Первый шаг Некроманта. Том 5

Глава 19 Охота на иллюзионистов

— Где Мазур? — спросил я у корчившегося на поле преступника, рядом валялись двое выпотрошенных его товарищей — наглядная демонстрация моих возможностей, у нас не было времени шутить. — Не хочешь отвечать? — переспросил я его, руки и ноги рыхлолицего мужика были скованы тяжёлыми, каменными оковами.

Сейчас он гневно смотрел на меня и пыхтел. Чтобы нас не услышали, я блокировал ему голосовые связки и ждал кивка, знака, после которого эта гнида заговорит. Мало того что мои друзья в опасности, так ещё и здесь нашли гнойник в виде пятерых взятых в плен женщин — их собирались продать в рабство.

— Это ты зря, — я присел и коснулся указательным пальцем его ладони, и та обмякла, следом мизинец работорговца оголил свою кость как распустившийся цветок, выворачивая мясо наружу.

Продержался бравурный пленник недолго — стоило только одной фаланге обнажиться, как он судорожно закивал с глазами навыкате. Я всего лишь оголил нервы на пальце, стараясь не разрушить их — такого рода пульсация боли сломит любого не связанного с некромантией человека.

Я коснулся шеи мужика и вернул ему голос

— Пожалуйста, не надо… Я вас п-проведу к нему, только прекратите, — взрослый здоровый мужик плакал как ребёнок.

Щёлкнув пальцами, я растворил каменные оковы и приказал нашему гиду встать, Бес добавил ему ускорения. Остальные мои спутники, кроме разве что Ивана, не испытывали жалости к этому мусору. К слову, на них тоже произвело впечатление моё новое использование контактной рунической некромантии.

Весьма эффектно, когда при одном только касании у человека раскрывается грудная клетка и из неё катапультируются внутренности. Такой результат возможен при грамотной настройке кругов.

Некромантия — это не истинная магия исцеления, а система, так сказать, поощрительных мер для организма. «Лекарь» лишь подталкивал внутренние процессы к исцелению и давал им энергию в виде маны. Всё остальное доделывал сам пациент.

Так вот, я создал нечто вроде боевого целительства, убедив систему, что разрыв грудной клетки или оголение нервов на мизинце — это то, что нужно для «выздоровления». Подобного не получилось бы без прочтённых записей Инженера.

Более двухсот лет отступник собирал отличную теоретическую базу. Осмыслить её он был не в состоянии и пытался выйти за грань человеческого, но не преуспел. Как учёного я его даже в некотором роде уважал — он не сдался и искал разные подходы, но в остальном оставался противен до черноты.

В системе «Человек-Источник» я не находил подобных опций вмешательства в чужую анатомию, потому и не видел её примеров раньше. Некромант мог менять своё тело или тела уже мёртвых существ, но с живыми людьми такое невозможно. Только путём внешних воздействий.

Мы освободили рабынь, подсказав им, куда бежать, а сами покинули двухэтажную лачугу, сопровождаемые послушным спутником. По пути тот хмуро кивал своим насторожившимся дружкам, что всë в порядке и мы обошлись без лишних жертв. Нас провожали тяжëлыми взглядами, но подходить не рисковали.

— Сюда, — осипшим голосом позвал пленник.

Помещение, куда он нас привëл, было длинным складом рыбной продукции. Воняло здесь похлеще, чем на рыболовецком судне. Снаружи ошивалось несколько оборванцев в надежде поживиться хотя бы требухой или тухлятиной.

Вход и периметр охранялся четырьмя химерами — акулокотами. Туловище было взято от мускулистой дикой кошки, вроде рыси или амурского тигра, а вот безобразно пришитая голова — от зубастой акулы.

Своим видом они наводили ужас не только на воришек, но и на рабочий люд. Сунуться на территорию без спроса мог исключительно сумасшедший — мощные челюсти монстров тут же накажут наглеца. За нами вдоль металлического забора как раз шла одна такая тварь, капая слюной на землю. Она, видимо, привыкла, что еë боятся, потому и таращила на нас тупые злые глазки. Я отметил, что хоть швы корявые, но химеролог ухаживал за состоянием своего зверинца.

