Первая волна

Глава 33

Конкурс поэтов прошёл на пять месяцев позже объявленного срока. Когда уже стало ясно, что следующий год по всем приметам обещает быть урожайным. Мне пришлось выдержать настоящее сражение с Лили, которая требовала отпустить её в театр. Но Томи поддержал меня, к тому же я сказал что останусь с ней. Но тут Лили упёрлась опять.

— Рапи, если тебя не будет, конкурс потеряет часть своей значительности. А стихи — ты же подаришь нам со Стани по десять новых книг-рапи?

— По три.

— По пять!

— Согласен.

На том и договорились. Рута заполнилась местными и заезжими поэтами. Они пили вино, читали стихи, ссорились друг с другом, дрались, рвали друг на друге волосы и одежду. Я сам вошёл в круг судей вместе с двумя победителями прежних конкурсов, подругой Рома и Стани. Двадцать пять претендентов мы отбирали неделю. Говорить стало трудно, так как я постоянно искал рифмы для выражения своих мыслей и время от времени сбивался на стихотворный ритм. Но отобранные стихи того стоили. Одно о любви и одно, о чём хочешь. Таким было условие. Но слушали мы только первое. И интрига сохранилась. Театр был полон, но на это уже никто не обращал внимание. Стихи принимались публикой хорошо. Мы отобрали пять лучших, и они прочитали по ещё одному стихотворению. Зал аплодировал стоя. Победителю я лично надел на голову тонкий золотой венок. А когда вернулся во дворец, то узнал о рождении маленькой Нати. С Лили всё было в порядке. Она сияла и была так счастлива, что я даже позавидовал.

А наутро я не смог встать. Отказали ноги. Осматривая меня, Томи так старательно улыбался, что мне реально стало плохо. Кроме него, в моей спальне собрались Лили, с Нати на руках, Стани, Бак, Ром и Аки.

— Понимаешь, Рапи, — начал Томи, тщательно подбирая слова, — после укуса болотного жука такое бывает.

— Но прошло столько лет!

— Поэтому я и не беспокоился. Ты ведь нормально себя чувствовал?

— Ну… В общем… Ноги немели по утрам, но потом всё проходило. И если в седле долго был, то потом стоял с трудом.

— Рапи, ты, лишённая мозгов пустая раковина, — вдруг заговорил на островном диалекте Аки, — ты представляешь, что сейчас начнётся?!

— Я уже думал. Скажу, что хочу пожить в удалённом монастыре год, а на это время меня заменит мой сын. Править будет совет. Положение у нас хорошее, заключите мир с…

— Томи, — подозрительно спокойным голосом осведомилась Лили, — что можно сделать?

— Надо три-четыре раза в день растирать ноги…

— Вот с этого и начнём, — начала набирать голос Лили, — Я ему прямо сейчас ноги разотру, начиная с головы! Молчал, когда плохо было! В монастырь ему захотелось! Как там тебя назвали, — «пустоголовая раковина»? Так тебя теперь и будем звать!

Она повернулась к Аки и подала ему ребёнка.

— Подержи внучку!

— Кого? — опешил Аки.

— Хоть ты веди себя по взрослому! Кто для тебя Рапи, если не сын! Внучку он не признаёт!

Аки поспешно схватил ребёнка.

— Я на два дня к себе в деревню, — с мрачной решимостью заявила Стани, — наша бабка, которой давно минуло сто лет, ещё и людей лечит. Так я у неё спрошу. Или сюда её привезу! А потом разотру, то что от моего Повелителя к тому времени останется. И лучше бы ему к моему приезду выздороветь! А ещё его походного лекаря схватите, примчусь обратно, лично удавлю!

— Вместе удавим, — кровожадно поправила её Лили, — не жадничай!

С перепугу моя левая нога рефлекторно дёрнулась. Все уставились на неё как на великое чудо.

— Рапи, — нежнейшим шёпотом попросил Томи, — попробуй ещё раз!

Я попробовал. Левая нога двигалась, хоть и еле-еле. И тут задрожала правая.

— Растирайте! — завопил Томи, и две моих женщины рьяно взялись за дело. Через минуту Бак отстранил Лили и сам взялся за меня. Стани от помощи Рома отказалась. Лили тихо плакала, сидя без сил рядом со мной. Ей вчера пришлось изрядно потрудиться. Ром всё-таки отстранил Стани и кивнул на Лили. Стани обняла её и аккуратно вывела из моей спальни. За ними, с ребёнком на руках ушёл Аки.

— Томи, походного лекаря спрячь где-нибудь.

Томи кивнул мне и тоже вышел.

Я остановил растирания и попробовал согнуть ноги. Разогнуть. Приподнять. Всё получалось. И совершенно жуткий холод страха стал выходить из меня. Я стучал зубами и вздрагивал. Вернувшаяся Стани, посмотрев на меня, быстро выгнала Бака с Ромом и сбросив одежды нырнула под одеяло. Она казалась мне горячей, как огонь. Огонь, в котором без следа сгорали все мои страхи.

Вечером мы собрались в том же составе. Разве что Нати уже спала.

— Рапи, в горах есть один горячий источник, — начал Томи.

— Согласен, — тут же откликнулся я, — я слышал о его целебных свойствах.

— Там ещё целебная грязь…

— Лично перемажусь с головы до ног!

— Я прослежу, — многозначительно протянула Стани, — за нас обеих прослежу!

— Выезжаем завтра. Я с тобой. Возьму сотню жрецов. Пусть они дополнят твою сотню охраны. А то разленились.

