Первая волна

Глава 24

— Аки, быстро организуй посольство к Властителю. Кон-ог нападет на него в ближайшее время. Пошли кого не жалко. Он должен передать: мы не предадим наши Дома. Пусть клянется Океаном. Можем помочь с войском. Кон-ог — общая проблема. Войско потихоньку отправить к крепости на старую границу. Пошли гонцов во все союзные Дома. Пусть готовятся. Флот пусть тоже будет на готове. Гвардия и первая тысяча пока здесь. Если что, переправим ее флотом. Все равно будет быстрее.

— А если не нападут?

— А что мы теряем? Нам нужно полгода мирной жизни. Получим два корабля, построим один свой. Станет одиннадцать, но каких! Подрастет пополнение для армии. Да еще к тому времени у нас будут уже две железных тысячи. Старое оружие передадим ополчению. И станем ещё сильнее. Но если нет — воевать лучше на чужой территории.

— Всё будет сделано.

— Спасибо, Аки.

Кон-ог напасть не решился. Хотя моё посольство к западникам даже не было допущено к Властителю. Переговоры вели советники. Жабы наконец приняли мои списки законов. Была восстановлена дорога к волкам. Посмотреть вторую пьесу хотело столько народу, что спектакль повторили два раза. Новые земли моего Дома беспокойства не приносили. Подруга Бака дошила наряды и устроила показ во дворце. Нарядов всё-таки оказалось тридцать. Десять девушек демонстрировали их в три приёма. Впечатлило всех. Кроме меня и Бака. Хитрая Лили заранее показала мне большую часть этих нарядов прямо в спальне. Так что я даже был в курсе, как они снимаются. А Бак смотрел только на свою Мину.

В течение месяца все десять девушек вышли замуж. За одну из них мой секретарь набил морду моему же охраннику. Из-за чего у меня был тяжёлый разговор с Ромом. Он кровно обиделся на предложение набрать охрану из моей свиты, «раз уж всё равно они сильнее твоих ребят». К своему удивлению я узнал, что всё моё близкое окружение проходит боевое обучение у Рома «что бы быть ко всему готовым». Но тренируются тайно, не привлекая внимания. То есть моя охрана надёжней, чем я думал. Надо как-то извиниться.

— Скажи, Ром, ты один потому что всё время занят?

— Я не один, Рапи, просто она не любит шум и суету. И не хочет жить во дворце.

— Мы с тобой вместе с первого дня, но ты ничего не просил для себя за все эти годы.

— У меня всё есть. Вот разве что…Рапи, дай мне списки пьес. В театр она не ходит, там слишком много народу, а мой пересказ её только веселит. И ещё. Я принесу тебе пьесу, которую написала она. Поверь, её стоит прочесть.

— Я скажу библиотекарю, что бы он давал тебе списки из моего личного хранилища. И, конечно, принеси её список.

— Спасибо, Рапи.

Даже если там ерунда, надо будет это поставить в театре. Не слишком большая цена за верность Рома. А неискушённая публика посмотрит всё, что ей покажут. И надо напечатать лучшие пьесы. Товар разойдётся в момент.

Но пьеса оказалась хороша. Этакая мелодрама с тонким юмором. О любви скромной девушки к огромному вояке с соответствующими манерами. Лили её тоже одобрила. Группа артистов, уже постоянно находящаяся при театре, приняла текст хорошо. По моему предложению, Ром привёл свою подругу на последнюю репетицию. Она пришла, завёрнутая в накидку по самую голову и первое время сидела тихо. Но душа автора не выдержала. Выбежав на сцену, она стала рассказывать и показывать, что надо сыграть в конкретной сцене. И очнулась только тогда, когда ей на полном серьёзе предложили самой сыграть в спектакле. Смутившись, она вернулась на скамейку, но голову уже не закрывала. Вечером Ром смущаясь сказал мне, что его подруга была счастлива. И даже прошлась с ним по городу.

— Она словно очнулась, Рапи!

— Когда пройдёт представление, предложи ей написать ещё одну пьесу.

— Я могу предложить тебе прочитать ещё одну её пьесу хоть сейчас.

— А предложи ей самой прочитать её нам с Лили. У неё дома, в спокойной обстановке. Если откажется, не настаивай, но и нести пьесу ко мне не спеши.

— Я понял, Рапи. Ты сделал то, что я не смог за всё время нашего с ней знакомства.

— Нет, Ром. Ты сделал всё это, а я лишь помог вам закончить начатое.

Ром улыбнулся.

— Ты спрашивал, что я хочу? Я хочу быть с тобой до конца!

