Первый удар

Глава 25 Открытая карта

Новость о том, что Гарн Вельк исчез из Тирбоза и находится в Вольной марке, повергла Та’Энди в состояние близкое к панике. Именно в Вольной марке сейчас находилась и Но’Зелим. Словно какой-то рок вел этих двоих навстречу друг другу.

Страхи ее несколько успокоились, когда Но’Зелим и Говорящий-с-ветром прилетели забирать ее к Великим топям.

Неладное она почувствовала на обратном пути, еще на подлете к лагерю отправленной на Степной Страж армии. Лагеря не было.Только изрытая, обожженная земля и несколько центральных шатров. Поначалу Та’Энди решила, что тут не обошлось без магии. У хомо нашелся малый круг, который они как-то сумели подвести на расстояние удара. Но все оказалось гораздо хуже…

— Они ударили незадолго до рассвета… — Связь верховных с драконами была слабее, чем родство душ двух предназначенных друг другу, но ненамного. И сейчас лишившаяся дракона То’Лин испытывала шок, схожий с потерей половины своей души.

Та’Энди помнила, насколько мерзкое это ощущение и искренне сочувствовала старой подруге.

— Машины хомо грохочут в ночи, словно стадо гурхов, рвущихся к водопою. Почему вы не услышали их заранее?

— Вчера вечером заработала древняя машина хомо, оставленная на побережье. Разведчики летали, но не нашли никаких следов, решили, что паровик запустился самостоятельно. Под прикрытием этого шума хомо и напали.

Кулаки Та’Энди сжались от бессильной ярости. Так просто и вместе с тем хитро придумано.

— Думаешь, это твой Вельк? — спросила Но’Зелим, когда они остались одни.

— Не думаю — знаю! — резко отозвалась Та’Энди. — Раньше у меня были только подозрения, но теперь я уверена — он такой же, как я. Его нужно уничтожить!

Но’Зелим не ответила. Фанатичная одержимость второй половины этим хомо её пугала. Нет, если слова Та’Энди правдивы — то понять ее можно. Но речь идет о каком-то хомо, причем даже не маге.

Что он может? Изменить мир? Смешно!

Она одна из двенадцати сильнейших верховных, входит в совет, и то ее власти не хватает, чтобы что-то серьезно изменить. А Гарн Вельк всего лишь рыцарь. За ним нет ни то что сильного рода, а даже семьи. А одиночка неспособен изменить империю.

Железный маркграф? Плохой пример. Ключевое слово тут маркграф — полусуверенный правитель собственной марки, с гарантированным местом в фольхстаге.

Хотя, в чем-то Та’Энди права. Если за этой ночной атакой стоит Гарн Вельк, то его следует уничтожить. Такие пощечины прощать нельзя.

Улетавший «Аллигатор» я провожал со смешанным чувством.

С одной стороны, я искренне желаю миссии ласса Борвара удачи. Если древолюбы отступили, то Степной Страж на время в безопасности. Да и лишаться трех магов, генерал-адъютант утащил с собой не только ласса Сидмана, но и представителя семьи Фрид, не хочется. С другой, возвращение дирижабля не сулит ничего хорошего. Придется браться за эту самоубийственную миссию по спасению третьего принца.

— Вот и бей после этого древолюбов? — прокомментировал я, когда дирижабль поднялся в воздух. Перед убытием, ласс Борвар успел нарезать мне задач, так что про отдых в ближайшие дни можно забыть. — Чудом разобьешь небольшой отряд, так от тебя тут же потребуют разбить армию. Нет, все это точно закончится штурмом Великого леса.

— Знаешь, под твоим командованием, я бы не отказался, — хохотнул Бахал.

— Сплюнь, сглазишь!

Не надо нам такого счастья. За Владычицей только деревья и смерть.

— Ты ворчишь, словно старый дед. Но мы оба с тобой знаем, чем все закончится, — наставительно продолжал Бахал. Именно ему я успел пожаловаться на судьбу в лице генерал-адъютанта, поставившего перед нами очередную невыполнимую задачу. — Поворчишь немного, а затем сядешь за карты, подумаешь и придумаешь толковый план. Может, пропустим первый этап и сразу займемся планом?

