Первопричина 2: Возмездие Красного Медведя

Глава 18

То что мне хотят показать, и естественно показывают, вызывает замешательство. Даже у меня, видавшего виды химеролога. Но обо всём по порядку.

После взрыва арданиумной бомбы, как рассказывают очевидцы и показывает Серафина, в небе вспыхнуло второе солнце. Огромный шар фиолетовой плазмы. Самолёты испарились, те что были дальше разорвались. Каким-то чудом сохранились два бомбардировщика и несколько истребителей. Правда потом они потеряли управление и начали падать. Но, Серафина и Роза несколько приземлили. С целью исследовать, как бомбы с газом на борту, так и сами борты поскольку они реактивные. Но когда заглянули внутрь, немного охренели.

Пилоты и экипаж мутировали. Если в одном бомбардировщике люди просто превратились в комки вздрагивающей плоти и щупалец. То во втором… Два пилота и радист, срослись в одну кучу. Получившееся многорукое и трёхголовое нечто, сохранив рассудок, теперь ругается матом, обзывает нас фашистами и требует вернуть всё назад.

Стрелки в турелях, приросли как к самим турелям, так и пулемётам. Рассудок потеряли.

— Это… Это же нихрена себе.

— Ну это мягко сказано, молодой человек, — хмурясь выдаёт Ломакин. — Здесь мы имеем честь наблюдать, последствия облучения. Сверхдоза и как следствие спонтанное и неконтролируемое деление клеток.

— То есть, взорвись бомба чуть ближе к нам…

— Нет, — качает головой Лазарев. — У нас иммунитет. По крайней мере мне так кажется. У нас, арданиума больше. Таких последствий не будет. Мы, полагаю что из-за множества взрывов, лучше усвоили арданиум.

— Но тем не менее, — сложив руки на груди выдаёт Маришка. — Близко к бомбам лучше не стоять. Это мы Тёмные Духи. А они нет. Пока на безопасном расстоянии, излучение помогает. Но тут как и с каждым лекарством, всё хорошо в меру.

— Именно, Марина Павловна, — кивает Лазарев. — Но повода для паники не вижу. Арданиум теперь неотъемлемая часть всего, даже самой жизни. Он теперь часть аминокислот. Так что… Поздравляю товарищи безумные учёные, мы изменили мир и продолжаем менять. Мне нужны образцы вот этих мутантов. Хочу исследовать. Мариша, вы мне поможете?

— А что если арданиум возьмёт и исчезнет?

— Боюсь что тогда всё, — разводит руками Ломакин. — Белки развалятся, всё живое даже бактери и вирусы перестанут существовать.

— То есть, мы создали не только новые формы жизни, но и заложили под них бомбу?

— Совсем нет, — улыбается Лазарев. — Весь арданиум убрать теперь не получится он везде и продолжает распространяться. А если получится… Хм… Ну, с таким же успехом можно убрать весь азот, тогда белки тоже посыпятся. Углерод, водород, кислород. Любой элемент из периодической таблицы. Теперь это невозможно.

— И невыполнимо, — забираясь мне на плечо пищит Лариска. — Уничтожить всю жизнь на Земле, да и саму, навряд ли кто-то сможет. Мне больше интересно как мы вот с этим разбираться будем? Вон, он конечно, закрывается, но…

Смотрю на едва различимый портал, из которого всё ещё льётся вода, думаю…

— А я кажется знаю, — ехидно улыбается Лазарев. — Мариша, проф, разбирайтесь здесь. Владислав, нам надо на место взрыва. Скорее!

Понимая что с Серёгой спорить бессмысленно и бесполезно, из трофейного грузовика делаю сани, на которых мчим на место взрыва.

И если честно, понятия не имею что затеял Лазарев, но мне немножко страшно.

****

Сразу добраться до места не получается. Огромный кратер от взрыва превратился в настоящее море. Потому что вода солёная, ну и горячая.

Превращая сани в лодку, плывём и…

— Странные рыбы, — глядя на всплывшую живность заключает Лариска. — В панцирях.

— Ага, это панцирные рыбы.

— Вообще-то я серьёзно, — обижается Лариска.

