Первый шаг Некроманта. Том 5

Глава 3 Смерть?

Северо-Западная площадка для дуэлей, Громовец.

Софи внимательно следила за сражением Артёма и Юрия Пронского. Она не знала, куда ехала и когда увидела церковное здание с амфитеатром, подумала, что парень хочет зачем-то поглазеть на бои. Потом выяснилось, что это его люди там кого-то бьют, и вот он объявляет войну самой могущественной семье в городе и Уварова окончательно теряет нить происходящего.

На секунду девушка подумала, что Артём сошёл с ума. Разбрасываться такими решениями — совсем на него не похоже. Он всегда был добрым, любознательным юношей, чуть себе на уме да, но совсем не жестоким и уж тем более некровожадным. Потому она удивилась, насколько хладнокровно он принял решение отнять жизнь Арсена Пронского. Возможно, это был плохой человек, но убийство шокировало Софи.

Она впервые поняла, что ничего не знает о любимом. Что видела только одну его сторону. Витрину, которую он разрешал ей осматривать. То, что было у него в голове, совсем теперь стало для неё недоступно.

Чистый ум, правильные мысли, зрелые рассуждения, хорошее чувство такта и юмор — это в первую очередь привлекло её в нём. Он как будто не из мира сего — ворвался в её жизнь, навёл в ней бардак и также быстро исчез.

Она была в курсе ежегодной военной повинности у дворян, но Артём отсутствовал больше двух месяцев. И за это время написал ей лишь одно письмо, одно! И то, в котором предупреждал, что нашёл любовницу. Не извинялся, не пытался как-то загладить свой проступок: просто поставил перед фактом. Если хочешь быть со мной, тебе придётся с этим смириться!

Это было жестоко. Нет. Это было высшей степенью наглости. Он знал, насколько она к нему привязалась, знал, что имеет над ней власть, и тем не менее воспользовался этим, а она как дура верила, что вот вернётся её Артём, и заживут они нога в ногу. Тысячу раз проворачивала в уме их свадьбу, представляла, сколько у них будет детей, а потом внуки…

Это ещё ладно. Софи не могла понять другого: почему она такая умная-разумная, всё знающая и видящая не смогла написать ему ответное письмо с парочкой ласковых? А ведь пробовала. Садилась, писала, злилась, рвала бумагу и потом ревела.

За это она ещё больше себя презирала. Как будто где-то допускала мысль, что он приедет и скажет: «Это всё был обман, меня подставили» или «Я так сожалею, не знаю, что на меня нашло…» Всякий бред, именно бред лез ей тогда в голову, и она решила подождать его возвращения и сказать ему всё в лицо.

«Сто раз сказала».

Когда он без предупреждения заявился к ней как ни в чём не бывало, расселся, весь такой разодетый и уверенный в своей правоте, все её внутренние диалоги, все накопленные остроумные ответы и колкости унесло куда-то на задворки сознания. Ей хотелось коснуться его, снова поговорить, как раньше — у них такие интересные вечера порой были, но она сдержалась и надела на себя маску мегеры.

Гордость не позволила. Софи знала: дай слабину в такой мелочи и всё, ночь бы они провели вместе. А ему надо было дать понять — не прав…

Когда Артём вышел на арену и готовился к бою, она молила небеса, чтобы он выжил, чтобы Пронский не обошёлся с ним слишком жестоко. Про этого человека разные слухи ходили. У него были везде глаза и уши, потому о семье некромантов старались прилюдно не распространяться. В приватной беседе Софи как-то узнала: Юрий отрезал незнакомцу язык только за то, что несчастный пошутил над нарядом его дальнего родственника!

Она была новенькой в Громовце, потому не знала, как тут всё устроено, но за пару месяцев успела услышать ту самую историю падения клана Барятинских и про извечные амбиции Пронских занять их место в старом городе.

Эти богато одетые люди, сидевшие напротив неё, не казались ей настолько опасными. У многих на лицах было написано напряжение, кто-то плакал, другие сидели мрачнее тучи. Похоже, сегодня их мечтам не суждено было сбыться.

То, как Артём улучшил своё владение самыми разными стихиями, произвело на неё сильное впечатление. Он с такой лёгкостью создал голема, будто спичку зажёг, а это, между прочим, биэлементная магия! Для её освоения в стандартной системе «Человек-Источник» уходят годы, а тут она была реализована через рунические круги.

Софи хоть никогда сама не сражалась, но глаз у неё был намётанный, как профессионал-теоретик она с лёгкостью могла понять: вот этот маг — балабол и ничего собой не представляет, вот этот — твёрдый середняк, а третьему надо ещё поработать с коэффициентом трансформации.

