Перелетная птица-2

Глава 7. Вторая половина пути

Москва приняла героев перелёта душевно, восторженно, как и положено встречать победителей. По традиции последовали приёмы, балы, народные гуляния. Но сначала, в лефортовском Екатерининском дворце, триумфаторов принял император Иван Седьмой.

По обеим сторонам богато украшенного зала стоял цвет имперской знати, разбавленный иностранцами. Были тут дипломаты, путешествующие аристократы и крупные промышленники, приехавшие в Россию с деловыми визитами. Военные в парадных мундирах,цивильные в строгих чёрных костюмах, все при наградах. Дамы блистают роскошными платьями и лучшими своими драгоценностями. А причёски! Теперь не принято возводить на голове клумбы или водружать корабли, но укладки наблюдались самые замысловатые.

Чета Павичей рука об руку движется от двери к трону, установленному на небольшом возвышении. Император уже на троне, нужно неторопливо, с достоинством, но и не медля, приблизиться и встать на указанном месте. Место отмечено золотой брошкой – божьей коровкой, якобы случайно оброненной тут.

Агата выглядит довольной: её платье, сшитое по мотивам японского кимоно, не особенно выделяется среди нарядов классического европейского канона, и, вместе с тем, выглядит очень оригинально. Причёску Агате сооружали две лучшие мастерицы под чутким руководством Александра. Сдвоенная голливудская волна с лентами, осыпанными жемчугом, немедленно приковала взгляды всех без исключения дам – такого здесь ещё не видели.

– Ты довольна произведённым фурором? – сохраняя приветливо-почтительное выражение лица, шепотом спрашивает Александр – Были бы у женщин телескопы, они бы смотрели в них.

– Чушь. – не шевеля губами почти беззвучно возражает Агата – Мне нет дела до мнения этих взбалмошных куриц. Что до платья и причёски, то я просто хочу соответствовать высокому статусу твоей жены.

У трона Александр и Агата делают положенные поклоны, не зря вчера два часа репетировали под руководством опытного человека. Произносятся тщательно затверженные речи – их написали и согласовали загодя, потому что неожиданности никому не нужны. Герои приветствуют своего повелителя и докладывают об успешном выполнении миссии. Государь милостиво награждает подданных согласно их заслугам. Во-первых, объявляется о признании титулов Португальской республики и Японской империи. Тут же император отметил, что награждение личными титулами без права наследования за выдающиеся научные и технические достижения признается прекрасной идеей, и Российская империя введёт такую практику. Но именно Александру Вениаминовичу Павичу пожаловано княжеское достоинство и земли – архипелаг Шпицберген со всеми островами и прилегающими водами. Отныне Александру Вениаминовичу следует именоваться князь Павич фон Свальбард-Шпицбергенский. Так как Норвегия претендует на архипелаг, король Хокон Седьмой подтверждает титул со своей стороны.

Тут же к трону подошли три дипломата и вручили Александру должным образом оформленные документы в большой папке, обтянутой сафьяном цветов норвежского флага. Посол сказал небольшую, всего-то на пятнадцать минут, речь, напомнил, что князь является вассалом не только русского императора, но и норвежского короля. При этом он почему-то не выглядел счастливым. Может потому, что признание княжеского титула является первым шагом окончательного закрепления архипелага за Россией? Откровенно говоря, норвеги именно так оттяпали себе острова: сначала признали землю спорной, потом во время революции и Гражданской войны в России пропихнули совершенно левый Парижский договор двадцатого года о передаче островов Норвегии, а потом уж Советскому Союзу пришлось признавать этот договор в тридцать пятом году. А что мы могли сделать? За спиной Норвегии стояли Англия, Франция и САСШ со всеми своими флотами и армиями. Печально, но нам с ними было не потягаться. А в этой реальности процесс пошел наоборот, то есть Россия присоединяет себе эти весьма полезные земли. Вот только интересно, чем дипломаты Ивана Седьмого шантажировали короля пожирателей трески? Как-то не верится, что он по собственной воле пошел на такой шаг.