— Чего надо? — грубо спросил сторож на входе и зыркнул по нам неприязненным взглядом, позади него из будки вышел мужчина в замусоленном сером халате. Он облокотился о дверной косяк и со скучающим видом скользнул глазами по всем спутникам, пока не остановился на мне.

«А вот и наш химеролог».

Было в них какое-то особое, что ли, внутреннее состояние. Этот взгляд демиурга с претензией на аристократичность в высшей степени надменен. Будто вокруг не люди, а биологический конструктор, черви, которым придали благовидную форму.

— Нам бы Мазура увидеть, — сглотнув, ответил наш сопровождающий.

— Он занят, валите отсюда, если не хотите проблем, — отмахнулся мужчина и коснулся артефакторного меча на поясе, тот сразу же покрылся ярко-красным мерцанием.

Это смотрелось зрелищно, но…

«Идиот, кто вот так с ходу выдаëт незнакомцам свою стихию?» — подумал я и не мог взять в толк, почему правительство до сих пор терпит таких тупиц у себя под боком?

— Мы ненадолго, — подал я голос. — Думаю, пару минут он сможет выделить.

— Ха-ха-ха, ты, наверное, совсем тупой, раз с первого раза не понимаешь, приятель, — оскалился маг огня. — Кто ты, мать его, такой?

— Я Сыч, слышал о таком?

— Не-а.

Вместе с химерой из складского помещения вышло десять магов, подпоясанных дорогими ремнями и одетых в щёгольские пёстрые наряды, отличительной чертой которых были красные сапоги почти до самого колена.

Акулокот привёл подмогу за собой и выбежал первым, толкнув носом дверь. Остальные зверушки тоже подтянулись к нам, а вот зевак на улице как ветром сдуло — никто не хотел помереть от случайного заклинания.

Я лениво посмотрел на шедших вразвалочку противников, уверенных в своём численном превосходстве и с грустью вздохнул: всё-таки тяжело, когда у тебя только локальная репутация. В столице ко мне цеплялся каждый встречный, и это тормозило дела.

Сейчас против нас четверых вышло двенадцать магов и четыре подконтрольных существа. Они чувствовали себя королями положения и уже представляли, как наваляют непрошеным гостям и поделят их пожитки. Из всех разве что химеролог оставался с тем же скучающим выражением лица.

Я небрежно достал из нагрудных ножен теневой атлант и демонстративно поковырял им ногти. Пульсирующая теневая материя сразу же привлекла всеобщее внимание. Чем выше качество артефакта, тем ярче и эффектней он мог светиться в руках владельца. Атлант же на фоне жалких поделок моих врагов был подобен солнцу среди едва заметных костерков.

От него исходила ужасающая мощь — это только слепой не разглядит. Из земли вокруг нас потихоньку выросло десять теневых акулопсов, каждый раза в два выше своих оригиналов. Они были тверды как сталь и крайне манёвренны. Элементали немигающим взглядом пялились на мясо впереди и готовы были снести всё тут по одному щелчку пальцев.

Нахохлившиеся охранники потеряли куда-то снисходительные улыбочки и замерли на месте. Последним аргументом стал церковный щит Джона, накинутый на нашу группу.

— Впрочем, — подал голос сторож. — Думаю, для вас найдётся минуточка.

Я расплылся в улыбке.

— Приятно иметь дело с понимающими людьми, — теневые акулокоты исчезли так же быстро, как и появились.

Люди Мазура чуть расслабились, однако я посчитал, что демонстрация силы лишней не будет. Железные массивные ворота сплющило под кольцами монструозного теневого змея. Он выпрыгнул из потустороннего мира и обмотался вокруг них. Скрежет прорезал округу, будто это кричала неведомая раненая зверюга, а затем всё затихло, и скрученный в жгут металл грохнулся на землю, подняв облако пыли.

