Похоть и Магия

Глава 10

Как думаете, в чем основная сложность прихода начальника на новое место, в уже сложившийся коллектив, со своей иерархией и порядками? Особенно, если прежний начальник не блистал, больше стараясь набить мошну, плюя на работников вместе с их проблемами и скидывая текучку на ближайших подчиненных.

Ответ - те самые подчиненные, привыкшие пинать балду и пилить свой маленький гешефт не сильно оглядываясь на высоких господ. Вдвойне верно, если сами были господами ничуть не меньших масштабов. С Аусом все было ровно так же: при ныне покойном бургомистре жизнь денежных мешков, гильдий и предпринимателей была вольной и хорошей, - знай только отстегивай кому надо, и не забывай делиться. Город, конечно, не процветал, но отнюдь не бедствовал - все стороны были заинтересованны в том, чтобы не дать общему пирогу протухнуть. Но и реальной власти у наместника королевского было совсем немного.

Что должен был бы сделать новый наместник? По идее - прийти в город, и, если хватит влияния, задавить авторитетом, связями или могуществом всех, кто против. Постепенно вытесняя их с рынков, до тех пор, пока нужное количество влияния не окажется в руках магистрата. Однако, проблем тут не меньше - начиная от необходимости иметь все вышеперечисленные преимущества в силе и связях, и заканчивая отчаянным сопротивлением не желающих терять честно награбленное магов. И пусть объявить войну своему королю они не посмеют даже в страшном сне, то вот отравить, или еще как устранить такого неудобного наместника - почему бы и нет.

Так вот, новый наш бургомистр, прибывший сюда во главе небольшой армии - исключительно для "урегулирования конфликта", - не захотел долго и муторно отстраивать город за свои деньги, чтобы потом отдавать все это обратно торговцам, крупным дельцам и гильдиям. А потому, он поступил хитрее - нанял неизменного и очень хитроватого Миколаса Войма.

Дальше идут только мои догадки, но они достаточно очевидны, чтобы понять ход событий смогли даже не сильно грамотные и не одаренные интеллектом ночники.

Итак, Войм совершенно не намерен решать дела миром. Он во всю давит торговцев, владельцев мануфактур и артелей, всех кто имеет деньги и влияние, но не может защитить их в хаосе после боя с культом. Поскольку стража не рисковала вмешиваться, то Войм спокойно захапал все, до чего мог дотянутся. А после, не долго думая, спровоцировал стражу на открытый конфликт - заставив их начать ма-а-а-а-аленькую военную кампанию против ночников. В результате, по приезду армии и наместника - виноватыми оказались именно стражники, напавшие на простых горожан, что защищали свои дома с оружием в руках. Гады какие! Явно власти возжелали, а безнаказанность только вскружила голову.

В результате Войм, которого уже пригласили на прием к бургомистру, - где, поговаривают, встречали как лучшего друга, - сохранил все, что имел, приумножив в процессе. Торговцы, которые кормили прошлый магистрат, почти полностью исчезли, что не волновало нового мэра - он уже имел предварительные договоренности со старыми партнерами, которые только и рады были взять в обиход новые рынки. Алхимики сидели тише воды, с трудом сохранив часть бывших активов. Воздушники все продолжали грызть глотки и, вероятно, потеряют статус гильдии в ближайшее время. Ормал и его гильдия так и просидели все время на своих позициях, сохранив даже меньше, чем алхимики.

А мэр пришел и собрал все сливки, оставив немного и Войму.

Ну разве это было не блестяще сыграно?

Само собой, это еще не конец. Пусть на мнение простых горожан всем и наплевать, но они сами-то никуда не делись. И, помня, что было совсем недавно, они не верят в то, что стражники - это подлые разбойники (не без доли правды, да), а ночники - благородные спасители этого города. Они ведь прекрасно помнят, кто именно грабил их, кто насиловал их дочерей и жен. А потому, народная поддержка Аргуса сейчас очень высока.

Он, естественно, понимает, что бунт обречен на провал. Но точно так же понимает, что новой власти бунт нужен даже меньше, чем ему - мэру и Войму есть что терять, в то время как у переживших бойню стражников не осталось ничего, кроме злобы и жизней. И начни он безнадежный бунт, то проблем они принесут больше, чем даст пользы его с женою устранение. А он может поднять - ему хватит только свистнуть, и разъяренная толпа попрет в сторону еще не отстроенного магистрата.

И далеко не факт, что находящиеся не в восторге от ситуации гильдейцы "успеют" прийти на помощь. Сами они не рискнут подписать себе смертный приговор, но посмотреть за тем, как их недруги умываются кровью... как минимум, не откажутся.

Оттого и замерло все в тонком балансе, когда власть имущие думают, как же избавиться от ставшего костью в горле начальника стражи, а сам начальник стражи готовится подороже продать свою жизнь. Если честно, то я болею за Штауна. Просто потому, что из всех моральных уродов города - он единственный, кто хоть как-то подходит под определение позитивного персонажа. Остальные - та еще компания.

Увы, но мы не в сказке.

Здесь побеждает не добро, а сила - как собственная, так и тех, кто стоит за тобою - и ресурсы, которые ты сможешь вкинуть в бой. У Штаумов слишком мало первого, и давно закончилось второе.

Их участь предрешена.

Устранение Аргуса - не важно, легальное или нет - является вопросом пары недель. Да и их-то дали, чтобы успокоить горожан, дать тем растерять запал и злость.

Ум, хитрость, подлость и золото.

Они победили тех, у кого их было меньше.

Но я все так же желаю победы Штауму.

Просто потому, что ненавижу Войма, а не от чувства справедливости.

Я сам бы хотел в то верить.

