Первопричина 2: Возмездие Красного Медведя

Глава 8

Ночь. Позиции советских войск. Генерал Быстрицкий.

— Что за чёрт возьми? — глядя в бинокль на колонну машин спрашиваю. — Наши, не наши?

— Быстро идут, — шепчет стоящий рядом Никифоров. — Точно наши. Наверное Влад…

— Не Влад, красноармеец, а лейтенант Константинов. Будешь так пренебрегать субординацией, наряд влеплю.

— О! Фарами мигают! — кричит Ваня. — Тащ комфронт. Вроде морзянка.

— Ми фашистен, едем захватить ваш позиция. Правда-правда. Чесслово, — смотря на мигающие фары говорю. — Константинов, гадёныш. Живой. Так, Ваня, передавай чтоб не стреляли. И майора этого, который подкрепление привёл найди. Пусть послушает.

Нда… Похоже ещё одна успешная операция. Это хорошо. Фиолетовое облако даже отсюда видно было. Интересно как всё прошло.

Колонна прибывает через десять минут. Грузовики, на полозьях, останавливаются, Влад выскакивает из кабины, докладывает что задание выполнено и слегка перевыполнено. А так же жалуется что наши летуны свинью подложили. Разбомбили аэродром, вместе с самолётами, поэтому добираться пришлось своим ходом. Пока добирался, пока туда-сюда, пока подорвал… В это время девушки, разнесли целую танковую дивизию. Полезные вещи затрофеили, высших офицеров взяли в плен.

— Орлы, — хлопаю Влада по плечу и стараясь не морщиться из-за отбитой руки улыбаюсь. — Лейтенант Константинов, объявляю вам благодарность.

— Служу советскому союзу! — вытягивается Влад. — Тащ генерал. Разговор есть.

— Пошли в блиндаж.

В блиндаже собираемся все. Семья Влада, Лазарев с Лариской, Осип/Ломакин, особисты, Морозова, Нестерова. Никифоров приводит майора. Стоим у стола, ждём откровений.

— Итак, товарищи, — взяв карандаш улыбается Влад и рисует на карте большой такой круг. — Вот здесь, теперь только оплавленная земля. Всё остальное, даже железо — испарилось. Узел уничтожен. Фронт остался без снабжения. Предлагаю не тянуть кота за причиндалы и нанести удары сюда и сюда. То есть южнее и севернее. Наши в наступление не пойдут, на этих участках наступать некому. А пока суматоха, фашистов надо добить. Одобряете?

— Хм… Окончательно деморализовать врага?

— Враг и так деморализован, — хмурится Влад. — Там в радиусе пятидесяти километров не осталось ничего живого. Ещё как минимум на столько же, всё подверглось жёсткому излучению. Передышку давать нельзя. Пока мы тут думаем, в окопах наши гибнут. Нужно бить. Товарищ генерал, к утру надо выдвигаться и помочь нашим южнее. Потом получить пополнение и гнать эту сволочь обратно, откуда пришли.

— Боюсь на такое у меня полномочий не хватит, — глядя на Влада качаю головой. — Помочь нашим — это обязательно. Но наступление… Мне надо будет доложить. Дождаться ответа.

— Виноват, — мрачнеет Влад. — Тороплюсь.

— Не расстраивайся. Всё как ты говоришь будет. Что у вас ещё?

— Десять гружёных под завязку продовольствием грузовиков, — жмурясь улыбается Серафина. — Немного выпивки, целая машина сигарет. Для поднятия настроения. Не смогла упустить такого.

— Молодец, — слыша приятные новости улыбаюсь. — Все молодцы. Даже не знаю, чтобы без вас делал.

— Вы бы победили, — кивает Влад. — Вы за родину сражаетесь, а значит просто не можете проиграть.

— Хорошие слова, — улыбается Морозова. — Правильные. Но… К сожалению, я должна уехать. Мне надо в Свердловск, попытаться объяснить всё это. Думаю это будет сложно. Всё таки не каждый день такие чудеса видишь.

— Хорошо, — закуривая кивает Константинов. — Серёга, отдай Екатерине свои записи, чертежи бомбы, подробные инструкции и образцы арданиума. В общем всё. Профессор Ломакин, все ваши записи и наработки. Лариска…

— Лариску не отдам, — пряча крысы за спину мотает головой Лазарев. — Нет-нет-нет.

— Лариска, — морщится Влад. — Проследи чтобы ничего не упустил. Ты справишься. В общем… Миссия выдалась непростой. Давайте напьёмся уже, а? Максим Иваныч…

— Сегодня можно, — глядя на смертельно усталого Влада киваю.