— Так и я не шучу. Это действительно панцирные рыбы. Жили на Земле много миллионов лет назад. В разрыв вывалились. И сдохли.

— А эти петухи зубастые тоже оттуда? — указывая на плавающие трупы динозавров спрашивает Лариска.

— Нет, это динозавры, они жили позже.

— Хех, вот дела, — усмехается Лазарев. — Недавно сдохшие динозавры. Не окаменелости, а целые. Надо бы их исследовать. Не думаю что у нас ещё когда-нибудь

будет возможность получить такие хорошие образцы доисторических ящеров. А почему они в перьях?

— Предки птиц. Не удивляйся, Серёга, но воробьи чирикающие по утрам на ветке, потомки вот этих товарищей. Поплывём обратно, соберём сколько сможем. Теперь… А что мы вообще ищем?

— Я точно сам не знаю. Но! Я уверен что нужное нам, в самом эпицентре. Мне так кажется.

— И это мой отец, — качает головой Лариска. — Доктор наук. А ему кажется. Придурок.

— Не надо так, — погладив зверолюдку улыбаюсь. — Нас ведут Тёмные Силы. И если нам кажется, то это или они…

— Или шиза, — кривится Лариска. — Ладно, не мешаю. Вам виднее.

Плывём дальше. Я веду лодку, Лариска разглядывает плавающую вокруг дохлятину и смотрит на уменьшающиеся порталы, большой хвала Тёмным Силам схлопнулся. Серёга сидит на носу лодки, водит над водой светящейся фиолетовым ладонью и смотрит светящимися глазами. При этом подсказывает куда плыть, а иногда переваливается через борт и едва не падает в воду.

— Лазарев, осторожнее.

— Спокойно, я знаю что делаю. Стоп машина! Бросаем якорь.

— Тогда прыгай, балласт, — шипит Лариска и тут же подскакивает. — Эй, я пошутила! Куда, кретин? Влад, он на самом деле спрыгнул. Тут глубоко? Он утонет?

— Не думаю. Метров пять, не более. Да не волнуйся ты.

Теперь мне самому интересно что этот чудик задумал.

Ожидание затягивается на полчаса, всё это время слушаю рассказы Лариски и понимаю что она ничем от нас не отличается. А в чём-то даже превосходит. От крысы-мутанта, коей когда-то была, Лариска унаследовала: живучесть, сопротивление ядам и отравляющим веществам, мощный иммунитет, улучшенные органы чувств. От Лазарева, которые несмотря на все обзывательства в его адрес считает отцом: интеллект, образ мышления, управление кристаллами пока в меньшей форме и память. Потому как вместе с кровью получила знания. И Лариска его любит, как дочь отца, но за то что ставил над ней опыты, простить не может. Точнее даже не за опыты, там ничего серьёзного и болезненного кроме уколов не было, а за то что долгое время считал и называл её животным.

Нас же… Нас Лариска считает своей семьёй. Не говорит кем именно по её мнению мы ей приходимся, но считает и больше всех выделяет Маришку с Серафиной. Маришка кормила её всякими вкусностями, Серафина понимала.

А ещё Лариска продолжает расти и всё больше походить на человеческую девушку. Мечтает стать врачом и помогать людям, потому как по её мнению война это плохо.

За бортом слышится всплеск. Поднимаются пузыри, в глубине вспыхивают фиолетовые глаза, на поверхность всплывает Лазарев. Фыркая как обожравшийся бегемот и улыбаясь как крокодил, доктор подплывает ближе, поднимается вверх, отряхивается, опускается в лодку и улыбаясь смотрит на меня. Вытягивает руку, светится, как вдруг из воды поднимаются крупные где-то с футбольный мяч осколки арданиума и опускаются у его ног.

— Гы…

— Давай без этого. Что нашёл?

— Начну по порядку. Под нами, внизу, на глубине десяти метров, то есть на пять метров ниже дна, пришлось покопаться, образуется огромное месторождение арданиума. Кристаллы растут, срастаются и излучают магию. Но сотни тонн арданиума, это не главное. Главное — вот это.

С этими словами Серёга поднимает кристалл, проводит по нему рукой и хихикает.

— Серёга. Моя твоя не понимать.

