Покорение вершин (СИ)

Глава 2

— Мартин, почему так?

— Я вас не понимаю, уважаемый…

— Ну смотри, видишь вон крыса? Он же явно не всё видит, что перед ним творится!

— Вы только сейчас это заметили? Быть может это особенность именно этого… эээ… вашего бойца?

— Да не совсем. Понимаете, я уже привык к тому, что все крутят головой не останавливаясь, но вот в бою так не всегда получается и я хочу понять, с этим ли связаны наши большие потери в последнем столкновении?

— Потери?

— Да не берите в голову, почти победили, когда натолкнулись на сотню орков. Вернее мы били мелких поганок, когда они влетели в наши ряды, отчего многим досталось.

— Как интересно… А не осталось ли у вас пленных орков?

— Да подобрали мы четверых, взяли с собой как вьючных животных. Всё же дури в них немало…

— А не позволите ли вы мне… эээ… провести исследование над одним из них?

— Да вам-то они зачем?

— Вы забываете, кто я по профессии! Исследовать организмы моя прямая обязанность! Вот знаете ли вы, что живущие в разных местностях одни и те же народы адаптируются под условия конкретной местности? Не сразу, но организмы всех живых существ со временем меняются!

— Ещё бы они не менялись… Вон недавно один придурок нашёл искажающий камень и не нашёл ничего лучше, как и попробовать его сгрызть.

— И что случилось? — заинтересовался Тассе.

— Зубы повыпадали, какой-то отросток из бока начал лезть, типа очень толстого хвоста или странной ноги, глаза начали расползаться в стороны, а потом и вовсе… Да короче сдох он, не успело ничего там появиться.

— То что вы рассказываете, это стихийные мутации под воздействием силы камня! Я лишь напомню, что это вещество не успели исследовать даже в прошлом мире, как нам подсказывают различные научные труды, которыми мы можем оперировать! Но я не о том. Каждые существа уникальны и особенны! И эксплуатировать их, не изучая, преступно!

— Скажете вы тоже, Мартин. Мы их почти и не экспл… экслу… тьфу, не трогаем мы этих орков, они сами полезли.

— Да я вообще! Вот вы начали с разговора о крысах, что они постоянно странно смотрят. А все из-за того, что глаза вашего… эээ… этого вида, хоть и находятся по обе стороны головы, разделены широкой носовой перегородкой, дают слишком малый обзор… не высчитывал, но думаю не более около ста пятидесяти градусов. То есть у них от природы такой обзор. А ещё у них не самое острое зрение, но я думаю, вы это уже поняли.

— И что с этим делать?

— Ничего. Крысы тысячи лет живут так, и хотя мутации есть всякие, но нежизнеспособные мутации редко передаются дальше. Значит, если так есть, то для вида этого вполне достаточно. Приспосабливайтесь и вы. Я не военный человек, но то, что вы взяли на службу кинокефалов, должно как-то сбалансировать недостатки основных ваших подопечных.

— Кстати, Мартин, я тут выяснил ещё одну интересную вещь! Оказывается мои бойцы отвратительно различают цвета! Я то думаю, что они не слишком-то борются за цветные тряпки в добыче, в отличии от прочих наёмников!

— О да, Крысы воспринимают голубовато — зеленую часть спектра света, но в основном все они видят в сером цвете. Например, красный цвет означает для них полную темноту.

— Но я то вот вижу красный прекрасно!

— Это говорит о том, что ваши мутации пошли другим путём, либо в вас лежат не только крысиные мутации. Возможно кто-то ещё.

— Возможно?

— Конечно! Я вот, хоть и являюсь крысолаком, даже в своём втором обличии вполне различаю цвета. Так сказать, сохранение базисных настроек основного тела. Так же и у вас. Быть может вы как оборотень, застрявший во втором своём теле.

— Слушайте, Мартин, а можете вернуть мне моё «основное» тело, а? Можно ли создать какие-нибудь микстуры, элексиры, снадобья, что мне его вернут?