Выехали на рассвете. Все верхом. Я был счастлив. Ноги слушались, Стани была рядом, Бак ворчал, Томи молчал, походный лекарь с уважением смотрел на мою жену и потирал синяк в пол-лица. Ехали быстро, дорога знакомая, погода хорошая. К самому источнику поднимались пешком. Путь к нему лежал через монастырь, где и осталась моя свита. Дальше впереди шёл Томи, за ним десяток жрецов, затем я со Стани и Баком, а в конце Ром с десятком охраны. Часа через два добрались. Старые развалины выглядели уныло и необитаемо. Но прямо из них вышел старичок и махнул рукой. Томи пошёл к нему, а один из жрецов прошептал мне, что это прежний главный жрец. Томи обращался к хранителю источника уважительно, но с достоинством. Поговорив минут пять (Вот ведь! Никто тут минуты не отмеряет, но я от прежних временных делений избавиться не могу), Томи махнул мне рукой. Я подошёл, сдержано поклонился. Прежний жрец поманил меня за собой и посеменил в сторону пещеры. Прямо перед ней обнаружился небольшой домик, скорее даже землянка. Мы вошли в него, и мой новый знакомец буркнул:

— Раздевайся.

Уже раздетого, он уложил меня на каменную плиту и стал аккуратно водить сухими пальцами по всему телу. По его лицу ничего нельзя было прочитать, так что я закрыл глаза и расслабился. Плита была тёплая, но жёсткая, заснуть не получилось. Почувствовав, что осмотр закончен, я открыл глаза. Жрец стоял надо мной с пучком игл. Первый раз вижу такое в этом мире. Больно не было. Хотя я и стал похож на дикобраза. Через несколько минут иглы были вытащены, а я перевёрнут на живот. И всё повторилось. Надеюсь, он знает, что делает. Закончив процедуру и шлёпнув меня по… Вот старый козёл, я от неожиданности даже подпрыгнул! И это на каменной плите! Короче, он вручил мне шкуру, в которую я завернулся и опять поманил за собой. Наконец мы вошли в пещеру. Свет проникал через несколько отверстий в потолке и стены оказались освещены. А на стенах было то, что в моём мире называлось пещерной живописью. Животные, сцены охоты, люди. Я застыл, разглядывая свидетельства полёта души древних людей. Вот здесь отметился гений. Лица нарисованных им людей скорее надо было назвать портретами. А здесь кто-то рисовал коряво, но усердно. Я повернулся к жрецу.

— Я тоже прихожу сюда любоваться этими рисунками. Что бы их сохранить, я даже объявил, что без них источник не дарит исцеления.

— Отличная мысль…

— Шен-ра.

— Шен-ра! Если я могу что-то сделать для этого места…

— Постарайся не попадать сюда слишком часто.

Он ещё и шутит. Мы пошли вглубь пещеры, но практически сразу упёрлись в огромную чашу с бурлящей водой. Сбросив шкуру я забрался в неё, продолжая рассматривать стены. Твою же мать! Палеоконтакт! Группа людей и стоящие перед ними гиганты в шлемах. За людьми неуклюжие постройки, а за гигантами что-то вроде летающей тарелки. Ну почему это не рисовал тот гений! Всё так схематично, можно представлять и так и этак. Я завертел головой, но такой рисунок был только один, под самым потолком. Вот выйду на пенсию, займусь всем этим вплотную. «Когда воротимся мы в Портленд…».

Подержав меня в горячей кастрюле, Шен-ра выудил меня из неё и обмазал какой-то грязью. Судя по запаху, очень целебной. Затем опять настала очередь источника. Второй раз из него я вылезал уже с трудом.

— Тебе хватит, — улыбнулся Шен-ра, — Яд болотного жука со временем сжимает тело, и кровь не поступает сначала к ногам, потом… Потом уже обычно и не бывает. Тебя правильно лечили, но был холодный год, в это время болезнь приходит снова.

А ведь правда, в жаркое время я о болезни и не вспоминал! Значит жук занёс инфекцию. Это плохо.

— Я рассказал Томи, какой отвар ты должен пить. Всё пройдёт.

— Спасибо тебе. Надеюсь так и будет. Скажи, про лечение иглами знаешь только ты?

— В монастыре есть мои ученики. Это знание не пропадёт. Пойдём, здесь долго нельзя находиться. Иначе мутится в голове.

А ведь тот рисунок был рядом с чашей. Может древний художник просто надышался? Прошлое неохотно расстаётся со своими секретами. А спал я до самого полудня. И чувствовал себя здоровым, пока Томи не принёс мне лечебный отвар в чаше. Увидев выражение моего лица, Стани просто сказала:

— Все вышли из шатра. Я сама его напою.

— А можно мне его подержать? — невинно спросил Бак.

— Все вон, — Стани поднялась с циновки, но в шатре кроме нас уже никого не было.

— А может всё вылить? — тихонько предложил я.

— Рапи, знаешь как я напугалась, и хорошо, что Лили уже родила, а то…

И мне стало стыдно. Я опорожнил чашу одним глотком. И мужественно стал дышать носом, пока отвар решал, где ему всё-таки лучше, внутри или снаружи. Но всё обошлось. Я и Томи сходили к Шен-ра, попрощались. И отправились в обратный путь. Переночевав в монастыре и забрав свою свиту, мы спустились с гор и выбрались на дорогу, ведущую прямо в Руту.