Первый шаг Некроманта. Том 5

Глава 15 Любовь и ненависть

Вернувшийся с горнила войны Олег всё чётко подмечал и мотал на ус. Ведь ему потом руководить семьёй: он должен быть в курсе, кто чем дышит и кто к кому как относится. Это основа для любого руководителя. Точно так же он знал поимённо всех жён своих гридней, их детей, бабушек и дедушек. Следил, чтобы всем хватало денег даже в трудные времена, но за это он требовал полной самоотдачи.

Его избавившийся от слабоумия братец вдруг замер, а рука, державшая странный инструмент, похожий на продолговатый камушек, задвигалась настолько медленно, что Олегу начало казаться, что она просто дрожит. Но нет, как ему позже объяснили, это было особенное состояние мастера, когда тот проходил сложный участок стали.

Олег любил своего брата и помнил его ещё до странной болезни, сковавшей разум мальчика. Он не знал как для остальных, но для него это была огромная потеря. С тяжёлым сердцем старший наследник тогда покидал отчий дом, чтобы познать искусство магии и отдать долг роду. С каждым братом у него складывались свои отношения, но Артём всегда был добрым мальчуганом, насколько такими могут быть дети в его возрасте. Потому он дал себе слово защищать его.

Олег не мог находиться в двух местах сразу и решать все проблемы, потому чувствовал вину, что оставил младшего в такой обстановке. Иногда он приезжал в отпуск домой и видел, в каком состоянии его держат. К его приезду юродивого специально умывали, прилично одевали и приводили комнату в порядок, но Олег всё узнавал от кухарки Степановны.

Он не понимал, почему мать с отцом открестились от Артёма, но в то же время не мог его забрать с собой. В поместье ему было намного безопасней, чем в промозглой Воркуте, где никогда не знаешь, вернёшься ты сегодня вечером домой или накормишь в лесах тварей. Всё, что Олег мог — это заработать побольше денег, чтобы дома в них не нуждались.

Его стараний оказалось недостаточно, и справедливости ради помощь младшего пришла вовремя. Дружинники были истощены частыми вылазками на Бреши, а их снаряжение совсем поистрепалось. Ещё чуть-чуть и пришлось бы идти на врага с обычным оружием и без эликсиров, то есть подписываться на осознанный ненужный риск.

Чем старше Олег становился, тем меньше упрекал родителей, понимая, как тем было сложно, но чувство вины всё равно никуда не уходило. А теперь он видел перед собой человека, которого практически не знал. Странное ощущение. Он выбросил окурок в камин и наблюдал за Артёмом, гоняя в голове разные думки.

На перекуре Аничков ему рассказал, что сейчас идёт процесс создания второго атланта. Он-то про первый едва узнал! Как-то не верилось, что братец будет стоять, как истукан целую неделю. Ниточка за ниточкой Олег смог установить подлинность всего услышанного: люди Артёма не бедствовали, кладовая мастерской забита до отвала — подводы еле успевают для погрузки в другие города, а отец в довесок рассказал ещё много интересного.

При этом даже взбалмошным близнецам пришлось прикусить язык. Впервые за долгое время деньги потекли рекой в родовую казну. Пока братец занимался зачаровальными штуками, Олег успел полностью укомплектовать свою дружину из пятидесяти человек. Теперь торговцы не боялись давать Барятинским большие кредиты. Так что весь груз в сопровождении семерых гридней сразу отправился в Воркуту.

Близнецы Никита и Дмитрий поступили аналогично. Отец дал добро: доход с мест силы и артефакторной мастерской со временем закроет все долги, а ребятам снаряжение нужно уже сейчас.

На третий день в поместье пожаловал гость. Олег по гербу узнал род Скаржинских, с ними также была и знатная спутница.

— Что понравилась? — спросил его один из стрелков брата, кажется, его звали Захар.

— Хороша девка, — подтвердил наследник, разглядывая темноволосую, бледноватую барышню в белом полушубке и меховой шапке, — не чета моей жинке, но как вторую взял бы, — он аж потёр свою лысую голову.

— Ты барон слюни-то подбери, — вдруг посерьёзнел собеседник. — Это сестра моя.

— Рюмина, что ли? — удивился Олег. — Прости, брат, я ж не со зла, бес попутал, но девка хороша, спору нет.

