Плащ и кинжал

Глава 20

Мы вышли из квартиры, ощетинившись оружием. Смрад залитого кровью коридора, казалось, стал ещё невыносимее.

Руслан первым направился к лестнице, всеми силами стараясь лишний раз не вдыхать. Молот в его руках двигался из стороны в сторону, словно сам по себе был готов встречать любого противника. Я шёл за ним, сжимая клинок, внимательно всматриваясь в лестничные пролёты. Мы спускались вниз медленно, этаж за этажом, пересекая коридоры, которые ещё недавно были кишащими смертельной угрозой.

На каждом этаже нас встречали небольшие группки заражённых всё ещё 1 уровня. Пятеро, шестеро — не больше. Они реагировали на нас с запозданием, словно их замедляла пустота, витающая в здании.

Мы давно уже привыкли работать слаженно: Руслан с молотом делал первый шаг, привлекая внимание, а я наносил точные удары, завершая дело. Лезвие клинка входило в тела с лёгкостью, но каждый раз мерзкий хруст ломающихся костей и прорезанных сухожилий напоминал, насколько всё происходящее всё-таки реально.

— Хрена себе аромат, — бросил Руслан, окидывая взглядом залитый кровью пол очередного коридора, где мы только что закончили зачистку. — Я даже не хочу думать, что тут будет происходить через пару дней.

— Не оступись. Последнее, чего я хочу, — это смотреть на твою залитую чёрной кровью рожу, — бросил я, пытаясь не смотреть на остатки очередного прокажённого.

— Да уж, постараюсь, — Руслан пнул ногой отсечённую мной голову одного из заражённых, на физиономии которого отпечаталось явное осуждение такого обращения с ним. — Но я и правда не представляю, что делать с их телами. Я отказываюсь к ним прикасаться.

— Об этом будем думать потом, соберись. — Бросил я, продолжая путь.

На четвёртом этаже мы встретили группку заражённых побольше, которая, похоже, всё ещё блуждала по этажу в поисках живых людей, пока, естественно, не заметила всех таких из себя живых нас.

Я указал на них кивком, Руслан хмыкнул и двинулся вперёд. Его молот обрушился на первого заражённого с огромной силой, превращая его грудь в кашу. Я рванул вперёд, скользнул вдоль стены и нанёс несколько быстрых ударов. Я был слишком быстр для них, а из-за своего нагрудника меньше уставал. Пара минут и бой был окончен.

Эта угроза для нас явно потеряла свою актуальность. Но нас всё ещё можно завалить числом, главное это помнить.

— Семеро на этом были, — крякнул Руслан, вытирая лоб рукой. — Ладно, мы так всех зачистим. Даже скучновато.

— Ещё пара этажей, — ответил я, поправляя ремень на нагруднике. — Не расслабляйся.

Мы двигались дальше. Казалось, что это здание утопало в вечной тишине и воне. В какой-то момент на втором этаже я заметил, как Руслан всё чаще приглядывается к дверям, за которыми всё ещё слышались глухие стуки. Он, похоже, размышлял, стоит ли открывать их, но я прервал его мысли кивком в сторону лестницы.

— Может, позже, — сказал я. — Зачистим подъезд. Время на квартиры будет потом.

Он кивнул и пошёл дальше, хоть и было видно, что оставлять за спиной потенциальную угрозу ему явно не по душе.

Наконец мы добрались до первого этажа. Остатки света проникали через разбитые окна, освещая подъезд. Мы подошли к двери, ведущей на улицу. Руслан осторожно выглянул наружу и тут же нахмурился.

— Ну что? — спросил я, подходя ближе.

— Через плечо, — напряженно ответил он. — Людей, считай, нет. А заражённые… Чёрт, посмотри лучше сам.

Я выглянул следом за ним. На улице царили предзакатные сумерки.

