Пожиратель Драконов. Часть 3

Глава 68

Руйгу мира Картанг усмехнулась и открыла было рот, чтобы что-то ответить, но уже не успела. Её сила покинула тело Мо, и оно, потеряв поддержку энергии, начало падать.

Рванувшись вперёд, Данброк, снова перехвативший контроль, аккуратно подхватил его своей аурой. А в следующее мгновение эта аура уже проникла в плоть Мо, начав сращивать и латать бесчисленные разрывы.

— Я постараюсь сделать для неё всё, что смогу, — проговорил он. — Как минимум я уберу следы Законов и восстановлю бо́льшую часть повреждений. Однако уже понятно, что она пострадала слишком сильно. Мой Закон не подходит для того, чтобы исцелить её полноценно. Максимум, чего я смогу добиться — стабилизировать её состояние, чтобы дать тебе время. Развей свой Дар жизни до уровня Сущности, тогда ты скорее всего сможешь её спасти.

«А ты можешь просто дать мне энергию для развития Дара?»

— Конечно, могу, но это не поможет. Дар не сможет стать Сущностью лишь с помощью одной только чистой энергии. Ты должен будешь сделать это сам, исключительно своими силами, примерно как когда проходил обожествление. К тому же, если я накачаю твои родные Дары своей энергией, это сильно помешает твоему дальнейшему росту. Не волнуйся. У тебя будет достаточно времени, чтобы сделать всё правильно. Эта девушка будет находиться в чём-то наподобие клинической смерти, но её состояние будет очень стабильным. Если ты будешь подпитывать её энергией, она сможет протянуть и десять, и двадцать, и пятьдесят лет. Так что тебе нет смысла повторять мои ошибки и торопиться, жертвуя своим будущим.

Мне захотелось ответить что-то резкое, но почти сразу я сам себя осадил. Данброк говорил всё это из чистой заботы обо мне, намекая на тот совет, что он мне дал при прошлой встрече. Да и к тому же он ведь был прав.

« Хорошо. Спасибо вам большое».

— Тебе спасибо. Если бы не ты, Амала и остальные, шантажируя меня тем, что их аватар был в силах уничтожать страны и народы, заставили бы меня подчиниться Катриону. Помощь твоей женщине — далеко недостаточная плата. Тебе определённо полагается нечто большее. Хотя я и сказал, что моя энергия может негативно повлиять на твоё дальнейшее развитие, думаю, если речь идёт о побочных Дарах, думаю, большого вреда не будет.

Я вдруг ощутил, как в мой Дар молний вливается могучий поток нежно-бирюзовой энергии, заставляя его ядро стремительно расти.

Данброк не стал отдавать мне полную копию своего Закона, ограничившись стихиями грома и молнии. Но и этого оказалось более чем достаточно, чтобы всего через несколько секунд в «сердце» в моей правой лапе оказалась сосредоточена мощь самой настоящей Сущности.

«Спасибо огромное!»

Это было настолько ценный подарок, что я не смог даже подобрать правильные слова благодарности. Так что просто сказал то, что чувствовал.

— Не за что, — улыбнулся моими губами Данброк. — Исполни обещание, данное Амале. Этого будет более чем достаточно, чтобы я остался удовлетворён. А теперь я тебя покину. Нужно проводить эту восьмёрку, убедиться, что они не оставили никаких подлянок.

Секунда — и его нет. Многоцветие мировой ауры пропало, меня снова окружала серость, теперь казавшаяся какой-то искусственной. Впрочем, раз испытав это на себе, я уже не сомневался, что однажды смогу увидеть эту картину благодаря своим собственным силам.

А пока что нужно было заняться насущными вопросами. И первым на повестке дня был Луарий. Амала пообещала ему достойное вознаграждение за предательство.

И хотя Амалы тут больше не было, я был не против хорошенько «наградить» Луария вместо неё.

Держа на руках тело Мо, я вернулся на обломки твердыни Драконьего Трона.

Сражение магов разворотило нижние этажи, а столкновение сил Данброка и восьмёрки Руйгу уничтожило верхний ярус, так что по сути от «твердыни» осталось одно название. Огромная пятикилометровая башня лишь чудом ещё не падала в бездну облаков.

