Первый шаг Некроманта. Том 5

Глава 9 Проекты

На то, чтобы сделать попытку создания атланта, мне понадобилось полмиллиона рублей. Взял я их не из своих — проспонсировал род и Скаржинский. Ингредиенты поднапрягся и закупил Веремей, тот изначально не верил, что, во-первых, попытка удастся и, во-вторых, что я выживу. Оттого и тревожился.

Продавать столь сильный артефакт я не собирался, но он станет лучшей рекламой для сети наших артефакторных лавок. В такое грех не вложится, тем более что свои первые дивиденды Владимир уже получил с продажи пятидесяток. Они у меня стали выходить за четыре часа одна штука, раньше я тратил семь часов на сороковку. Вот что значит дополнительный клон сознания.

Часть мы отдали церкви, чтобы роду возобновить с ними контакт, ну и ещё десять штук Скаржинский взял на реализацию. Его человек уже вовсю суетился с продажей. Сейчас у меня все силы уходили на ремесленничество, потому что нужно было срочно набить материальную базу: дружина испытывала потребность в лучшем оснащении, а на всё это требуются денежки.

Провалялся я ровно сутки и встал уже посвежевший. За поздним завтраком отец ввёл меня в курс дела, ведь я выпал из жизни, считай на неделю.

— Приехали три друида, все по девяносто процентилей, двое разведчиков и один коневод, — рассказывал он бегло, мы сейчас были одни — женщины отправились спозаранку в город за покупками. — Стену полностью заменили на каменную, конюшню сейчас строим новую подальше отсюда, там и пастбище есть, и паддок уже смастерили. На той неделе поедем выбирать племенного жеребца. Янко пока взял на себя покупку инвентаря и найм помощников.

— А с орлами что? — уминая жареную картошечку с салом и солёным огурчиком, спросил я.

— С гнездовьями надо ещё повозиться, но каркас уже возвели, разберёмся, не волнуйся.

Отец твёрдо взял управление хозяйственной частью на себя, и потому работа кипела. Мишка Шатун упахивался, перетаскивая старшего барона по территории поместья. После всех дружеских поездок к соседям, походов по магазинам, заводам и фабрикам он ног под собой не чуял и валился от усталости. Борис словно заново ощутил вкус к жизни.

Я всё внимательно слушал и запоминал. Помещения, где раньше были мастерские зачаровальщиков, уже переоборудовали под склады и начали завозить туда товары. Обновился штат слуг, стало больше людей, ответственных каждый за свой сектор работы. Над всеми поставили нового управляющего, татарина Тахира. Феликсу он, конечно, не чета, но тут не требовалась природная хитрость рыжего проходимца, а скорее, наоборот, исполнительность и чёткое следование букве закона.

Книжный дом Софи наспех заделали и заколотили досками, чтобы никто чужой не лазил там. Недвижимости у Барятинских прибавилось так много, что нужна была правильная очерёдность в её реализации. Ремонт отложили до весны. Были мысли открыть там модный салон с платьями и аксессуарами. Феликс писал, что можно воспользоваться именем Барятинских для привлечения туда богатой знати.

В Громовце было мало элитных мест для женщин, где бы они могли собраться посплетничать, попить чай и заодно прикупить себе брюлики. А книжный дом «УваровЪ» как раз располагал множеством комнат, где всё это можно оборудовать.

Проекты, проекты, проекты — вот что крутилось в голове Бориса Барятинского. Я был рад, что дома у меня есть такой союзник, с которым мы идём нога в ногу и понимаем друг друга с полуслова. У обоих были схожие цели — возродить величие рода, и оба хотели гораздо большего, чем нынешнее наше положение.

Мной-то понятно, что двигало, а вот отец скорее чувствовал вину за то, что подкосил семейное наследие конфликтом с бывшим императором Павлом VI. Наши предки десятилетиями собирали капитал и магическую мощь, а тут в одночасье всё потерялось. Борис переживал, что передаст плохое наследие своим детям, потому так старался включаться в каждую мелочь. Он не хотел упустить второй шанс, подкинутый еë величеством судьбой.