Где-то с сотню заражённых бесцельно блуждали по двору, рыча и стоная. Они больше не бегали за людьми, не нападали. У них просто-напросто закончились доступные цели. Вместо этого они собирались в небольшие группы, шатались, толкались, словно пытались решить, куда идти дальше.

— Что они делают? — пробормотал я. — Просто толпятся?

— Без понятия, — Руслан отступил от двери, потянув меня за собой. — Но чего-то они подозрительные какие-то.

— Давай хотя бы дверь закроем, — предложил я, указывая на камень, который держал её приоткрытой. — А то что-то мне не по себе.

Руслан, подумав, кивнул, подошёл к двери и пнул камень так, что тот отлетел в сторону, звонко покатившись по мостовой. Дверь медленно захлопнулась, отрезав нас от внешнего мира.

— Сезам, закройся, — пробормотал он с облегчением, облокотившись о стену и шумно выдохнув. — Вот и славно.

— Пока что славно, — поправил я, прищурившись. — Не понятно что будет дальше.

Руслан лишь фыркнул, уставившись в потолок.

— Когда это дальше наступит, тогда и узнаем. Что теперь?

— Пошли проверять квартиры, зачистим тылы, глядишь — кого живого найдем. — Задумчиво уставившись на подъездную лампу, произнёс я.

«Интересно, сколько ещё будет работать электричество?» — Пронеслось в моей голове.

— И что мы этим самым живым скажем?

— Что дом почти зачищен, а дальше они сами по с…

Бум!

Вылетела с петель очередная дверь, не выдержав яростного напора очередного страждущего чужой плоти чудища.

— Я сам. — Бросил я другу.

— Да пожалуйста, — Пожал он плечами, даже не глядя в мою сторону.

«Как же мы всё таки быстро привыкли ко всему этому… Интересно, это так на нас повлияла система или мы сами до такого докатились» — Думал я, подступая к заражённому с клинком наперевес.

Тварь протянула ко мне руки, но быстрый уход влево с нырком под его растопыренными пятернями и лезвие точно вошло прямо в его висок, обрывая его печальную пародию на жизнь.

— Дела… — Как-то даже апатично вздохнул я.

И вот с этим нам придётся всю оставшуюся жизнь бороться?

Мы отряхнулись, насколько это было возможно, хотя липкая кровь и отвратительный запах по-прежнему сопровождали нас, словно напоминание о каждом только что убитом заражённом. Руслан тяжело вздохнул, вытирая лицо рукавом, и посмотрел на меня.

— Ну что, стратег, идем? — хрипло спросил он.

— Ага, — ответил я. — Надо чистить тылы.

Руслан скептически вскинул бровь в ответ на то, как я построил своё предложение, но ничего не сказал. Мы двинулись к первой двери, которая выглядела относительно неповреждённой. Лёгкий удар молота по ручке — и дверь распахнулась.

Внутри была тишина. Мы шагнули внутрь, осматриваясь. Комната казалась пустой, мебель стояла на своих местах, но запах, прилипший ко всему в этом проклятом здании, не оставлял сомнений: здесь уже не жили.

На кухонном столе мы нашли несколько банок консервов и пару упаковок печенья, уже просроченных. Вода в кувшине уже давно застоялась, а холодильник издавал какой-то жалобный скрип, будто хотел пожаловаться на произошедшее. Зато в кладовке мы обнаружили коробку с аптечными принадлежностями: бинты, обезболивающее, даже упаковку спиртовых салфеток.

— Ну, хотя бы что-то, — пробормотал Руслан, забирая всё в найденную здесь же сумку.

Следующие пару квартир не дали ничего, кроме пыли, сломанных вещей и вида пустых кроватей, что заставляло задуматься о том, что случилось с их владельцами. Уехали?

В одной из квартир мы нашли пару разбитых окон, напомнив мне о раннем поведении заражённых. Им явно не нравятся закрытые помещения.

Но всё изменилось, когда мы выбили очередную дверь. Глухой удар молота, деревянный треск — и створка с грохотом упала внутрь. Мы вошли, настороженные и готовые к схватке, но вместо этого лишь наткнулись на женщину. Живую женщину.