К счастью, больше разрушений не предвиделось. Бой между Цердотом, лидером фракции Сильного Дракона, и его людьми и последователями Луария завершился полной победой первых.

Это было предсказуемо, всё-таки при примерно равном распределении сил десять человек не могли победить тридцать.

Но всё-таки было к лучшему, что вселение Амалы в Мо и дальнейшее вселение Данброка в меня прошло для сражавшихся почти бесследно. Видимо из-за того, что закрывавший тронный зал барьер не был полностью разрушен в процессе погони Кассия за Луарием.

Иначе был высок шанс, что «хорошие ребята» опустили бы руки и потеряли всю волю к победе, увидев пришествие вражеского Руйгу.

Луарий, когда я его только приметил, стоял на том же месте, что и раньше, покорно ожидая возвращения своей новой госпожи.

К нему никто не решался подойти. Цердот и остальные, даже одержав верх в своём бою, не стали выходить на обломки тронного зала, оставшись караулить его на ступеньках.

Чести это им, конечно, не делало. Вот только с учётом того, что после смерти Кассия Луарий остался единственным магом сорок пятого ранга в мире, они бы всё равно не смогли ничего сделать. А пользы от бессмысленных смертей всё равно не было бы никакого.

Кстати, я забыл спросить Данброка, почему он не лишил Луария сил. Если бы этот сверхамбициозный гондон вернулся на тридцать девятый ранг, произошедшего: вторжения Майигу-иномирцев, разрушения твердыни Драконьего Трона, гибели Кассия и комы Мо — удалось бы без труда избежать.

Ну, теперь у меня был шанс узнать обо всём непосредственно у самого виновника всего бардака. Хотя нет. Я не собирался его ни о чём спрашивать.

В процессе сражения Данброка против восьмёрки Руйгу мы отлетели от башни на несколько тысяч километров, и даже сильнейший маг в мире не мог ощущать происходящее на таком расстоянии.

Даже если он почувствовал, что сам бой прекратился, понять, кто победил, вряд ли представлялось возможным. Так что не было ничего удивительного в том, что он остался на месте. Если бы Амала победила и, вернувшись, не нашла своего пёсика, у Луария были бы большие проблемы.

Но, ощутив вдали не человеческую, а драконью фигуру, правильные выводы сволочь сделала очень быстро, тут же рванув на утёк.

Ещё пятнадцать минут назад поймать его было бы для меня невыполнимой задачей. Даже не беря в расчёт то, что после вселения Данброка всё тело болело так, будто меня закинули в мясорубку, а потом собрали обратно из фарша.

Но сейчас в моей власти была самая настоящая Сущность. Мощь, которой обладали лишь сильнейшие Майигу, предшествующая абсолютной власти Закона.

Данброк был прав. Когда мой Дар молний превратился в Сущность молний и грома, я тут же понял, что дальнейшее его развитие стало практически невозможно, а эффективность в разы уступала эффективности той Сущности, что я создал бы сам.

Вот только пусть неидеальная, пусть не моя собственная, а чужая, пусть хоть какая, но Сущность оставалась Сущностью. Мощь её одной уже была куда выше, чем совокупная мощь всех остальных моих Даров.

К тому же одной из очевидных сильных сторон Сущности грома и молний была скорость. Так что Луарию было от меня не скрыться.

Его фигура уже исчезла в море облаков, а я только опускал тело Мо на один из более-менее целых кусков пола тронного зала.

Пока летел, я успел аккуратно очистить её кожу от крови, и теперь, за исключением отсутствующих волос где-либо на теле, девушка выглядела вполне нормально, разве что бледновато. К сожалению, это была лишь видимость.

Она не дышала, её сердце не билось, мозг не функционировал. По всем законам современной земной медицины она была на сто процентов мертва.

И это реально было бы так. Если бы Данброк не сумел каким-то образом закрепить свойства, обретённые её телом после ритуала подготовки к нисхождению Руйгу.