— Еще недавно ты считал меня безумцем, — напомнил я.

В ответ он пожал плечами.

— Я и сейчас так считаю. Но твое безумие заразительно. Именно оно нас пока что и спасает.

— Еще неизвестно, будут ли у нас маги и дополнительные силы, — проворчал я под скептический смешок наемника.

В чем-то он прав. Сколько не кляни судьбу, а ничего не изменится, если сам не начнешь что-то менять. Жалобы ее не растрогают, угрозы не подействуют. Твои действия или твое бездействие — вот два реальных фактора, что могут что-то изменить.

Еще одна проблема состоит в том, что сейчас у меня перед глазами довольно простой выход из гражданской войны. Не будет третьего принца — северяне лишатся своего главного претендента. Это если не брать во внимание общее ослабление их позиций после разгрома.

Первый принц становится императором — все, кроме северян, счастливы. Заманчивый исход? Разумеется, заманчивый! А мне и делать ничего не нужно, ведь третий принц сам загнал себя в ловушку.

Легкое решение сложной дилеммы…

Увы, если обдумать этот вопрос более тщательно, то возникает множество неучтенных подводных камней. Смерть кандидата на престол — это не выход. У третьего принца есть совершеннолетние дети, готовые подхватить выпавшее из рук отца знамя. С ослаблением позиций в Фольхстаге северяне могут решиться на неординарные ходы, как это произошло в том прошлом-будущем. Поначалу просто спорили, глотки драли, а когда южане начали понемногу перетягивать на свою сторону пограничных маркграфов. Вернее, прошел такой слух. Так северяне и захотели перевернуть игровую доску — решив все одним стремительным и отнюдь не дипломатическим ударом.

Кто сказал, что теперь будет иначе? Наоборот, события только ускорятся, не видя нас за ручку, а с силой пиная к трагической развязке.

На этом фоне знакомое зло в лице третьего принца — не худший вариант. Да и первый принц имеет на меня зуб за раскрытия тайны древних руин. Впрочем, третий принц тоже имеет на меня зуб. Кажется, я не рассорился только с императором, но время исправить этот недостаток все еще имеется.

Когда дирижабль окончательно скрылся в небесах, мы с Бахалом вернулись в снятый дом, в знакомый кабинет, что приютился рядом со складом. Здесь мне как-то более спокойно, чем в здании биржи. Слишком оно большое, незнакомое. Сколько охраны не поставь, а все равно один сплошной проходной двор.

— По змейкам сумел что-то разузнать? — спросил я Бахала, когда мы заперлись.

— Никто ничего не видел. Сами девушки объясняют свои действия по-разному. Но ни одной подозрительной причины. Бринна готовилась в дозор заступать. Элле в оруженосце спальный мешок забыла. Онилия просто по нужде из палатки вылезла.

— И все это произошло в самый нужный момент, — скептически хмыкнул я. Кто-то из девушек явно врет. А возможно, все.

Если змейки сговорились, то дело плохо. Но вероятность этого крайне мала. Разные хозяева — разные интересы. Да и я один, на три части меня не поделить…. по крайней мере, живого. С мертвым могут быть варианты.

— Наш «благодетель», — иронично отметил Бахал, — очень осторожен. Может того… — он неопределенно поводил руками. — Устроим одной из змеек похищение, да допросим с пристрастием? Это лучше, чем ждать очередного удара в спину. Неважно, притворный он или настоящий.

— У нас не так много оруженосцев и рыцарей, чтобы лишаться сразу трех пилотов.

— Я же говорил про одну змейку.

— Думаешь, остальные не сообразят, что произошло? Где гарантия, что они не начнут действовать: сбегут или прирежут меня, чтобы не достался никому? Знакомое зло, лучше неизвестного.

— Да-да, — подтвердил Бахал. — Эту эпитафию на твоей могиле и выбьют. А ниже черканут пару строк от меня.

— Это каких?