Мы перешагнули через него и вошли внутрь.

— Веди, — приказал я некроманту, понимая, что из всех он тут главный.

Надменный мужчина кивнул сам себе и, вытерев скатившуюся на лоб каплю пота, пошёл вперёд. Химеролог не оборачивался — в этом не было смысла. Для мага такого уровня всё предельно ясно — ему не выстоять. Так к чему тогда дёргаться? Психика некромантов изувечена суровыми тренировками, и каждый из них в той или иной степени готов был расстаться с жизнью в любой момент.

«Чёртовы фаталисты».

Восемь часов назад, Хитровка, группа Захара Рюмина.

Захар Рюмин всегда считал себя лучше остальных. В жизни каждому выпадает своя доля: одних бог одаривает вниманием и силой, а других обрекает на жалкое существование. И речь тут не о магическом таланте или богатстве — всё это важно, но куда как важней внутренний стержень. Если его нет, то ничто тебе не поможет.

Болезненный с детства и никуда не годный, Захар ощутил на себе последствия физической слабости, когда один из мальчишек, сын гостившего графа Бутурлина, поколотил его за справедливое замечание не обижать сестру Елену. Выращенный в окружении слуг, Рюмин растерялся, в первый раз попав в общество себе подобных. Ему тогда было что-то около девяти лет.

В итоге на орехи получил он, а сестра за него заступилась, не дав ещё больше покалечить брата. Слуг и взрослых, как назло, рядом не было, и Захар на всю жизнь запомнил этот уничижительный взгляд Алексея.

— Прячешься за юбкой? Какой из тебя дворянин? — парню было что-то около четырнадцати, и он жутко задирал нос. — А может ты слабак, потому что бастард?

Раны залечил семейный некромант, а вот в душе с тех пор поселилось сомнение. Ведь все Рюмины отличались от него: как физически, так и уровнем магической силы.

Он поедом съедал себя ещё несколько лет. Захар поклялся стать сильнее и погрузился в обучение с тренировками. История отошла на задний план, как последовали первые результаты от вложенных усилий.

У Захара появились друзья в кадетском училище, да и в целом всё шло отлично. Благодаря упорству и поддержке родственников он делал большие успехи. Однако всё снова поменялось, стоило вернуться домой на летние каникулы. В один из вечеров юноша случайно подслушал разговор отца с матерью и понял, что он им не родной сын.

Вот тогда-то всё и встало на свои места. Нет, Захар не пошёл к ним выяснять отношения. В свои шестнадцать он мыслил уже как взрослый и был благодарен родителям за то, что дали ему билет в новую жизнь. Это лучше, чем прозябать в трущобах. Однако мировоззрение молодого мага сильно изменилось.

Он окончил училище и на пять лет уехал из родного гнезда, стараясь получить как можно больше боевого опыта и одобрения окружающих. Захар делал всё, чтобы не посрамить честь Рюминых, чтобы отцу и матери говорили только приятное об их сыне. Для этого он побывал даже на первом поясе обороны, но рассудил, что ноша пока не для него.

Отец оплачивал ему гравитационное место силы, чтобы сделать из сына редкого боевого мага. Этот атрибут мог творить чудеса на поле боя и зачастую переворачивал сражения. Почти все заклинания гравитации обладали широким радиусом поражения, могли сеять колоссальные разрушения и были эффективны против великаноподобных существ.

Однако за это была и своя цена — непропорционально большой расход маны по сравнению с другими стихиями. Вот тут Рюмин и столкнулся с последствиями своего происхождения: будучи потомком простолюдинки с паршивой кровью, он не унаследовал от родителей большой запас.

Чтобы не расстраивать отца, который надеялся на рост маны, Захар продолжал занятия, но его эффективность на поле боя ограничивалась тремя-четырьмя заклинаниями, что очень мало!