— Эх, хорошо. Вот это образовалось в эпицентре взрыва. И знаешь что это? Нет? Это ножовка. Эм… Это то, что при правильной подаче энергии, пропилит портал в другую реальность. То есть, в параллельный мир. Теперь понимаешь? Все эти порталы, которые мы видели, они не в прошлое, а в другие миры где…

— Где время идёт по разному. Ага…

— Да! — вскочив и едва не выпав за борт кричит Серёга. — Параллельные миры. Будущее!

— Точно! Мы сможем открыть портал в будущее, смотаться туда и притащить технологии, учёных, всё.

— Именно! — взлетает вверх Лазарев. — Мы не только победим, но и обгоним время. Надо только полностью понять как это работает. А ещё, мы сможем создавать порталы-тоннели в нашем мире. От одного взрыва, к другому. Это передвижение войск, снабжение и прочие полезности.

— Ага!

— Теперь у нас два психа, — качает головой Лариска. — Обратно едем или как?

Хм-м-м, очень интересно. Не зря рисковал, не зря. Вот только теперь над этим миром нависают две угрозы. Первая — через порталы, в случае их удачного открытия, я могу сбежать за новыми знаниями и это всё. Вторая… Неизвестно куда откроет портал Лазарев. Ладно если в похожий на наш мир, ладно если в прошлое. А что если в далёкое будущее, ну скажем в сорок первое тысячелетие. Да не куда-нибудь, а в варп. Да и фиолетовый цвет арданиума на одного не самого приятного бога намекает. Или оно богиня?

Нет, ну это уже бред. А если нет? Надо поосторожней. Крамольные мысли о том что портал откроется домой, отметаем, мне там делать нечего. Или… Нет.

****

По возвращении, а это спустя несколько часов, Лазарев приступает к исследованию. Я же… Нет, не иду к своим. К маршалу тоже не тороплюсь. Меня интересует обстановка в наших войсках. К нам прибыло подкрепление. Днём мы пешим шагом идём к оборонительной линии, ночью встаём на привал, потому как пока не торопимся. И вроде бы всё хорошо. Но… Те кто был с нами, ведут себя нормально. Пополнение пока охреневает. А вот два офицера из всех прибывших, меня и мою семью, явно невзлюбили. Полковник Березин, с виду нормальный мужик, уже потихоньку качает права и требует от нас беспрекословно следовать уставу. В чём переходит границы и вот вот получит в рыло от кого-нибудь из моей семьи, Нестеровой, Вани Никифорова или Сидора. Последние двое, полковника на дух не переносят.

Но есть тело и по хуже. Не старый генерал, командующий танкистами. Как-то посчастливилось ему побывать в Свердловске и пожать руку самому Сталину. От чего генерал Потапов Лев Юрьевич, возомнил себя хрен пойми кем. Поднял нос на полярную звезду. Быстрицкий, от такого, уже перешёл к рукоприкладству. И повешал генералу, темно-синий фонарь под левый глаз. На что генерал, настрочил кляузу о том что в войсках по нашей вине разброд и шатание.

Нда, нет противника страшнее, чем союзник долбоёб. А когда этот долбоёб с большими звёздами… Посмотрим. Будет чудить, на одного генерала станет меньше.

Три дня спустя. Рая Спичкина.

Наше победоносное наступление, обретает более приемлемые очертания. Из тыла пришли колонны грузовиков. Снабжение наладилось, продукты и курево, теперь не дефицит. Доукомплектовали медсанчасть. Отпала проблема с топливом, подвозят его регулярно. Плюс наши инженерные войска налаживают железную дорогу, что только поможет нам. Ожила и осмелела наша авиация. Звенья истребителей и штурмовиков с завидной регулярностью проносятся над нами.

А вот враги совсем скисли. Нацисты, те кто ещё сидят в попадающихся на нашем пути деревнях, просто драпают. Или, что как по мне подло прячутся по погребам, косят под местных… Помогает это мало. Серафина и всё же вернувшаяся к нам Морозова, создали целый отряд таких как они менталов. Которые, мгновенно раскусывают замаскированных нацистов, предателей, пособников и полицаев. С ними разговор короткий, всё заканчивается пулей в затылок.

