Первые перелеты через Ледовитый океан

В Хабаровск

2 августа наконец-то выдался день, когда солнце осветило остров. Правда, оно вскоре скрылось, но первый луч его был лучом надежды для нашего экипажа.

В 5 часов утра командир «АНТ-25» собрал нас, и мы решили готовиться к вылету в Хабаровск. Чкалов показал написанный им текст письма жителям Дальнего Востока с благодарностью за теплую встречу экипажа «АНТ-25» на острове Удд и помощь. Мы его подписали.

Беляков получил задание запросить погоду по маршруту и в самом Хабаровске, я — осмотреть самолет и опробовать двигатель.

Когда я запустил мотор и рокот его разнесся по острову, жители поспешили к месту старта «АНТ-25».

По обеим сторонам взлетной дощатой полосы выстроились рабочие рыбного промысла, колхозники нивхского колхоза, строители площадки, краснофлотцы. Валерий Павлович прощался со всеми, что-то пытался сказать на языке нивхов.

Погода стояла почти штилевая. Туман, поднявшись метров на сто, неподвижно висел над огромным водным пространством. Лучшей погоды мы и не ждали!

Мгновение — и вот мотор ревет и мчит самолет по великолепной дорожке. В руках опытнейшего командира «АНТ-25», пробежав метров триста, повис в воздухе. Я убрал шасси и заметил время—8 часов 15 минут утра.

Валерий делал низкие круги над островом, прощаясь с его жителями, а потом взял курс на Николаевск. Под самолетом замелькали волны Охотского моря. Вскоре вышли на рейдовые маяки.

Остров Удд скрылся из вида, тот самый Удд, который через короткое время переименуют в остров имени Чкалова.

Проплыл под крылом остров Лангр, за ним — высокие сопки, как бы охраняющие устье огромного и величественного Амура. Сопки нахмурились хвойными лесами, их оголенные вершины маскировались кое-где облаками, образовавшимися из поднявшегося тумана. На водной поверхности реки дымили пароходы, лесовозы, катера. Внизу начинались утренние будни моряков. Амур широк и могуч.

Самолет пошел посредине реки, повторяя изгибы русла, так как к берегам подходить было опасно из-за огромного скопления тумана, сползавшего с гигантских сопок, стороживших Амур.

Вскоре погода нахмурилась и заставила Валерия идти над рекой на высоте 10—15 метров. Но наш командир понял, что теперь петлять над руслом опасно — легко врезаться в берега. Он повел самолет вверх и вышел из облачности на высоте 1000 метров.

Прошел еще час полета. Погода снова прояснилась. Впереди показался город. Валерий Павлович, качая машину с крыла на крыло, подозвал меня и Белякова.

— Комсомольск! Глядите, самый молодой наш город! — кричал он нам, показывая вниз.— Вот где живут настоящие герои, люди с железной волей и выдержкой. Их нужно обязательно, приветствовать!

Комсомольск, которому несколько лет от роду, не похож был ни на один город Дальнего Востока. Он хорошо спланирован. Улицы прямые и ровные.

Вскоре показался большой город с дымящимися трубами, радиостанциями, многоэтажными домами,

К нам подлетают самолеты эскорта. Чкалов, приветствуя в воздухе собратьев по профессии, качает «АНТ-25» с крыла на крыло, затем уменьшает обороты мотора до минимума и сообщает нам:

— Хабаровск! Наша первая остановка!

Вскоре мы увидели аэродром с тысячами горожан.

Через несколько минут самолет уже бежал по аэродрому.

Когда Валерий Павлович выключил мотор, мы услышали громкое «ура!».

Открыв верхние створки пилотской кабины, он стал на сиденье и громко воскликнул:

— Привет Особой Краснознаменной Дальневосточной армии!

В это время к самолету подали стремянки и подошли товарищи Блюхер, Лаврентьев, руководители Дальневосточного края и Особой Краснознаменной Дальневосточной армии.

Блюхер обнял Чкалова и крепко поцеловал его.

Со всех сторон к нам бежали взрослые и дети с огромными букетами живых цветов.

После митинга Василий Константинович Блюхер усадил нашу тройку в свою машину, и мы отправились к нему на отдых. Простой, гостеприимный и сердечный, Василий Константинович устроил нам замечательный прием. Кроме нашего экипажа, здесь были секретарь Далькрайкома ВКП(б) Лаврентьев, товарищи из крайкома партии и крайисполкома.

6 августа 1936 года мы вылетели из Хабаровска домой. Но на пути в Москву еще предстояло сделать остановки в Чите, Красноярске и Омске, о чем настоятельно просили трудящиеся этих городов. 10 августа мы попрощались с моим родным Омском.