Плейбой

Глава 3

Эддисон

— Я и вправду очень хотела бы, чтобы ты попыталась поговорить с тренером по бегу, детка, — мама наливает себе кофе. Наполнив вторую чашку, она скользит ею по стойке. — Ты ведь скучаешь по нему.

— Ага, конечно. Я бы стала посмешищем. Я не бегала кросс со времен выпускного класса школы. Здесь есть настоящие звезды, — я наливаю немного молока и кучу сахара в чашку с кофе и подношу ее к губам. — Я уже не та бегунья, что была когда-то. К тому же, где я найду для этого время?

— Мы бы справились, — уверенно говорит она. — Бег делает тебя счастливой. Это твой способ отдохнуть.

— Мне не нужно отдыхать. Просто окончить университет, чтобы начать зарабатывать деньги, — вздыхаю я. — И, может быть, немного вздремнуть.

— Мамочка, — говорит Айла, дергая меня за спортивные штаны, — Я теб’я лю.

Подняв ее на колени, я целую ее в щечки.

— Я тоже тебя люблю, Айла.

Она самая очаровательная маленькая засранка, которую я когда-либо видела. Она драматична и иногда немного капризна, но я ни на что не променяю ее.

— Я хочу ден’ рожденья Холодное сердце, — она кивает, светлые кудри падают ей на лицо.

Она унаследовала мои волосы, и хотя потребовалось много времени, чтобы по-настоящему оценить свои волосы, я счастлива, что передала их ей. Однажды она научится их любить.

— Милая, твой день рождения через несколько месяцев, — я прикладываю свой лоб к ее. — А что, если Черепашки-ниндзя или Микки Маус снова вырвутся вперед в этом соревновании? — я морщу нос, взглянув на маму. — Или ужасная Свинка Пеппа.

— Да… она определенно любит Пеппу, — вздыхает мама. — Я удивлена, что Айла не выбрала Моану.

— О, мамочка, я ес’е люблю Блуи! — кричит Айла, хлопая в ладоши. — Но у меня будет ден’ рожденья Моана. И… и у меня ес’е будет надувной домик!

— Что ж, это быстро разрослось, — я выдыхаю и прижимаюсь своим носом к ее. — Сначала давай проведем Хеллоуин, День благодарения, Рождество и еще пять тысяч праздников, а потом поговорим о твоем дне рождения, хорошо, детка?

Она смотрит на меня, совершенно неубежденная. Даже в три года она может лучше поддержать беседу, чем большинство взрослых. Черт возьми, она моя лучшая подруга.

— Пойдем бегать, мамочка, — она обхватывает мои шею руками. — Ты будешь быстро толкать меня в коляске, а я возьму закуски, — отпустив меня, она указывает на пол. — И Тедди. Он тоже хочет пойти.

Мои глаза бросаются на Тедди, серого плюшевого медведя на полу. Он у нее с самого рождения. Идет туда, куда идет она. Какое-то время я беспокоилась о том, что будет, если она когда-нибудь потеряет его. Поэтому, на всякий случай, я заказала две дополнительные игрушки на eBay.

Что касается мира свиданий, то вот почему я никого не ищу. Вот почему сказала Кэму Харди заткнуться и перейти к сексуальной части. Я не могу ни к кому привязываться. У меня есть багаж. Он красивый, веселый и очаровательный. Но тем не менее он есть. И большинство студентов университета не хотят слушать, как я говорю о своей малышке. А поскольку она — единственное, о чем я действительно хочу говорить, это позволяет легко изолировать себя от большинства людей, кроме семьи. О, и Тесса. Мы с ней лучшие подруги с тех пор, как ходили в ясли. И когда я забеременела в школе, она была одной из немногих моих друзей, кто не стал смотреть на меня по-другому.