Потом вручили ордена, и церемония завершилась.

На балу Александр много танцевал: как оказалось он записан на большую часть танцев, а его партнёрши отнюдь не пренебрегали своей очередью. Вообще-то по устоявшимся правилам мужчины подавали заявки дамам, но правила вещь сложная, из можно истолковать и так и этак, а можно и сделать нечто и сказать сто это старинное полузабытое правило… Вальсируя с очередной прелестницей, Александр заметил, что она хочет что-то сказать и помог ей:

– Дарья Тимофеевна, вы так юны и обворожительны, зачем вы записались на танец ко мне, старой развалине с черепашьей физиономией?

– Вы такой шутник, Александр Вениаминович! Но вы правы, я записалась к вам с умыслом, и сейчас расскажу свои планы. Вы не возражаете?

– Ничуть!

– Я занялась спортом, вожу автомобиль и учусь управлять самолётом. Нет, я не мечтаю совершать перелёты вместе с вами, это было бы глупо с моей стороны. Но…

– Что «но»?

– Я организовала аэроклуб при заводе своего батюшки, у нас имеется пять двухместных «Ласточек», папа обещал передать нам ещё три «Аиста», которые вы любите называть по немецки «Шторьх».

– Прекрасное начинание!

– Александр Вениаминович! Может, вы с Агатой Юрьевной согласитесь шефствовать над нашим клубом?

– Любопытно и несколько неожиданно.

– Уверяю вас, никаких денежных и материальных вложений от вас не потребуется, только ваше внимание и изредка – лекции и мастер-классы.

– А что производит завод вашего батюшки?

– До недавнего времени он выпускал «Ласточки», а теперь перешел на выпуск «Аистов».

– Ого! Он сотрудничает с «Полярной звездой»?

– Да. Формально он самостоятелен, но деловую, методическую и иную поддержку нам оказывают. А папа, в свою очередь, согласует свои планы с вашей фирмой и очень доволен состоянием дел. Папа утверждает, что вам выгодны такие независимые мелкие партнёры.

– Вы меня уговорили, Дарья Тимофеевна. Но право, не стоило идти на такие ухищрения, я бы вам помог в любом случае.

– Ах, какие пустяки! Я всё равно хотела с вами потанцевать. Что до моей просьбы, то она была лишь поводом для моей тёти организовать заветную запись в бальном блокноте. Признаться вы сами должны были просить меня и других дам занести вас в блокнот, но на этом балу сделали приятное нам исключение.

***

Полигон под Наро-Фоминском, как оказалось, уже организовали и неплохо оборудовали. Александр приехал на маневры с замысловатым названием «Действия бронекавалерийской бригады в наступлении и обороне». По легенде учений бригада представляла собой эдакий броневой кулак, предназначенный для вскрытия вражеской обороны, а закреплять успех, занимая отбитые позиции, должен был обычный пехотный полк.

Впрочем, довольно большая работа была проведена Александром ещё до отъезда, в Москве, в стенах Главного Штаба. «Чёрт меня побери! – подумал он, читая брошюру с планом – А ведь весь мир поначалу именно так тупо и бездарно использовал бронетехнику. Эвона, даже пулемёты сейчас кое-где на артиллерийских лафетах, что уж говорить о более сложной технике».

Благо время до начала учений ещё было, и Александр отдельно ото всех побеседовал с офицером, занимавшимся топографическим обеспечением маневров. Этого человека он заметил на одном из совещаний: подполковник тактично, но непреклонно указал генералу Корфу на ошибочное решение, нанесенное на карте.А потом буквально в несколько движений набросал правильные очертания оборонительных позиций. Что ещё ценно, к подполковнику несколько раз обращался сам военный министр, генерал-лейтенант Юденич, и внимательно выслушал его доводы.

– Страхов Георгий Гаврилович. – представился офицер – Старший преподаватель Военно-топографической школы. Какое у вас ко мне дело, ваша светлость?