У Артёма каждое заклинание тени выходило настолько отточенным, будто он провёл за их освоением десяток лет. Импульс, форма, кэф подвижности и скорость материализации — какой-то высший пилотаж.

Он переделал технику теневого скольжения под свои нужды: если у других это была выстроенная дорожка, державшая шлейф пять секунд, то Барятинский «стирал» его за собой — тот буквально исчезал из-под пяток. А траектории и вовсе не было видно. Это похоже на…на катание на коньках по льду!

Она была сообразительной девочкой и понимала, зачем это всё: противники не знали, куда будет двигаться маг тени, а также не могли сесть ему на хвост через шлейф. Она не обманывалась видимой лёгкостью — только далёкий от магии человек скажет нечто вроде: «Да что там, подумаешь скользит, я тоже так могу».

Только это будут топорные прямые линии с такой низкой скоростью передвижения, что проще пробежать на своих двоих, чем полагаться на этот теневой серпантин.

Зачастую из-за этого многие и не хотели становиться чистыми теневиками: сложность освоения даже самых базовых приёмов, не говоря уже о чрезмерном манарасходе, превышала отдачу от вложенных трудозатрат. Зачем страдать, когда можно взять такой нужный везде огонь и не заморачиваться?

И это наблюдение было одним из многих других проанализированных глазастой девушкой. Циферки она прекрасно умела считать и прикидывала, сколько покажет ауроскоп. Молнии Пронского выглядели топорными на фоне того, что вытворял Артём, но надо признать — защита у некроманта была отменной. Так просто не подберёшься, и она сама не заметила, как включилась в просмотр боя, забыв про контекст, из-за которого всë происходило.

Это была красивое в целом сражение, но продлилось совсем недолго. Когда остальные смотрели на голема, она внимательно следила за сами Пронским и потому успела заметить синюю вспышку барьера и забеспокоилась, что Артём выдал себя. Однако трюк с туманом замаскировал всё, и она даже поставила ему галочку в уме, как какая-то учительница: «Молодец, садись пять».

Всё резко началось и также закончилось. Оба дуэлянта исчезли, и Софи невольно стала переживать за судьбу Барятинского. По прошествии пяти минут она даже встала и спустилась к первым местам, практически вплотную к барьеру. Зрители гадали, что же произошло, ведь не могут же два сильных мага вот так бесследно исчезнуть.

— Да не исчезли они, — раздражённо крякнул седой дедушка с тросточкой, он обернулся к группе молодых людей, возбуждённо обсуждавших поединок, и разложил по полочкам, — они сейчас там, — он указал морщинистым пальцем вниз, — в тень-мире: и кто победит, тот первым и выберется. Утащил малец некроманта, шельма хитрая. Тут борьба на выносливость, — кивнул дед. — А то развели мистику, тьфу, как бабки, ей-богу.

Софи и без него знала, что произошло, но время безвозвратно тикало. Люди без воздуха столько не живут.

— Не бойся, — сказал ей подошедший Иван, — С ним всё будет в порядке, — и объяснил за зелья и припасённые награды-артефакты.

Уварова облегчённо выдохнула и, поняв, что Барятинскому ничего не грозит, раздражённо махнула головой, убирая лезущие в глаза волосы.

— С чего мне вообще за него переживать? Мы с ним никто.

Ломоносов понимающе кивнул и снова посмотрел на пустую арену.

— Может, и не к месту сейчас, но ты зря на него злишься — он тебя часто вспоминал. Всё говорил: «Вот приеду к Софи, Софи то, Софи это», — улыбнулся Иван. — Переживал, как ты отнесёшься, ну… — он замолчал, посмотрев на девушку и видя, что та напряглась, деликатно оборвал мысль и вставил следующую. — Я порой и сам не понимаю, что у него в голове, но человек он не плохой. Скрытный тут да, но его любовь к тебе мне показалась искренней. Не руби сплеча, дай ему шанс.

Софи сглотнула ком в горле и хотела едко ответить, что надо было раньше думать, и что не нужна ей такая половинчатая любовь. Её прервало событие на арене, и все с любопытством оглянулись.

Из тени выскочило тело Артёма. Нет не так — оно вылетело оттуда, как из пушки. При этом в пространстве рассеялись частицы такой зловещей черноты, что многие присутствующие подскочили от страха со своих мест.

Они не понимали природу этого ужаса, но на интуитивном уровне осознавали опасность. Вот только глазами её не видели. Когда явление отступило, не все готовы были признать, что они почувствовали. Прослыть паникёром никто не хотел. Потому многие уселись обратно и старались не смотреть соседям в глаза.

Частицы растворились, а вот тело врезалось в барьер и отлетело от него. Барятинский повалился лицом на землю. Бедняга церковник не понимал, что происходит, и ещё полминуты собирался с мыслями. Тогда Софи не выдержала и заколотила кулаками.