— Есть ещё одна важная новость, — отпив из кружки чаю, сказал он. — Сегодня вечером приедет Алексей, а через неделю все остальные.

— Остальные это ты про кого? — не понял я.

— Ну, Олег, Никита, Дмитрий — ты чего? — непонимающе переспросил отец.

— А ты про это, здорово, — мои старшие братья решили посетить альма матер.

— Да, вся семья скоро будет в сборе, — улыбнулся Борис, — давно такого не было.

Не сказать, что я сильно рад возвращению слабохарактерного Алексея, что в прошлый раз меня чуть не угробил на охоте, но вот с остальными родичами интересно будет познакомиться. Не должны же они быть такими же сволочами, как и средний братец?

Я, как всегда, оставил после себя гору немытой посуды и, попрощавшись с отцом, выехал в город. Сегодня ману пока что не тратил — на всякий случай. Если я знаю, что проведу в поместье весь день, то смело это делаю, а так, кто его знает, сколько доброхотов готово мне всадить заклинаньице в спину?

Двери неприметного «Прайда», элитного клуба только для своих, приветливо открылись передо мной. Сегодня Скаржинского не было — вместо него управляющий, но я в представлении не нуждался, потому получил обслуживание по высшему разряду. Через Мамона я успел назначить кое-кому встречу, и нам даже отвели целую библиотеку под приватный разговор.

— Господин Сазонов, — протянул я ладонь ухоженному мужчине с одним слепым мутным глазом, на его руке был большой перстень с рубином, а сам он казался улыбающимся волком, неестественно дружелюбным и льстивым для столь грубой и агрессивной внешности.

— Ваша милость, Артём Борисович, добрый день, — он встал и вцепился в мою ладошку своими двумя огромными граблями.

В пепельнице дымилась импортная сигара, а рядом с ней отсвечивал коричневыми оттенками виски в гранëном стакане. Бутылка с пëстрой этикеткой стояла чуть поодаль.

— Маловато сегодня народу, — заметил я.

— Что поделать, — деланно пожал плечами промышленник, — утром — семья, вечером — веселье, но мы с вами деловые люди, Артём Борисович, для нас нет этих временных условностей.

Я уселся напротив него и вежливо отказался от выпивки.

— Условностей, может быть, и нет, но своё время я ценю. Так что давайте сразу к делу, вот, — я выложил на стол простенькие, кое-как сварганенные ножны с теневым атлантом.

Цепкие глаза Сазонова быстро метнулись по дорогущей вещичке, но дух бывалого торговца всё-таки взял верх.

— Можно? — спросил он, протягивая руку, я кивнул.

Однако, если вначале Сазонов ещё как-то крепился, но, когда оголил кинжал, лицо сразу всё рассказало. В нём читался алчный блеск. За такие вещи убивали. Нет, не так. За такую вещь можно было вырезать маленький город.

Дело даже не в её стоимости, а в чрезвычайной редкости. Мастеров теней такого уровня по пальцам пересчитать можно. Любой уважающий себя амбициозный зачаровальщик мечтал умереть вот так: став оружием, но беда в том, что, пройдя пик своего развития, людям присуще наслаждаться привилегиями статуса. Да и пожить подольше тоже хочется.

Я здесь никого не виню — это личное дело каждого мастера: желает он уйти на пике, создав атлант, или послужить другой цели. Например, вместо одного мощнейшего клинка в сто процентилей, можно создать несколько десятков на процентиль поменьше.

Числовая разница между ними несущественная, но пропасть между тем, что давал атлант, и простым артефактом — неимоверная. В то же время хорошо вооружённая армия даст больше, чем один сильный воин. Поэтому тут спорный вопрос, кто полезнее: смертник или трудяга-ремесленник.

— Невероятно, — поблескивая лезвием, произнёс Сазонов. — У нас в России сейчас таких всего восемь, это девятый.

— И вы знаете всех их владельцев? — поинтересовался я.

— Лично знаком только с одним. Господину Распутину посчастливилось получить теневой атлант из рук Его Величества за победу над скандинавами. Этой чести не каждый удостаивается.

— И какую цену вы можете дать этой вещице? — небрежно спросил я.

— Вы продаёте? — затаив дыхание, уточнил промышленник.