– Обойдёмся без титулов. – улыбнулся Александр – Тем более что на мою вотчину так просто не попадёшь. Вы позволите задать вам несколько дилетантских вопросов как человеку военному?

– Задавайте, Александр Вениаминович. Обещаю отнестись к вашим вопросам со всей серьёзностью.

– Итак, вопрос первый: боевой состав бронекавалерийской бригады включает около двухсот броневиков, около сотни грузовиков, топливозаправщики, мотоциклы. Тыловые службы мы пока не берём. Личный состав этой части бригады составляет около шестисот-семисот человек, может немного больше.

– Всё верно.

– Перед началом наступления, насколько я знаю, рекомендуется артиллерийская подготовка, подавление огневых позиций неприятеля, а в ходе наступления – артиллерийское подавление выявленных очагов обороны. Теперь вопрос: кто будет делать эту боевую работу?

– Приданные пушечные и гаубичные батареи.

– Допустим в самом начале это возможно. Но вот бригада вошла в прорыв. Кто будет давить сопротивление на второй, на третьей линии обороны?

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду скорость. Средняя скорость броневика и грузовика около сорока километров в час. Скорость движения артиллерии на конной тяге не более пятнадцати километров в час, а средняя – пять-семь.

– У броневиков есть свои пушки!

– Это правда. Но калибры этих пушек от сорока семи миллиметров до трёх дюймов. Что они сделают против шестидюймовой артиллерии?

– Гм… Отличный вопрос. Я записываю и обещаю кое-кого огорошить.

– Далее. В броневиках имеется по десять посадочных мест для пехоты, а самих пехотинцев нет.

– По замыслу маневров пехоту предоставит пластунский полк.

– То есть, организаторы учений умышленно идут на создание ситуации двоевластия? Так почему бы не поэкспериментировать с выборами и прочей демократией?

– Как же?... С чего вы?... А ведь вы правы! Ведь действительно командиры пехотных батальонов могут начать оспаривать решения комбатов-броневиков. На маневрах нет, но в реальном бою могут. Прошу вас далее, Александр Вениаминович.

– Далее? Есть и далее. Теперь я перейду к тылу. Я не заметил у бригады передвижного ремонтного подразделения. Все ремонтные мощности располагаются по месту постоянной дислокации. Как собираются эвакуировать машины под огнём? Как собираются ремонтировать на переднем крае? Далее. Как ни печально, люди тоже выходят из строя. Почему у чрезвычайно маневренной бригады нет подвижного госпиталя? Особенно обращаю ваше внимание на то, что почти вся техника заправляется бензином или соляркой, а они имеют свойство жарко гореть. Почему у медиков нет транспорта для срочной эвакуации обожженных? Кстати, нужно создать большой запас противоожоговых медикаментов.

– Верно.

Подполковник, уже не стесняясь, записывал в блокнот речи гражданского собеседника. Наконец, он решил подвести итог:

– Итак: по вашему мнению, в состав бригады следует ввести пехотное наполнение.

– Уточню: кроме пехоты в броневиках нужна ещё пехота для ведения общевойскового боя, например в обороне. Передвигаться она должна на грузовиках, оборудованных для перевозки людей, то есть с лавками и тентами для защиты от непогоды.

– И зачем это нужно?

– Чтобы передвигаться со скоростью главных ударных сил бригады.

– Соглашусь. Второе: в составе бригады должно быть артиллерийское усиление на механической тяге.

– Совершенно верно. Добавлю лишь, что кроме обычной артиллерии должна быть противовоздушная. Причём также на механической тяге.

– А если у неприятеля не окажется самолётов?

– Тогда зенитчики поработают по наземным целям.

– Дельно. Третье: организация эвакуационной и ремонтной службы. У вас есть дополнения?

– Пожалуй, нет. Разве что я отдам распоряжение срочно разработать и запустить в производство эвакуационные машины и ремонтные летучки.

– Весьма дельно. И, наконец, медицинское обеспечение…

– Здесь вам следует обратиться к практикующим медикам, они скажут, как организовать эту службу с наивысшей эффективностью.