Даже когда я сказала, что перевожусь в Университет Брукса, она тоже захотела перевестись. В каком-то смысле, думаю, она всегда хотела жить в другой части страны, так что, возможно, это был шанс. Она нашла квартиру недалеко от кампуса и предложила позволить нам жить с ней, но родители тоже переехали поближе к кампусу, и жить с ними было самым разумным решением. Моя мама работает на дому и очень помогает с Айлой. На самом деле, я бы не смогла учиться в колледже, если бы не поддержка родителей.

Ни для кого не секрет, что ни один родитель не мечтает о том, чтобы их дочь-подросток сказала, что беременна. Они были разочарованы. В большой степени чувствовали, что я выбросила свою жизнь на ветер, будучи безрассудной. О, они были в гневе.

Но превыше разочарования и гнева была любовь. И когда отец Айлы не взял на себя ответственность, взяли они. И с того дня, когда я сказала, что беременна, их поддержка никогда не колебалась.

Поставив ее на ноги, я киваю.

— Да, моя леди. Позволь пойти и притащить твою колесницу и свозить мою принцессу на королевский бег.

Когда она убегает, маленькие ножки стучат по деревянному полу, и мое сердце сжимается. Не важно, насколько я измотана, эта маленькая засранка заставляет весь мир вращаться. Без нее я бы пропала. Я никогда не пойму, почему отец не хотел присутствовать в ее жизни, но это его потеря. Она потрясающая. Нет, не просто потрясающая. Она не от мира сего. И даже несмотря на то, что она наполовину от него, и однажды может спросить, что не так с ней, и почему отец ушел, я буду любить ее за нас обоих. И дело в том, что это несложно. Потому что я ее мама. И создала этого идеального, дикого ангелочка. На самом деле, любить ее — это самое простое, что я когда-либо делала.

Пока мы идем в комнату, чтобы одеться, я слышу, как мама кричит вслед:

— По крайней мере подумай. О беге на длинные дистанции. Ты заслуживаешь этого, Эдди.

— Я подумала об этом, и ответ — нет. У меня есть нечто более важное. Ее имя начинается на букву «И». Она просыпается на рассвете и заставляет смотреть больше диснеевских фильмов, чем мне хотелось бы, — кричу я в ответ. — Спасибо за кофе!

Айла держит в руках обувь и рычит, изображая медведя:

— Мамочка-медведица.

Я улыбаюсь, наблюдая за ее нелепым миловидным выражением лица.

Однажды наступит время для бесконечного бега и отношений, которые продлятся дольше, чем быстрый секс на одну ночь. Но сейчас не то время. Сейчас у меня есть время только на Айлу и на то, чтобы работать над будущим, которого она заслуживает.

Через несколько часов Айла тихо посапывает рядом, пока я заканчиваю задание для занятия, которое скоро начнется.

Закрыв ноутбук, я осторожно подпираю дочь подушкой, чтобы она не скатилась с кровати.

Я забираю волосы в небрежный конский хвост из завитков. Сегодня достаточно влажный воздух. Иметь от природы вьющиеся волосы временами сложно, мягко говоря.

В последний раз проверяя свою милую девочку, я целую ее в лоб, а затем на цыпочках выхожу из спальни.

Мать сидит за барной стойкой, работая на ноутбуке.

— Собираешься на учебу, детка? — говорит она, снимая очки.

Я киваю.

— Собираюсь. Айла уже около часа спит в моей кровати.

Она встает, улыбаясь.

— Пойду лягу рядом с ней. Черт, я, наверное, тоже задремлю.

Я вздыхаю, чувствуя, как по телу разливается ревность. Я бы хотела свернуться калачиком с ней на весь день, хотя знаю, что это невозможно.

Надев сандалии, я беру сумку.

— Спасибо, мамочка. Я буду дома через несколько часов.

— О, твой папаша оставил его здесь, — она хватает сотовый телефон со стойки и протягивает мне. — Можешь отдать ему? Я знаю, что после тренировки до дома ехать недолго, но мне комфортнее, что у него всегда рядом телефон.

Я слегка сужаю глаза.

— Он еще на тренировке?

Не думаю, что Кэм Харди меня узнает. Но также не хочу обнаруживать тот факт, что я ошибаюсь.