Ей было лет сорок. Он сидела на полу, вся сжавшаяся в углу комнаты, дрожа от страха. В её глазах читался искренний ужас, который я видел у людей на улице, прежде чем они становились очередными жертвами заражённых. Руки женщины были плотно прижаты к груди, губы беззвучно шевелились, а из глаз непрерывно текли слёзы.

— Эм… Простите за дверь, — неуверенно пробормотал Руслан, наклоняясь и пытаясь поднять сбитую створку, чтобы хотя бы притворить её обратно. — Мы просто… мы тут, ну… зачищаем.

Я вздохнул, наблюдая за его тщетными и нелепыми попытками вставить дверь обратно в петли. Женщина даже не смотрела на него. Её взгляд был прикован к другой части комнаты, в её глазах отражалось что-то давящее и пугающее.

— Эй… — я осторожно присел рядом, пытаясь привлечь её внимание. — Мы не враги. Мы… мы хотим помочь. Всё хорошо. Теперь вы в безопасности.

Она не реагировала. Слёзы лились потоком, а взгляд оставался таким же безжизненным. Я проследил за направлением её взгляда, и у меня внутри всё оборвалось.

На противоположной стороне комнаты, в маленькой детской кровати, стоял заражённый ребёнок. Ему было не больше двух лет. Неровно стоя на слабых ножках, он держался за прутья кроватки. Маленькие пальчики с едва заметными коготками скользили по деревянным перекладинам, пока его крошечные зубы, едва сформировавшиеся, пытались прогрызть препятствие, чтобы добраться до своей матери. Его пустые глаза, с мутным белёсым налётом, смотрели в сторону женщины, но не с любовью или привязанностью, а с жаждой.

Сердце застучало, голова будто оглушённая гулом.

— Чёрт… — едва выдохнул Руслан, замерев рядом. Его руки, которые ещё мгновение назад пытались поставить дверь на место, бессильно опустились.

Я отвёл взгляд, но тут же посмотрел на женщину. Её взгляд был прикован к ребёнку. Она не делала ничего, только тихо плакала. Это была не истерика, не крик — просто беззвучный поток слёз. Она видела его. И он видел её.

Тишина повисла, давя на нас. Казалось, что время остановилось.

В голове у меня бился единственный вопрос: «Что делать?».

Ребёнок в кроватке, этот заражённый, его маленькие руки, цепляющиеся за прутья, этот отчаянный взгляд… Казалось, что он всё ещё был жив, как будто внутри этого крошечного тела осталась частичка того, кем он был до этого кошмара. Но это было ложью. Иллюзией. И я это знал.

Руслан молчал. Его лицо было тяжёлым, глаза метались между женщиной и её ребёнком. Обычно он что-то говорил, что-то бросал — сарказм, шутку, даже грубость. Но сейчас он просто стоял, и его молчание казалось громче любого крика.

Я чувствовал, как слова застревают в горле, как разум кричит: «Сделай что-нибудь!», но ничего не выходило. Эта сцена сковала меня, будто я был привязан к месту.

Женщина всё так же беззвучно плакала, а её взгляд неотрывно следил за ребёнком. Ей руки медленно поднялись, направленные в сторону своего ребёнка. Своей плоти и крови.

Мы были чужаками здесь. В её мире, где она уже выбрала себе свою маленькую погибель, не осталось места ни для нас, ни для наших попыток что-то исправить.

— Пошли, — наконец произнёс я, хрипло, глухо, будто эти слова вырывались через терновую стену.

Руслан вздрогнул, его голова дёрнулась в мою сторону, но он не сказал ничего. Мы молча развернулись и вышли из квартиры, оставляя за собой эту картину. Ужасную. Неправильную. Невыносимую.

Мы спускались по лестнице, оставляя за собой коридоры, комнаты, двери, но сцена из той квартиры не покидала нас. Она горела в голове, словно пламенное клеймо, напоминая, насколько безумно жестока может быть эта новая реальность.