Тогда он придумал решение этой проблемы — лук. Да, это было нестандартное применение стихии, предназначенной для поражения крупных целей, ведь весь эффект ужимался в одной стреле, и урон концентрировался по небольшой области. Зато проникающая способность возрастала в десятки раз.

Именно тогда он придумал себе металлические стрелы. Идея была в том, чтобы прошивать одним выстрелом несколько рядов монстров. Простая деревянная ломалась после первого же попадания, а вот та, что из металла, летела дальше, убивая цель, расположенную позади, а потом следующую, и следующую…

В общем, осознав свои сильные и слабые стороны, он добился колоссальной эффективности при низком расходе маны. Ему так понравился новый стиль боя, что он решил прославить себя как сильнейший лучник в империи. Для начала нужно было достигнуть девяносто девяти процентилей гравитации.

Когда отец узнал, каким оружием пользуется Захар, то в гневе выступил против.

«Мой сын не какой-то там паршивый наëмник! У тебя будущее полководца, я поговорю с епископом об обряде Забвения».

Но Захар не собирался стирать добытые с таким трудом процентили и тем более отказываться от своего плана. Переобучение заняло бы слишком много времени, а становиться посредственным магом огня, такая себе перспектива.

Они разругались в пух и прах, лишь сестра как-то сглаживала их общение. Казалось бы, идиотская причина для ссоры, но оба были упрямы в своëм решении и не желали уступать друг другу.

На этом фоне общение с Еленой стало чаще, и однажды он не выдержал и рассказал ей правду о себе. Это спровоцировало их романтические отношения, длящиеся до сих пор. Из-за них Захар рисковал всем и ещë больше убедился в необходимости собственного развития.

Если отец отвергнет его, то останутся сила и умения. С ними Захар точно не пропадëт — опытные воины и маги на вес золота.

В имении Барятинских он больше всего общался с Соловьëм, как с товарищем по оружию. Тот был болтлив, но это то, что надо для новичка в коллективе. Со временем Захар понял, в какую задницу попал, но успокаивал себя мыслью, что за всë надо платить.

Не получится стать сильнейшим лучником, совсем не рискуя. Он поставил на Артëма как на тëмную лошадку и не прогадал. Постоянными тренировками в области его ауры Захар уже взял один процентиль. После восьмидесяти они шли жуть как медленно.

И вот наступил момент, когда от него потребовалась отдача. В Москве Рюмин был не впервые, но Хитровки совсем не знал. Впрочем, как и остальные его спутники. Перед ними стояла странная задача — найти хотя бы что-то, что было в руках потенциального заговорщика, любую вещь. За этим они и обходили ломбарды. Затея показалась дворянину с самого начала тухлой, но надо было предпринимать хоть какие-то шаги.

Никто особо не горел желанием им помогать, но Захар просто так сдаваться тоже не собирался.

— А вы продаёте что-то кроме обычных вещей? — спросил он, пока Маэстро и близнецы с любопытством рассматривали полки с артефактами, иногда в таких заведениях могли встретиться редкие экземпляры.

— Мы не торгуем запрещёнкой — это вы не по адресу, — с каменным лицом ответил ему худощавый человек в очках-глушителях с боковыми перегородками, их ещё называли шорами.

На шее у приёмщика красовался двуцветный шарф, но не похоже, что в помещении было холодно.

— Я не это имею в виду, вы информацией торгуете? Я щедро заплачу.

Ломбардщик без лишних слов потянул серо-синий шарф вниз, демонстрируя длинный шрам на шее.

— Когда-то приходилось.

— Наглядно, — кивнул Захар, и мужчина поправил ткань, чтобы не смущать посетителей страшной раной.

Дверь звякнула, и вошёл новый клиент. Рюмин подождал, пока его обслужат, и как только щуплый мужичок с бегающими от страха глазками вышел, снова обратился к оценщику и протянул ему двести рублей.

— А кроме вас, кто может помочь?

Подумав секунды две, тот забрал деньги и выдал адрес некоего Петро и посоветовал одним не ходить в ту дыру.