С затиханием конфликта в Аусе, я получил наконец-то нечто, напоминающее отпуск. И, признаюсь, мне давно надо было сделать что-то похожее - просто отдохнуть пару дней, занимаясь ничегонеделанием. Никуда не надо бежать, не надо изымать долги (порою вместе с жизнью), куда-то спешить, наказывать за косяки, играть свою роль, блюсти авторитет - вообще ничегошеньки не надобно.

Самое натуральное счастье, какое только можно придумать.

Засуньте человека на каторгу, а после выпустите оттуда - сразу же все станет хорошо и приятно.

Если, конечно, не сдохнуть в процессе.

Уединиться с Вал оказалось намного сложнее, чем могло бы быть - пришлось разыграть между нами двумя настоящую сцену воссоединения старых товарищей по оружию. Думаю, не малую долю подозрительности кураторов сняло то, что я проставлялся выпивкой - первый раз за все время "работы". Ну и еще мы с Вал пересказывали историю нашего приключения "рядом" с дольменом, когда какие-то "культисты" случайно организовали прорыв демонов и прочую веселость и счастье.

Возможно, кто-то что-то и заподозрил бы, но даже старшие бригадиры были на "расслабоне" после натуральной городской войны, которую, несмотря на все тактические проигрыши, удалось выиграть стратегически.

Вино лилось рекой.

Маты летели сплошным потоком.

Драки регулярно меняли количество зубов участников.

А до одного менталиста и еще одной воительницы никому не было никакого дела - тут еще столько выпивки, ну кто будет следить за мутным новичком, который и не новичок уже, если хорошо подумать?

Правильно - никто.

И нас это полностью устраивало.

Вложение мастерства сексуальных утех - это воистину сильная штука. Под этим эффектом, когда я его активировал, Вал выжала меня настолько, что даже получил плюс к выносливости.

И это была та же самая Вилония Нотель, а не идеальная любовница, надевшая ее кожу. Все характерные особенности того, как она занимается любовью, никуда не делись. Властность, упор на собственную силу, некая грубость пополам с восхитительной осторожностью, тщательное слежение за уровнем прикладываемой силы - все это осталось с ней. Вал стала этакой дополненной версией самой себя.

И это было невероятно.

- Нравится?

Что можно ответить женщине, которая задает подобный вопрос, крепко стиснув твой член своей огромной грудью, уверенно доводя тебя до оргазма быстрыми чередованиями сжимания и разжимания? Меня то грозило утопить в этой восхитительной упругости, то отпускало на свободу за секунду до точки невозвращения.

- Безусловно.

Удерживаю лицо скорее по привычке, чем от желания как-то продемонстрировать свое превосходство. Тем более, что эта амазонка уже не раз доводила меня до настоящего, преисполненного, наслаждения крика. Я, само-собой, отомстил воительнице, заставив срывать горло в череде непрекращающихся оргазмов, но факт неоспорим.

Я даже не стал стирать Вал воспоминания о ее "победе", благо разум воительницы все так же следовал теории того, что именно она играет лидирующую роль в нашей двойке, надежно соблазнив неопытного и наивного парня. А уж привязать юнца через постель сами боги велели.

- Тогда подожди, пока я кончу, ладно? А потом зальешь мое личико.

В памяти женщины было четко прописано, что свою огромную грудь со сверхчувствительными сосками она имела всю жизнь. Точно так же, как и то, что ей нравилось "наказывать" меня подобным образом - заставляя отдать свое семя ей на грудь.

Сдерживаться сил уже не было, а потому на бронзовом лице Вал начали появляться молочно-белые линии, заставив ту прикрыть весело смеющиеся глаза и с наслаждением кончить, легонько подергивая и поглаживая затвердевшие соски. Пролившуюся на грудь сперму она проигнорировала, принявшись вытирать лоб и щеки, аккуратно убирая с них семя.

- Ты в последнее время совсем перестал сдерживаться в объятиях моих сисек, Роланд. Я все понимаю - они реально лучшие сиськи, что ласкали твой член. Мне очень даже приятно, что ты так легко кончаешь от их касаний, но тебе нужно больше тренировок на выносливость. Маг ты или нет, но хорошее дыхание и возможность дольше трахать мою задницу стоят того, чтобы над ними поработать. Так что завтра снова тренировка. Понятно?

Слушая ее строгие и немного угрожающие речи, я с трудом сдерживаю улыбку. Впрочем, раз уж она решила, что, лишний раз покомандовав мною, только закрепит свое главенство - кто я такой, чтобы ей мешать. Особенно, если удовольствие от командования получаем мы оба.

- Конечно, Вал, завтра.

Самодовольно улыбнувшись, женщина схватила мою ладонь и положила ее на уже чистую грудь, заставив крепко взяться за волшебную полусферу и хорошенько прочувствовать, что именно я сжимаю:

- Не забывай тогда, что твое семя принадлежит вот этим деткам.

- Я не забуду.

Совершенно точно не забуду.

- Слушай, Роланд, как насчет того, чтобы попробовать нечто новенькое?

В этот раз я реально удивился, ибо ничего своей телохранительнице через Поводок не внушал. Потому, мне даже интересно стало, что же могла придумать моя личная воительница?

- Что именно? - Спокойно спрашиваю.

- О, хочу как следует стиснуть твой член моими нижними булками. - Отвечает мне мечница.

- Я же вроде не провинился, чтобы наказывать меня твоей задницей.

Хочется, конечно, посмотреть, что именно у нее на уме, но мне действительно интересно, что такого она придумала, и насколько это будет приятно лично мне?

