех эволюций. Однако мы не дослушали старшего лейтенанта. Говорите, Сергей Сергеевич.

– Я командовал своей группой дивизиона борьбы за живучесть, когда меня вызвал адмирал и приказал вместе с титулярным советником Вожиным обеспечить эвакуацию в Россию князя Павича, чем мы немедленно и занялись.

– Линкор к тому времени был повреждён, не так ли?

– Так точно. Основная и аварийная рулевые машины были уничтожены, судя по всему, повреждён правый винт. Откровенно говоря, у линкора не было шансов даже просто уйти по прямой. С берега мы отчётливо видели, что «Императрица Мария» высыпала оставшиеся мины на пути англичан. Дело в том, что мы везли с собой большое количество заградительных мин, и вот их, почти не глядя, поскольку не было времени, только приведя к бою, выгрузили за борт. Да, уточню: для маскировки этих работ, между третьей и четвёртой башнями натянули брезент.

– Изрядная хитрость. – одобрил император.

– И последнее, ваше величество. Англичане собирали своих из воды, а в наших моряков, пытающихся спастись, стреляли из винтовок и револьверов. Я это видел собственными глазами.

– Я тоже это видела, и готова присягнуть перед судом. – сказала Агата.

– Хорошо же! – прорычал император – Клянусь, я выясню имена этих подонков, и они будут повешены. Также будут повешены офицеры, отдавшие преступный приказ, и командующий эскадрой.