Также, к нам тянутся бегающие по лесам партизаны и подпольщики. Делятся информацией, разведданными и слухами. Из которых становится понятно, что сейчас нацисты в панике. В отличии от нас, у наших настроение настолько боевое, насколько это вообще возможно. А как только железную дорогу восстановят и начнётся переброска войск…

Пока же, очередная ночная стоянка. Влад, Роза, Белка и Серафина в разведку ушли. Смотрят как лучше уничтожить оборонительную линию. Солдаты обеспечивают быт. Полевые кухни готовят поздний ужин, санинструкторы расспрашивают бойцов о самочувствии. Политработники с Горчаковым во главе, поднимают и так высокий боевой дух. Мы же… Мы просто сидим. Смотрим, слушаем, общаемся. Нестерова, с горящими глазами рассказывает как совсем уже скоро встретит свою любовь. Ваня и Сидор, снова меряются кто из них сильнее. Лазарев с Ломакиным несут какую-то заумную ахинею. Лариска после драки с нашей кошкой, в которой одержала уверенную победу сидит и смотрит на перевязанную кошатину с полным презрением. Фыркает, скалится… Кошка которую окрестили Маруськой, подняв шерсть дыбом злобно урчит и с удвоенной энергией ластится к бойцам.

Кажется что здесь идиллия. Но это только кажется. Все бойцы поделены на группы которые мягко сказать друг друга недолюбливают. И всё из-за нас. Одни считают Влада и нас выскочками, другие моральными уродами. Масла в огонь подлила почта. Нам самолётом доставили письма и свежие газеты в которых все в захлёб читали статью о Владе и его семье. Не кто-нибудь, а сам Берия, невероятно красочно, но в то же время правдоподобно описал нас, наши подвиги, значимость, ценность. Даже повосхищался. А в конце статьи, назвал нас вредителями, разлагателями дисциплины и пообещал принять меры. Потому как семья из семи человек, по мнению Лаврентия Палыча — нонсенс. Это неприемлемо, и с этим надо разобраться.

От таких новостей, бойцы разделились на два лагеря. Одни выступали в поддержку Берии и называли Влада моральным уродом. Другие, за такие слова несчадно били говорунов в лицо. Особенно Сидор и Никифоров. Эти амбалы шестерых особо разговорчивых в госпиталь отправили. Всё тут же стихло, но как мне кажется ненадолго.

— Товарищ Спичкина, — вырывая меня из раздумий возникает рядом генерал Потапов. — Встать!

Встаю, смотрю на него равнодушным взглядом. Улыбаюсь…

— Что с вашим внешним видом? Что за разврат? Бегом на склад! Получите форму и оденьтесь как подобает советскому солдату.

— Я не солдат. Я гражданская. Вот ими иди командуй. А ко мне лезь. Плохо будет.

— И что ты сделаешь? — краснеет генерал.

— Мужу расскажу. Он расстроится, вырвет тебе гланды.

— Да как ты...

— Чо пристал? — толкает его в грудь Фаина. — По зубам получить хочешь? Так я организую.

— Угрожать генералу?! Да вы знаете…

— Шёл бы ты отсюда, тащ генерал, — встав перед нами складывает руки на груди Никифоров. — А то мало ли…

Генерал принимает бордовый оттенок, тянется к пистолету, как вдруг рядом с Ваней возникает десяток бойцов. Остальные встают вокруг них кругом. От их взглядов, Потапов понимает что дело несмотря на его звание закончится мордобоем и отступает.

— Я этого так не оставлю, — грозит кулаком генерал. — Вы у меня все под трибунал пойдёте. Все… Я вас! Я…

Из толпы вылетает валенок, попадает генералу в затылок. Тут же со всех сторон летят котелки, валенки, снежки и всё что под руку подвернулось от чего генерал матерясь и угрожая расправой убегает.

— Беги-беги, — улыбается Сидор. — И помни, сука, наших мы в обиду не дадим.