- Не-не! Ты вел себя хорошо, Роланд, а потому трахать мою жопу тебе сегодня не нужно. Я именно про ягодицы. Ну, когда я тебя трахаю сиськами, а так буду делать то же самое, только уже другими булками. Единственная разница - тебе придется более активно двигать членом. Как идея?

Спрашивать моего ответа ее заставила только вежливость, ибо оный ответ ее не интересовал от слова вообще. Не выдерживаю и заглядываю в разум женщины. Как оказалось, я был прав в своем предположении - это активировался рандомный фетиш, заставляя Вал невероятно возбуждаться от фантазий на тему сжатия моего члена между своими ягодицами.

Спустя пять минут, совершенно голая Вал лежала на кровати, головой в постель, задрав при этом задницу как можно выше. Я, в свою очередь, охотно воплощал ее фантазию, благо ничего неприятного в ней не было, а немного ароматного масла только добавляли гладкости моим движениям.

- Да, б**, вот та-а-а-ак! Вот это и есть моя задница. Правда она сильная? - С последним вопросом женщина напрягла ягодицы, заставив член застыть пойманной птицей прямо посреди движения. С трудом преодолеваю напряжение стальных мышц, выхожу из тесных объятий, чтобы вновь втиснуться в уютную ложбинку.

- Что-то в этом есть.

От моей "похвалы" воительница словно расцвела, и, видимо в благодарность за понимание и разделение ее фетиша, принялась во всю работать мышцами, стараясь довести меня до пика как можно быстрее.

В момент, когда я кончаю на ее ягодицы и спину, Вал кончает вместе со мною, хотя в этот раз я никак ей не помогал в этом начинании. Исправляю оплошность, заставляя ее содрогнуться в еще одном экстазе.

Мы так и уснули - голые, уставшие и очень довольные.

Следующая фантазия Вал тоже была спровоцирована Поводком, а если вернее, то обратным фетишем. Я, признаться опасался этого "бонуса", в любой момент ожидая атаки на свой разум. Но все оказалось иначе - Вал не стала пытаться промыть мой мозг, она просто спросила разрешения.

- Скажи, Роланд, а как ты относишься к моим ногам?

Меня, от столь странного вопроса, аж выкинуло из медитации. Немного подумав, я предположил, что Вал просто хочет получить от меня комплимент, а потому, совершенно искренне его подарил.

- У тебя красивые ноги, Вал, если ты об этом спрашиваешь.

Еще секунда тишины, за которую я уже было настроился продолжить тренировку, как Вал совершенно ошарашила меня последующим своим вопросом:

- Мм. А ты помнишь тот раз, когда я помогла тебе избавиться от кошмаров? Когда ввела тебя в транс?

Уже догадываясь, что именно происходит, я проверяю поводок, и действительно: обратный фетиш, - в этот раз Система выбрала дрочку ступнями, - был активен. По факту, мне достаточно просто приказать Вал меня не трогать и атака не состоится. Но я резонно предположил, что это сейчас она меня спросила, а в следующий раз, в случае отказа, может уже и не спрашивать. А память не стереть - конкретно это ее желание нельзя искоренить стиранием памяти. Как и просмотреть логику мышления и ближайшие намерения Вилонии.

- Помню. Ты это к чему?

В первый раз вижу, чтобы эта женщина, рвущая низших демонов голыми руками и могущая сломать кости дружеским хлопком по спине, хоть чего-то стеснялась.

- Ты не будешь против, если я захочу попробовать это в постели? В смысле, я тебя погружу в транс, а потом, когда проснешься, заставлю... м... сделаю тебе приятно моими ногами?

И ведь действительно волнуется.

Искренне переживает - даже не моего отказа, а моей обиды.

А я, черт возьми, не знаю что мне ответить!

Вообще-то, мне отнюдь не хочется делать подобного - пусть мне нравилось иногда отдавать Вал ведущую роль во время секса, это не значило, что мне понравится настолько отдаться на ее волю. Сама идея лишиться контроля, перестать управлять собственными мыслями и чувствами, стать марионеткой чужих желаний - пугала меня едва ли не больше гибели.

Но с другой стороны, я сделал Вилонию Нотель своей рабыней. И ничуть не сомневался, когда буквально вчера заставил ее считать, что минет - отличный десерт на завтрак. Да и до этого с наслаждением пользовался ее телом и разумом не только чтобы спастись от смерти, но и ради банального развлечения. А ведь Вал мне жизнь спасала.

С этой стороны, моя позиция выглядит весьма лицемерно - можно мне, нельзя со мною. Было в моей прошлой жизни одно крайне подходящее ситуации словосочетание. Готтентотская мораль. Все, что идет мне на пользу, это хорошо, а все, что не идет - плохо. Украл у кого-то мешок золота - прекрасно, просто великолепная новость. Украли его у тебя - да как они посмели, это же против всех правил и законов?!!

Забавная позиция в жизни, так сильно похожая на мораль набивших мне оскомину ночников, являющихся прекрасным примером тропа, претила уже мне. Даже не из-за морального вопроса - уж не мне говорить о той морали - скорее из-за того, что я до смерти не хотел быть похожим на то отребье, с которым мне приходится работать.

Хорошо.

Попробую мыслить попроще.

Чем мне вообще угрожает этот сеанс эротического гипноза от Вал? И, как ни забавно, ничего кроме чувства собственного величия не пострадает. Все эффекты гипноза спадут спустя максимум неделю, даже если Вал меня обманет и не станет снимать их сразу же. В остальном же - гипноз от мечницы не может причинить мне даже потенциального вреда.

Второй вопрос в том, готов ли я сделать Вал такой подарок? Даже без учета возможности полюбовного договора при последующих активациях обратного фетиша, это непростой вопрос. Вал мне дорога. Как женщина, с которой я сплю, как боевой товарищ и, сколь бы лицемерно это не звучало, как особо полезное имущество. Пожертвую ли я парой часов своей воли, чтобы сделать приятно той, которая вообще ее лишена?