– Тоже правильно. Думаю, стоит провести серию маневров для медиков. У вас есть ещё какие-то мысли?

– Будет лучше, если я напишу меморандум и передам через вас.

– Отчего же через меня?

– Видите ли, Георгий Гаврилович, у меня уже складывается репутация эдакого вселенского всезнайки, и многих это раздражает. Я очень прошу: доведите эти мысли до командования от своего имени, и со свойственными вам решительностью и умом подвиньте их в направлении нового света военной истины.

– «Новый свет военной истины». – засмеялся офицер – А мне предлагаете стать его пророком? Хорошо. Так и сделаем.

***

Уже на следующий день было объявлено, что манёвры переносятся на три недели, и в бронекавалерийской бригаде закипела работа: в её состав влили пехотный полк, два артиллерийских дивизиона, инженерно-сапёрный батальон с понтонным парком и легкосборными мостами. Теперь комбриг и его офицеры лихорадочно перестраивали все ранее налаженные связи, выстраивали новые линии управления, сводили в одну схему, казалось бы, несоединимые вещи.

А у Александра внезапно образовалось свободное время. Он уже собирался счастливо побездельничать, но вдруг пришла телеграмма от Берти: «Необходимо встретиться. Прилетай в Борнмут, есть интересные новости». Что же, надо так надо. Видимо, у Берти случилось что-то совсем из ряда вон выходящее, раз он вызывает Александра в Англию.

– Агата, ты не хочешь посетить Лондон? – за завтраком спросил Александр.

– Было бы недурно. Я давно увидеться со своими девочками, ведь они скоро уезжают в Аргентину. А зачем тебе в Британию?

– Берти прислал телеграмму, хочет встретиться, и назначил местом Борнмут.

– Странно, Алекс. Берти осторожный человек, он не стал бы без особой причины вызывать тебя в Англию, особенно учитывая нежную любовь к тебе со стороны сэра Хьюго.

– Ты думаешь…

– Думаю, что это может быть игрой со стороны твоего недоброжелателя. Для какой-то цели он хочет добраться до твоего тела.

Александру вспомнился сериал из будущего «Чисто английские убийства», который любила его жена в той жизни, а он тоже иногда за компанию смотрел. Его почти каждый раз удивляла пустота и никчемность поводов для изощрённой мести. Вот и причин неприязни со стороны отставного генерала он не видел.

– Агата, можешь мне объяснить, почему он так на меня взъелся?

– Алекс, я же тебе говорила, ты забыл? Во-первых, ты страшно успешный человек, и его дети тебе в подмётки не годятся. Во-вторых, ты уехал в ненавистную ему Россию и очень успешно развиваешь русскую промышленность. Ты знаешь, что цена на сталь в России упала почти до среднеевропейского уровня? Между прочим, многие обвиняют в этом «Полярную звезду» и лично тебя.

– А ведь ты права, причины для ненависти есть и их много.

– Ты ломаешь им многолетнюю игру, поэтому берегись.

– Значит не надо лететь на встречу?

– Отчего же нет? Просто назначим другую точку рандеву, такую, где нас заранее оповестят о возможной засаде.

– Разумно.

– Если хочешь, я свяжусь со своим старинным приятелем. Он смотритель замка на побережье, из донжона открывается вид на многие мили прилегающего моря и пустошей.

– И кто же помешает недругам приехать в последний момент?

– Никто. Да и не нужно мешать: если Джозеф увидит чужаков, он выложит знак на плоской крыше башни и всё. Площадка огорожена балюстрадой, и со стороны не видно, чем там занимаются люди. А сверху мы увидим поданный сигнал.

***

– Алекс, ты так уверенно говорил о начале всеевропейской войны ближе к осени четырнадцатого года. – заговорила Агата, когда Агата Третья набрала высоту и взяла курс на Британию – Но уже середина июля, а войны всё нет, даже на уровне приготовлений. Думаю, что это связано с дурацким терактом, погубившим русского императора и всех его наследников. А что скажешь ты?