Он взял под руку вспыльчивого аристократа и повёл к барной стойке. Тому было неудобно, но он всё же согласился выпить. В отличие от старомодных убеждений Артёма, вся знать Громовца не считала нужным сдерживать себя в увеселительных напитках. Ибо у всех были свои некроманты, устранявшие последствия похмелья и самого опьянения. Потому в спиртном не знали меру и глушили его как лошади на водопое.

— Познакомишь? — спросил он Захара, и тот отмахнулся.

— Всё барон, пошутили, и хватит, — а сам поспешно вышел к сестре.

Олег стоял с бутылкой у окна и наблюдал, как те общались. Рюмин какого-то рожна тоже крутился вокруг его братца. Понять бы, чем его Артём заманил. Одно барон знал точно: малая дружина приняла горделивого аристократа, и тот часто тренировался в стрельбе близ мастерской.

Про абсолютное место силы братья тоже уже были в курсе, но им оно не очень-то и нужно было: у всех давно по девяносто девять процентилей огня. Как военачальники они обязаны были быть самыми сильными в отряде, ну и на передний край с меньшими цифрами лучше не соваться — монстры вмиг сожрут.

Затем во двор вышла его сестрёнка и…

— Что за чертовщина? — прорычал сам себе под нос Олег.

Аня села в карету к этому повесе Скаржинскому? Ещё и ручку позволила поцеловать?

— Олег? — спросил сзади женский голос, и он, играя желваками, свирепо обернулся.

— Матушка? Нет, ну ты видела? Я сейчас ему устрою, — не обращая внимания на увещевания Ольги Дмитриевны, он, как был в одной рубашке и штанах, выбежал на холод и окликнул громким бандитским свистом карету.

В это время в комнату вошёл средний брат Александр и, заметив мать у окна, тихо подкрался. Из-за её плеча он рассмотрел, как Олег что-то кричит и жестикулирует перед спокойно снимающим перчатки Скаржинским.

— Маменька, есть минутка? — куснув пересохшую губу, спросил он у только-только начинавшей седеть женщины.

— А это ты, Саша, напугал, — она отвернулась, после того как увидела вызов на поединок и пошла к балкону на втором этаже, где хорошо просматривался плац. — Возьми мою шаль, а то холодно.

Александр метнулся к стулу и выполнил поручение матери. Когда она спрятала руки в мягкой ткани, он облокотился о балюстраду и повернулся к ней боком.

— Если хочешь, я могу помирить их, — кивнул он в сторону разоравшегося старшего братца и сдержанно кивавшего Владимира Скаржинского.

— Ты? Боже упаси, сынок, пусть мужчины сами разбираются, — она погладила его нежно по щеке, как это могла делать только любящая мать, и добавила. — Прибьют, ещё и виноватым останешься. Не ходи. Это не твоё дело.

Казалось, слова немного задели Александра, и он хотел уже вспылить, что в семье его постоянно недооценивают, но прозорливая Ольга Дмитриевна сказала ему то, чего он не ожидал услышать.

— Володе присущ ум придворного — он скорее специально проиграет, чем захочет вызвать мой гнев.

— Это почему? — поднял бровь Александр, а Ольга Дмитриевна лишь слабо улыбнулась и ничего не ответила на это уточнение. — Смотри, начинают.

Противники решили биться на тренировочных мечах и с дозированным использованием магии. Настоящая дуэль между Скаржинскими и Барятинскими обострила бы отношения в только недавно заключённом военном союзе. Потому такой компромиссный вариант — идеальное решение.

Ольга не сильно переживала за здоровье сына, так как сейчас в поместье хватало некромантов и опытных бойцов, что не дадут конфликту выйти за строгие рамки. К тому же Олежа всегда такой был: горяч на руку, но отходчив.

— Ты что-то хотел мне сказать? — напомнила она Александру, стрельнув по его хмурому лицу краешком взгляда.

Парень немного помялся, но всё же сказал.

— Это касается Артёма, матушка. Он нечист на руку.

— Что ты имеешь в виду? — она смотрела, как Олег нанёс первый сокрушительный удар в грудь деревянным мечом, но ловкий Владимир ушёл из радиуса атаки с помощью ветряной магии, не став даже парировать, и тут же нанёс контратаку.