— Идём, — Захар похлопал по плечу Маэстро, а тот уже приструнил громко судачивших близнецов.

Никита и Дмитрий спорили, кому принадлежал найденный среди всевозможного хлама деревянный член.

— Да это твой сто пудов, что ты мне лысого лепишь, Никит? Ну, ты не стесняйся — у каждого есть свои тёмные стороны. Это нормально.

— Я только не понимаю, зачем ты воду на него поставил? Твоё очко же любит погорячей — огоньку надо было.

— Я, кажется, понял — ты сделал так, чтобы волосы на жопе не спалить, что ж удобно…

Когда перечисление преимуществ стихий для самотыков зашло слишком далеко, Маэстро попросил прекратить обсуждать эту мерзость. Захар негласно взял на себя роль лидера группы, потому что больше некому было.

Дмитрий с Никитой переругаются, а Илья привык быть только исполнителем. Он как неповоротливый медведь: добрый и сильный. Если кому-то голову оторвать это к нему, а вот хитрить, угрожать и выводить людей на чистую воду совсем не привык. Для этого всегда были Джон и Сыч.

Проходя мимо бездомных, Захар не забывал поглядывать по сторонам — их компания в столь специфичных местах слишком сильно привлекала внимание. Особенно близнецы. Единственная причина, по которой на них до сих пор не напали — это наличие богатыря Маэстро. С таким многие побаивались связываться.

«Многие, но не все», — сказал себе парень, когда острым зрением увидел увязавшихся за ними троих преследователей.

Двое шли позади, а третий параллельно через дорогу. Лук за спиной Захара был прикрыт и выглядел как самая обыкновенная торба. Для самозащиты у него имелся набор метательных ножей и магия.

Мелюзга не сильно его волновала, потому он просто держал в уме этих самоубийц и шёл дальше. Они миновали несколько подземных переходов и вскоре вышли к дому Петро.

— Стойте тут, — приказал он ребятам, а сам дёрнул потёртую ручку двери на себя, попав в десятиквартирный дом с общей кухней на первом и втором этажах.

Обшарпанный паркет скрипел при каждом шаге. Слышался запах жареных шкварок вперемежку с кислой сыростью, а также звон посуды и стук вилок.

«Кажется, время обеда».

Мимо, хохоча, пробежали мальчик с девочкой, а за одной из закрытых дверей громко закашлял туберкулёзник.

— Вам кого? — поправив платок, спросила эффектная сорокалетняя женщина в теле.

— Я ищу Петро.

— Петро! Петро! — дважды громко позвала баба и подбоченилась; она внимательно изучила Захара и спросила. — Из благородных? Гамолка ты ослиная, Петро, ну скоро ты там⁈ — резко заорала она, не дождавшись ответа.

— Да иду, иду, — ворчливо донеслось с кухни после хохота невпопад.

— Человек к тебе.

— Вижу, что не йети, свали толстуха, что глаза мозолишь?

Женщина с чувством вмазала кулаком доходяге под дых.

— Педерастова тушёнка, не позорь меня перед людьми! — прошипела она и гордо удалилась по коридору, оставив Петро сползать по стенке и глотать воздух.

Из соседних комнат выглянуло несколько хихикающих и злорадных голов.

— Насмотрелись? Я вам цирк, что ли?

— Петро, да с тобой никакого цирка не надо — каждый день представления, ха-ха-ха.

Захар подал руку мужчине и тот смог встать.

— Есть место, где можно поговорить? — поинтересовался он у информатора, заспиртованного по самые гланды.

Тот кивнул и заковылял вниз в подвальный этаж. Там хранился по отсекам всякий хлам и жил заросший бородищей сторож. Его Петро прогнал наверх, и собеседники оказались без лишних ушей.

— Это будет вам дорого стоить, — потерев шершавый подбородок, ответил мужчина после краткого вступления Рюмина.

— Так вы знаете кого-то из «Союза Освобождения»?