Третий и последний - а как я вообще отношусь к ласкам женскими ступнями? Если честно, то никак. Нет, если ножки чистые и ухоженные - а благодаря косметическим изменением внешности у Вал все тело ухоженно на уровне какой-то аристократки, а не сорокалетней наемницы - то ничего против не имею, хоть и особого возбуждения идея не вызывает.

Эх...

В конце-концов, если я обманусь, и буду трахать ступни Вал всю следующую неделю или две, то буду лучше знать, на что соглашаться, и в следующий раз буду умнее. А если все выйдет полюбовно - то можно не опасаться внезапного гипноза в мою сторону.

- Ну, давай попробуем, наверное.

На этот раз, Вал начала погружать меня в транс в стоящем положении. Став прямо напротив меня, возвышаясь всем своим ростом надо мною, она сладко потянулась, невольно заставив меня перевести взгляд на едва прикрытую тоненькой рубашкой грудь. Собственно, только на грудь я и мог смотреть, без того чтобы задирать голову вверх - мой рост, как уже говорилось, довольно низок. Могу говорить только примерно (рулеток тут не встречал), но едва ли я буду выше одного метра семидесяти сантиметров.

Мои мысли по поводу несправедливости генетической рулетки, которая недовыдала мне роста, прерывает глубокий и какой-то необычно размеренный голос Вал:

- Ты не будешь против, если я уложу тебя спать лицом в моих сиськах?

Прикидываю что сказать на подобную сентенцию, но так и не успеваю ничего придумать, когда воительница крепко вжимает мою голову в упомянутую часть тела, заставляя невольно замереть, буквально на секунду, чтобы тут же оттащить меня на прежнюю позицию.

- Вал, ты что надо мною издев...

Вал снова повторяет предыдущее действие, что учитывая мои габариты и ее физическую мощь, не составляло для нее особого труда. Вообще никакого труда не составляло, скажем честно.

- Так, Роланд, слушай меня и я погружу тебя в транс. Помни, ты сам согласился на это, а значит, что я имею полное право тебя очаровать. Твое согласие получено, и больше от тебя ничего не зависит. Я так и буду выводить тебя из равновесия, пока не усыплю тебя на своих сиськах. Это очень просто, если правильно делать, а я умею делать правильно, и ты сам мне разрешил, а потому я могу делать с тобою все что пожелаю. В том числе и усыпить как маленького ребенка. Я буду говорить и двигаться в правильном ритме, заставляя тебя слушать меня, убаюкивая, выводя из равновесия, погружая в транс...

С каждым своим словом она и вправду немного сдвигала мое положение, то приближая к своей груди, то отдаляя от нее, то просто утыкая меня носом в декольте. Я действительно чувствовал, как ее действия что-то со мною делают - не усыпляют даже, а словно нарушают поток мышления. Даже мои мысленные реплики уверенно обрывались с новыми словами и движениями.

Она банально не давала мне думать!

Было не неприятно, или там страшно, а до удивительного все равно - я просто хотел поскорее уже покончить с этим. Не для того, чтобы прекратить, а чтобы узнать - что же будет в тот момент когда я перестану думать вообще.

- ...мой голос не должен быть слишком громким, а движения грубыми, я собираюсь держать тебя очень мягко, но и крепко, не давать тебе времени, чтобы осознавать творящееся с тобою, чтобы ты не смог зацепиться умом за какую-то деталь, не предусмотренную мною. У тебя должна быть только одна причина, только одна вещь, о которой можно думать - мои сиськи. Мои чары это ведь просто предельно сосредоточенная форма направленной медитации. Да, я просто веду тебя в нужном направлении, помни, Роланд, ты сам позволил мне это, и я могу делать с тобою все, что пожелаю. Не пытайся сопротивляться или мешать, просто иди за мной, двигайся со мною, дыши со мною...

Я уже сам подаюсь в ту сторону, куда она меня направляет, пропало даже рефлекторное сопротивление.

Мыслей просто нет.

Есть только Вал и ее сиськи.

- Отлично, Роланд, а теперь давай-ка мы с тобой поговорим...

Я не сплю, глаза мои открыты но совершенно не понимаю, о чем она говорит. Чувствую, что она что-то спрашивает, слышу свои ответы, но не осознаю ни единого слова, что слетают с моих губ. Я знаю, что этот разговор очень важен для меня, что я узнаю много новых истин, новых и восхитительно понятных, осознаю, что Вал делает со мною что-то, что-то важное.

Но я не думаю ни о чем.

Мысли вернулись рывком - вот я еще никто, находящийся в нигде, а вот я фокусирую взгляд на упругой груди Вал, все так же поддерживающей меня в стоящем положении. Смаргиваю несколько раз, увлажняя роговицу, и осматриваюсь вокруг, в попытках вновь прийти в привычное состояние. В конец-концов, ощущаю достаточно уверенности в себе, чтобы мягко отстраниться и спросить:

- Ну как? Все нормально, ты довольна?

Вал осторожно отпускает меня, но никаких головокружений нет и в помине, а потому я аккуратно делаю несколько шагов по комнате, чтобы затем вновь посмотреть на свою рабыню-фетишистку. Хотя, могу ли я теперь считать ее рабыней?

- Все отлично, я вела тебя все время. Спасибо, что согласился, и что не сопротивлялся. Я... я не знаю, что бы делала в противоположном случае. Мне так этого хотелось, что я могла бы и не дожидаться твоего согласия, реши ты отказать. Извини, если обидела. - Проникновенно извинилась женщина, ставшая внезапно для себя такой вот агрессивной извращенкой.