— Ты говорила он некромант, но знаешь ли ты, что он использует ещё и святую магию? — в отличие от матери Александр как раз таки наблюдал больше за ней, чем за поединком и заметил, как расширились её ноздри и дрогнула скула.

Своим внутренним чутьём взрослого ребёнка он давно понял, что Ольге неприятен Артём. Это было заметно и по косвенным признакам: женщина никогда первая с ним не заговаривала, всегда смотрела куда угодно, но не на младшего, избегала прикосновений к нему и вообще держала холодную дистанцию. Привыкший к недостатку внимания Александр, подмечал такие вещи в первую очередь и не понимал, почему его братец не ищет этой родительской поддержки. Она ему будто совсем не нужна была.

«Неужели в нём ничего святого и человеческого не осталось?» — спрашивал порой он себя, и это состояние твёрдой отрешённости и безразличия ещё больше пугало его. Нутром Александр чувствовал, что Артём намного сильнее его не только в плане магических способностей, но ещё и характером. Эта мысль, как червячок подъедала его уверенность в себе и распаляла ещё больше.

Он-то надеялся по приезде увидеть другую картину. Похоже, его планам посоревноваться за наследство не суждено было сбыться. Даже если он уберёт остальных братьев, то всё равно останется этот монстр. Что с ним делать?

Неоднократно задавая себе вышеозначенный вопрос, лёжа в комнате и пялясь в потолок, он нашёл единственное решение — навлечь на него гнев фракций.

— Ты кому-нибудь ещё говорил об этом? — прокашлявшись от кома в горле, спросила его мать.

— Нет, только тебе. Я думал, ты дашь совет как…

— Ни в коем случае, — железно отрезала она и, повернувшись к нему, схватила за плечи. — Александр, ты должен молчать об этом.

— Но я думал, ты заметила, что он не твой сын, — вспылил средний наследник.

Ольга запустила руки обратно в шаль и поёжилась, вспоминая тот мерзкий стариковский взгляд в глазах её ребёнка. Она тогда сильно перепугалась.

— Мы сейчас… — она подыскивала правильные слова.

В это время на плацу разыгрывались нешуточные страсти. Баронесса выцепила взглядом напряжённо выпрямившуюся Анну, застывшую в одной позе, и продолжила.

— Мы сейчас не можем себе позволить склоки, сынок. Нам нужны деньги, да и Борис… — она переживала, как это воспримет муж, ведь он в последнее время сильно сблизился с этим человеком. — Твой отец только что пережил трагедию, нужно чтобы прошло какое-то время. Не сейчас.

— Но ты понимаешь, ты ведь видишь, что это не Артём — его будто подменили, — злился барон, пытаясь дожать мать. — Ты хоть знаешь, на что он способен? — спросил он её, вспоминая ту пучину ада, в которой недавно побывал. Увиденное было пострашнее самых извращённых кошмаров, Александр потерял из-за этого сон. — Это чудовище и сейчас оно в начале своего пути. Ты уверена, что когда он станет сильнее, то не сделает с отцом что-то плохое?

— Думала, — резко ответила Ольга, — но без него сейчас будет хуже, чем с ним.

Барон подошёл почти вплотную к матери.

— Давай убьём его, пока он занят атлантом. Я слышал разговор подмастерьев — он всю неделю простоит как истукан. Лучшего шанса у нас не будет, — Александр заметил блеск надежды в глазах матери, и внутри всё охватило ликование: «Да, я не ошибся!»

Щёки баронессы вспыхнули краснотой, и она отвернулась от зрелища с закономерным исходом: Скаржинский ловко поддался, позволив себя нокаутировать, но так, что это не выглядело издёвкой для Олега.

Издав клич, тот победно вскинул руки вверх, а после помог Владимиру встать. Семейный некромант тут же подлатал гостя и вскоре старший наследник, обняв за плечи своего противника, повёл его в дом, а Анне пришлось семенить за ними как собачка.

— И кто это сделает? — уточнила Ольга, смотря сыну в глаза, взгляд был как у хищницы, чего Алексей ещё ни разу не видел в ней.

— Я.

— Он под охраной Аничкова, сынок. Даже будь ты в три раза сильнее — к некроманту так просто не подберёшься…

— Ну, так давай я найду тех, кто согласится? Надо торопиться.