Серафина исчезает, тут же появляется и выкладывает из коробки угощения. Три бутылки шнапса, консервы, колбаса, хлеб, сигареты. Лазарев из кристаллов создаёт стаканы. Наливаем, чокаемся, пьём…

И всё же, чтобы Влад не говорил, а без них нас бы уже не было. Так что… Не знаю кто к нам его направил, черти это были или ангелы, но спасибо.

Серьёзный разговор превращается в нечто похожее на встречу старых друзей. Шутки, смех, забавные случаи из жизни. Невероятные истории Влада и Осипа о жизни и диверсиях в Идельштайне.

После третьей бутылки, перемещаемся на позиции. Раздаю указы нормировать угощение и разделить на всех. Остальные продукты отнести на полевую кухню. После чего наступает допрос пленных. Хотя… Допросом это назвать сложно. Видя Маришку, Серафину, Розу, Екатерину и Нестерову, особенно Нестерову, офицеры выдают всё. И это всё хоть и пугает, но всё же немного радует. Потому как немцы, к обороне вообще не готовились. У них даже укреплений никаких нет. А всё потому, что когда нас накрыло метеоритным дождём и Германия начала своё победоносное шествие, никто и не думал что Союз так огрызнётся. Второй блицкриг. Однако нет. Да Япония и Англия атакуют Приморье. Да, США пытается прорваться с юга. Но теперь… Теперь с такой помощью, мы порвём их всех.

Пока что, пленных уводят, Влад зовёт меня в сторону на покурить. Встаёт, закуривает и глядя в небо выдыхает. Улыбаясь вытягивает руку, тут же появляется Серафина и отдаёт ему бутылку коньяка и плитку шоколада. Хихикая целует его и исчезает. Влад жадно пьёт коньяк, пытаясь отдышаться протягивает бутылку мне, затягивается…

— Что-то случилось?

— Я сегодня чуть не сдох. А ещё я испугался.

— Все боятся.

— Но не так как я. Я впервые испугался не за себя, и не за семью. Я испугался за всех. Для меня это впервые, здесь. Понимаете, Максим Иваныч, я до сего дня, не считал вас своими. Не мог это принять. Это чужой для меня мир. Чужие люди. Но, пережив взрыв бомбы, добираясь до аэродрома, я вдруг задумался. Спросил сам себя что было бы с вами, если бы меня не стало? Ответ один, я поступил как свинья. Жестокий, самовлюблённый, Император. Мне стало стыдно. Перед вами, Нестеровой, Ваней Никифоровым, всеми кто здесь, на фронте. Всеми кто там, вкалывает у станков. Перед детьми у которых, возможно, не было бы будущего. Я изменился. Этот проклятый мир изменил меня. Я другой. Я хочу победить. Не потому что так надо, не для того чтобы что-то кому-то доказать, а потому хочу. Я смотрю на них, на бойцов, вижу их глаза и понимаю какой мразью был раньше. Мои солдаты, мои подданные, их глаза были такими же. А я… Я уничтожил их. Но сейчас, я понял!

— Разве это плохо?

— Скорее непривычно, — вздыхает Влад. — Вы извините, что я тут вот так. Просто… Ай…

— Всё нормально, выговориться всем надо. Легче?

— Да, спасибо. Ух… Вы пейте, коньяк отменный. Французский.

— Хм, спасибо. Ты иди, отдыхай. Всё таки событий за событием. А я тут за бойцами присмотрю. Не хочешь? Ну тогда рассказывай. Не важно что, только не молчи.

Влад предлагает кое-что получше, а именно идти к бойцам и посидеть с ними. Недолго, дабы глаза не мозолить и не смущать их своим присутствием. Но и не мало, чтобы ненужными себя не посчитали. И это оказывается правильным решением. Бойцы, от такого приходят в восторг. Наливают нам выпить, предлагают закусить и видя что мы не против заметно смелеют, но не наглеют. Правила приличия соблюдают. И это хорошо.

Ближе к утру. Влад.

В нашем подземном убежище, творилось нечто. Если точнее то близняшки, открыли в затрофеенных грузовиках порножурнал и теперь с круглыми глазами читали его. Роза и Серафина отдыхали, Маришка и Белка что-то обсуждая пили вино.

Пройдя к кровати, падаю, подкладываю руки под голову и только закрываю глаза…

— Влад, — садится на меня Фаина, открывает журнал и указывает на изображение. — По твоему это красиво?

— Именно это, — разглядывая сцену анального секса кривлюсь. — Нет.

— Значит и со мной…

— А вот с тобой красиво. Вы у меня самые-самые. А это просто картинки.