– Что ты права. Только я не назвал бы теракт дурацким, но о нём поговорим позже. Что до предстоящей войны, то ныне создаются новые союзы, выстраиваются новые коалиции. Впрочем, это понятно. – принялся объяснять Александр – Другой вопрос, цели войны. Прежде была одна цель: для Германии это вступление в клуб мировых держав, с причитающимся ей куском колоний. А Антанта видит целью как раз обратное действо: отбросить новоявленного хищника в разряд дойных коров. Суди сама: Германская империя, опоздавшая к разделу мира, предъявила свои права на свой кусок колоний, свой доступ к дешёвым ресурсам, своё право диктовать мировые цены. Англия и Франция, к настоящему времени захватившие львиную долю колоний, вовсе не хотят расставаться с такими вкусными кусками мира.

– Соглашусь. Какова же цель войны теперь?

– Теперь старым колониальным державам нужно биться не с одним, а с двумя бунтовщиками, желающими изменить положение дел в мире. Германии, как мы с тобой согласились, нужно получить доступ к дешёвому сырью из колоний. Второй задачей Германии является формальное закрепление своего положения великой державы. Германская империя уже сильна, активна, богата, а отношение к ней не изменилось со времён Прусского королевства – в глазах мирового сообщества она остаётся европейским середнячком. А вот по результатам предстоящей войны с Германией должны будут считаться все.

– И каково же положение России в этой новой конфигурации?

– Россия находится в тяжелейшем кризисе. Не стану рассуждать о причинах, но фактически мы тащимся в хвосте Европы по всем показателям. У нас нет многих отраслей промышленности, а те, что есть, весьма отстают от передовых стран. Особенно явно это видно в фармацевтике: лекарственные травы из России вывозятся в Германию и Австрию, там перерабатываются, фасуются и завозятся обратно в Россию. Продаются они уже в виде лекарств, совсем по другим ценам. У нас беда с сельским хозяйством, особенно, в части полеводства. Землю обрабатывают прадедовскими методами, зачастую деревянными плугами, о внесении удобрений, кроме навоза, не идёт и речи. Казалось бы: бери ил из рек и прудов, и вноси на поля, но нет – так не принято. Как результат – в России регулярно случаются недороды, а по весне голодают почти все крестьяне Европейской части. От постоянного недоедания люди мельчают. Уже и армия поднимает тревогу: призывники слишком малорослые, тщедушные и болезненные. Это всё отдельные симптомы, а в целом Россия слабеет, теряет одну за другой свои позиции и превращается в полуколонию. Дальше ей уготована судьба Испании, Португалии и Турции, которые давно уже не способны вести самостоятельную не только внешнюю, но и внутреннюю политику. Но, скорее всего, Россию планируют разделить на колонии, и просто выкачивать ресурсы. Таким образом, предстоящая война является для России освободительной. Разделавшись с Антантой, она избавится от своих долгов, висящих на стране, подобно веригам. Лишившись крепкой узды внешнего управления, мы сможем развиваться самостоятельно, и, надеюсь, более гармонично.

– Куда же денутся долги?

– Побеждённые спишут их. А сверх того – выплатят контрибуцию и всё что положено в таких случаях.

– Так ли всё просто?

– Разумеется, непросто. Наш ситуационный союзник, Германия, безо всякого сомнения, попытается обратать Россию, но у неё не получится: одновременно осваивать колонии и гнуть под себя огромного соседа у неё не выйдет. Таким образом, у России будет время провести индустриализацию промышленности и сельского хозяйства.

– Да, ты об этом не раз говорил, и думаю, ты прав. И осознала главную цель: России нужно выстоять и выйти из кризиса.

***

– Алекс, я связалась по телеграфу с Джозефом, согласовала с ним наш прилёт и сигналы, которые он должен дать в том или ином случае. Эти сигналы у нас придуманы давно, только тогда мы их вывешивали на стене башни, а теперь он расстелет их на крыше. Если всё хорошо, он выложит белое полотнище.