— Их никто не знает.

— Но вы сказали, политических никто не любит и что из-за них к Хитровке слишком много внимания, — возразил Захар. — Помогите их найти и избавитесь от проблем.

— Ищете дурака, да? Ежели ничего не выйдет, мне куда потом податься, землицей себя присыпать? И что-что сказал, я всякое могу наговорить.

Мужичок заламывал руки, набивая себе цену, но Захар отметил, что Петро трясётся как типичный алкоголик, потому достал флягу на поясе и, отыскав глазами гранёный стакан сторожа, налил туда отборного красного вина.

— Пей, — протянув напиток осведомителю, сказал Захар, и мужика не пришлось дважды уговаривать.

— Как компотик, — оценивающе чмокнув губами, протянул Петро.

— А вот это, — лучник вложил пятидесятирублёвую бумажку в руку собеседника, — на кое-что покрепче. Ну, так что?

Мужичок спрятал за пазуху деньги и мигом вывалил.

— Это тебе к Мазуру надо. Политические только с ним работают.

— А тебе откуда знать? — удивился Захар осведомлённости столь ничтожного человечка.

— П-профессиональный секрет, — подняв указательный палец, ответил Петро и хотел было что-то ещё сказать, но наверху раздался протяжный женский визг.

Информатор забегал глазками и вжал голову в плечи.

— Хана мне, млять! — и кинулся к лестнице, а потом обратно, держа в руках ассигнацию. — Доказательства, надо спрятать…

Захар его больше не слушал и сбил плечом, чтобы пройти наверх. Бедолага упал на каменный пол и пополз искать щель, куда можно было запихнуть деньги.

«Неужели это те трое недоразвитых?» — молниеносно думал Рюмин, доставая три метальных ножа на ходу, баул с луком висел за плечами, но в узком пространстве его не достанешь.

Запахло жареным. Нет, в буквальном смысле — дым медленно выползал из комнат в коридоры, а повсюду валялись ошмётки трупов постояльцев, кровь была на полу, стенах и даже на потолке. Дверь из дальней комнаты разлетелась в щепки, и оттуда выбралось каменное существо с навороченными на кулак кишками.

«Голем, чёрт!»

Рюмин толкнул ближайшую дверь ногой. Внутри полыхал пожар. Маг набрал в грудь побольше воздуха, разбежался и прыгнул со всего разбега в окно. Позади раздались тяжёлые шаги призванного человекоподобного монстра. Стёкла вылетели наружу вместе с рамой.

Хорошо, что это только первый этаж и Захар не повредил себе плечо, на которое приземлился. Натренированное тело ушло вбок и вовремя — там, где он лежал, уже торчало шесть каменных копий. Звуки магической стрельбы раздавались отовсюду, но плотнее всего на входе, где остались Маэстро с близнецами.

«Их же было всего трое, откуда здесь столько народа?»

Рассуждать было некогда, поэтому лучник, пригнувшись, убегал подальше от спрятанной под барьером троицы, разбросав по пути свои ножи в толпу противников. Ребята сейчас в безопасности, а вот Рюмина могло в любую секунду разорвать магической атакой. Наученный сражаться против монстров, он осознавал всё неудобство драки с людьми: в бою побеждал тот маг, который успевал выстрелить из-за угла, а не самый сильный.

Артём не зря им отдал Маэстро: церковник в группе не позволит товарищам помереть слишком быстро. Над головой просвистела огненная пуля и опалила шею своим жаром. Захар забежал за угол и встретил там забредшего мальчишку в рваной курточке и неестественно больших штиблетах.

«Этого ещё мне не хватало!»

Пацану было лет шесть, и вместо того, чтобы убежать, он стоял и ковырял пальцем в носу, рассматривая беглеца.

«Нельзя его тут оставлять».

Рюмин, не сбавляя ходу, подхватил под мышку случайного свидетеля этого побоища и запрыгнул сначала на стоявшую у стены телегу, а потом трёхметровым прыжком вверх оказался на крыше дома напротив.