- Все нормально, Вал, мы же сами договаривались. - Спешу успокоить ту, прежде чем начнется новый раунд извинений.

- Нет, Роланд. Выслушай, пожалуйста... Б***ь, я ни*** не привыкла говорить такие вот пафосные речи, но ты первый, кто пошел на подобное для меня. Я... еб***, да я сама не знаю, пошла бы ли я на подобное ради твоей просьбы. А ты, ты ведь дал мне вые***ь тебе мозги, ради того чтобы мне было с кем хорошо потрахаться. В общем, спасибо, парень.

Эх, Вал, воитель ты моя верная, все бы ты согласилась и еще бы радовалась. Именно потому и я сам согласился, чтобы не чувствовать себя совсем уж уродом и тварью.

- Лучше скажи, что ты со мною сделала? А то я кроме легкости в теле ничего такого не ощущаю.

Вал весело и, - о чудо, - ничуть не пугающе улыбается, и начинает перечислять надругательства над моим сознанием. Список был не то, чтобы обширным, но большим, чем мне хотелось бы.

- Ну... Я теперь могу усыпить тебя приказом, а еще заставить кончить от одной фразы. - Поведали мне восхитительную новость. - Ну и, то что я говорила, я немного поправила желания в твоей голове... Короче, проще показать, чем объяснить эту муть... Роланд, ты хотел бы трахнуть мои ног... ножки?

Только стоило мне осознать эту фразу, как...

- Твою мать! - Выдавил я. - Это просто...

- Круто, правда? - Ехидно спросила эта наглая до безумия мечница. Наглая мечница, у которой есть пара теплых и нежных ступней. Вполне доступных ступней, которые она сама предложила мне покрыть своим семенем!

Я прекрасно осознавал неестественность моего желания, но это не делало его сколь-либо слабее. Словно кто-то, я даже знаю кто, вымарал ластиком все мои сексуальные фантазии и опыт, а после вписал туда женские ступни. Я хотел только их, желал только их, мог думать только о них. Стоило мне представить секс с любой женщиной - я представлял свой член между ее ступней. Я попросту помыслить не мог о другой любой форме интимной близости.

- Круто, это не то слово. Я с трудом могу себя сдерживать, хоть и осознаю это твоей работой. Думаю, сегодня ты свое желание удовлетворишь - без внимания твои ноги не останутся. - Подтверждаю качество работы этой амазонки.

- Если хочешь, могу заставить тебя считать, что это целиком твой фетиш? Только усыплю тебя и еще пол часа поработаю с восприятием и памятью? Так будет даже интереснее, наверное.

Вот и первый тонкий момент.

Если женщина возжелает изменить условия своей просьбы, я ничем не смогу ей помешать - шутка ли, одно слово, чтобы лишить меня сознания. Не то, чтобы я был настолько против ее идеи - хотя я и был не в восторге - но хотелось проверить, что сделает Вал в случае моего отказа. Пока что ничего оскорбительного для меня она не сделала, если не считать фетиша на ступни, к которым я раньше был, в целом, равнодушным.

- Я бы предпочел не менять мое восприятие. - Решаю осторожно возразить.

К счастью, Вал ничуть не расстроилась моему отказу. Вместо этого она легла на кровать и, сняв сапоги, продемонстрировала свои прекрасные ступни. Если раньше я думал, что меня штырит, то теперь я взял свои слова обратно.

В себя я пришел спустя несколько минут ласкового и тщательного втирания ароматического масла в эти самые ступни. Да и то, не сам пришел, а был выведен из нового транса словами Вал:

- ...лан! Роланд! О, пришел в себя? - И не дав мне сгореть от стыда (и плевать, что она и стала причиной моего состояния) продолжила. - Снимай штаны, парень - пора смазать их чем-то кроме этого масла.

Такая примитивная "соблазнительная" фраза едва не сорвала меня с нарезок повторно. Чудом удерживаясь от превращения в животное, сажусь напротив нее, стягивая при этом одежду. Спустя несколько секунд, ее ступни медленно берут меня в объятия нежной кожи подошв, заставляя замереть в наслаждении. Если бы не весь мой предыдущий опыт, о котором я не помню, но знаю, что он был, то я бы излился сразу же. Но сейчас мне просто очень-очень хорошо, а оргазм еще далеко.

- Помнишь я говорила о другой смазке? - Улыбка Вал становится откровенно пакостной. - Покажи мне мощь своей магии!

Экстаз приходит внезапно и совершенно неожиданно, заставив окропить сжавшие меня ступни бурным потоком семени. Зрелище моему измененному сознанию показалось настолько восхитительным, что я тут же начал двигать ее ступни и двигаться сам.

- Вот видишь, парень, как я классно решила проблему со смазкой?

Игнорирую насмешку Вал, и продолжаю получать удовольствие. Даже из такого положения стоит извлечь все хорошее. Едва ли я рад подобной ситуации, но это не худшее, что могло бы случиться.

Точно не худшее.

В себя я пришел уже к утру. Как уснул уставшим и довольным, так и проснулся уже собою и с ощущением, что меня конкретно так поимели. Хмыкнув в ответ на такие мысли, вынес вердикт - часто таких развлечений у меня не будет.

Слишком уж не по мне - не люблю терять над собою контроль. Не помогла изменить решение, хоть и несколько подняла настроение, даже системная надпись, гласящая:

Вы получили опыт.

Получен новый уровень: 28

Да, такая прокачка действительно будет неплоха, особенно на высоких уровнях. Но, все-таки нет. У меня, в конце-то концов, имеется хоть какая-то гордость, пусть и изрядно подавленная жизненными трудностями. Так что к черту такую прокачку - буду резать тварей! А если на высоких рангах таки упрусь в потолок, то подумаю об этом еще раз.