Руслан шёл впереди. Его шаги были резкими, тяжёлыми, будто он хотел убежать от того, чему мы только что стали свидетелями.

Внезапно он остановился на одной из лестничных площадок, резко обернулся ко мне, и его голос, обычно сдержанный и даже ленивый, взорвался:

— Какого х*я, а⁈ — Он ударил кулаком по стене так, что штукатурка осыпалась. — ЧТО ЗА ХЕРНЯ, СТРАТЕГ⁈ Как, бл*ть, мы вообще до этого докатились?

Я застыл. Его крик был словно эхом моего собственного разума.

— Этот её… ребёнок… — продолжил он, переводя дыхание. — Этого не должно было случиться. Это НЕ ДОЛЖНО… БЫТЬ! — Его голос дрогнул, и я впервые увидел в нём что-то большее, чем злость. Это была боль. Глубокая, пронзающая.

Я молча смотрел на него, глотая горький ком в горле. Не было слов, которые могли бы что-то исправить.

— Система… — хрипло продолжил он, облокотившись о стену. — Эта с*ка просто играет с нами. У неё нет души, друг. Ни единого намёка на… на что-то человеческое. Она просто… всё уничтожает.

— Я знаю, — выдавил я, с трудом подбирая слова. — Я знаю, Руслан. И ты прав. Она бездушна. Чем бы она ни была… это нечто… чуждое. Что-то, что не должно существовать.

Мы стояли там, среди грязи, крови и вони, два человека, два друга, две души, потерянных в этом новом мире, и единственное, что мы могли сделать, это просто снова замолчать.

Молча пройдя ещё пару этажей, мы нашли ближайшую пустую квартиру, двери которой не пришлось ломать. Зашли внутрь и прикрыли её за собой. В ней было тихо. Почти спокойно. Мебель, покрытая небольшим слоем пыли, ободранные обои, запах сырости и тлена.

Руслан уселся на старый диван, тяжело опустив молот рядом. Я выбрал стул у окна. Мы оба молчали, уставившись в разные стороны. Казалось, что в этой комнате собралось всё напряжение мира. Никто из нас не знал, как начать разговор. Да и стоило ли? Было ли у нас о чём говорить?

Прошло минут десять. Возможно, больше.

— Мы не можем здесь оставаться, — тихо произнёс я, нарушая тишину. Мой голос прозвучал как-то пусто, словно он не принадлежал мне.

Руслан повернул голову в мою сторону, но ничего не сказал. Я продолжил:

— Завтра утром мы уйдём. Чем дольше мы остаёмся здесь, тем больше мы рискуем. Этот район скоро станет кладбищем, слишком их здесь много.

Он молча кивнул, не глядя на меня.

— Сегодня переночуем. У нас ещё есть время немного прийти в себя. Но завтра… завтра мы должны двигаться дальше, — закончил я, устремив взгляд в окно, где солнце постепенно покидало этот проклятый день.

Руслан не ответил. Он только устало закрыл глаза и откинулся на диван, словно вес пережитого окончательно задавил.

А я просто продолжал сидеть, вглядываясь в мрак за окном, минута за минутой, в ночь, которая медленно, но неумолимо поглощала этот город. Внутри квартиры было тихо, разве что Руслан тихо посапывал на диване, словно пытаясь сбежать от всего этого в свои сны.

Снаружи же… Там была другая реальность.

Тусклый свет фонарей вырывал из мрака изломанные силуэты зданий и медленно бредущих фигур. Эти фонари ещё работали, будто не понимая, что их время уже вышло. Они всё ещё освещали улицы, которые больше никому не нужны. Длинные, расползшиеся по асфальту тени заражённых двигались под этим светом, создавая зловещую иллюзию жизни там, где её больше не осталось.

