Плейбой

Глава 18

Кэм

Во время тайм-аута²², взятого командой, тренер говорит со мной, хотя и не обращается прямо. Игра идет на равных, и раз уж я капитан, он в глубине души знает, что именно мне придется вдохновлять команду.

На прошлой неделе я по доброй воле покинул лед, когда поставили ультиматум: оставить Эддисон в покое или убраться со льда. Но когда я после этого пошел навестить Эддисон, жена тренера ЛаКонте сказала, что постарается вдолбить ему в голову кое-какие здравые мысли. Что бы она ни сказала и ни сделала, это, должно быть, сработало, потому что когда я на следующий день появился на тренировке, он не проронил ни слова. Собственно, с тех пор так толком со мной и не разговаривал, но я знаю, какая часть его речей предназначена для меня.

Кроме того, он избегает Эддисон, но я знаю, что однажды образумится. Помимо неприязни к нашим отношениям, эта неделя стала лучшей в моей жизни. Я водил Эдди и Айлу в кино, в кафе и на мороженое. Я никогда не думал, что стану парнем, который встречается с девушкой с ребенком. И вот я здесь. А самое безумное во всей этой истории то, что мне на самом деле нравится проводить время с Айлой. Она самая классная трехлетняя девчонка из всех, кого я встречал.

На следующий день Линк извинился за все, что сказал. И как и подозревал, Броуди не разозлился, когда сказал ему правду. Он рассмеялся и ответил, что у меня есть инстинкт саморазрушения, а потом добавил, что рад. Слух дошел и до остальных членов команды, но никто из них не был так раздражен, как я думал, когда тренер сделал тренировки предельно тяжелыми, исключительно из-за меня.

— Раз, два, три… ВОЛКИ! — кричим мы все, выкатываясь обратно на лед.

Мои глаза поднимаются к тем самым проклятым местам, которые проверял всю игру, и вот они, обе улыбаются как дурочки.

— Тебе конец, Харди, — скандирует лучший игрок другой команды, Бен Комсток.

Он же самый противный тип, с которым мне когда-либо приходилось сталкиваться на льду. Он почти никогда не затыкается, постоянно пытается забраться нам в головы и заставить блажаться.

— Как скажешь, Кончил-Сток, — ухмыляюсь я. — Как скажешь.

— Отвали, Хард Ди, — протягивает он, передразнивая мою фамилию. — Ты принимаешь член²³ товарищей по команде?

— Нет, чувак. Твоя мама возбуждает меня достаточно. Больше никто не нужен. Просто спроси ее об этом, — подмигиваю я. — Боже, она та еще шлюшка. А эти сиськи? Вак.

Я никогда не перерасту шутки про мам, сколько бы мне ни было лет. Они всегда срабатывают, потому что ребята переходят от ледяного спокойствия к чертовски злому состоянию.

Спустя несколько секунд игра возобновляется, и он толкает меня в стекло. Я знал, что он будет на мне висеть, поэтому последние двадцать секунд игры, скорее всего, стану зависеть от Хантера и Линка.

Я вижу, как Линк катится к зоне, с трудом пробиваясь, потому что защитники несутся прямо на него. Оторвавшись от Комстока до того, как судья может что-либо сделать, я направляюсь к воротам команды.

— Томпсон, — кричу я как раз перед тем, как тот попадает в опасную зону.

Мы не можем позволить команде приблизиться с шайбой к воротам. Я бы также не хотел доводить до дополнительного времени, потому что выдохся как собака и хочу увидеть своих девочек.

Отвлекая двух защитников достаточно долго, чтобы Хантер мог сделать чистый удар, он передает мне шайбу. Не глядя на него, я возвращаю ее, и тот попадает прямо в ворота. И как бы ни быстро истекали последние секунды… клянусь, время останавливается, когда она летит к вратарю.

Вратарь пытается ее остановить и выбить, но каким-то образом, по милости чертова бога, та попадает в ворота, и зажигается свет.

И мы снова выигрываем.

Эддисон

— Учитывая то, как часто парень смотрит сюда, не могу поверить, насколько хорошо он играл, — мама тихонько свистит. — Неудивительно, что отец снова не вышвырнул его со льда. Он слишком чертовски хорош.

Я закатываю глаза.

— Мы обе знаем, что талант Кэма тут ни при чем. Думаю, дело в том, что жена, перед которой он немного трепещет, велела прекратить этот балаган.

— Хм… возможно, — она пожимает плечами. — Захвачу твоего отца на пиццу.

— Я хочу пиццу, баба! Я хочу пиццу! — Айла поднимает Брукса-волка. — Он тоже хочет!

Мама подхватывает ее и кружит.

— Я надеялась, что ты это скажешь.

— Будет забавно. Ужин, где отец не разговаривает со мной, а только время от времени прожигает взглядом. Кто бы отказался от такого? — бормочу я так, чтобы Айла не услышала.

Отец идет к нам как раз в тот момент, когда мама опускает Айлу.

Она бросается к нему навстречу и прыгает в объятия, обхватив шею маленькими ручками.

— Ты победил, деда! Ты победил!

— Мы победили! — смеется он. — Конечно, победили.

Ее глаза расширяются, и та извивается, пытаясь выбраться из объятий отца. Когда он ее опускает, Айла бежит к Кэму, который выходит из раздевалки. Его волосы еще влажные после душа, а спортивная сумка перекинута через плечо.

— Кэм! — визжит Айла, и он роняет сумку, предчувствуя, что та нырнет в объятия с головой. — Ты победил! Ты победил! Этот парень был задирой, и он издевался над тобой, избивал тебя.

Подняв Айлу, он подбрасывает ее в воздух и ловит, держа над головой.