— Ты кого сукой назвал, красноармеец? — толкнув Громова кричит не пойми откуда взявшийся полковник Березин. — Совсем охренел. Ты за эту девку заступиться решил? Да ты у меня…

Слушать Сидор не хочет. Прямым в челюсть отправляет полковника в нокаут. Бросив шапку распахивает телогрейку…

— Ну что, какая паскуда вякнуть на наших хочет? Ну? Тогда я сам… Кто не спрятался, я не виноват. А вы…

Договорить Сидор не успевает, встаёт по стойке смирно. На сцене появляются Горчаков, Быстрицкий и заикающийся Потапов. Перешагивают через отдыхающего полковника, встают перед улыбающимся Громовым…

— Красноармеец Громов, что здесь происходит?

— Да вот, товарищ маршал, — улыбаясь выдаёт Сидор. — Это мурло, Раиску нашу дешёвкой обозвало.

— Сколько раз ударил? — спрашивает Быстрицкий.

— Один…

— Плохо, красноармеец, — кивает маршал. — Плохо. В таких случаях надо не сразу вырубать, а давать почувствовать всю степень неправоты и совершённой ошибки. В следующий раз по почкам бей. Нестерова, полковника под арест. Генерал Потапов… Ещё одна, хоть одна подобная выходка. Расстреляю, лично. Ушёл с глаз моих! Рая, всё хорошо?

— Более чем. Спасибо, Максим Иваныч.

— Отдыхайте, — улыбается маршал.

Нда… Влад узнает, как минимум ноги им сломает. Однако пока Влада нет, эти идиоты могут и напакостить. Надо присмотреть за ними.

Нахожу Фаю, вместе находим Потапова, на всякий случай запоминаем его тепловую картину и следим. И генерал, после выволочки устроенной Быстрицким, сразу приступает к тому, чем заниматься умеет лучше всего. Докапывается до танкистов, строит их и кричит как ненормальный. Ну и заодно показывает свою истинную суть. Или же суть полного труса.

Во время его крика, спящая в танке девушка мехвод, выбирается из люка, с спросонья не понимает что происходит. Потягиваясь зевает и не подумав говорит что сейчас крикуна на ствол своего ИС-3 натянет. От такого заявления, ну и оценив внешние данные мехвода, генерал замолкает, икает и отступает в сторону медсанчасти.

— А говорили что товарищ Сталин дураков рядом с собой не держит, — на ходу ворчит Фаина. — Вот оно, исключение. Дуб дубом. Ростом с ноготок, а гонору как у жирафа.

— Увы, сестра, с кадрами у нас туго. Пошли быстрее, в госпитале Маришка. Как бы беды не было. Боюсь что этот идиот… Пошли.

Этот идиот не подводит. Не успев дойти до госпиталя. Сразу цепляет поддатого начмеда. Заявляет полковнику что у него разброд, шатания и беспредел. Отчитывает за халатность самого начмеда, трёх вышедших покурить санитарок и даже часового который вообще не при делах. Кричит, ругается. Умудряется перейти все границы, за что употребивший спирта Васген Геннадьевич Агаларян звереет и несмотря на то что генерал на две головы выше, идёт в наступление. Усы начмеда встают дыбом, матерясь на смеси армянского и русского, он заряжает генералу в живот и пытается завалить на землю. Но тут вмешиваются санитарки хватают полковника и тащат в сторону.

— Да я его маму делал! — вырываясь кричит начмед. — Сука тыловая. Отпустите меня, я ему гланды через задницу вырежу.

— За такое, ты мне ответишь, полковник, — видя что девушки начмеда не отпустят улыбается генерал. — Под трибунал пойдёшь.

— А ты в хуй пойдёшь! — не прекращая попыток вырваться кричит начмед.

Полковника всё же утаскивают. Генерал улыбаясь выпрямляется, вздыхает. Осматривается, как будто в поисках новой жертвы. Закуривает…

— Надо же быть таким мудилой, — шепчет Фая. — А по началу адекватным казался.

— Натура вылезла. Надо попросить Морозову, а лучше Серафину проверить его. Не нравится мне его поведение. Может его того… Пока никто не видит.

— Подожди…

Из палатки госпиталя, выходит Маришка, потягивается, вздыхает…

— Ща нарвётся, — ехидно улыбается Фая. — Смотри.