— Нет, но всё может быть, — нагнать туману не помешает, чтобы этот тип лучше старался.

— Я бы начал с пяти миллионов. Такие артефакты только на торгах продавать. Полагаю, до тридцати есть шансы разогнать.

А вот тут я уже задумался и серьёзно так. Сейчас одно захудалое место силы стоило миллион, вот и считайте.

— То есть, вы можете всё это организовать? Ну, скажем, если по чистой случайности у меня появится ещё один…

Сазонов расстегнул воротник.

— Вы бы с такими случайностями, Артём Борисович, поаккуратней, — он залпом выпил свой виски и налил себе ещё, до самых краёв. — Технически это можно организовать, но я должен точно знать, что лот будет. Все мои покупатели — это влиятельные и занятые особы, они не потерпят шуток.

— Никаких шуток, — я с усилием забрал из цепких рук Сазонова кинжал и, спрятав в ножны, убрал на пояс. При этом торгаш выглядел как мать, у которой отняли любимое дитя. — Теперь давайте обсудим более приземлённые вещи.

— Да, Артём Борисович, вы правы, — он отпил полстакана горячительного напитка и побагровел от удовольствия, ещё бы — намечалась вкусная сделка. — Я принимаю вещи от семидесяти процентилей, у вас есть что предложить?

— Тени, огонь, — я загнул два пальца, — всё.

Он попыхтел сигарой, что-то прикидывая в уме, и, наконец, выдал.

— Возьму сразу партию из десяти штук, только меня интересуют полуторники.

Я хотел было предложить ему ещё и некромантию с барьерами, но сейчас этому человеку не шибко-то верил. Контакт сам по себе неплохой, но мужичок своей выгоды не упустит. Возможно, даже приторговывает где-то на стороне информацией. А зачем давать о себе ещё больше сведений? Так что я ограничился только двумя атрибутами.

— По рукам через неделю всё будет.

Мы остались довольны друг другом и подписали бумаги. После Сазонов выглянул в общую залу и позвал своего приказчика. Им был молодой человек в очках с прямой спиной, сидевший в углу заведения. Он был как тень здесь, просто очередной слуга, на которого не обращали внимания. Меж тем на коленях парень держал чёрный кожаный саквояж, а его паучьи ухоженные пальцы накрывали его сверху.

«Сторожевой пёс, только для денег», — отметил я себе, когда очкастый вынимал пачками ассигнации и клал их передо мной.

— Ровно полтора миллиона, — закончил он, всё было педантично сложено, и замок саквояжа щёлкнул, скрывая вторую половину вознаграждения. Эта была авансом на редкие ингредиенты.

— Благодарю, — по моей просьбе принесли пергаментную бумагу с бечёвкой, и я сложил груз в неё, будто кусок буженины или сала.

Ну что поделаешь, не ожидал я так быстро заключить контракт. За одну семидесятку по триста тысяч рублей — считаю достойно. Этот Сазонов — мой первый оптовый канал сбыта столь сильных артефактов. Я, конечно, выложу некоторые вещички у себя в лавках, но на них больше глазеть будут, чем покупать. Чтобы продавать такие приблуды, нужно искать посредников, либо открывать филиал в Москве или Петербурге.

Насвистывая одну непристойную песенку, я вышел из «Прайда» на улицу и, щёлкнув пальцами, подозвал ямщика. Пора заехать к Рюминым и навестить Софи.

Большой дворец в Кремле, трёхстороннее совещание.

— Ваше Величество, можно? — поднял руку высокий, как оглобля, мужчина.

— Да, Григорий Ефимович, — император с тяжёлым сердцем разрешил Распутину взять слово, понимая, что за этим последует.

— Мы здесь собрались для одной цели — объединить все силы империи для борьбы со злом, — начал он. — Ваш батюшка, царствие ему небесное, пытался решить вопрос с «Северной», и мы знаем, чем это закончилось. Даже Вожака не вызвали. Что там говорить — мы до сих пор не знаем, чего нам ждать от его появления. Святейший патриарх Даниил говорит, у нас есть достаточное количество гемов, чтобы прикрыть эту заразу, но план по артефактам до сих пор не выполнен, и будет ли выполнен? — блеснул он глазами на худощавого хмурого старца, своего непримиримого политического противника.