Ещё пару дней назад эти люди, эти тени… Они работали. Учились. Смеялись. Планировали. Жили. А теперь они были лишь оболочками, бездушными куклами, которые шли куда-то, сами не зная, зачем.

Я вглядывался в этих существ, которые всё больше и больше заполняли двор нашего дома. Они медленно стекались со всех сторон, их движения были бессмысленными, хаотичными, но с каждым часом их становилось всё больше. Это была толпа, а скоро станет армия. И я не мог понять, почему. Зачем всё это с нами произошло? Кто мог так сильно нас ненавидеть?

На душе становилось всё тяжелее. От этого чувства не убежать, не спрятаться. Эти твари были всюду, словно сама смерть вырвалась из тени, чтобы захватить наш город.

А наш ли он теперь?

Я чувствовал, как моё сердце сжимается от этой мысли. Ведь ещё вчера… Всего лишь вчера… все они были людьми. У них были семьи, друзья, мечты. У каждого — свой собственный маленький мир. И теперь от всего этого остались лишь обрывки воспоминаний, закопанные под грязью и кровью.

Их стоны эхом раздавались в ночи, словно жуткий хор, лишённый мелодии, души. Это был звук пустоты, звук конца. Я смотрел, как они бесцельно бродят по двору, сталкиваясь друг с другом, иногда падая, но снова поднимаясь. Их лица казались безжизненными, и это было куда хуже смерти. В их глазах не было ничего человеческого — только глубокая, непроглядная тьма.

Чем больше я смотрел на них, тем сильнее чувствовал внутри себя растущую тяжесть. Что мы могли сделать против этого? Что мы могли противопоставить этой волне, которая затопит всё и вся? Это был не просто конец. Это было небытие, поглощающее всё на своём пути.

«Зачем они здесь?» — тихо прошептал я сам себе, сбрасывая наваждение и напряжённо вглядываясь в толпу. Мои чувства внезапно напряглись. Что-то очень неестественное было в их поведении. Даже для таких существ как они.

Они не просто бесцельно шатались. Они собирались. Группировались. Как будто их что-то влекло сюда. Что-то, чего я не мог понять.

Я почувствовал, как пальцы инстинктивно сжались в кулаки. Гнев, страх, отчаяние. Всё это перемешалось в один ком, который тянул вниз, к самому дну. Что бы это ни было, чем бы они не занимались, у этого точно была какая-то цель.

Я перевёл взгляд на улицу, пытаясь увидеть хоть что-то, что могло бы дать ответ, но нашёл только больше тени и больше заражённых. Эти улицы больше никогда не станут прежними. Этот город умирал, и я не мог сделать ничего, чтобы его спасти.

«Мы всего лишь пыль под ногами у Стихии…» — мелькнула мысль, от которой я невольно стиснул зубы.

С каждым мигом ощущение безысходности росло. Заражённые продолжали собираться внизу, их число всё увеличивалось. А мы сидели здесь, в квартире, словно две крошечные фигурки на шахматной доске, где никто из нас не был игроком.

Внимание!

Я дернулся, вглядываясь в неожиданно появившиеся ярко-алые буквы.

Вы находитесь на территории враждебной вам структуры «Гнездо»

Получено Задание!

Уничтожьте враждебную структуру! 0/1

Награды:

Вариативно.

Быстро проморгавшись, заставляя буквы исчезнуть, мне удалось застать момент, когда всё началось.

Я не мог отвести глаз от того, что происходило во дворе. Толпы заражённых продолжали собираться. Их было всё больше и больше. Они двигались медленно, хаотично, но с каждой минутой их хаос превращался в нечто странное, зловещее и… пугающе целеустремлённое. Я не понимал, что происходит, но чувствовал, что это не предвещает ничего хорошего.

Руслан храпел где-то за моей спиной, погрузившись в сон, но даже его размеренное дыхание не могло заглушить те жуткие звуки, что доносились с улицы. Это был не просто стон. Это был какой-то низкий гул, исходящий от толпы, словно у них появилась цель. И эта цель заставляла их двигаться всё ближе друг к другу.