— Обещаю, Айла, никто не посмеет меня избить, — Кэм снова подбрасывает ее, и та истерически смеется. — Что ты съела? Оставила мне что-нибудь?

— Мы кушали попкорн и скиттлс. Мне даже дали стаканчик со льдом. А знаешь что, Кэм? Знаешь что! — он кладет руки на его щеки.

— Что, моя маленькая подружка?

— Мама разрешила смешать красный и синий! — пищит она.

— Что? Не может быть! — он притворяется удивленным. — Лучшая мама на свете!

Когда Кэм медленно опускает Айлу, она обхватывает его шею и обнимает, и клянусь, я вижу, как на его глаза наворачиваются слезы.

Когда она отпускает Кэма и бежит обратно ко мне, я понимаю, что отец наблюдал за всем этим.

— Что ж, лучше поторопиться, если хотим успеть поужинать до закрытия, — мама поднимает руку к Кэму. — Отличная игра, Кэм.

— Спасибо, — говорит он, взгляд встречается с моим. — Поговорим позже?

Я неловко киваю.

— Да.

Когда я начинаю поворачиваться, отец прочищает горло.

— Кэм… мы, э-э… идем ужинать. Э-э, ты хочешь присоединиться?

Кэм смотрит на него, как будто ждет, что тот передумает или скажет, что шутит. Но он наконец кивает.

— С удовольствием. Спасибо.

И даже если для большинства людей это покажется маленьким шагом, я знаю, что для отца он чертовски велик.

Мы заканчиваем трапезу, и мне совсем не хочется, чтобы ночь подходила к концу. Ужин прошел гладко. Сначала отец был тише обычного, но спустя некоторое время раскрылся. Они с Кэмом даже разговаривали. Невероятно.

Не говоря уже о том, что Айла так широко улыбается. Мне следовало бы испугаться. Возможно, даже стоило бы сбежать. Но если в конце концов сердце будет разбито, то чувство, что я испытываю сейчас, может оправдать боль.

Какая-то часть меня думает, что я влюбляюсь в Кэма. Другая же знает, что я влюбилась несколько недель назад.

Мы выходим из кабинки и направляемся к парковке. По пути сюда родители взяли отцовский грузовик, а Айла, Кэм и я взяли мою машину. И теперь нужно отвезти Кэма обратно на арену, чтобы тот забрал пикап. Часть меня не хочет, чтобы эта ночь заканчивалась, но я знаю, что Айле пора домой и в кроватку. Вообще-то, она уже давно должна была уснуть.

— Эдди, почему бы тебе не отвезти домой маму и Айлу, а я подвезу Кэма? — говорит отец, и я чувствую, как напрягается тело.

Неужели он собирается оставить Кэма на обочине дороги идти пешком? Неужели собирается рассказать неловкие истории, чтобы Кэм больше не захотел со мной общаться? Боже, это не очень хорошая идея.

— Э-э… хорошо, — говорю я, с трудом сглотнув. — Ты не против, Кэм?

Хотя Кэм и хороший актер, всегда демонстрирующий беззаботную ухмылку, к которой привык весь мир, я чувствую, что он нервничает.

— Звучит отлично, — обращается он к отцу. — Только не убивайте меня, — он усмехается.

Мой отец качает головой, но смеется. А я широко раскрываю глаза, глядя на маму, которая просто пожимает плечами.

Господи, пожалуйста, пусть Кэм благополучно доберется до дома.

Кэм

Я сажусь в машину тренера, предчувствуя, что идеальный день вряд ли завершится столь же благополучно.

— Волнуешься, Харди? — спрашивает он, пытаясь настроить радио.

— Знаете, не знаю, следите ли вы за криминальными хрониками, тренер, но зачастую убийца приглашает жертву на обед или в другое приятное место, чтобы завоевать ее доверие, а затем — бац — расправляется, и в итоге она оказывается подвешенной в подвале.

Он тихонько смеется и качает головой.

— Тюрьма меня не прельщает. Это вряд ли доставит удовольствие.

— Слава богу, — бормочу я.

— Эддисон в свои двадцать один год пережила больше, чем многие пятидесятилетние, Кэм. Она забеременела в старших классах и фактически стала изгоем в городе из-за Пеллеттье. Ей пришлось рожать ребенка без отца рядом, который мог бы поддержать и погладить по спине. А теперь приходится нести на своих хрупких плечах бремя того, что однажды Айла может почувствовать себя неполноценной только потому, что парень, который ее зачал, был идиотом, — он вздыхает. — С того дня, как Ник исчез, она никому не доверяла, кроме меня, матери и Тессы, — он замолкает. — Пока не появился ты.

Не зная, что сказать, я делаю глубокий вдох.

— Она так много пережила, сэр. Она самый сильный человек, которого я знаю.

— Пожалуйста, не стань еще одним испытанием, которое ей придется преодолеть, Кэм. Пожалуйста, не заставь ее… или меня окончательно разочароваться в человеческом роде, — он останавливается. — Айла любит тебя, сынок. Действительно очень любит.

— При всем уважении, тренер… единственный человек, который потенциально может уйти, — это она, — я чувствую, как тошнота подступает к горлу. — И это убьет меня, — я смотрю на него. — Я знаю, что Эддисон и Айла — это единый комплект «два в одном». И тоже люблю Айлу.

Когда мы сворачиваем на парковку стадиона, он облегченно вздыхает.

— Хорошо.

Мы подъезжаем к пикапу, и он нажимает кнопку разблокировки дверей, чтобы выпустить меня.

— Хорошего вечера, Харди. Отличная игра.

Открывая дверь, я киваю.

— Спасибо, тренер. Увидимся завтра на тренировке.

Когда он уезжает, я улыбаюсь как полный кретин. Потому что теперь, когда ее отец на нашей стороне, ничто не может пойти не так.

Правда ведь?