И хрен с ними, с наградами.

В тот же вечер - последний вечер моего отпуска - я безжалостно отодрал Вал в задницу, доведя ее до бессознательного состояния, раз за разом принуждая кончать по команде. Сама Вал, как всегда, считала свои оргазмы просто следствием сильного возбуждения, а идею анального секса целиком своей.

И да, я просто проверял, насколько вообще Вилония Нотель вынослива в плане секса.

И ничуть я ей не мстил!

Вот совсем нет.

Правда-правда.

В день, когда нас собрали опять, я снова почувствовал приближение неприятностей. Настолько явно, что это заставляет меня задуматься над поиском хороших учебников предсказательной ветви магии. Ибо неприятности действительно случились, да такие, что убить меня могло не только чихом, а вообще косым взглядом.

Что же случилось?

О, ничего такого, просто вопрос конфликта Миколаса Войма и четы Штаун решился окончательно. С финальной, так сказать, точкой в этой запутанной истории.

Как я уже говорил, и не раз, Войм - хитрый и умный ублюдок. И все три эти качества он использовал на полную катушку, наложив на Лергию Штаун мощное ритуальное проклятие, начавшее буквально вытаскивать из той жизнь. Точный, индивидуально созданный ритуал прошел-таки сквозь ее защиту, особенно если учесть тот факт, что стационарные чары, подпитывающиеся от городского источника, было приказано снять и свернуть. Новый наместник потребовал не тратить ресурсы города, особенно теперь, когда конфликт оказался решенным. Зачем же поддерживать эту глупую и ненужную защиту?

История на том бы и закончилась.

Закончилась бунтом и последующей кровавой резней, ну, или Аргуса тоже успели бы прибить. Благо, в одиночку он не так уж и опасен для двух младших магистров (Войма и Сазара Места, нового нашего мэра). Совсем не опасен, прямо скажем.

Но Войм не любил излишний риск там, где можно было бы обойтись без него, а потому проклятие сделал не смертельным. Вернее, временно не смертельным. И если Аргус лично не придет на встречу с Воймом, в его дом, то оно быстро станет вполне себе убивающим.

Ну разве же можно отказаться от столь щедрого предложения?

В огромной гостиной поместья Миколаса Войма собрали всех магов, что были ему верны. А по углам здания посажали еще и простых бойцов-рубак. Не стоит забывать и про крупный отряд армии, вышедший на улицы и загнавший всех горожан в дома - о возможности бунта никто не забывал. Такой толпой, да в родном месте силы, Войм мог и магистру некоторое время противостоять.

Ох уж и мог.

Куда там одному почти сломанному событиями мастеру. Пусть мастер пришел не один, а с остатками верных ему до конца (ибо их никто бы в живых не оставил) стражников. Пусть с ним был еще один мастер - вроде как флорист, обеспечивающий урожайность ближайших к городу ферм да полей, и выводящий новые сорта семян - который, видимо, тоже впал в немилость новой власти.

Пусть.

Это не смогло бы спасти Аргуса.

Уверен, ему и этих-то позволили привести, чтобы прибить их всех одним ударом.

Когда все гости собрались, Войм перешел к заключительной части программы на этот вечер - показательным унижениям бессильного оппонента. Та маленькая война многого ему стоила, и Войм, так и не решившийся атаковать тогда напрямую, захотел восстановить потерянный авторитет. Все же как бы он не корчил из себя аристократа перед быдлом, маг слишком многое взял от тех, кем руководит, превратившись в еще одного мордоворота. Просто особенно здорового, сильного и наделенного интеллектом.

- Приветствую, гости дорогие, приветствую в моем доме! - Разливался соловьем Войм, не вылезая, впрочем, из за принесенного в большой зал стола. Стол этот было бы правильней назвать переносным алтарем, чем простым столом - сколько там было чар и защит навешано.

Предосторожность вполне понятная - отчаявшийся маг опасен, а уж такой, как Аргус... Любой маг может пожертвовать собственной жизнью и верхними оболочками души, дабы раз в жизни сколдовать предсмертные чары, они же чары последнего ответа. Это могут быть любые заклинания, зависит от специализации и силы мага. Одно остается неизменным - удар всегда сходен с таким же, отчаянным ударом другого мага, который не вкладывает свою жизнь, а просто бьет изо всех сил. Мага на два ранга выше.

То есть, реши сейчас Штаун уйти красиво, он ударит как полноценный магистр боевой магии. Потому и стоит тут этот стол. Потому-то и сидит за ним Войм, никуда не вылезая. Потому-то стоит за его спиной Таль Сиам, готовая, как мне кажется, случись что, вытащить учителя из-под удара с помощью короткой (на пять метров всего) телепортации. Потому что Войм очень умный и осторожный человек, которому нигде не нужны лишние риски и опасности. И потому, что один удар магистра он, сидя в месте своего наибольшего могущества, все же удержит.

- Хватит. Говори, чего ты хочешь.

Голос Аргуса Штауна холоден как лед, как вымороженное наглухо дно арктического моря. Таким голосом говорят тогда, когда слова уже закончились, когда следом за словами пойдет в ход волшебство и сталь. Таким голосом можно напугать любого.

Войм любым не был.

И он не испугался.

- Чего хочу? Многого. Но ничего из этого ты дать мне не можешь. Так что я желаю просто посмотреть на то, как ты вымаливаешь жизнь своей ручной шл**и. Как-то так. - Радушно ответил Миколас.

Глава стражи был терпеливым человеком - с его то работой. Он даже бровью не повел на оскорбление. Просто продолжил явно заранее намеченный план разговора.

