Поэты-радищевцы

Лишь солнце закатилось

За темные леса,

Умолкли песни птичек,

Не слышно ничего.

Под деревом ветвистым,

У хижины своей,

Задумавшись, сидела

Печальная вдова.

Всечасно ожидала

10 Из дальней стороны —

Кого ж? — Но мы узнаем,

Подале коль прочтем.

Вдруг слышится ей топот

И пыль вдали видна,

В ней сердце обмирает,

Она встает... и к ней

В одну почти минуту

Внезапно подошли

Два храбрые солдата,

20 Оружием гремя.

Один во зрелых летах,

Другой как белый лунь,

Покрытый сединами,

С медалью на груди.

«Любезная старушка! —

Герои говорят. —

Ночь темная застигла,

Пусти нас ночевать.

А завтра с белым светом

30 В поход опять пойдем,

За всё тебе заплатим,

Не думай ни о чем».

«Родимые! неможно, —

Хозяйка говорит, —

В моем домишке бедном

Боярам ночевать.

Сегодня, перед богом

Я правду всю скажу,

Я печки не топила

40 И щи не варены».

«Ничто теперь не нужно! —

Служивых был ответ. —

Устали мы походом,

Хотим лишь отдохнуть».

Потом, вошед в избушку,

Садятся на скамье,

Хозяйка стала к печке

И охать начала.

Герои прослезились,

50 Друг на друга смотря, —

Они ее узнали,

Она не знает их.

Один из них другому

Тихонько говорил:

«Спроси ее, Ванюша,

О чем она грустит?»

Младой герой, восставши,

К хозяйке подошел

И, слезы сокрывая,

60 Со вздохом говорил:

«Любезная хозяйка,

Пожалуй нам скажи,

О чем ты так крушишься

И горько слезы льешь?»

Хозяйка отвечает:

«Мне плакать бог велел!

Но было прежде время,

Что радовалась я.

Жила я не убого,

70 Не знала горя, бед!

Но вдруг невзгода пала —

Послышим мы: война!

Тут мужа я лишилась

И сына! Охти мне!

Лет двадцать и поболе

Об них как не слыхать.

Теперь я сиротою

Осталася без них,

Всевышнему молюся

80 Из сердца глубины

Всечасно со слезами

И только то прошу,

Чтобы со царской службы

Живых их возвратил.

Я б раз на них взглянула

И слезы пролила,

И после бы спокойно

В сыру землю легла».

«Не будем укрываться, —

90 Служивы говорят, —

Довольно мы узнали,

Что помнят еще нас.

Узнай, узнай, хозяйка,

Кого ты долго ждешь!

Мы, слава богу, живы,

Я муж твой, это — сын!

Со службы возвратились

На родину свою,

Теперь спокойно будем

100 Все трое вместе жить.

И станем повсечасно

За белого царя

К всевышнему владыке

Молитвы воссылать».

По сих словах пустились

Хозяйку обнимать,

Старик — свою подругу,

Младой — любезну мать.

И радостные слезы

110 Ручьями потекли,

Друг друга обнимают,

Друг друга к сердцу жмут.

Наплакавшись довольно,

Герои говорят:

«Мы много претерпели

Опасностей, трудов,

Но живы и здоровы,

Чего еще желать?»

Коль сладостно свиданье

120 С родной чрез двадцать лет!

Ветры ужасны

Воют, шумят;

Слабо мелькает

Бледна луна;

Дубы столетни

Гнутся, скрипят;

Птицы со страху

Скрылись в лесах;

Боле не слышно

10 Пения их;

Лишь раздаются

В мрачном лесу,

С ветром мешаясь,

Крики совы;

Один несчастный сын Арминов,

В глубокой горести своей,

Не чувствуя грозы ужасной,

Стоит, на камень опершись,

Под коим скрыт ему любезной

20 Прекрасной Дезагрены прах.

Имея на лице унылость,

Нося в груди жестоку страсть,

И обрати свой взор на камень,

Лотрек, вздыхая, говорит:

«Пусть свирепеет

Буря везде,

Ветры ужасны

Грозно шумят,

Пусть все стихии,

30 Вдруг съединясь,

Сильно бунтуют,

Горы трясут!

Пусть раздается

Страшный отзыв

В мрачных пещерах,

Темных лесах!

Ужас природы

В сердце моем

Ныне не может

40 Страх произвесть;

Я уж лишился

В свете всего,

Нет мне утехи,

Нет мне отрад!

Счастье, довольство,

Радостна жизнь,

Прочь отлетели,

Скрылись от глаз.

Смерть ужасною рукою

50 Прекратила жизни нить

Милой, нежной Дезагрены

В цвете юных ее лет!

Я остался в горькой скуке

Жизнь плачевную вести,

И всечасно со слезами

О любезной вспоминать.

Но что я говорю, несчастный!

Могу ль я ныне слезы лить?

Давно иссякнул, прекратился

60 Из глаз лиющийся поток;

Осталось мне одно мученье,

Отчаянье и вечный стон;

Но скоро, может быть, судьбою

И мне назначен сей предел,

Чтоб, скорби прекрати несносны,

Оставить жизнь, сойти во гроб

И там навеки съединиться

С тобой, дражайший милый прах!

Придет прежней сотоварищ

70 Жизни счастливой моей,

Изумленным взором будет

Друга прежнего искать;

Но увы! он не увидит

Более его нигде!