Так что, хотя сейчас она была почти что мертва, пока я продолжал снабжать её организм энергией, она могла оставаться в подвешенном состоянии, не переступая границы реальной смерти.

Чтобы вернуть её обратно, я должен был для начала исцелить мириады крошечных разрывов, появившихся повсюду в её теле из-за колоссальной энергии Руйгу.

Это было похоже на то, чем «наградил» меня Палем перед тем, как я попал в мир Драконьих Островов, но во много раз хуже. Если бы жизнь вернулась в тело Мо сейчас, её органы мгновенно превратились в решето и истекли кровью, а мышцы порвались, предварительно переломав кости.

Только после того, как её состояние вернётся в норму, будет можно попытаться её оживить.

Бросив на тело девушки последний тяжёлый взгляд и окружив её коконом из приказа фиксации, пропитанного мощью молний, чтобы никто не смог приблизиться без спросу, я наконец-то рванул за Луарием.

Догнал я его довольно быстро. Хотя я и задержался немного, чтобы оставить Мо, много времени это всё же не заняло, даже со своей невероятной скоростью Луарий не смог вылететь за пределы моей сферы восприятия.

Однако поймать ублюдка сразу было бы слишком просто. Повиснув у него на хвосте где-то в километре, я принялся бомбардировать его краткими мысленными сообщениями.

«Ты проиграл».

«Ты ничего не добился».

«Ты умрёшь в безвестности».

«Сдохнешь в канаве».

«Никакого величия».

«Никакой славы».

«Никакой власти».

«Никакого почёта».

«Трус».

«Слабак».

«Пустышка».

«Неудачник».

Когда он отправлял мне мысленные сообщения в ответ или кричал что-то вслух, я не обращал внимания. Когда он пытался атаковать, я просто отражал удары и продолжал преследование как ни в чём не бывало.

Он запутывал следы, подставлял под удары попадавшихся нам на пути драконов, прятался в ущельях и пещерах остовов попадавшихся нам островов.

Он опускался в самые недра облачного океана, достигая реальной «земли» этого мира — изрезанной многочисленными ущельями каменной пустоши, на которой отдыхали самые огромные и могучие драконы, которых не могли выдержать облачные платформы.

Он взмывал на километры и километры над верхними слоями облаков, туда, где начинался космос.

Он пытался сбежать от меня через межмировые порталы, но я ломал их прицельными атаками за мгновения до того, как он в них исчезал. Он пытался брать заложников, но я, настигая его, закрывал людей защитой из молний, которую он не мог пробить. Он пытался договориться со мной, предлагал помощь, деньги, власть, женщин, но я оставался глух.

Я знал, что Мо сможет выдержать без нового вливания энергии около месяца и никуда не спешил, продолжая мучить Луария, постепенно сводя его с ума.

Впервые в жизни я подошёл к какому-то делу, тем более к мести, с настолько холодным и жестоким расчётом.

Иногда я ловил себя на мысли, что это на меня не похоже, что это — слишком, что уже можно было остановиться. Но потом в памяти всплывали наши немногие разговоры с Кассием, время проведённое с Мо, а также то, по какой абсурдно идиотской и эгоистичной причине эта тварь всё это похерила, и ярость поднималась из глубины разума сама собой с новой силой.

И снова летели в мозг Луарию бесконечные слова о его никчёмности, а расстояние между нами не уменьшалось и не увеличивалось ни на метр.

Он остановился на девятый день. Сам приземлился на маленький необитаемый остров всего метров сто в поперечнике. Повернулся ко мне, рухнул на колени.

— Я сдаюсь! — взмолился он, уже давным-давно утративший весь свой гонор и спесь. От его золотого костюма осталось одно рваньё, волосы были сожжены многочисленными разрядами молний, кожа покрылась вязью чернильно-чёрных ожогов. — Пожалуйста, хватит! Я готов к суду, готов к заключению, к чему угодно! Пожалуйста!

Остановившись всё в том же километре, я задумался, прикидывая, удовлетворён ли я. И через пару секунд пришло осознание. Нет, не удовлетворён.

Мощный разряд разорвал левую ступню Луария, а в воздухе разнеслось краткое: « Беги!»