— Будет выполнен, — коротко ответил патриарх. — На всё воля Клирикроса, но слово перед Его Величеством я сдержу. Впредь советую вам следить за своей паствой, Григорий Ефимович, — Даниил на дух не переносил грубоватого и прямолинейного Распутина. Каждый раз, как тот ляпнет что-то, так стой, так падай.

— Я не про ваше шкурничество. Никто не сомневается, что соберëте. Вопрос не в этом.

— Тогда в чëм же? Просветите нас, — вкрадчиво спросил князь Михаил Шуйский, один из приглашëнных на секретное собрание.

Его род оказывал существенную военную поддержку своими экстра-стихийниками в этой компании, а также финансировал и церковь Клирикрос, и некромантское Ложе. Двое сыновей Михаила по первому приказу готовы были идти в поход, а в общей сложности поставили на штык четыреста бойцов. Все вооружены и одеты в лучшее снаряжение империи. Михаил старался завоевать доверие молодого императора, хоть тот почему-то прохладно к нему относился.

— Даже если мы учтëм старания нашего Святейшества, — с сарказмом продолжил Распутин, — а также все новые сборы и активности Его Величества, то мы не сравняемся с подготовкой предыдущей кампании. У нас меньше артефактов, они некачественные и зачастую завезённые из-за рубежа. Думаете, там не знают о наших планах? Специально нам подсовывают дерьмо, а мы им вооружаем людей, потому что артефакторов не хватает. Это раз.

Гневная речь Распутина не вызвала бурной реакции. Скорее наоборот. Все уже привыкли к его чудачествам, а панибратское отношение к первым лицам страны только усугубляло ситуацию. Потому многие смотрели перед собой и ждали, когда же Павел осадит зарвавшегося некроманта и император чувствовал, что от него этого ждут.

— А во-вторых, у нас меньше людей. Просто меньше, чем было в прошлый раз. Не выросло новое поколение магов, желторотые ещë. Слишком сильно нас подкосила предыдущая война.

— И что вы предлагаете? — подыграл ему Шуйский, одновременно посматривая на Павла.

— На нас нападëт союз, тут яснее некуда, никакая дипломатия не поможет. А это значит, нам нужен сдерживающий фактор, нам нужен Девятый, Ваше Величество. Я не вижу другого выхода, как нам быть, мы рискуем так потерять страну…

Этого ему уже не простили, и среди присутствующих со всех трëх фракций поднялся гвалт. Надо сказать, что даже его так называемые побратимы-некроманты не жаловали распутинцев и их лидера. Слишком высоко он забрался при предыдущем императоре и многих задвинул на второй план, а некоторых извëл под корень.

Из-за этого Ложа не позволяла Григорию Сопричастие на девятый шаг. Они не верили в его благонадëжность, и что он будет подчиняться императору. Много было случаев в истории, когда Девятые, опьянëнные силой, пытались свергнуть законную власть или упивались чрезмерной жестокостью. Таких потом приходилось убивать, потому что оружие, которое бьëт по своим, никому не нужно.

Оттого и возникло правило получить одобрение либо у Ложи, либо у императора. Это был своеобразный отсев на предмет человечности, и Распутин его не прошëл. Возможно, прошлый император одобрил бы его просьбу, но тогда Григорий не был готов. Зато сейчас находился на пике своей формы: девяносто семь процентилей некромантии и один тени (сугубо для использования атланта).

— Мы это уже обсуждали, Григорий, — строго сказал Павел, и остальные притихли. — Мы не можем потерять восьмëрку за три месяца до начала штурма. На этом всë.

— Ясно, Ваше Величество, — поклонился Распутин, — Тогда прошу меня извинить, я не вижу смысла своего нахождения здесь. В решающий час просто скажите, где мне быть, а остальное мне знать не нужно.

— Вы свободны.

Монашеское одеяние Григория прошуршало в тишине до самого выхода. Гвардеец хотел было открыть дверь, но фигура некроманта расплылась и прошла сквозь неë.