— Что вы молчите! Объявляйте победителей, где некроманты? Окажите ему помощь немедленно! Аничков, куда ушёл Аничков? — обернулась она к Ване.

— Он не здесь — все сычовцы уехали.

— Что же это творится? — она прикрыла рот рукой и смотрела на безжизненное тело юноши. — Быстрее! Он не дышит!

Её крики привели в чувство присутствующих зрителей, и они присоединились к шуму, поддерживая девушку. Святому отцу пришлось дать отмашку и барьер сняли. К Артёму выбежала помощь в виде трёх некромантов с носилками.

— Вы родственница? Вам туда нельзя, — строго сказал священник. — Кем вы ему приходитесь?

— Кем? Я… — она кусала губу и заламывала руки, не зная, что ответить.

— Извините, можно… — вступился сзади Ломоносов и прошептал что-то на ухо распорядителю дуэли, и тот понимающе кивнул.

— Хорошо, вы можете подождать его в фельдшерском пункте. Сначала надо оказать первую помощь, — успокоил он девушку, но та видела, что некроманты не спешат особо с лечением, и тогда Софи оттолкнула в сторону святого отца и выбежала на арену.

— Какого чёрта вы тут стоите? — взвелась она. — Ты, — ткнула она пальцем в целителя со сросшейся густой бровью, — почему остановился? Вам Пронские заплатили, да? Чтобы вы убили его в лазарете?

— Остыньте дамочка, — сплюнул один из троицы и положил руки в карманы. — Не видите всё — кончен он.

— Как кончен? В смысле кончен? — она села на колени и прислонила ухо к сердцу Артёма.

В это время в её груди так сильно стучало, что она не могла ничего разобрать, в ушах тоже шумело.

— Грузите его, — приказал Ломоносов.

— А ты кто такой, очкастый? Чего распоряжаешься?

— Вы отказываетесь выполнять свою работу? — стараясь не сорваться и тщательно подбирая слова, спросил он.

— Тебе сказано, покойник он, дура. Ничего нельзя сделать — мне что, зомби поднимать?

— Может, тогда вы перепроверите? — поправил на носу очки Иван.

— «Может, тогда пирипроверите?» — некромант исковеркал интеллигентный говорок Ломоносова. — Туда ему и дорога, нечего было воду мутить. Из-за него уважаемый человек, между прочим, погиб.

— Арсен-то?

— Он офицер Ложи, такие люди на вес золота, а ваш юнец-психопат отчего-то решил, что может распоряжаться, кому жить, а кому нет… — завёлся бровастый, выкладывая, что у него на уме.

— Так вы симпатизируете Пронским? — вкрадчиво уточнил Ломоносов, как будто только и ждал сигнала.

— Они достойные люди, и много добра сделали, а что ваш Барятинский? — сплюнул некр.

Ваня было дёрнулся поднять руку, но его отвлекла Софи, раскачивавшаяся туда-сюда, сидя на коленях.

— Ауроскоп… Ауроскоп! — с надеждой воскликнула она, поднимая свои большие слезящиеся серые глаза на Ломоносова. — Если человек м-мёртв, — запинаясь, начала она, — то ауроскоп ничего не покажет, мы можем измерить уровень его стихий и понять, так ли это. У кого-нибудь есть ауроскоп? Ваня, — с надеждой попросила она.

— Сейчас будет, — бросил он и побежал к выходу из арены, там быстро сказал пару фраз святому отцу и тот вынул прибор из кармана и вручил бывшему коллеге. — Вот держи, — вернувшись бегом назад, он протянул девушке магический измеритель. Некроманты лишь скептически глянули на это, но мешать не стали.

Софи молила всех богов, чтобы шкала проявилась, чтобы там не было пустоты. Она разжала порезанную кисть Артёма и вложила туда чёрный стержень артефакта.

— Ну и что? Бесполезно это всё, — сказал сзади стоящий бровастый некромант.

— Погоди, что там Софи? — поинтересовался у неё Ваня, а девушка с широко распахнутыми глазами смотрела сквозь измерительный прибор, потом выпрямилась как-то странно, уставилась на бездыханное тело и тихо произнесла, — он жив.

— Отлично! — обрадовался Иван, который тоже переживал за друга и сразу же приказал некромантам взять носилки, но голос подал третий, по-видимому, главный из них, что до этого молчал. У него было несколько серебряных серёжек в ухе и квадратная мощная челюсть.

— Что показал ауроскоп? — спросил некромант.

— Это не важно, он жив, — Софи встала и отряхнула коленки.