Взвыв от боли, он развернулся и снова полетел, вкладывая в это всю боль и весь страх.

Спустя пять дней он остановился снова. На этот раз лишился правой ступни. Ещё через четверо суток потерял сразу обе голени, его одинаковые мольбы начинали мне наскучивать. Два дня спустя взорвалась его левая рука, вся: от кисти до плеча.

Потом были губы. Язык. Нос. Глаза. В какой-то момент он обессилел настолько, что уже не смог лететь.

Тогда я подхватил его и скинул на крупном диком острове, населённом одними только драконами. Ко мне они приближаться боялись, а так как выдерживать расстояние в километр уже не было смысла и я, фактически, шёл за ползущим по земле Луарием в нескольких метрах, нашему развлечению они не мешали.

Правую руку ему я оставлял намерено. В ней, в специальных небольших ножнах на запястье, несмотря на уже три с лишним недели погони, ублюдок продолжал хранить маленький ножичек.

Раньше именно им Луарий, пользуясь своей невероятной скоростью, кромсал своих противников, покрывая их тела тысячами мелких порезов.

Он и на меня пару раз пытался нападать. Без толку, разумеется. Но я ждал, когда он пустит его в ход другим образом. И дождался.

Спустя двадцать три дня погони я поднялся в воздух и двинулся обратно в сторону твердыни Драконьего Трона, оставив тело Луария с перерезанным горлом на съедение диким драконам.

— Всё прошло удачно? — с восстановленного пьедестала на меня взирал фантом Данброка.

Именно так, похоже, Руйгу общался со своими последователями, когда ему не мешали всякие иномировые ублюдки.

— Я бы так не сказал, — мне не хотелось возвышаться над сравнительно небольшим фантомом, так что я принял человеческую форму. — Но всё закончилось — это точно.

— Хорошо. Я тоже закончил. Амала и остальные покинули окрестности мира Драконьих Островов и не вернутся, как бы ни хотели.

- Рад это слышать. Скажите, почему вы не лишили Луария сил? Ведь его ранг был данным вами благословением.

— Я до последнего момента не был уверен, что именно Луарий был предателем. Как я и говорил, я не всеведущ даже в рамках своего мира, а этот человек был достаточно умён, чтобы прятать от меня свои грязные делишки. А когда он устроил переворот, открыл портал для Майигу и захватил твою женщину, было уже поздно. Я не мог проявить свою силу в достаточной степени для лишения его благословения.

- Могли бы лишить сил всех высших магов сразу как заподозрили кого-то. Это ведь не смерть, да и того же уровня во второй раз они бы скорее всего достигли куда быстрее, чем в первый.

— Возможно, следовало сделать именно так, — вздохнул Данброк. — Действовать жёстче и быстрее. Но, став Руйгу и основав Драконий Трон, я пообещал людям, что не стану напрямую вмешиваться в их жизнь до тех пор, пока угроза не нависнет над самим этим миром. Я не хочу быть тираном, как та же Амала. Чтобы люди смогли показать весь свой потенциал, нужно дать им свободу. Даже если иногда за эту свободу придётся дорого платить. Таково моё убеждение. Как бы прискорбно это ни было, Луарий — не первый из людей, кто соблазняется властью. Ты можешь в это не поверить, но однажды, давным-давно, покойный Кассий тоже восставал против меня.

- Серьёзно? — мне действительно было сложно в это поверить.

— Да. Правда, у него мотивы были всё-таки куда объективнее и логичнее. Это произошло вскоре после моего становления Руйгу, человечество переживало страшный кризис после разрушений, устроенных упущенными мной Майигу. Кассий обозлился на меня за то, что я бездействовал, наблюдая за тем, как люди гибли тысячами и тысячами, по новой отвоёвывая свои земли у захвативших их диких драконов. К счастью, с ним и его «восстанием» мы сумели разобраться на словах, придя к соглашению. Я создал для драконов гнёзда в глубине облачного океана, а также запретил им нападать на корабли Драконьего Трона и основные острова людей. И похожие ситуации были потом ещё четырежды.