— Может быть тогда мы… — кусая губы стонет Фая.

— Он устал, — укладываясь рядом подпирает рукой голову Рая. — Всё воюет. На нас времени нет.

— Ага, — подтверждает Маришка. — Он генералу Быстрицкому больше времени чем нам уделяет. Я скоро ревновать начну. А там ещё эта со своими огромными натуральными сиськами крутится. И маленькая миленькая Ритка.

На такие заявления девочки бросают дела и перемещаются на кровать. Внимательно смотрят и ждут.

— Значит так, — вызвав стон Фаины сжимаю её грудь. — Генерал человек хороший, умный и понимающий. Попади мы не к нему, а к кому-то другому, возможно, арданиумные бомбы взрывались по обе стороны фронта. Если кто и победит в этой войне, то это будем не мы, а Максим Иваныч. Едем дальше и подъезжаем к Морозовой. Да, красивая, но у меня к ней ничего. Мы просто друзья. Маленькая миленькая Ритка, несмотря на её опыт, заслуги, способности и внешний вид, для меня ребёнок. Потому что ей пятнадцать. А поскольку у меня к ней кроме заботы ничего, то вам опасаться не стоит. Теперь вы. Идёт война и война страшная. Сами видите, затишья хоть и бывают, но не надолго. Напряжение…

— Напряжение с каждым днём нарастает, — стягивая с себя топ улыбается Роза. — Его надо снимать, чтобы не сгореть. Ты как, не против?

Фаина, видя что Роза уже голая, задирает свой топ. Маришка взмахом руки убирает с себя одежду. Купальник Белки рассыпается искрами. Серафина создаёт на себе безразмерную белую рубаху и штаны. Рая матерясь и путаясь раздевается обычным способом.

— Знаете, а вы правы. Да… Только не…

Хочу сказать что не все сразу, но глядя на девушек прикусываю язык. Они же… Они начинают. Сидящая на мне Фаина целует меня в губы. Белка и Серафина ложатся мне на руки и целуют в щёки. Роза, Маришка и Рая, срывают с меня штаны, двигают Фаину выше и…

— Ох, — от их прикосновений вздыхаю.

Поцелуи, поглаживания, быстро приводят всё что надо даже не в полную, а в полнейшую боевую готовность. От чего крышу срывает… Чувствуя этот Роза отталкивает девушек, обхватывает головку губами и заглатывает до основания. Замирает, несколько секунд выжидает и начинает двигать головой. Быстрее и быстрее, и когда я уже почти сдаюсь, останавливается…

— Не так быстро, — шепчет Ветрова. — Нас у тебя шестеро. Рая…

— Сейчас…

Ласки Раиски значительно отличаются. Они конечно очень нежные и учитывая её способности очень горячие, её губы буквально обжигают. Но вместе с этим они неуклюжие и неумелые. Однако очень и очень приятные.

Вскоре, инициативу перехватывает Белка. Её ласки грубые, требовательные и с разрядами молний от которых все мы вздрагиваем. Но от них, подхожу к пределу быстрее чем от игр Розы. Однако меня снова обламывают. Белка ехидно улыбаясь отстраняется и кивает Фаине. Которая срывает с себя шорты, плюёт на пальцы…

— Серафина, — стонет Спичкина. — Покажи как я выгляжу. О… Спасибо. Теперь страшно немного. Даже не верится что он весь в меня войдёт. Подожди, не надо, я хочу видеть. Ух…

Серафина, хихикая транслирует изображение всем, даже мне. Я же… Ну, зрелище и правда интересное. То как Фая, насаживается своей попой на моё достоинство… Делает это медленно, аккуратно, останавливаясь и совершая тазом круговые движения. А не резко, как тогда, в убежище. И вот это…

Как только головка входит внутрь, Фая вздрагивая падает на меня, тяжело дыша сжимается внутри, разогревается. Вскрикнув резко садится и начинает двигаться. Что я прекрасно вижу глазами Серафины. И, учитывая потрясающую фигуру Спичкиной, её движения, то что она ритмично сжимается внутри, понимаю что долго так не протяну.

— А долго и не надо, — шелестит в голове голос Серафины. — Фая на пределе. Ещё немного и приплывёт. А потом ты переключился на Раиску.

— Почему на неё…

Не отвечая Серафина поворачивает голову и показывает мне Раю. Которая стоя на коленях смотрит на нас светящимися глазами и тяжело дышит. Соски её светятся от жара, шорты между ног тлеют.

— Ого…

— Если не успокоишь, она нам всё сожжёт, — смеётся Преображенская. — Так что долго не раздумывай. Мы за ней. И вот сейчас…

— Да! — выгибаясь кричит Фаина. — Да-да-да! Ух!