— Он закончит к тому времени, как ты туда доберешься. Скорее всего, будет сидеть в кабинете, собираясь ехать домой, — фыркает она. — Черт, зная твоего папу, будет искать телефон, думая, что потерял его.

Взяв у мамы телефон, я направляюсь к двери.

— Хорошо, тогда не проблема. Поцелуй мою малышку, когда она проснется, — я вздыхаю. — Я очень, очень не хочу оставлять ее.

Когда я смотрю, как мама идет в мою спальню, то чувствую укол вины. Айла проснется, и рядом с ней будет моя мама. Она угостит ее закуской. И вместе они приготовят ужин. Я пропускаю так много моментов. Важнейшее время, которое никогда не верну.

Я просто должна постоянно напоминать себе, что делаю это ради ее будущего. Ради нашего будущего. Однажды все это окупится. Я на это надеюсь, во всяком случае.

Кэм

— О'Брайен, ты балерина или гребаный защитник? — обращается тренер к Броуди. — Какого черта ты там выделываешь? Заставляешь даже лед выглядеть паршиво. Вот насколько ты ужасен. Черт возьми, эта арена выглядит как помойка. Начинает вонять.

— Извините, тренер, — бормочет он, прежде чем подъехать ко мне на коньках. — Какой же мудак, — шепчет он одними губами.

Я постукиваю клюшкой по его и киваю подбородком в сторону Линка.

— Все еще не хочешь потерпеть ради команды? Хороший минет мог бы снять напряжение. Черт возьми, урод, наверное, даже остаток дня улыбался бы, — шепчу я тихим голосом.

Делая вид, что чешет щеку перчаткой, он поднимает средний палец вверх.

— Давайте пробежим еще раз, мальчики.

Тренировка должна была закончиться некоторое время назад, но из-за того, что мы не можем сделать ни черта согласно стандартам тренера, все еще здесь и продолжаем надрываться.

Во время обучения в колледже тренер ЛаКонте привел команду к «Замороженной четверке⁴» трижды. Побеждая дважды и покинув третью на носилках с тяжелой травмой колена. С тех пор он тренировал некоторые школьные и университетские команды, но ему еще предстоит вывести нас в «Замороженную четверку». После тяжелого поражения в прошлом году, сократившего сезон до чемпионатов, мы готовы стать одной из четырех команд, которые будут бороться за титул чемпионов. Я просто надеюсь, что он — тренер, который поможет нам туда попасть.

Он все еще, кажется, не очень меня любит. И я, честно говоря, не понимаю, почему. Я веселый парень. Милый. Я работаю на льду не покладая рук, и также капитан нашей команды. Для второго курса, это большое давление для меня. Но я приму этот вызов, потому что хоккей — это моя жизнь. А цель в жизни — стать профессионалом.

Мы отрабатываем еще несколько розыгрышей, и наконец он перестает говорить, что мы отстойны. Не заявляет, что мы хорошо справляемся, но это все еще шаг вперед от того, что он кричал каждые две минуты.

Когда он наконец говорит, что тренировка окончена, я потный и настолько устал, что мысль о том, чтобы идти в раздевалку, кажется невыносимой.

Сходя со льда, я собираю последние остатки энергии.

— Кто это? — Броуди толкает меня локтем, когда я слышу, как команда шепчет примерно то же самое.

— Дочь тренера, придурок, — рычит МакИнтайр, тренер по нападению, проходя мимо нас. — Он и так не выносит вас, дураков. Лучше не дайте застукать за тем, что пялитесь на Эддисон.

При упоминании имени Эддисон я поворачиваю голову. И когда делаю это, замечаю знакомую голову с золотыми кудрями. И впервые, урод на самом деле улыбается, когда она болтает без остановки. То есть, до тех пор, пока не замечает, что мы все смотрим на нее.

— Я же пытался предупредить, — качает головой тренер МакИнтайр. — Вы, тупицы, не хотели слушать.

Сверля нас взглядом, тренер указывает на дверь раздевалки.