В отличие от взбалмошного сына, Ольга давно продумывала, как избавиться от Артёма и что только не приходило ей в голову, но одно за другим отсекалось. Младшего барона невозможно было отравить — это доказано его способностью сопротивляться сильным ядам. Физическое устранение тоже исключается: одна ошибка и он залечит свои раны.

Даже если ударить магией, гадёныш в состоянии увернуться, уйдя в тень или, как выяснилось, выставить барьер. К тому же Артём расположил к себе почти всех домашних — это значительно сужало возможности кому-то поручить столь деликатное задание.

— Нельзя, — покачала она головой. — Надо, чтобы это сделал не член рода. Если люди узнают, проблем будет больше, чем оно того стоит.

— Чёрт! — Александр в сердцах ударил кулаком по балюстраде и сжал зубы.

Гридни и собравшиеся зеваки расходились по своим делам, а мать сзади нежно тронула барона за плечо.

— Надо уметь выжидать, сынок, — она заметила, что между Александром и этим чудовищем были недомолвки, но списывала это на дурной характер первого.

— Я не хочу ждать, вот же он — на блюдечке, протяни руку и бери!

Парень отстранился от неё и вышел с балкона, со злостью пнув дверь. Ольга привела мысли в порядок и велела Марфе подать ей тяжёлую бобровую шубу. Вместе со служанкой она вышла на улицу и отправилась по тропинке в сторону злосчастной мастерской. По пути ей несколько раз встретились рабочие. Завидев барыню, они останавливались и почтительно снимали шапки в поклоне.

Барятинская шагнула на порог и одним только взглядом велела мастеру открыть ей дверь. Тот поспешно спрятал свою трубку в карман и потянул ручку на себя. Зайдя внутрь, Ольга поморщилась от целого букета мерзких запахов, среди которых пованивало и мертвечиной. С насиженного места встал незнакомый ей некромант с чуть вытянутым мрачным лицом, с которого презрение, кажется, никогда не исчезало.

— Доброго дня, барыня.

Ольга прошлась по комнате, не обращая внимания на этого цепного пса, и встала напротив её так называемого сына.

— Выйди, — велела она к некроманту, внимательно изучая пустой взгляд зачаровальщика: всё его лицо сейчас отражало глубинное спокойствие и силу. — Я сказала: пошёл прочь! — повысила она голос на охранника, видя, как тот колеблется.

Баронесса услышала, что шаги дальше порога не отдалились, и понимала: в случае чего, этот гнусавый урод мигом отреагирует на любую попытку навредить. Она подошла к двери и щёлкнула засовом. Будучи хозяйкой этой земли, Ольга могла делать что угодно. Другой вопрос, что она знатная женщина и работа руками ей непривычна.

— Когда ты родился, Артём, я думала, что видела уже всё: и радости, и трудности. Но в тебе было что-то особенное, что-то, что заставило меня посмотреть на жизнь по-другому. Ты словно освещал всё вокруг себя. А как тебя любил отец, надо было видеть, — она облизнула губы и обошла стол, чтобы встать рядом с сыном.

Сейчас, когда та страшная оболочка была где-то далеко, она могла спокойно касаться его и не удержалась, чтоб погладить плечо и бегло запустить руку в непослушные густые волосы.

Она сжала его предплечье и попыталась сдвинуть в сторону направление, которое он задавал светящемуся серым камешку. Создание атланта требовало строжайшей точности, и если её нарушить — Эго мастера навсегда рискует застрять в пустоте, так и не вернувшись в тело. Однако ничего не вышло.

Тогда она с усилием дёрнула руку на себя, надеясь прервать процесс зачарования, но всё так же — Артём будто влитой стоял на месте и продолжал работу.

Ольга знала, что Александр не послушается её и попытается осуществить задуманное втихую, потому не могла допустить трагической ошибки сына. Пусть лучше она сама всё сделает. Сама примет на себя этот грех.

В бессилии она отстранилась, и бегающий взгляд выловил потрескивавший дровами камин. На чугунном крюке сбоку висела кочерга. Она порывистым шагом добралась до неё, раздражённо махнула головой, убирая непослушный локон, и схватилась за рукоять. Огонь будто специально в этот момент полыхнул ярче обычного, высветив её исказившееся лицо.

Секундное колебание и Ольга занесла руку для удара.

— Сдохни, тварь, — прошипела она, не узнавая собственный голос, и со всей силы ударила загнутым крюком прямо в ненавистное и в то же время любимое лицо.