Как бы этот конец не настал раньше, чем я сам бы того хотел. Год отпущенный Стани подходил к концу. И надо было говорить с Лили. Или сначала увидеть Стани? А если она за год передумала? Или одумалась? А может ничего Лили не говорить? Но отказываться от Стани я не хотел. И весь этот ход с назначением был придуман исключительно с целью поднять её статус. Управляющая — это не простая крестьянка. А какие сладкие у неё губы… И я пошёл к Лили.

— То есть ты не видел её весь год?

— Нет, Лили. Красивых женщин много. А необыкновенных можно не встретить за всю жизнь. Ты первая, кого я увидел в этой жизни. Она — вторая. Но если она не справилась, или нашла себе…

— Она справилась и не нашла. Даже не искала. Мне рассказали о ней сразу, и я хотела убедиться, что она достойна тебя. Это должно было случиться одной волной раньше или позже. Я ведь сама предлагала тебе взять вторую жену. Мы столько вместе, а у нас нет детей. Если бы не сын Лои, я бы чувствовала себя совсем ненужной. Поезжай, Рапи.

Выйдя от Лили, я окликнул Рома и молча прошёл в свои покои. И лишь там перестал сдерживаться.

— Я должен знать, кто рассказал Лили о Стани. Это точно не монахи, что были с нами. И не Бак. Остаются полсотни твоих охранников, один из которых подслушал мой разговор. Может он сам всё рассказал, может трепался с кем-то, но я должен знать. Когда найдёшь, отправь его в пыточную, и позови меня.

— Рапи, это могло быть случайностью…

— Вот раскалённое олово это и покажет! Она год страдала, но вела себя так, что я не заметил! Что ещё и кому ещё он рассказал! Ты до сих пор здесь?

— Уже бегу! А пытать лучше раскалённой медью!

— А раскалённое олово будет проще вливать ему в его болтливую глотку!

Ром поперхнулся. Молча поклонился и быстро вышел. Долго искать ему не пришлось. Даже я помнил, что в тот момент мою комнату охраняли трое. Один под окнами и двое у дверей. Виновного привязали к столбу в пыточной камере и послали за мной. Увидев меня он гордо выпрямился и презрительно сказал:

— Ты не достоин своей жены! Не зря шепчут, что ты не настоящий Владетель!

— Зато казнь Владетеля настоящая. Представляешь, как она будет смотреть на тебя, когда ты будешь корчиться на столбе? Открою тебе секрет — если взять кол потолще, то ты будешь умирать на нём пару дней. Это тонкий убивает быстро. А ещё я попрошу лекаря, что бы он аккуратно отрезал тебе всё лишнее и так же аккуратно зашил. И все будут приходить смотреть на тебя и удивляться. Ну и то, что после всего этого от тебя останется, я прикажу скормить свиньям.

Другое время. Здесь привыкли действовать, а не угрожать. Не заморачиваясь убивали. Но вот так… Охранник скис сразу. То, что я не настоящий Владетель, он слышал от бывшего начальника охраны, «съеденного океаном», если верить хроникам. И никто это не повторял уже много лет. Лили он служил от чистого сердца. Просто восхищаясь ею. От неё никогда ничего не передавал никому. Ей рассказывал подробности наших путешествий. Собственно компромат о Стани — единственный негатив, который ему удалось добыть. Он даже наш разговор не до конца дослушал, спугнул его кто-то. И что с ним делать? Охранником ему уже не быть. Я его сломал угрозами. Отпустить — не вариант. Пришлось говорить с Томи. И одним новым монахом в дальнем монастыре стало больше. А мне пришлось выслушать от Томи жёсткий выговор.

— Рапи, нельзя быть таким жестоким. Мне Ром всё рассказал. И не смей за это обижаться на него!

— Я? Обижаться?

— И гневаться тоже не смей! Где ты вообще набрался этой гадости?

— Да я его только пугал, не хотел пытать!

— Лучше пытай! Он до сих пор время от времени плачет! Раны мы бы вылечили! А тут просто не знаем что делать!

— На природу его надо. Делом занять. Обращаться доброжелательно. Травы успокаивающие на ночь. Зверушку пусть какую-нибудь пушистую заведёт.

— То есть там, откуда ты к нам попал, это делают так часто, что любой человек знает как это лечить?

Я опустил голову. Что-то мне стыдно. Лили молчит, Ром погрустнел, Бак умотал к своей Мину, Аки так занят делами, что я его не вижу. Хорошо, что хоть больше никто не в курсе. Это я ещё не озвучил, как собирался, то, что помнил из книги Григулевича «Инквизиция». Как бы самого в дальний монастырь не отправили.

— Хорошо, Томи, я понял. Буду сдержанней.