— Поднимайте задницы и убирайтесь отсюда. И постарайтесь не лажать так сильно на утренней тренировке. Глаза Эддисон находят мои, и она похожа на оленя в свете фар. Я ухмыляюсь, давая понять, что отлично помню, кто она такая. Но когда тренер снова начинает оборачиваться, я понимаю, что пора сваливать. Если это его дочь, не думаю, что он будет очень счастлив, узнав о том, что я сделал с ее драгоценным телом.

Я и так не мог выбросить эту девушку из головы. Теперь узнаю, что она — дочь тренера.

Тренера, который и так меня ненавидит.

Похоже, мы будем видеться чаще, чем я думал. И моя жизнь только что стала немного сложнее, потому что игнорировать ее присутствие… будет сложно.

Эддисон

Черт возьми, мама.

Она сказала, что папа закончит тренировку к тому времени, как я приеду. Мне очень не повезло, потому что этого не произошло. И если я не параноик, Кэм Харди меня узнал. Зеленые глаза пронзили мои, он ухмыльнулся, давая понять, что знает, кто я такая и помнит о той ночи.

Той горячей, грязной, глупой ночи.

Я знаю, что не забыла ее — это уж точно.

Итак, быстро дав папе телефон, говорю, что мне нужно спешить на занятия. Я хочу убраться оттуда, прежде чем Кэм переоденется, на всякий случай, если он попытается со мной поговорить. Папа потеряет хладнокровие, если увидит это.

Отец взбесится, выяснив, что я уже знаю Кэма Харди. То есть, действительно знаю.

Отец жесткий. Он строг и, честно говоря, временами ведет себя с командой как придурок. Он хочет только лучшего для них, но иногда это выглядит немного жестко.

Насколько я помню, он чувствует необходимость защитить меня от игроков, а также от всех спортсменов. Он изо всех сил старается держать меня подальше от них, хотя это не срабатывает. Он утверждает, что многие из них не уважают женщин так, как должны. Всю жизнь мне запрещали даже смотреть на любого мужчину в его команде.

Но был один раз, когда я его не послушала. А теперь у меня есть Айла Роуз.

В той ситуации отец был прав. Отец Айла — это эквивалент пылающей кучи собачьего дерьма. Но если бы я послушалась отца и не дала Нику шанс, я бы не была мамой самого крутого ребенка в мире. Так что, в каком-то смысле, самая большая ошибка оказалась самым большим благословением.

При этом я не хочу детей еще очень, очень, очень долго. Вот почему после рождения Айлы мне поставили внутриматочную спираль на семь лет. Именно поэтому я вернулась на три дополнительных осмотра в гинекологический кабинет, чтобы убедиться, что она установлена ​​правильно и не приведет к беременности. Я не променяла бы материнство ни на что на свете. Но знаю, что не готова к еще одному ребенку.

Мысли продолжают бегать в голове. Интересно, действительно ли он меня помнит? Или вообще думал о той ночи?

Я качаю головой. Конечно, не думал. И даже если действительно меня узнал, это не значит, что он будет преследовать меня и захочет второго раунда. Не то чтобы плохо трахаться без чувств. Что может сделать один сногсшибательный и захватывающий оргазм?

Ах, кроме того факта, что, полагаю, чаще всего один оборачивается двумя, который превращается в три, который превращается в десять, и прежде чем вы поймете, что занимаетесь сексом как кролики, нуждаясь друг в друге.

Нет. Спасибо.

Я уверена, что мы будем сталкиваться друг с другом. В этом нет никаких сомнений. Черт возьми, с тех пор, как была ребенком, я всегда ходила на игры отца. Мама и я сидим на назначенных местах, я ем горы попкорна и тайком пью немного содовой.

Но даже если мы увидим друг друга на играх, в таком парне, как Кэм Харди, есть и хорошая сторона: он никогда не будет настолько отчаянным, чтобы искать меня ради еще одной связи. Это прекрасно, потому что у меня нет времени ни на каких мужчин. Даже если все, что он из себя представляет, — это парень для траха.