— Слазь, — сталкивая сестру шипит Рая. — Слазь пока я кровать не сожгла. Хочу…

Фая отлетает в сторону, Рая садится на меня, скалится…

Интересно, если бы я был человеком, сколько секунд я бы с ними протянул? Нда…

****

Утро. Позиции. Особисты таскают в грузовик документацию, ящики с кристаллами и прочее. Лазарев с Лариской что-то объясняют Морозовой. Генерал, Нестерова и майор чьё имя я ещё не знаю, чуть в стороне — курят. Мы же с семьёй подходим, смотрим.

— Екатерина Константиновна…

— Просто Катя, — улыбается мне Морозова.

— Хорошо, просто Катя. В общем тут такое дело. Мне бы уран. Ты в штаб едешь, может поговоришь насчёт меня. А то без подзарядки… Мало ли, вдруг я ещё какую авантюру затею. А у меня почти закончился.

— Будет, — уверенно кивает Морозова. — Как ты говоришь — всё будет. Ну и… Да, наше знакомство не заладилось. Но потом… Друзья?

Смотрю на протянутую Морозовой руку, хватаю её, притягиваю женщину и обнимаю.

— Береги себя, СМЕРШ, — оттолкнув её улыбаюсь.

— Вы тоже, — всхлипывает Морозова. — Девочки, Влад, спасибо вам. Мы обязательно ещё увидимся. Я…

— Ехай уже, — ворчит Белка. — Снежная Королева. Не забывай о нас. Пиши нам, на фронт, долбанутой семейке. Ну или приезжай, с очередным допросом. Мы будем скучать.

Девушки, сбиваются в кучу и плача обнимаются. Потом отталкивают Морозову, помогают ей забраться в кузов…

— На память, — улыбается Маришка и отвешивает Морозовой смачный шлепок по заднице.

— Вас я точно никогда не забуду, — вытирая слёзы кивает Морозова. — Всё, поехали. Пока я совсем не сорвалась.

Грузовик уезжает, генерал подходит ближе…

— Лейтенант Константинов, а... Она тоже?

— Нет, просто друзья.

— Точно?

— Максим Иваныч, ну хоть вы не подкалывайте. Я же не какой-то там легкомысленный, я человек серьёзный. Просто так у меня… Не верите?

— Не-а, — улыбается генерал. — Да не нервничай ты. Мы люди советские, обычаи всех и каждого уважаем. Если за рамки не выходят. Ну принято у вас там многожёнство, ну это ваше дело. У нас вот тоже случаи бывают. Эхе-хе…

— Зря смеётесь, — ехидно тянет Серафина. — Товарищ генерал. В будущем, возможно и у вас много жён будет. Вы же у нас холостой, после облучения ещё и помолодевший. Молодой, бравый генерал, победитель, как думайте, сколько девушек при виде вас захотят замуж?

— Я на это не пойду, — мотает головой Быстрицкий. — Это невозможно.

— Ну, как вам сказать, — пожимает плечами Серафина. — Случится запечатление и не пойдёте, а побежите. От этого, к счастью, не избавиться. И это будет. На свадьбу боевых товарищей пригласить не забудьте.

— Ой, я старый, мне не до этого, — неуверенно улыбаясь машет рукой генерал. — Да и потом…

— Нет, не вру, — продолжает Серафина. — Эти способности, не с потолка взялись. Они наши и мы с вами поделились. Так что вы, теперь такие же как мы. В меньшей степени, потому как людьми вы остались. Но, пройдёт время, вы встретите тех чьи души совпадают с вашей, случится запечатление и всё, свадьба. Хы…

— У меня дела, — поправляя шинель ворчит генерал. — Я пойду. Влад, ты собирался нашим помочь. Ну так за дело. А я… Хм. Мне теперь подумать надо.

— Мы изменили мир, — глядя вслед убегающему генералу вздыхаю. — Имели ли мы право? Может, примерять на себя роль богов, это неправильно?

— Никаких ролей мы не примеряли, — качает головой Серафина. — Это сложное время. Не только советский народ, весь мир стоит на краю пропасти. Другого выхода не было и не будет. И сейчас нам надо только одно — победить.

— Да, ты права. Впрочем как всегда. Ладно… Серёга, пошли. Мне нужны ядрён бабахи, но поменьше.

И всё-таки, имели ли мы право? Да я понимаю, экстренная ситуация, экстренные меры. И вот в бой идёт убойное и неизученное оружие. Которое превращает врагов в пар, а остальных изменяет. Но ведь изменяет в лучшую сторону. В лучшую?