— Будь добрее. Чаще вспоминай Океан. И езжай уже за своей Стани! Мне сказали, что она всё сделала как ты хотел. И очень по тебе скучает.

Да что же это такое! Ничего скрыть нельзя!

— Твоих монахов в этот раз не возьму!

— Ещё как возьмёшь!

Не буду спорить. Достали! Придумал! А я у Стани задержусь. Пусть зовут обратно на царство. Сам не поеду.

— И там не задерживайся! Война точно будет. Не знаю с кем, но будет. Ты нужен здесь. Всем нам нужен.

И это я его пытался учить основам психологии?

Первое, что меня поразило в деревне — это большое количество молодых мужчин. Хорошо одетая, улыбающаяся толпа окружила меня. Кланяясь и выкрикивая приветствия люди смотрели уверенно и с достоинством. А вон того я помню ещё по битве на Кровавой. А этот точно ходил со мной на волков. Хромает, но держится бодро. А вот и Стани. Высокая, крепкая, красивая. С горящими глазами.

— О, Повелитель, все твои люди благодарят тебя! Ты дал нам новую жизнь!

— Океан велик!

— Океан велик!!! — откликнулась толпа.

— Вижу, многое изменилось, причём в лучшую сторону. Я хочу услышать от тебя, что произошло здесь за этот год.

— Да. Прошу вас пройти в дом управляющего.

Как далеко этот дом. Как медленно мы движемся. Моя лошадь застыла. Даже ветер остановился. Кажется пришли. Мы заходим в ту самую комнату. Всё что происходит потом, можно назвать только безумием страсти. Наконец мы приходим в себя. Стани трётся о моё плечо.

— Я так боялась, что ты не приедешь. Повелитель ко мне — простой крестьянке… А потом я вспоминала твои глаза. И снова начинала надеяться. Потом опять теряла надежду. И говорила сама себе, что и так получила слишком много.

— А я помнил, какие сладкие у тебя губы.

Мы снова прерываем наш разговор.

— Я сделала, как ты сказал. Ну, почти. Отобрала самых красивых вдов и незамужних девушек и отправилась с ними по ближайшим монастырям, где лечились и жили бывшие воины. Ты не поверишь, — вставали даже те, кто лежал много лет. Уже через месяц мы отпраздновали пятьдесят свадеб в один день. А ещё к нам пришли одинокие мужчины из свободных деревень. Они согласились стать твоими крестьянами. Мы построили мельницу, у нас теперь своя кузница. Я ввела налог на общественные нужды. Мы даже харчевню у дороги отстроили. Вырыли два новых колодца. У нас и жрец свой теперь есть.

Я, кстати, знаю, как он тут оказался. Шпион томиевский.

— Когда меня благодарили за всё — я отвечала, благодарите Повелителя. Жрец меня поддержал. Мы кое-что стали продавать, — зерно, рис, плетёные корзины и деревянную мебель. Один увечный воин, потерявший ногу, режет красивые фигурки из кости и дерева. Их тоже хорошо покупают. Его дети, все пятеро, учатся у него. А его новая жена гордо всем заявила, что потерял он только ногу. И ждёт шестого ребёнка. И так почти в каждой новой семье. Мы верим, что станем новым городом на твоей земле.

— Если ты ждала меня, то должна была сделать ещё одну вещь.

— Да, Повелитель.

— Зови меня Рапи.

— Прости меня, но мне так нравится… Я каждый раз замираю, когда произношу это. Позволь мне и впредь звать тебя так. Мой Повелитель!

Мы опять прерываем разговор.

— Мы говорили о том, что ты должна была сделать.

— Мой помощник справится со всем. Он говорит, что был с тобой на Кровавой.

— Да, я узнал его.

— Он тоже хочет увидеть новый город. И ещё. Мы просим сократить время без налогов до двух лет. Мужчины теперь есть, доход мы получаем не только от земли. Не хотим выделяться.

— Разумно. Ну что, поедешь со мной?

— Да, Повелитель. Многие мужчины хотели быть со мной за этот год, но я всем отвечала, что для меня в этом мире есть только один мужчина.

Возвращение домой прошло буднично. Лили подхватила Стани прямо с коня и увлекла её в свои покои. Уж как они договаривались не знаю, но к трапезе обе вышли с довольными улыбками. Лишь бы не против меня сговорились. Две таких женщины… Я бы лучше с Кроки-ра подрался. А вечером ко мне пришла Лили.

— Я по тебе соскучилась. Да и Стани от тебя в таком восторге. Пожалуй, ты мне немного задолжал.

Если и задолжал, то с меня всё было взято с такими процентами…