Пусть он спросит о Лотреке:

Где его сердечный друг? —

Но, когда о том узнает,

Что несчастный друг его

От несносного страданья

80 Злую жизнь свою скончал

И что он тогда ногою

Попирает прах его,

Хладною землей покрытый,

В месте том, где он стоит;

Тут вздохнет и тихим шагом

От печальных мест пойдет.

Скройся, исчезни,

Горестна мысль!

Пусть веселятся

90 Милы друзья,

Лютой разлуки

Вечно не знав!

Пусть я страдаю

Только один,

Пусть я окончу

Здесь свою жизнь.»

Тогда отчаянной рукою

Лотрек свой острый меч берет

И, призывая тень любезной,

Разит во грудь и мертв падет...

Уж ночи протекло почти до половины,

Но бал еще идет, — у Хамкина крестины!

Родня, приятели, соседи, кумовья

Сошлись со всех сторон, — итак, своя семья.

Всего довольно тут, вина — хотя опейся,

А пивом с головы до ног себе облейся.

Пред каждым молодцом стаканчики стоят

С сладчайшим питием, но что там говорят?..

Послушаем у них:

Лишь громкий шум утих,

Один почтенный муж из общества сего,

Шатаяся, восстал от места своего...

И, к Хамкину подшед, с поклоном так сказал,

А прочим всем гостям речь слушать приказал:

«Хозяин наш драгой!

Довольны мы тобой...

Мы у тебя с утра до белого рассвета

Здесь прохлаждаемся, — дай бог вам много лета!

С хозяюшкой драгой,

Притом со всей семьей!

Но смею ль доложить, я вижу в вас смятенье.

Что скорби сей вина? В лице что за смущенье?

Не учинил ли кто обиды вам коварной,

Скажите нам скорей, кто сей неблагодарный?»

— «Не то, мои друзья, — им Хамкин отвечал, —

От вас обиды я ни малой не видал!

Но прежде вас прошу воссести по местам,

Потом и донесу, не обинуясь, вам:

Есть некто в граде сем, из маленьких чинов,

В отставке офицер, фамильей Бедняков,

Который десять лет процессию имеет

В повытье у меня — но дело преет!..

Или сказать — гниет,

А может, пропадет,

Исчезнет, аки дым!

Но я ли винен сим?..

Что сделать я могу?.. Коль самые судьи

Давно горячкою отчаянной больны!..

В год более двух раз не заседают,

Когда ж случится быть — от грусти засыпают.

Но это ничего.

Нет дела до того;

Однако ж сердца я вы знаете какого:

Жалею очень Беднякова!

Он, милый, прожился — и нечего кусать.

И денег ни гроша! — о сем извольте знать...

Какая ж польза мне?

Поживки нет нигде...

И вот уж с полгода его я не видал,

Об этом-то теперь я деле горевал,

Что дал по глупости большую я промашку:

Всё обобрал с него, забыл лишь снять рубашку!»

Осень настала,

Листья падут,

Вянут цветочки,

Сохнет трава!

Летни исчезли

Теплые дни,

Слабо уж мечет

Солнце свой луч.

Прочь удалился

10 Нежный Зефир...

С ревом ужасным

Воет Борей!

Вьется в долинах

Белый туман,

Дождик холодный

Землю кропит.

Птички от стужи

Кроются в лес,

Боле не слышно

20 Пения их!

Горестна скука,

Мрачна печаль

В душу вселились...

Душу томят!

Нет мне утехи

Боле нигде...

Слезы невольно

Льются из глаз!

Вместе с природой

30 Осень я зрю...

В коей увянет

Юность моя.

Старость печальна

Вдруг посетит,

Скорби, болезни

С ней завсегда!..

Время с косою

Быстро летит!

Строго считая

40 Жизни часы,

Руки подъемлет,

Блещет коса —

Смертный мгновенно

Падает в гроб!

Всех оставляет,

Ближних, родных!

Нежну супругу!

Милых детей!

Силу, богатство,

50 Славу, чины...

С ним умирает,

С ним всё пройдет.

Милая роза,

Алый цветок,

Что ты увяла,

Что так бледна?

Что преклонилась

Прежде поры

С нежного стебля

К хладной земле?

Разве морозы

Люты пришли?

Или осенни

Ветры шумят?

Нет! еще лето

В полной красе,

В мрачной пещере

Скрыт Аквилон.

Разве полынью

Горькою ты

Вкруг обвилася,

Вкруг стеснена?

Милая роза

Мне говорит,

Тихо вздохнувши:

«Ты отгадал».

Скрывшись в кусточке

В темном лесу,

Тихо, приятно

Зябличек пел.

Голос веселый

Слышен бывал

С томным журчаньем

Быстра ручья.

Летней порою

С милой моей

Зяблика слушать

Я приходил.

Нынече зяблик

Петь перестал,

Кустик оставил,

Прочь отлетел.

Только подружки

Ищет своей,

Только горюет,

Стонет об ней.

Полно, мой зяблик,

Полно тужить,

Время настало

Горе забыть.

Разве ты хочешь

В жизни своей

Вечно терзаться,

Вечно грустить?

Знаю, мой милый,

Много ты бед,

Мук, огорченья

В страсти терпел.

Только, несчастный,

Грусти своей

Мало поможешь...

Разве умрешь...

Вижу желанье

В мрачной душе —

С горестью лютой

Жизнь прекратить.

Варвар жестокий,

Сжалься, постой.

Слышать легко ли

Мне сию весть?

Знай: я с печали

Слез не пролью,

Рваться не стану, —

Также умру.