— А я его предупреждал, — хмыкнул он, хлопнув меня по плечу. — Зарывайся в свои карты и строй нам план победы. А я, пожалуй, прошвырнусь до ближайшего борделя. Хорошо быть заместителем.

Зараза, он еще и издевается. Знает, что мне не до отдыха.

С другой стороны, работа с картами всегда помогала мне странным образом отвлечься, прочищала голову.

— План, — проворчал я спустя добрых два часа, вглядываясь в четкие линии на карте. — Тут не план нужен, а чудо.

Ресурсы ограничены. Снабжение осложнено. Силы противника неизвестны. Свои силы неизвестны. Оставшиеся силы северян и остался ли у них кто-то еще, неизвестно. Где враг, а где северяне — только догадки. Чувствую себя героем детской сказки, той где главного героя посылают незнамо куда, за незнамо чем. Но там-то все счастливо кончилось, на то она и сказка.

Без помощи со стороны северян все бессмысленно. Нас просто раздавят! И неважно найдет ласс Борвар малый круг магов и баллей рыцарей. Тут и пятью баллеями не справиться.

Но если северяне еще сопротивляются, например, успели окопаться у руин и загородиться барьерами защитной магии, то некоторые шансы у нас есть. Маги древолюбов будут слишком заняты взломом защиты северян. Да и львиная часть сил останется в осадном лагере, чтобы вылазку тех же северян не проморгать. В основном против нас будут действовать с воздуха: налеты драконов и виверн, магические атаки. Возможно, ночные диверсии.

Если двинуть крупные силы — отвлекутся от осады, навалятся скопом и раздавят. А если раздробить силы и действовать малыми отрядами, то опять же засекут и раздавят. Разве что… заставить их думать, что нас мало. Выдергивать и бить по частям. Местность в предгорьях изрезанная, добавим к этому маскировку, как подручными средствами, так и магией. Малый круг он не только огненными шарами размером с дом кидаться может.

Знакомое чувство озарения пришло внезапно. Словно кто-то переключил в моей голове нужный рычаг, запуская процесс.

Непередаваемое ощущение, обожаю его. Жду, словно наркоман дозу. Наверное, именно поэтому я и люблю работать с картами.

Наработки плана рождались сами собой, словно кто-то другой водил моей рукой. Настоящий приступ вдохновения — порыв, что свойственен только творцам. Да простят меня творческие люди за подобное кощунственное сравнение. Хотя, с каких это пор меня интересует их мнение?

Артисты, певички, художники — их статус всегда был чуть выше проституток. День, когда именно их мнение по какому-то вопросу станет определяющим, никогда не наступит. А если и наступят, то это будут воистину последние дни.

Закончил я, когда солнце начало садиться, добавив миру красных красок.

План получился не идеальным и довольно рискованным. Но когда было по-другому? Главное, что он вполне осуществим. Разумеется, если северяне еще держатся и у меня будут обещанные силы. Ну и если я правильно просчитал альвов, и они станут действовать привычными, хорошо знакомыми мне шаблонами.

От размышлений меня отвлек осторожный стук в дверь.

— Войдите, — разрешил я, сметая в ящик стола все бумаги. Не стоит их никому показывать. Буду с собой носить, так оно безопаснее.

— Онилия, — удивился я, быстро опознав одну из змеек, — что ты тут делаешь в такой час?

Рука машинально дернулась в так и не закрытый ящик. Помимо бумаг там припрятан огнестрельный сюрприз.

Сделав несколько шагов вперед, девушка зацепилась взглядом за мою руку.

— Ты настолько осторожен, — вздохнула она, закатив глаза, — что это раздражает. Но револьвер в ящике стола, это не оригинально. Странный ты Гарн. Иногда непостижимый, но зачастую слишком предсказуемый. Не тянись к оружию, я тебе не враг.

Как-то странно начинается этот разговор. Да и сама Онилия ведет себя неестественно. Или наоборот — очень даже естественно, наконец-то сняв маску.

— Откуда ты знаешь про револьвер?