— Эээ… Нуу… — он думал какие-то время, перебирая какие-то свои бумажки, не глядя в них. — Конечно попытаться можно… Но вы должны понимать, что быть может ваше нынешнее тело — это и есть ваше основное тело. Надо вести настоящее исследование, подбирать препараты…

— Так ведите! Мартин, это ведь самое важное! Это то, ради чего я вас вытащил из города! Если у вас удастся это сделать, то я награжу вас так, как вы сами этого захотите!

— О, я попробую, конечно, но…

— Пробуйте, Мартин, пробуйте! А ещё… А можно ли создать какой-нибудь эликсир, который бы на время мог придать мне облик другой расы? Например, позволит на время стать человеком?

— Задача немного нестандартная. Давайте пока проведём осмотр. Снимайте свои железяки… Да, положите их куда-нибудь…

Я не всё запомнил из того, что он говорит, осматривая меня.

— … Присутствует характерное для всего вида красноватое свечение глаз… Вибриссы единичные, короткие и малозаметные… Третьего века нет… Череп… Мозговая и лицевая часть отличаются, но об объёме мозга без вскрытия не сказать… Ой, не беспокойтесь, это так, по привычке! Так, продолжим… Нет резцов, но присутствуют ярко выраженные клыки, число зубов промежуточное… Деастемы нет… Проще говоря нет большого промежутка между резцами и коренными зубами…

Он щупал мне живот, посчитал рёбра, просил приседать, делать наклоны и другие упражнения.

— Пятипалая кисть, большой палец не редуцирован… Надо посчитать позвонки… Да нет, их стандарт…

— Поверхность хвоста покрыта кольцами эластичных чешуек, которые заходят одни за другие как черепица… Крепость, о какой! Ножом? Потом… Ни шерсти, ни щетины на хвосте нет, в отличие от других… Жира на поверхности хвоста тоже нет…

— … Плюньте вот сюда… Больше! О! Даже так можете? Тогда кислотой вот сюда, надо тоже посмотреть! Ваша кислота больше на желчь похожа… Вы вот знали, что у крыс нет желчного пузыря? Нет? А ведь это весьма интересно! Она напрямую печенью выделяется, представляете⁈

— … Дышите… Не дышите… Дышите… Не дышите… Частота сердечных сокращений…

— … При этом у крыс левое легкое крысы представлено одной долей, тогда как правое — четырьмя: верхушечной, сердечной, диафрагмальной и добавочной! Интересно, да?..

Всё это ему требовалось выяснить, чтобы начать делать препарат.

— Мартин, может уже хватит? Мне в поход пора собираться!

— А вы часто в них ходите?

— Да постоянно!

— Значит никуда оно не денется. Тем более это же вам надо, верно?..и возвращаясь к разговору об орках…

— Я их Хрезкачу отдал, можете у него узнать. А что можете сказать по итогу того, что вы сейчас насчитали?

— Пока трудно что-то сказать… Есть конечно ободряющие намётки. Строение скелетов и внутренних органов у вас и облика человека, который бы вы хотели принять, во многом похоже, а потому энергии уйдёт значительно меньше. Но есть и сложности — тот же хвост. В общем — есть над чем подумать… Ах да, ещё кровь мне надо вашу взять. Без этого, извините, никак.

— Конечно Мартин, если это для дела. И ещё — надо ли говорить, чтобы это маленькая моя просьба осталась в тайне?

Пробираясь по неосвещенным коридорам, услышал треск в стороне лаборатории Хрезкача. За треском раздались несколько взрывов, игнорировать которые не смог. Что там? Диверсия? Неудачный опыт?

Тускло, кроме рабочего места, освещенная нора, укреплённая каменными столбами из сложенного серого камня походила на место сражения: пару разбитых стеллажей, цветное облако под потолком, в котором плавали чьи-то тени.

— Что случилось⁉

— Опыты! Эксперимент, во имя Великой… эх… Прости. Вот этого помнишь?