— М-да, — хмыкнул я. — Совсем уж самостоятельным человечество не стало.

— Нет, к моему сожалению. Ведь с моего воплощения и до сего дня я продолжаю считать, что чем меньше я буду влиять на них: помогать, награждать за хорошие дела и наказывать за плохие — тем прекраснее в итоге станет мой мир. Всё-таки, хотя я и бог, я один. Если мой мир будет именно таким, как я того хочу, он будет слишком скучным. Поэтому я и не стал сразу рубить с плеча, когда узнал о существовании предателей. А ещё, хотя ты скорее всего сочтёшь это крайне странным аргументом, я до последнего продолжал верить в Луария.

- Уж извините, но не просто странным, а крайне глупым. Я, конечно, не знал его до всего произошедшего, но, думаю, не заметить его нездоровых амбиций было невозможно.

— А что плохого в амбициях? — ухмыльнулся Данброк. — Даже нездоровых. Да и где та грань, что разделяет «здоровые» и «нездоровые» амбиции? Я стал Руйгу, потому что был максимально амбициозен. Да и ты разве не такой же? Ты ведь тоже наверняка готов идти по головам и даже поступаться определёнными принципами ради достижения своих целей. Может быть не в той степени, в которой это делал Луарий, но кто сказал, что твои амбиции — здоровые амбиции? Все сильны задним умом. Но кто мог поручиться тогда, что, задавив амбиции Луария, я не упустил бы кого-то такого как Кассий, кто сделал для этого мира столько всего важного, полезного, да и просто прекрасного?

Я знал, что он был прав. Может быть по-своему, может быть правдой, которую я никогда бы не смог до конца принять, но прав. И продолжало восставать против этой правды внутри меня не искреннее желание объяснить что-то Данброку или докопаться до истины, а банальное чувство потери.

Ведь несмотря на то, что наши диалоги можно было пересчитать по пальцам, и хотя мы ни разу не поднимали эту тему в разговорах, я по-настоящему признал этого древнего деда своим другом. И теперь мне было попросту обидно, что он умер, к тому же умер так глупо и абсолютно бессмысленно.

К сожалению, как Данброк не был всеведущим, ровно также он не был всемогущим и воскрешать мёртвых не умели даже боги. И когда кончился Луарий, стало максимально очевидно, что мои дела в мире Драконьих Островов подошли к концу.

— Я был бы не против поупражняться с вами в риторике, — злость пробивалась, как бы я ни пытался её подавить. — Но мне, наверное, уже пора.

— Если ты так говоришь, то, действительно, наверное, пора. — Он видел меня насквозь и прямо сейчас мне это максимально не нравилось. — Когда будешь использовать портальный камень, подумай о своём мире. Я направлю перемещение в нужное место. Желаю тебе победы в твоей собственной войне. И не забывай о совете, что я тебе дал.

— Постараюсь. — На секунду показалось, что мой рот в очередной раз выдаст какую-нибудь колкость, но неожиданно откуда-то из глубины поднялась волна небывалого спокойствия и какого-то осознания, что ли. — Спасибо вам за этот мир, Данброк.

— Ты снова искренен, — улыбнулся Руйгу. — Во второй раз. Надеюсь, когда это случится в третий раз, мы встретимся уже как равные.

- Не как равные, — покачал я головой, доставая из пространственного хранилища, подаренного Кассием, камень портала и беря тело Мо на руки. — Я вас превзойду.

Громоподобный хохот сотряс реставрирующийся тронный зал.

— Вот они — здоровые амбиции! Удачи, Тим!

В памяти всплыло место, где я когда-то познакомился с Тизеном. Тронный зал с фантомом Данброка и весь мир Драконьих Островов поблекли, размылись, расплылись, будто я смотрел из-под воды.

А через секунду я ощутил на коже влажное касание прохладного ветерка, доносящегося до меня от входа в просторную пещеру. У моих ног лежал длинный скелет трёхглавого змея.

Глубоко вдохнув слегка затхлый воздух своего второго мира, я не сумел сдержать улыбки.

Тейя, я вернулся.

Палем, я иду.