– А какой знак должен быть, если там чужие?

– Красное полотнище или ничего. А уж если на шпиле нет вымпела – следует удирать со всех ног.

– Очень развитая система сигналов. Как случилось, что вы её создали?

– Ах, Алекс, это давняя и очень милая история. В детстве и юности я часто гостила там на каникулах вместе со своим будущим мужем. Мы очень любили играть в пограничную стражу, борющуюся с пиратами и контрабандистами, а помогал нам смотритель замка, Джозеф Монтегю.

– У него было так много свободного времени?

– Ну что ты! Времени у него было немного, но так получилось, он был ответственным за нас, вот и придумал такую игру, чтобы мы находились где-то рядом и были заняты. Дело в том, что Джозеф раньше был офицером береговой стражи, но после сражения с контрабандистами потерял ногу и ухо. Пенсию от правительства он получал ничтожную, жить ему пришлось на жалованье, что платили мои родители. Вчерашнему офицеру пришлось исполнять никому не нужную должность в заброшенном, никому не нужном замке. Мои родители содержали и замок из ностальгических соображений, а Джозефу платили небольшой оклад, а потом эти расходы на себя взяла я.

– Ты говоришь, что проводила там каникулы.

– Да, это так. Однажды родители привезли меня в замок, и место мне очень приглянулось. С тех пор я стала там бывать и привозить на выходные своих друзей. Мои дочери тоже там бывали, тоже играли в борцов с контрабандистами.

***

К побережью Великобритании «Фрегат» долетел в расчётное время, на закате. Целью полёта был небольшой замок, стоящий на страже островка, соединенного с сушей длинной дамбой, На плоской крыше центральной башни лежало белое полотнище, подсвеченное четырьмя керосиновыми лампами, стоящими по углам, под защитой высокого парапета, украшенного высокими зубцами.

– Действительно отличный сигнал! – оценил Александр, когда гидроплан пролетел над замком и пошел на посадку в гавани, защищенной приличным волноломом – Прекрасно видно, и со стороны, насколько я понял, незаметно. Чтобы увидеть, надо приблизиться с воздуха.

Агата подрулила к причалу, Александр, высунувшись из открытого входного люка, вывесил кранцы на борт «Фрегата», а потом ловко набросил трос на причальный кнехт. Перескочил на причал и закрепил трос как положено.

С берега на причал спустился плотный, ещё крепкий старик с толстой палкой в руках.

– Имею ли я честь видеть принца Павича? – скрипучим голосом спросил он – И если это вы, то где малышка Агата?

– Джозеф Монтегю? Рад видеть вас. Агата завершает послеполётную процедуру.

– Почему не ты, не мужчина?

– Так сложилось. Эту работу должен сделать тот, кто сажал самолёт. Слышал про флотские традиции? В авиации появились и закрепились свои ритуалы.

– Ты похож на свои портреты и описания, принц Павич. Подтянутый, симпатичный, за словом в карман не лезешь. Скоро в замок пожалует гость, ты к нему прилетел?

– К нему. – ответила Агата – Если мы говорим об одном и том же человеке. Как же я рада тебя видеть, старый верный друг Джозеф! Однако, кого ты ожидаешь?

– Телефонировал о приезде некий Бертрам Сирил Кавендиш. Но я опасаюсь, что он приедет не один. Голос у него была такой… как говорят, под прицелом. Не буквально, а… ну, вы поняли.

– Поняли.

– Ты просила привести в рабочее состояние ловушку, малышка Агата. Я это сделал.

– Что за ловушка? – заинтересовался Александр.

– Элементарная, в сущности, вещь. – поясненила Агата – Нападающие входят в барбакан, тут с обеих сторон падают решётки и закрываются ворота.

– Барбакан? Что это такое?

– Привратная башня, вынесенная за ров. Внутри неё проходит путь в замок.

