Первые перелеты через Ледовитый океан

Часть II Через Северный полюс В работе и мечтах о полёте

Наступил 1937 год. Чкалов втянулся в работу на заводе имени Менжинского, продолжая испытывать новые самолеты конструкции Поликарпова. Я работал летчиком-испытателем на авиационном заводе. Беляков приступил к занятиям со слушателями академии имени Жуковского.

Завершив испытания истребителя танков «ВИТ-1», Валерий Павлович переключился на «ВИТ-2», который имел более мощное вооружение.

На этой двухкилевой машине стояли жидкостные моторы М-103, а затем М-105, что позволило получить скорость 533 километра в час.

По чертежам конструкторского бюро Чкалов, как шеф-пилот завода, наблюдал, как зарождаются новые типы самолетов Поликарпова: «Иванов», «СББ», «И-180».

Все больше втягивался Валерий Павлович в круговорот общественной жизни, выступал на рабочих собраниях, все чаще привлекали его в качестве автора статей в газеты и журналы.

Несмотря на чрезвычайную занятость, летчик-испытатель не упускал возможности послушать оперу в Большом театре или побывать на спектакле в Художественном или Малом театрах столицы.

К этому времени относится его знакомство со знаменитыми артистами: Климовым, Качаловым, Тархановым, Козловским, Михайловым, Москвиным.

Валерий Павлович был истинным книголюбом и вдумчивым читателем, всегда имел о прочитанном свое мнение. Когда вышла последняя часть «Брусков», он сказал своему другу, писателю Панферову: «Конечно, критик я липовый, но все же кое-что скажу... Деревню ты знаешь неплохо, но в некоторых сценах романа есть неестественные и нежизненные зарисовки». И писатель, насколько помнится, со многими замечаниями Валерия Павловича согласился.

С увлечением были прочитаны «Гулящие люди» А. П. Чапыгина. Все, что писалось о Нижнем Новгороде, о Горьком, о Горьковской области, в плане историческом и современном, он читал с огромным интересом. В связи с этим у него завязалась большая дружба с горьковским писателем В. Костылевым.

Теперь наш чкаловский экипаж жил в одном доме на Садовом кольце. Поздними вечерами мы собирались в кабинете Валерия Павловича, обсуждали вопросы, которые требовалось решить для полета в Америку через Северный полюс.

Продолжали совершенствовать «АНТ-25». Использовали опыт, полученный в полете на Камчатку. Появлялись втроем в ангаре ЦАГИ на Центральном аэродроме и вместе с конструкторами, инженерами, механиками и мотористами разрабатывали программу дальнейших работ. Но, естественно, без решения руководства страны подготовка к такому полету не могла принять должный размах и глубину.

И тут произошло то, что перевернуло наши надежды — в феврале умер Серго Орджоникидзе, близкий нам человек, который полностью был посвящен во все помыслы о полете.

Смерть Григория Константиновича Валерий Павлович переживал особенно тяжело; нарком тяжелой промышленности отечески любил нашего командира, и Чкалов отвечал ему таким же сильным чувством. Помню, как несколько дней спустя после похорон Валерий Павлович и мы с Сашей поехали на квартиру покойного. На пороге кабинета Валерий остановился, не будучи в силах оторвать взгляд от скульптурной маски, снятой с Серго, долгие минуты не мог сойти с места, мужественное и энергичное лицо выражало глубокую скорбь.