— Ты меня что, не слышала, подстилка Барятинская? Я вопрос задал, — он больно схватил девушку за плечо, но та дёрнулась назад.

— Попрошу без рук, — примирительно сказал Ваня, но получил смачный удар в челюсть и упал на землю.

— Отдохни, — кратко бросил ему лидер некромантов. — Давай сюда измеритель или мы сейчас вы**ем тебя втроём прямо здесь, сука.

Софи стрельнула взглядом по Ивану, что вытирал кровь с губы, и, опираясь на локоть, собирал глаза в кучу. Девушка шустро спрятала ауроскоп за пазуху. Так называемые лекари оказались на короткой привязи у Пронских и знали, что девушка безродная, к тому же ещё чужачка. Никто такую не хватится.

— Оставь её, — сплюнул кровью Иван и привстал, за что тут же получил удар ногой в голову.

Однако парень в этот раз был готов к конфликту, и смог ухватится за голень.

— Глянь на него — вояка, — бровастый пришёл на помощь своему товарищу и уже замахнулся кулаком, чтобы съездить по лицу щуплого защитника.

— Отпусти ногу, козёл, — сквозь зубы прорычал схваченный некромант.

— А у тебя больше нет ноги.

— Что он сказал? — спросил главный и обернулся, когда его друг, действительно, потерял конечность — она просто разлетелась на куски, а потом у всех присутствующих, в том числе и у Софи разом исчезла вся мана.

Софи не поняла, как это произошло, но додумать не успела, потому что Ваня встал на ноги и появившимся из руки мечом света разрезал бровастого как кусок масла.

— Эй, что за чертовщина, стой! — поднял руки главный насильник и побежал было к девушке, чтобы взять её в заложницы, но Софи быстро обо всём догадалась и, оттолкнувшись от земли, ударила обидчика в грудь ногой. Тот был тяжелее её, но не ожидал от девушки такой прыти.

Толчок заставил его отступить, и этого времени хватило Ване, чтобы снести голову горе-целителю, а потом он добил и скулящего безногого.

— Хороший удар, — похвалил клирик девушку.

— С-спасибо, — поправляя волосы, ответила она.

К ним уже бежала охрана из церковнослужителей и окриками заставила Ломоносова убрать оружие.

— Я под юрисдикцией рода Барятинских! — поднимая руки вверх, объяснил он и показал пальцем на валявшегося Артёма. — Пока ещё неполноправный, но я член будущей дружины Артёма Борисовича, а это значит, тоже нахожусь в состоянии войны с Пронскими.

— При чём здесь наши работники площадки? — строго спросил широкоплечий паладин, видевший драку своими глазами. Эти разборки его не касались, пока не была применена магия.

— Они отказались лечить моего барона, а также сознались в пособничестве Пронским. Вот девушка свидетельница подтвердит, — ловко разрулил ситуацию Иван, и Софи тут же кивнула.

— Всё так. Он ещё жив, они пытались соврать, а потом напали на…

— Мы видели, что было дальше. В любом случае вам до конца разбирательства советую не выезжать из города. Берите его на носилки, парни, и в лазарет.

— Можно с ним? — спросила Софи.

Паладин погладил усы, сверивая красавицу восхищённым взглядом. Ему понравилось, как та бойко сопротивлялась, у самого такая же жёнушка с характером. То, как белокурая защищала парня, заставило его поверить, что всё сказанное правда.

— Хорошо, я не против.

Артёма отнесли в лазарет и послали в громовецкую Ложу за некромантом, оставив юношу на кушетке. В помещении были только Софи и Ломоносов, который зачем-то закрыл дверь и ножом разрезал Барятинскому рубашку, оголяя торс.

— ЧТО ТЫ ВИДЕЛА, СМЕРТНАЯ? ЧТО ПОКАЗАЛ АУРОСКОП?

Голос заставил её вздрогнуть, а светящиеся синим глаза нагнали ужаса. Нечто подобное она почувствовала, когда по амфитеатру разлетелись зловещие частицы. Только там это было секундное событие, а здесь непрекращающаяся, давящая тревога. Ломоносов отвернулся и положил обе руки на грудь Артёму. Софи вспомнила, как дышать, и, обойдя боком, увидела распространяющийся белый свет от ваниных ладоней.

Он будто шёл внутрь, заставляя тело Артёма становиться красным. Стали видны его кровеносные сосуды, органы и даже кости.

— ОТВЕЧАЙ.

— Я увидела… — девушка быстро достала измеритель и крепко сжала его рукой. Что-то ей подсказывало, что этому созданию можно открыть правду. — Я увидела… — страх всё равно сковывал её голосовые связки, и во рту пересохло поэтому не в силах выдавить из себя слов, она протянула ауроскоп магу.

— АХ-АХ-АХ!