— Ух ты, дядь, ты летать умеешь? — восторженно пропищал с корточек малый, на голове будто приклеенный сидел старый картуз, а глаза светились восхищением.

— Что-то вроде того, — пробурчал Захар и сбросил с себя баул на землю. — Держи, поможешь, — Рюмин передал мальчишке колчан с металлическими стрелами, а сам быстро проверил тетиву.

— Уф-ф, — пыхтя, ответил мальчуган и потащил за взрослым тяжеленный груз, в то время как лучник встал на край крыши и одну за другой отправлял свои смертоносные стрелы точно в цель.

Звук вибрировал от каждого выстрела и заставлял мелкого помощника покрываться мурашками.

— Вон там, дядь, каменный ползёт, — указал он пальцем на голема, вцепившегося в стену и намеревавшегося добраться до гравитационного мага. — Надо убегать.

— Стой, где стоишь и подавай стрелы, — скомандовал Захар и дольше обычного целился в голову уродливому элементалю.

Стоило спустить стрелу, как мальчугана отбросило на спину силовой волной, но тот быстро поднялся и подбежал к краю крыши.

— Вот это да!

Чудище было разрушено пополам, и сейчас камни медленно растворялись в воздухе. Захар переключился на другие цели.

«Кажется, их было меньше?»

Внизу бегали как минимум сорок магов. Ничего не понимая, Захар поменял позицию, отойдя на другой конец крыши и не забывая отправлять стрелы по врагам. Надо было перепрыгивать на соседний дом, но и подвергать мальчишку риску тоже не хотелось.

— Отойди, — попросил он его и точечным гравитационным толчком разрушил люк в крыше. — Полезай, — велел он парню и придержал его за руку, чтобы тот по лестнице съехал вниз. — Спрячься и не вылезай, пока всё не закончится.

Повесив колчан за спину, Рюмин разбежался и четырёхметровым прыжком оказался на строении, что расположилось как раз напротив Маэстро с близнецами. Троица использовала помимо барьера и естественное ограждение в виде забора. В ближний бой с ними не рисковали вступать, а вот големов не стеснялись использовать.

Захар увидел, как один из них рассыпается под тяжёлым ударом палицы. С Ильёй шутки плохи. Странно, но это не были профессиональные убийцы, скорее маги ниже среднего уровня. Рюмин разрядил серию выстрелов по ним и нашёл некоторую закономерность.

«Там неживые люди!»

И ведь точно, падали они натуралистично, но кровь из них не хлестала, как будто убиваешь пустышку. Такие маги тоже использовали заклинания, но они не оставляли на барьере Маэстро всполохов. Кто-то сотворил видимость большого количества союзников. Их на самом деле меньше.

Поняв это, Захар поспешил сменить позицию. Сниженная гравитация собственного тела позволяла прыгать на дальние расстояния, и в условиях городского боя такой лучник практически непобедим.

«Стрел бы ещё побольше».

А вот это, пожалуй, единственный недостаток столь манёвренного ведения боя. Маны у него ещё хватало, но снарядов осталось чуть меньше десяти. Надо использовать их с умом. Сказано — сделано.

Близнецы тоже огрызались из-за укрытия. Два мага с девяносто девятью процентилями огня способы сжечь тут всё дотла, и они это понимали. Потому массовые заклинания не использовали. Вместо них во врагов летели точечные выстрелы лавы, а неподалёку сдерживали големов огненные элементали-пауки. Брызги плавили всё вокруг и достигали своей цели, оплавляя конечности нападавших и оставляя им ожоги.

Захар увидел, как один маг помогал другому, оттаскивая кровоточащего товарища вглубь улиц, чтобы того вылечили. Тетива тут же натянулась, и стрела отправила двух настоящих противников к праотцам, прошив обоих насквозь.