— Руслан! — Окрикнул я его. — Вставай! Быстрее!

Мой друг подорвался с места, ошалело оглядываясь вокруг, явно не до конца понимая, что происходит.

— Иди сюда. — Подозвал я его, помахав рукой, не отрывая взгляд от происходящего.

И происходящее меня пугало до дрожи в коленях.

Сначала они просто сталкивались. Шатаясь, толкая друг друга, как марионетки. Но потом… Потом началось нечто, от чего у меня внутри всё сжалось. Один из заражённых резко развернулся, схватил другого за шею и, рывком, вонзил свои зубы в его плоть. Крик разорвал тишину ночи, но этот крик не был человеческим. Он был слишком диким, слишком животным. И этот крик стал сигналом для остальных.

Я смотрел, как заражённые начали нападать друг на друга. Они бросались, рвали, кусали, впиваясь зубами в горло или плечо. Их движения больше не были хаотичными. Это было похоже на какой-то извращённый ритуал. Один за другим они пожирали друг друга, превращая тела в общее месиво. Кровь хлестала на асфальт, кишки вытягивались из разорванных брюшных полостей, но никто из них не умирал. Они просто продолжали.

Мгновение — и первый павший заражённый начал превращаться. Его тело будто бы растекалось, сливалось с асфальтом, становясь густой, мерзкой массой, которая начала расползаться под ногами других. А они продолжали. Те, кто ещё мог стоять, просто втаптывали своих же в эту биомассу, которая постепенно заполняла двор.

— Что это за дерьмо… — прошептал Руслан, не отрывая взгляда от окна. Его пальцы непроизвольно вцепились в подоконник.

Биомасса росла. Она будто жила своей жизнью, шевелилась, извивалась, как гигантский клубок змей. Через несколько минут её было уже так много, что она начала подниматься. Она лепилась сама на себя, вытягиваясь вверх, создавая какую-то чудовищную конструкцию.

И тут меня осенило.

«Гнездо», — пронеслось в голове. Это не просто кровавый ритуал. Они строили. Используя свои тела, свою плоть, они создавали нечто, что должно было стать центром их существования. Место, которое их объединяет, направляет. Их гнездилище. Их дом.

Биомасса поднималась всё выше, образуя жуткие, извивающиеся шпили, которые будто тянулись к небу. Из её глубин доносились звуки — влажные, липкие, словно там внутри что-то двигалось. Стены этой мерзкой постройки переливались в свете фонарей, отражая красно-чёрный блеск.

Я смотрел на это, словно загипнотизированный, пока один из заражённых, казалось бы ничем не отличающийся от других, не вышел вперёд и, подняв лицо к небу, издал ужасающий рёв. Это был не просто звук. Это был сигнал. Команда. И на этот рёв откликнулись все, кто оставался во дворе. Они подошли ближе, обступив эту жуткую конструкцию плотным кругом, будто бы в попытках её защитить.

— Нет… — прошептал я, отступая на шаг от окна. — Это… это невозможно.

Биомасса продолжала двигаться. Она жила. И я знал, что то, что мы сейчас видим, — это только начало.

— Стратег… Что ЭТО такое? — Сдерживая рвотный рефлекс от такого тошнотворного зрелища, прошептал мой друг.

— Гнездо. — Сказал я, перечитывая сообщение Системы. — Базовая постройка заражённых, без уточнений.

Я вдохнул и выдохнул пару раз, пытаясь успокоится. Мой друг всё никак не мог оторвать взгляда от этого ужаса.

— Мы сваливаем. Сейчас же. — Принял, наконец решение я. — Но перед этим.

Диньк!

Название: Гнездо заражённых

Стадия: Фаза 1

Характеристики:

Живучесть: Очень высокая

Особенности:

Поглощение биомассы, Привлечение заражённых, Воспроизведение заражённых, Мутации.

«Городу не выстоять» — Накатило на меня осознание.