Третий револьвер я покупал тайно. Вернее, просто взял один из револьверов, что мы закупили для латников в качестве дополнительного оружия, и припрятал в рабочем кабинете.

— Я много что про тебя знаю, — таинственно улыбнулась Онилия, став сразу как-то старше.

Я моргнул, и впечатление прошло. Передо мной вновь сидела очень молодая и красивая, что скрывать, девушка, недавно закончившая академию доблести Веснота. Не тут ли порылась собака, размером со слона? Веснот — это север, а север — это третий принц.

Онилия пришла убеждать меня взяться за спасение господина? Так не стоит — все равно мне от этой почетной миссии не убежать. Не соглашусь командовать, пойду простым рыцарем. Права призыва никто не отменял. А тут у нас не городской совет его издавать будет, а представитель императора. Захочешь, не отвертишься.

— Думаю, ты и сам догадался, что я появилась в твоем окружении не просто так? — продолжила девушка. Усевшись на стул, она закинула ногу на ногу, и принялась отстраненно теребить длинные черные волосы.

— Догадался, — не стал спорить я. — Неизбалованный женским вниманием юнец, которому нет и двадцати. И три красивые девушки, что жаждут вступить в его только что созданный отряд… мы не в книге, чтобы подобное было просто случайностью — авторским произволом. Те, кто вас послал, решили пойти по простому пути, и сильно просчитались в расчетах.

— Бывает, — она равнодушно пожала плечами. — Ты стал слишком заметной и интересной фигурой. Такую нельзя оставлять без внимания.

— Не хочу быть фигурой.

— Мнишь себя игроком? — понимающе кивнула девушка, то ли со скрытой усмешкой, то ли с одобрением. — Весь фокус в том, что все мы всего лишь фигуры. Я, ты, принцы и даже император — всех нас двигают, зачастую против воли. Обстоятельства, долг, судьба — все вместе и каждый фактор по отдельности. Абсолютной свободы действий нет — это миф.

Пожалуй, за этот краткий промежуток времени мы обменялись большим количеством слов, чем за все предыдущее время знакомства. На фоне Бринны и Элле Онилия была самой неприметной. Этакая тихая мышка. Исполнительная, трудолюбивая, но при этом старающаяся не привлекать к себе лишнее внимание. Что при ее внешних данных не так-то просто.

— И чья же фигура ты? Третьего принца? — поинтересовался я, с интересом разглядывая молодую (а такую ли молодую?) девушку, словно только что ее увидел. В принципе, так и есть. Сегодня Онилия сбросила если не все, то большую часть своих масок.

Но зачем?

— Почти угадал, только номер перепутал. Я служу Сандору Олну, первому принцу.

А вот это неожиданно. У южан две свои академии доблести, зачем им выпускница из вотчины северян? Или на этом и строился расчет? Никто не подумает на юг, все сразу решат — причастен север. Что же, тогда расчет сработал.

Разумеется, Онилия может мне лгать. Но что-то непохоже. Да и зачем?

— И что же хочет Его Высочество. Дай угадаю — он не желает возвращения брата, и ждет, что я этому поспособствую своими действиями или бездействием? — скучающе поинтересовался я.

Интересно, сначала будет торг, а потом угрозы. Или все начнется сразу с угроз? Знаю я этих принцев и их представителей.

— Не угадал, — вновь удивила меня она. — Мой господин хочет противоположного. Ронг Олн должен целым и невредимым вернуться в империю.

Я так и замер, не успев дать довольно резкий ответ. Может мы и фигуры, и что-то там нас всех двигает. Но часть ходов мы можем совершать самостоятельно. Не прогибаясь на требования других, пусть и более сильных, но фигур. Да и связываться с принцами себе дороже.

Мысли понеслись вскачь, порождая одну невероятную теорию за другой.

— Необычная просьба. В чем подвох? — сдался я, так и не отыскав приемлемый ответ.

Онилия задорно улыбнулась.