- Верно, мне нечего предложить. И терять, помимо Лергии, мне тоже больше нечего. А проклятие такого типа должно держаться на тебе, твоей жизни. Ты все же не магистр, Войм. Стоит тебе умереть - проклятие спадет.

Плохо, или даже вообще никак, не завуалированная угроза не оказала на Войма никакого эффекта. Ну разве что только немного улучшила криминальному барону его сиятельное настроение.

- Ну-ну, право, не стоит таких жертв. Особенно, если учесть наличие одного занимательного барьера, препятствующего созданию посмертных заклятий. Нет, вы его, конечно проломите. Но только тем самым посмертным проклятием. Видите?

С последними словами Войма на полу, потолке и стенах стали проявляться все те же геометрические символы, составляющие собою основу его магической практики. Сияние их было столь ярко, что затмевало масляные (внешне, а на деле - магические) лампы, а густота скрывала ручную роспись узоров по всему залу.

Хорошая подготовка.

- Я все еще могу...

Но в этот раз Штауну даже не дали договорить.

- Ничего вы больше не можете, Аргус, ничего. В городе армия, и она не допустит бунта черни. Все, кто остался вам верен, сейчас здесь. Ничего у вас больше нет. А потому я, и мои гости, естественно, будем очень рады посмотреть, как вы перейдете от угроз к мольбам. - В этот момент в зале раздался гогот собравшегося отребья. - И, возможно, я даже отпущу часть ваших людей. Надо же кого-то и судить, за все ваши злодеяния. А магическая печать на череп и билет на каторгу, или там в мертвые земли, это намного лучше смерти, правда же? А потому, на колени, Аргус, если хотите, чтобы ваша личная дырка подыхала без мучений. - Гогот перерос в гомерический ржач.

Это был финиш.

Как говорится, ум - самое страшное оружие. Войм не просто победил своего давнего врага, он его уничтожил. Отобрал все, что он имел, доведя до состояния, когда даже сдохнуть достойно не выйдет.

Я не знаю, что именно выбрал бы этот мужчина лет сорока с усталым лицом и глазами. Возможно он кинулся бы в атаку, последнюю и бессмысленную. Возможно он попытался бы таки вымолить жизнь для своей любимой. Может быть даже нашел бы еще какой способ сдохнуть.

Я не знаю.

Зато, в тот миг, на меня снизошло осознание.

Я просто понял.

Войм расправится с последней противостоящей ему силой и возьмется за город.

Понял.

После этого его позиции только упрочнятся.

Понял.

Я не покину Аус уже никогда.

И я принял решение самую малость раньше Аргуса.

Все мои улучшения и характеристики уже давно были распределены по местам, нужно было только вжать подтверждение. Я сделал это почти без раздумий, хоть и находился в помещении, полном излишне глазастых магов. По счастью, они так упивались происходящим унижением их природного врага, что не обратили на меня никакого внимания.

Выбор опций.

Подтверждение цели.

Мгновенное исполнение.

В этот момент Аргус прошелся взглядом по всему залу, словно ища на что опереться. Это была попытка, отчаянная попытка выиграть хоть еще секунду времени. Но глаза его видели лишь смеющихся над ним ночников. Пока он не провел взглядом по стоящему в самом дальнем углу менталисту и воительнице.

И в этот момент я широко взмахнув руками и сделав страшное лицо, указал на все так же спокойно попивающего травяной напиток Войма, находящегося под надежной защитой мини-алтаря. Возможно, Аргус и воспринял это как очередное издевательство какого-то низкорангового ублюдка, но рефлекс вынудил его перевести взгляд обратно на самодовольного урода.

А еще один миг спустя, Таль Сиам, спокойно охраняющая своего учителя, мгновенным движением воткнула ему в грудную клетку два до рези в магическом зрении зачарованных кинжала. Вспыхнули охранные знаки на столе, на одежде, даже на теле, но тщетно - ученица, тщательно связанная десятками клятв и обетов, знала многое о защите своего учителя. Да и была специалистом именно в том, чтобы любую защиту обходить. И даже суперстолик не мог помочь хозяину ночного Ауса - нанесшая удар была внутри периметра барьера.

Маги не совсем обычные люди и нелюди.

И чем выше ранг, тем больше они перестают быть похожими на простых смертных. Начиная с ранга младшего магистра, всяческие чародеи частично переходят на иной план бытия. Переломы срастаются за считанные часы, синяки и ссадины исчезают спустя минуты, кровь не желает вытекать из ран - убить такого разумного отнюдь не просто. Будь Войм полноценным магистром, и он мог бы выжить даже после такого.

Он им не был.

Но и умереть сразу тоже не смог.

Таль попыталась уйти от ответного удара, но вся мощь накопленного для противостояния с пришедшими на бой бывшими стражниками ритуала обрушилась на нее, смяв защиту и превратив ассасина в кучу кровавых ошметков, задев по пути еще с десяток ночников. Сам Войм начал подыматься на ноги - возможно чтобы добраться до припрятанного исцеляющего зелья, возможно просто следуя какому-то рефлекторному порыву.

Это было уже не важно - удар столь качественно зачарованными лезвиями буквально разорвал ауру, лишив контроля над ней и чарами. Даже дай Войму времени, он бы не сумел вытащить себя с порога смерти, успешно его переступив. Но сверкнувший клинок (еще один могучий артефакт) бывшего главного стражника города не дал ему и этой малости, начисто срезав излишне умную голову.

Я бы хотел сказать, что в глазах ритуалиста мелькнуло понимание, что в самый последний момент он понял, кто именно послужил его смертью... Но я сомневаюсь в том - смерть самого ненавистного для меня человека во всем этом проклятом админами мире была быстрой и бесславной.