Указал он на мелкого худого крыса, вышедшего с «послушными», который слезящимися глазами смотрел на меня. Из его черепа торчал кусок мерцающего камня.

— Ааа, знакомая морда… Я тебя просил присмотреть за ним, да.

— Присмотрел… — Всплеск злобы вырвалась в его скрежетнувших зубах. Он наклонился ко мне, но не снижая голоса продолжил. — Бесполезный грязный найдёныш! Я попытался вытянуть силу камня — и она не поддалась мне! И я не знаю почему так! Хотел вырезать из его черепушки, так он как… Как крыса начал портить всё! Мало того, что вырвал цепи, так ещё перепортил кучу вещей! Потому забери его, пока я не сжёг уродца!

Разгар зимы, где-то между месяцами ульрикцайтом и форексеном, если смотреть по имперскому календарю, принёс для нас сложности. Среди бойцов, набранных среди подчиненных поселений, начала распространяться какая-то противная зараза. Люди и крысы дристали, худели, а несколько даже померли. Пришлось вводить строгий карантин. В глубине откопали несколько новых нор, куда вытащили всех, а затем стали рассоритровывать — кто сильно болел, оставили в одной норе, кто не болел в другой, ну и промежуточная нора. В итоге они переболели все, но зараза дальше в нору не пошла. Занимался ими Мартин Тассе, который закутался в несколько слоёв ткани, с головы до макушки, а к носу привязал пучок пахучих трав. Он буквально вытребовал для всех более строгие нормы гигиены. Он твердил ещё что-то об общих банях или просто помывочных, с помощью которых крысы могли бы держать себя в чистоте, но это вызвало не ярость крыс, нет — это вызвало смех всех, кто это слышал! Те, кто вырос, моясь только по необходимости, как в случае, если оказался под дождём или как чаще всего — умылся собственным потом.

Ну и трупы все он забирал себе, препарируя их, чтобы выяснить причины болезни. Также у него появилось несколько помощников, помогающих ему в этом. Крысята тоже заглядывали к нему, посматривая как он обращается с острыми ножами и делает аккуратные надрезы, раскладывая на столах внутренние органы мертвецов.

Вторая напасть — какие-то мерзавцы (возможно предатели, а возможно и шпионы) испортили значительный запас провизии. Плоды саликорнии оказались политы какой-то гадостью, отчего даже всё жрущие крысы воротили носы, отказывась от еды. Конечно, испортили не всё, но в условиях зимы, когда ручеёк провизии стал совсем тонким и мы больше надеялись на свои запасы, это оказалось самым сильным ударом. Если бы не запасы мяса, и не награбленное, то даже не представляю как бы мы пережили зиму. Урезали пайки, что ожесточило население логова и внутри постоянно происходила какая-нибудь грызня.

Чтобы как-то отвлекать их от появившейся проблемы, отправлял отряды во все стороны в набеги. В горы мы только не совались, так как там пройти по перевалам в это время было нереально. А вот на те кланы, которые поддерживали врагов, на дорогу от до Глаттершталя до его южного прибрежного полупиратского соседа — Аранда. Эти пройдохи вроде как были торговцами, но в море от кораблей было лучше держаться подальше и не подходить, даже если они сигнализировали, что им нужна помощь. Но лучше быть обвинённым в нарушении морской этики, чем потом оказаться на дне с распоротым брюхом. Доходили отряды моих грабителей-налетчиков и до Брейсбаха, небольшого городка, прикрывающего Рехшленген с севера и расположенного уже в более плодородной местности.