— А его нет. Внутри императорской семьи существуют строгие правила. Борьба за власть — это одно. А физическое устранение соперника — совсем другое. Более того, есть негласное правило — помогать друг другу в случае опасности. Взамен проигравшим претендентам на престол, их наследникам и последователям ничего не угрожает. Императорская семья сделала выводы из прошлой смуты. Повторять этот опыт никто не намерен.

Ну да, особенно если учитывать, что династия тогда фактически сменилась. Благодаря первому железному маркграфу на престоле оказалась вдова одного из младших принцев, имевшая весьма сомнительные права на этот самый престол. Вернее, на престоле вроде как оказался ее малолетний сын, а она при нем была только регентшей. Но сути это не меняет. Да и насчет настоящего отца нового императора были определенные сомнения, к этому времени превратившиеся в твердую уверенность. Железный маркграф и тут постарался. Великий был человек — все сделал для блага империи, даже императора…

И все же такая доброта со стороны первого принца подозрительна. Договоры? Правила? Когда это кого-то останавливало в борьбе за власть?

Да и не помню я у Сандора Олна такого рвения, когда принц Ронг оказался осажден древолюбами в Весноте. Хотя, к тому времени император был давно мертв. Гражданская война шла несколько лет. А между принцами пробежала не то что черная кошка, а целая стая черных кошек и котов. Это если не вспоминать про пролитые реки крови.

Пока что ничего этого нет.

— Почему ты решила играть в открытую? — спросил я, стараясь выиграть время. Не понимаю я поступка первого принца. А все непонятное опасно.

— Последнее происшествие с варгаром убедило, что так будет лучше, — поморщилась Онилия. — Ты ведь подозреваешь кого-то из нас троих. — Она не спрашивала — утверждала. — Я непричастна. Действительно случайно так получилось.

— То же самое сказал бы и тот, кто освободил пленника.

— И кто еще из нас троих пришел к тебе и честно признался, что приставлен приглядывать? — парировала она.

Я не ответил. Правду она говорит или врет, сейчас мне больше интересны причины поступка первого принца. Что-то тут не сходится.

— Все еще не могу понять, где подвох? — честно признал я, когда пауза затянулась. — И в братские чувства первого принца не верю.

Может между принцами и нет вражды, только соперничество и здоровая конкуренция, но третий принц слишком подставился с этим своим броском к древним руинам. Не воспользоваться столь удобным случаем избавиться от соперника? А главное, твоя вина если и есть, то косвенная? Это детская сказка, а не политика.

— Сложно с тобой, — вздохнула Онилия, повертев носком надраенного до блеска ботинка. — Скажем так, первый принц не то чтобы очень хочет помогать брату, но вынужден приложить для этого максимум возможных усилий.

А вот это больше похоже на правду. И причину угадать нетрудно.

— Император?

Вместо ответа на мой вопрос, Онилия улыбнулась и поощряющее кивнула.

Но отыскав одну разгадку, мною завладели сомнения иного рода.

— А не слишком ли много ты знаешь для простого агента, всего год назад выпустившегося из академии? — поинтересовался я, внимательно наблюдая за лицом девушки. Ощущения, что Онилия гораздо старше своих лет, никак не хотело меня отпускать. Немного косметики, капельку грима — женщины отлично умеют скрывать свой возраст, чтобы понравиться мужчинам.

Да и ее осведомленность… Мы не в Эдане и даже не в Тирбозе. Телеграф все так же не работает. Так откуда Онилия получила вести о желаниях первого принца? Сама она слишком мелкая сошка, чтобы самостоятельно принимать такие решения.

— Умный ты слишком Гарн, — вновь вздохнула Онилия. — Теперь понятно, почему ты так всем интересен. Посмотри на эту вещицу. — В ее руках блеснул невзрачный на первый взгляд серебряный амулет, выполненный в виде глаза, зрачком которого служил небольшой аметист, породив во мне страстное желание вытянуться по стойке смирно.

От некоторых привычек так сложно избавиться.

Фольхи думают, что Корпус Хранителей Престола окончательно распущен? Нет, он просто плавно стал третьим отделением канцелярии Его Императорского Величества, подотчетным только лично императору.