Похороненный дневник

Глава 25

Джаспер всю ночь провел, свернувшись клубком в трубе водостока. Она укрывала от ветра, но куда важнее было другое: он потерял способность шевелиться. В конце концов мальчику удалось забыться беспокойным сном, из которого его то и дело выдергивали кошмары, полные заросших шерстью водителей автобусов и визгливых причитаний бедняги Роя.

Дернувшись всем телом, он проснулся. Небо над уходящей вдаль канавой высветил приглушенно-серый зачаток рассвета. До восхода оставалось никак не менее часа, но время уже поджимало Джаспера. Он выпростал одеревеневшее тело из дренажной трубы и заставил себя выпрямиться. Первые осенние заморозки еще не подоспели, но холодный воздух уже намекал на их близость. Джаспер поежился в своей вымокшей одежде и направил негнущиеся ноги вдоль дна канавы. Недалеко от места, где накануне водитель остановил автобус, в жидкой грязи валялся его чемодан.

Першение в горле предупредило Джаспера, что он чересчур перемерз, всю ночь пролежав в холодной лужице. Где-то глубоко в памяти зазвучал дядин голос: «Самый верный способ замерзнуть насмерть во время охоты — дать себе промокнуть».

Вняв предостережению, Джаспер добежал до чемодана и выдернул его из стылой жижи. Лишь по счастливой случайности тот падая не раскрылся. Сцепив окоченевшие пальцы на его ручке, Джаспер вскарабкался по дальнему от шоссе склону канавы. В сотне ярдов впереди темнела небольшая рощица, за которой тенью проступал фермерский дом. Нужно было спешить: в любую минуту мог проснуться фермер и выйти позаботиться о скотине.

Джаспер опрометью бросился под спасительную сень деревьев и поспешил скинуть с себя мокрую грязную одежку. Даже трусы с носками вымокли. Дрожа от утренней прохлады, голый, он пописал под толстым стволом дуба, а затем открыл чемодан. Два комплекта одежды — все, что у него осталось, зато она была сухой. Натянув чистые рубаху и штаны, он сразу начал согреваться, хотя недостаточно быстро. Охваченный сомнениями, Джаспер переводил взгляд с последней чистой стопки одежды в чемодане на кучку грязных тряпок на земле. Мокрые одежки запачкают все остальное, заодно с маминым дневником. Он подхватил книжицу со дна чемодана и быстро пролистал, чтобы убедиться: все страницы на месте и не повреждены.

Сквозь темную листву в отдалении вспыхнул маленький прямоугольник: в фермерском доме кто-то проснулся и включил свет.

Джаспер натянул второй комплект сухой одежды прямо поверх первого и покидал в чемодан пропитанные грязью сырые тряпки. Он уже засовывал мамин дневник за пояс штанов, когда в полусотне ярдов от него, громко скрипнув, распахнулась дверь фермерского дома. Джаспер тут же приник к стволу ближайшего дерева, прячась от чужих глаз.

На крыльцо вышла женщина с деревянной бадьей. Она встала там и потянулась, глядя на рощицу, где прятался Джаспер. Он затаил дыхание, убежденный, что та его заметила и вот-вот сорвется в крик. Этого не случилось. Женщина просто подняла свою бадью и направилась к коровнику за домом.

Джаспер подхватил чемодан и, перебегая от дерева к дереву, направился к полосе кукурузного поля, примыкавшей к шоссе. Где-то за фермерским домом зашлась лаем собака. Чтоб тебя!

Отбросив страхи, Джаспер помчался к просвету в кукурузных стеблях. Там его встретили мясистые листья, захлопавшие по плечам, — но он не остановился, пока не отбежал от фермерского дома на пять сотен ярдов, не меньше. Лишь тогда Джаспер замедлил бег, чтобы отдышаться, прислушиваясь. Шума погони не было, собачий лай тоже смолк. Небо над головой светлело с каждой минутой; оно еще не обрело розовый оттенок рассвета, но позволяло оглядеться по сторонам.

Вытянув руку, Джаспер ухватил спелый початок на ближайшем стебле. Умирая с голоду, он еле заставил себя счистить листья и рыльца, чтобы затем впиться в него зубами. Он успел умять первый початок и принялся за второй, прежде чем продолжить путь. В нескольких футах справа от Джаспера взвыл мотор: мимо пронесся автомобиль. Нужно было спешить дальше.

Джаспер не мог сообразить, сколько же миль протянулось между ним и дядиной фермой. Пять? Или десять? Наверняка меньше десяти, — решил он. Отец как-то говорил ему, что Бартчвилль лежит в десяти милях от Порт-Гурона, а автобус одолел по меньшей мере полпути, прежде чем совершить свою кошмарную остановку.

Содрогнувшись, Джаспер постарался стряхнуть с себя воспоминания о водителе автобуса. Судя по всему, дядя был прав, решив кастрировать беднягу Роя. «Выходит, яйца и впрямь сводят с ума?» Рука невольно потянулась вниз, ощупать его собственное тело. Ни малейшего сходства с чудищем, которое Джаспера вынудили гладить, не обнаружилось, но он все равно с отвращением отдернул руку. Его даже замутило.

Отставив провинившуюся ладонь, он волочил ее по кукурузной гряде в надежде, что шлепки листьев и удары твердых стеблей как-то устранят нанесенный вред.

К тому времени, когда кукурузу сменила пшеница, он прошел уже не меньше трех миль, пересек два канала и перелез через забор. За морем колосьев по небу разливались золотые и красные краски восхода. Примерно через каждые полмили Джаспер высовывал голову из пшеницы, чтобы проверить обстановку на трассе. То здесь, то там из-за прибрежных построек проглядывала гладь озера Гурон. Впрочем, надежды, забрезжившие было у мальчика, пропали зря: пшеничное поле вдруг оборвалось.