Пробежка. Прыжок. Приземление. Зарядить стрелу. Выглянуть вниз. Задержать дыхание, и вот он уже нашёл в тылу некроманта, что принимал раненых. Лучник оттянул тетиву, готовясь убрать это препятствие, но боковым зрением увидел спрятанного в капюшон мага, который делал странные пассы ладонями.

Захар не был уверен настоящий тот или нет, тогда как некромант в качестве цели — это на верочку. Всё-таки выстрелил по иллюзионисту. Стрела прошила его насквозь и залетела в каменную кладку, как нож в масло.

«Вот же хитрая мразь».

Это оказалась пустышка. Некромант поднял голову вверх и вместе с раненным забежал в дом, не забыв пульнуть по лучнику каскадом фиолетовых смертоносных шаров. Рюмин упал на козырёк крыши и перекатился. В это время к нему вскарабкался ещё один голем и пошёл на таран, используя плечо.

— Да сколько же вас тут? — встав на колено, Захар выпустил две стрелы в туловище противника, заставив того развалиться на ходу, а затем ушёл вбок, чтобы не задавило камнями.

Детина полетел градом с кровельного свеса крыши. Было такое чувство, что все маги сменили фокус на него. Потому что, перепрыгивая на другое строение, Захар увидел, как по стене ползло ещё двое элементалей. Они проводили его немигающим взором и разжали пальцы, чтобы с грохотом рухнуть вниз.

В колчане оставалось всего шесть стрел.

«Нужно найти главного иллюзиониста или мы все тут запутаемся вконец».

Для того чтобы контролировать такое количество подчинённых, ему требуется как минимум сохранять с ними зрительный контакт. Почти все фальшивки сконцентрированы сейчас возле горящего дома, и в то же время маг должен был видеть иллюзию на самого себя.

Захар поискал взглядом подходящее место для такого обзора и заметил на балконе, со свисающими тут и там растениями, фигуру в капюшоне. Та тоже увидела лучника, но стрела уже летела в цель. Каменная крошка разлетелась во все стороны, но гадина выжил.

Тогда Рюмин, сжав зубы, рискнул и прыгнул прямо к врагу. Вес собственного тела был уменьшен до десяти килограммов. Так он подвергал себя опасности быть сбитым в полёте, но ничего другого не оставалось — им нужно было сократить численность противников. Иллюзии замерцали, готовые раствориться, но потом вернулись в привычное состояние.

Ноги коснулись балкона, и Захар дёрнул дверь на себя. Внутри никого не было.

«Этажом ниже», — догадался лучник и, чтобы не тратить времени, пробил гравитацией дыру в каменной кладке. Тело нырнуло внутрь, и Рюмин выстрелил в полёте, отрывая иллюзионисту руку. Кровью забрызгало кровать, а в стене красовалось аккуратное круглое отверстие.

— Сдавайся! — ладонь по многолетней привычке быстро выхватила новый снаряд и уже натягивала тетиву.

Противник тяжело дышал, истекая кровью. В его оставшейся правой руке был сжат какой-то артефакт в форме шестерёнки.

— Медленно положи его на пол, — прошипел Захар, не зная, чего ждать от странной вещицы.

— Как скажешь, — ухмыльнулся мужчина и бросил предмет прямо в лучника.

Просвистевшая стрела заставила артефакт разлететься на куски, и взрывная волна оттолкнула Рюмина назад, впечатывая в деревянный шкаф. Послышался звон стекла, но боль не заставила Захара отключиться. Он контролировал ситуацию ровно до того момента, пока не догадался: его провели!

Иллюзионист опять оказался ненастоящий. Он имитировал кровь. А вот удушающий дым, наполнивший помещение, ещё какой реальный. Захар поздно понял, что это была необычная смесь, и глубоко вдохнул её. В глазах тут же зарябило. Он машинально выстрелил ещё три раза, сея разрушения, и пошатнулся.

В ушах зазвенело и всё вокруг поплыло раздваиваясь. Тело будто накачали дополнительной массой. Оно кулем упало на пол, после чего Рюмин сомкнул глаза и потерял сознание.