Наутро к замку подъехал звероподобный Олдсмобиль, именуемый в рекламных проспектах «идеальным автомобилем для состоятельных джентльменов». Вместимость до десяти человек, два охлаждаемых бара, кондиционер, массажные кресла для пассажиров, подогрев блюд и напитков… Берти брал машину в максимальной комплектации.

У ворот машину с поклоном встретил хранитель замка.

– Имею ли я честь видеть Бертрама Сирила Кавендиша? – величаво осведомился он.

– Именно так. – несколько скованно кивнул Берти.

– Вас ожидают, сэр. Могу ли я предположить, что вы не одни?

– И это правда. Со мной лорд Хьюго Уэйк.

– Прекрасно, сэр. Следуйте за мной.

Машина въехала в туннель, внутри башни, хранитель подошел к водительской двери:

– Сэр Бертрам, прошу вас открыть багажник. Таковы правила в этом доме.

Недоуменно пожимая плечами, Берти выбрался из машины и уже хотел идти к багажнику, как хранитель схватил его за плечо и буквально швырнул в боковую дверь. А невидимые до сих пор Александр и Агата одним движением подняли щиты, сжавшие машину, не давая открыть двери, и подперли их бревнышками. Ещё секунда, и закрылись ворота спереди и сзади.

Бах! Бах! Бах! – загрохотали выстрелы, и от щитов полетели щепки, но в ответ только хлопнула внутренняя дверь башни.

– Сэр Хьюго! – раздался сверху жестяной голос – Это говорит столь нелюбезный вам Александр Павич. Двери в барбакан закрыты, в автомобиле работает мотор, да ещё вы добавляете пороховых газов. Ещё немного, и воздуха, пригодного для дыхания, там не останется. Кстати, умирать от выхлопных газов очень неприятно, уж поверьте знающему человеку.

Пять минут довольно скудных и однообразных ругательств, стрельбы, а под конец – надрывного кашля. Александр и Агата не слушая звуки, доносящиеся из барбакана, обнимали Берти, а он их.

– Алекс, опять ты меня вытаскиваешь из ужасной ситуации. Я твёрдо знаю, что проклятый Хьюго Уэйк собирался меня убить. Разумеется, после того, как получит от тебя требуемое.

– А чего он хочет?

– Глупо, банально и пошло – денег.

– Не может быть! Не секретов, не лицензий, а всего лишь денег?

– Больших денег. Он упоминал сумму в десять миллионов фунтов.

– По моим нынешним возможностям вполне подъёмно. Но… Всё равно мелковато.

– Сэр Хьюго фактически разорил «Айсберг». Более того: он каким-то образом запустил лапу в свой основной капитал, тот, что размещён в королевском фонде, и промотал чуть ли не половину.

– Куда ему такие деньжищи?

– Обычная история. Как говорят русские, «седина в бороду, бес в ребро». Завёл себе трёх молоденьких содержанок, ну и всё что положено: машины, театральные постановки, яхта, переделанная из эскадренного миноносца. Хотел игрушку из крейсера, но не позволили.

– Почему?

– Потому что это уже королевский выпендрёж.

Из машины тем временем донеслось:

– Ладно! Сдаюсь!

– Сейчас упадут щиты, что вас блокируют! – крикнул Александр в звукопроводную трубу – Первым делом выбросьте оружие. Учтите, мы знаем всё, чем вы вооружены.

– Всё равно патроны кончились. – сквозь надрывный кашель ответил лорд.

Агата дёрнула за одну, за вторую верёвочку, и щиты, запиравшие машину, упали. Из открывшейся двери вылетели огромный маузер, потом браунинг, потом несколько каких-то цилиндров. «Опа! – подумал Александр – Я же на школьной «Зарнице» разбирал макет взрывателя УЗРГМ. Надо бы начать выпуск лимонок и ГРДшек». Наконец, вылез сам Хьюго Уэйк, но не удержался на ногах и упал, корчась от кашля и рвоты. Александр, прикрывая лицо мокрым полотенцем, вошел в получившуюся газовую камеру, и безо всякого почтения, за шиворот, выволок лорда на свежий воздух.