Проволочный забор перекрыл выход к большому перекрестку впереди. По другую сторону лежал Бартчвилль, с его небольшими домами и магазинчиками. Этот пейзаж одновременно успокаивал и пугал: Джаспер не мог позволить себе ступить в город с вымазанным сухой грязью чемоданом в руке. Там он, конечно, столкнется с взрослыми, дядиными знакомыми, которые тут же захотят выяснить, чем это Джаспер занят и откуда у него чемодан. Джаспер присел на корточки в пшенице, чтобы дать отдых измученным ногам и поразмыслить.

Можно было бы спрятать чемодан и объяснять всем, кто поинтересуется, что он бежит в какую-нибудь лавку по дядиной просьбе. Ничего особенного. Детей то и дело посылают в город с поручениями. Скажем, Уэйн довольно часто в одиночку отвозил сырое молоко на маслобойню. Привстав, Джаспер сощурился на здания по ту сторону трассы: похоже, серое строение в трех кварталах от перекрестка как раз и было маслобойней. Он плюхнулся назад, жалея, что не запоминал дорогу в тот раз, когда они ездили за мороженым. Или можно попробовать обойти вокруг и вообще не заглядывать в городок. Сент-Клер-роуд очерчивала западную границу Бартчвилля и вела дальше на север, чтобы пересечься с Харрис-роуд к западу от дядиной фермы. Этой самой дорогой он обычно возвращался туда из школы мисс Бэбкок.

Приняв решение, Джаспер поднялся и зашагал назад сквозь высокую пшеницу. От перекрестка он двинулся вдоль улицы на запад, отыскивая Сент-Клер-роуд. Будет лучше, если вообще не придется говорить со взрослыми. Он сам не знал, сколько вранья удержит в голове, ничего не напутав.

«Видимо, тот, кто начал лгать, уже не обойдется ложью малой», — шепнул себе Джаспер. Одна из любимейших отцовских фраз отчасти выражала то, что он чувствовал теперь, прячась в траве вроде какого-то пронырливого паучка.

— Эй! Кто это там? — прогремел над полем голос.

При этом окрике Джаспер сразу припал к земле.

К нему быстро приближался шорох чьих-то шагов, и Джаспер сжался пружиной, решая, что теперь делать: выскочить на дорогу или, наоборот, забраться подальше в поле? Вообще, ему неплохо удавались короткие забеги, но сейчас он был измотан и тащил с собой чемодан, полный мокрых тряпок. «Дорога!» — решил он наконец. Вскочил, чтобы рвануть туда, и тут же уткнулся головой в грудь мальчишке постарше.

— Я поймал его, па! — крикнул тот.

С перепугу Джаспер не сразу узнал шестиклассника по имени Сэсил Хардинг, который недавно обозвал его маму «бузилой».

Из-за колосьев неподалеку выплыла большая соломенная шляпа, под которой обнаружился широкоплечий мужчина при окладистой бороде. В руке у мужчины было ружье, наведенное прямо на Джаспера. Окинув мальчика взглядом, в котором раздражение мешалось с изумлением, мужчина опустил свое оружие.

Сэсил хлопнул Джаспера по спине и рассмеялся:

— А мы-то решили, ты лисица. Повадилась одна в наш курятник, сладу нет.

— Да? Э… мне очень жаль, — все, что пришло в голову Джаспера.

— Ну, и какие черти притащили тебя на мое поле? — с напором спросил мужчина. — Ты что же, не понимаешь, что мог и пулю схлопотать?

Джаспер заморгал, не находя верного ответа.

— Где родители? — мистер Хардинг выставил ружье прикладом к земле и оперся о него, вглядываясь в лицо Джаспера.

— Нет у него родителей, — ответил за Джаспера Сэсил и, помолчав, добавил: — Вернее, он живет тут поблизости, на ферме у родственников.

Джаспер кивнул, надеясь, что на этом расспросы прекратятся.

Отец Сэсила внимательно изучил заляпанный грязью чемодан Джаспера и снова воззрился ему в лицо:

— Куда же ты направлялся, сынок?

— Домой, на дядину ферму, — сказал Джаспер, глядя под ноги. По крайней мере, это была чистая правда. Ему не хотелось становиться пронырливым паучком и плести сложные сети, но правда, кажется, только встревожила мужчину.

— Совсем один? И почему через мои поля?

— Я ехал в автобусе, и… — начал Джаспер. Но он никак не мог поведать этому человеку о том, что произошло. Только не в присутствии Сэсила. Лучше уж умереть. — …И он сломался. Я подумал, что ферма близко и что остаток дороги пройду пешком.

Сжав губы в линию, мужчина кивнул. Подождал немного, прежде чем напомнить:

— Ты не ответил на вопросы.

— Да. Простите… — потупился Джаспер. Придется все-таки побыть хитрым паучком. — Папе сегодня выходить на работу, так что он посадил меня на автобус. А когда тот сломался, я забеспокоился, что опоздаю в школу, и поэтому… решил срезать путь. Наверное, заблудился немного. Простите меня, сэр.

Мужчина не сводил сурового взгляда с его лица. Лишь теперь Джаспер вспомнил про синяк. Поморщился и опустил голову.

После долгого молчания мужчина спросил:

— Позавтракал?

— Сэр? — вскинул глаза Джаспер.

— Ты успел перекусить с утра?

Джаспер покачал головой.

— Ну, пошли тогда. Поешь с Сэсилом. Ему тоже скоро отправляться в школу.

Поставив на этом точку, мужчина подобрал чемодан Джаспера и зашагал прочь через пшеничное поле.