Появление Маришки, генерал пропустить не может. Поправляет шинель, подходит и кивает. Что-то шёпотом говорит, вздыхает и…

— Мариша, красавица. Добрый вечер. Как ваши дела?

— Спасибо, нормально. А…

— А как ваш капитан? Ходят слухи совсем забыл о вас.

— Не твоё дело, - хмурится Маришка.

— Ты как с генералом разговариваешь? Ты знаешь кто я?

— Удиви меня, — складывает руки на груди Маришка.

— Хороша, — раздевая её взглядом улыбается генерал. — Красивая. Повезло капитану. Жаль что это скоро закончится.

— Ты о чём? — злится Маришка.

— Я о том что вы, семья Константиновых, попали в опалу. Статью в газете читала? Так вот, Лаврентий Берия, человек очень суровый. Те на кого он обратил внимание, заканчивают в лучшем случае в лагерях. Влад сам туда уедет, и вас за собой утащит. А знаешь что в лагере сделают с такой красоткой? Я могу помочь. Пошли в палатку и обещаю тебе, что прикрою и обеспечу защитой.

Глаза Маришки лезут на лоб. Она не в силах что-нибудь сказать стоит, беззвучно открывает и закрывает рот.

— Файка, за Быстрицким, бегом, — шикаю на сестру. И как только она убегает продолжаю наблюдение.

И не понимаю, почему она до сих пор не размазала урода.

— Это, как я понимаю — да, — кивает генерал.

Подходит ближе, вытягивает руки и тянется к её груди.

— Нет…

— Не ломайся, — кривится генерал. — Я всё про тебя знаю. Знаю как ты долгое время была нацистской подстилкой. Не строй из себя невинность. Всего час, тебе не привыкать. А с утра, для тебя начнётся новая жизнь. Я уберу Быстрицкого, материалов у меня хватит на расстрел его отправить. Я стану командующим, увезу тебя в тыл. А здесь…

— А здесь? — улыбаясь выходит из-за палатки Горчаков. — Ну, продолжай. Что здесь?

— Я бы тоже очень хотела послушать, — проявляется рядом с генералом Морозова.

— Подлец, — подходя качает головой Быстрицкий. — Они, за нас всю работу делают. Рискуя жизнью врага уничтожают, защищают, лечат. А ты… Ну и тварь.

— Товарищ маршал, — вытягивается генерал и невозмутимо выдаёт. — Это была проверка.

— Врёшь, — качает головой Морозова. — Ну, я думаю, разговаривать дальше бесполезно. Наговорил он достаточно.

— Савин, Нестерова, — взводя пистолет хмурится Быстрицкий. — Взять его.

Кричащего и требующего пощады генерала утаскивают за палатку. Где Быстрицкий зачитывает приговор, прерывая крики звучит выстрел. Возвращается Маршал один. Подходит к нам, садится и закуривает.

— Ну, чего замолчали? Бывает и такое. Мариша, спасибо что подыграла. Понимаю, сдержаться было очень сложно, но за благоразумие и понимание, благодарю.

— Да пожалуйста, — пожимает плечами Маришка. — Всегда рада помочь. Правда мне теперь с сёстрами объясняться придётся. Раиска, ты же ничего лишнего не придумала?

— Я просто не понимала почему ты его сразу не размазала. Нет, ничего такого.

— Молодец… Как перед Владом за сей инцидент оправдываться будем?

— А не было никакого инцидента, — разводит руками Маришка. — Ты видела хорошо спланированную операцию. Морозова сразу поняла кто он и оценила сколько проблем принесёт. Поэтому, мы все и разыгрывали этот спектакль. Простите что вас не предупредили. Но вы и сами молодцы, в бой не полезли, побежали за Максим Иванычем. Ну вроде всё.

— Мне бы такую семью как у вас, — широко улыбается Морозова. — Эх, мечты. Ладно, всем спасибо, все свободны. А я пойду отчёты писать. Это до утра.

Нда… Везде творятся какие-то интриги, крутятся дела, проводятся секретные операции. Обидно от того, что даже среди наших, находятся свои и чужие. Ну и идиотов полно. А ещё скоро штурм оборонительной линии. Мы близко…