Я могу и пережить недостаток пафоса.

Войм не смог пережить недостачу головы.

И пока я раздумывал над несправедливостью мира, где чертов Аргус забрал у меня прорву опыта за убийство полноценного младшего магистра, ночники принялись умирать. Внезапно лишившись защиты ритуальных комплексов, не успевшие даже сообразить, что надо перестать ржать, потерявшие разом и младшего магистра, и единственного почти мастера... Они ничего не могли сделать готовым подыхать, но убивать солдатам. А сразу два мастера, пусть один из них и имел не самую боевую специальность, не оставляли бандитам ни единого шанса.

Я скорчился за широкой спиной Вал, как и я оставшейся на месте, и наблюдал за бойней. Ветер и пламя Аргуса (мужик явно напился всяких стимуляторов) проделывали настоящие просеки в рядах ночников, а остальные чары только дополняли эту песнь разрушения.

В нас прилетело только одно случайное водяное лезвие, да и то было притянуто щитом Вал.

Спустя пару минут, я смотрел в глаза очень опасного человека, имеющего огромный зуб на ночников, и думал о том, что ситуация, в которой ты полагаешься исключительно на то, чтобы сильные мира сего проявили благодарность... это очень плохая ситуация.

- Менталист, верно? - Скорее спрашивает, чем утверждает Штаум.

- Менталист. Верно. - Подтверждаю.

За спиной стоит очень напряженная Вал, но и она, и я, и он понимаем, что ученик-воитель не соперник мастеру, пусть и уставшему как собака, после короткого, но бурного боя.

- Я должен бы тебя прибить, за все хорошее, Немой. - Демонстрация знания противника из уст главы (пусть и бывшего) стражи меня не удивляет. А вот смысл фразы пугает, ибо я знаю, что он не шутит. - Но сегодня я родился второй раз. Полагаю, ты хочешь место нового главы. Это возможно - у них больше не осталось подмастерий даже, а...

- Нет. - Возможно прерывать говорящего с тобой мастера боевой магии, от воли которого зависит твоя жизнь, это глупо, но сдерживаться сил больше нет.

К счастью, вместо смертельных чар следует вопрос.

- Тогда что? Не сомневайся в моих способностях сделать тебя новым ночным королем. Моей смерти хотел Войм, купивший Места. Без него тот не станет давить ни меня, ни его убийцу. Еще и поблагодарит, за избавление от компрометирующей связи...

Снова рискую жизнью, прерывая Аргуса Штаума.

- Мы просто хотим уйти отсюда. Снова быть свободными.

Несколько секунд он молча смотрит на меня, и все так же настороженную Вилонию. Что-то такое мелькает в его взгляде, отчего мне на миг кажется, что предо мною стоит кто-то другой - моложе и... наивнее, что ли. Но мелькнувший образ быстро пропадает.

- Смертный не будет свободным никогда, неважно, маг он или нет. Всегда найдется еще кто-то, кто окажется сильнее. - Видимо, это намек на вербовочную практику покойного босса.

- Значит, мне всего-то надо стать бессмертным.

Ответа на мою сентенцию так и не прозвучало. Вместо этого Аргус развернулся и уже через спину бросил.

- У вас сутки на то, чтобы собраться и свалить из города, Немой. Поторопитесь.

И я и Вал тут же выдохнули от облегчения, принявшись уходить нахрен отсюда. Было желание заняться мародеркой, но я героически его пресек - хватит с меня Ауса и бандитских привычек. Деньги и так есть - почти два золотых на двоих. Припасы и снаряжение есть у Вал, притом там и на двоих хватит - она же с караванами ходила, грех не набить сумки.

Я не задержусь в этом городе больше ни на единую минуту.

Уже на выходе из имения Войма, меня вновь догнал Штаум. Швырнув мне в руки (поймала Вал, ибо я не смог) небольшой, но приятно позвеневший мешочек, он задал вопрос, которого я точно не ожидал:

- Тогда, когда тебя допрашивали в отделе... Это ведь не защита была, верно? Ты изначально говорил правду.

Молча киваю.

- Ха. Смешно. - И тут же, почти без паузы. - Так вот, Немой, в жизни каждого мага рано или поздно наступит момент, когда тебе придется переступать через себя. Ты, видно, в свое время отказался. Но запомни - в этом мире бороться и терять жизнь можно лишь за очень немногих людей, людей которых любишь и которые любят тебя. - На миг в нем появилось что-то почти человеческое. - Ты поступил как хороший человек тогда, в "Фиалке", но хорошим магом так не стать. Не пытайся помочь всем и сразу. Говорю это тебе как человек, который видел последствия подобного слишком часто.

Он прав.

Действительно прав.

Тот подвиг стоил мне жуткого допроса, пыток от Войма и "целых" пятидесяти сребреников награды. Возможно, Аргус, который тоже не сразу стал коррумпированным ублюдком, не столь уж многим отличающимся от главаря еще одной банды, действительно знает, что говорит.

Только вот не хочу я в то верить.

Этот мир и так заставляет меня раз за разом переступать через свои, еще земные, принципы и мораль. Я уже почти не напоминаю себя прошлого. Того, каким я был, когда убежал из дома. Того, каким прибыл в этот проклятый город.

Но одно я знаю точно.

Всегда есть куда падать ниже - того не отнять.

Но даже в самой плохой ситуации - не стоит с этим спешить.

- Меня зовут Роланд, и однажды я докажу этому миру, что вы неправы, лер Штаум.

За ворота города я вышел совершенно свободным человеком.

Я понятия не имел, куда нам теперь идти, но это меня не волновало.

Ибо я мог идти в любую сторону.