Посылал я эти отряды, числом голов по сорок (но все их всё равно продолжали называть «когтями», как полноценную сотню клинков), как в один конец — еды давалось только на несколько дней, а потому им либо надо было где-то её набрать, либо умереть (конечно, был ещё выход передраться и съесть слабых). На удивление,

Я посылал воинов и внутренне боялся того, что ладно, если не вернётся один-два отряда, а вот если все? Мало ли опасностей в пустоши зимой? Неведомые хищники, те, на кого они нападут тоже не будут сидеть сложа руки, а если это люди? Даже захудалое ополчение Глаттершталя в полном составе могло доставить всем моим бойцам проблем, а уж если их поддержат живущие в городах маги, то вообще мало шансов. Потому те, кто шли на Брейсбах воспринимались мною как живые мертвецы. Но не послать я их тоже не мог — уж лучше пусть там помрут, чем схватятся на ножах в тесных туннелях логова и будут резать друг друга почем зря. И пусть о крысах узнают, если мало кто в курсе об этом. Потому как мало ли кто водится на просторах этого мира. А захотят найти наше логово в тёплое время года — так пусть попробуют! В крайнем случае, всегда можно будет уйти в горы.

Впрочем, шансы на успех были. Никто не воевал зимой. Да, ожидали опасностей в виде хищников да духов, но не более. Так что пока очухаются, соберут силы, мои воины сумеют пройтись по краю, снимая сливки внезапным нападением.

Не всегда возвращались те командиры, которых посылал. Железо врагов или неумелое командование собственным отрядом заканчивали их жизни, выдвигая вперёд лидеров от природы: сильных, умных, хитрых.

Так что когда в один день ко мне прибежал гонец-воин из отряда, что я ранее выслал в поход, я немедленно велел привести его ко мне. Меховая волчья накидка в инее, хвост спрятан, обмотки на лапах во льду, частично размотаны и оставляют кровавые пятна, которые я не видел, а скорее чувствовал.

— Херршер! Как я рад вас видеть! Я пробирался через ледяные поля, уклонялся от когтей стылых хищников, бежал, промерзая…

— Говори, какие новости ты привез! — в нетерпении перебил его я.

— Воины возвращаются-приближаются из набега на южных человечишек!!

— Ну как они, сильно ли их побили?

— Нет-нет! Успешен был их поход! Побили-пограбили людишек! Пока они спохватились, мы уже целый караван угоняли! Из сараев скота немеряно выгнали, из амбаров мешки с едой и связками сушеной хрустящей всячины накидали! Как и велено — брали еду в первую очередь! Людишек запрягли в сани, чтобы быстрее было! Кнутов и палок для их спин и голов не жалели!

— Много от когтя Ветча осталось?

— Нету Ветча! Хрол Обрубок командовал налётом-налётом! По пути встретили остатки когтя Чи-Чи и две норы-норы с мелкими выводками! Хрол их тоже взял-прибрал под свою лапу, чтобы больше-больше можно было утащить!

Я взял с подноса кусок бараньего бока, сунул ему в грязные лапы, налил вина из оплетённой бутыли в кружку.

— Пей, гонец, заслужил!

— Славься, херршер!

Пока гонец чавкал, роняя крошки, я думал.

— Погоня была за вами?

— Не видели! Хрол вёл-вёл клановых через Рафарифский лес, потому все подумают на тамошних тварей!

Если добыча действительно так велика, как рассказывает гонец, то это позволит без серьезных потерь перезимовать, сохранить жизни как воинов без самоубийственных походов, так и подрастающий молодняк.

Второе — если налёт на городок людей так успешен, то может это основной путь, как прокормить разрастающееся логово и постоянно требующее еды войско?

Когда поредевшие бойцы двух когтей вернулись — их встречали с ликованием! Удача была на нашей стороне. Хрола Обрубка закрепил на должности командира одного из отрядов. Он казался с виду хорошим командиром! Ну а если не справится, то так же в походе кто-то его заменит, как он заменил Ветча.

Порасспрашивал его о походе. По краю коснулись Рафарифского леса — но там не увидели для себя ничего полезного зимой. Ни поселений, ни вообще какого-либо жилья по окраинам, а вглубь соваться не решились, так как у него была собственная довольно зловещая история. Те, кто шёл на Брейсбах, шли в набег и уходили из него, пройдясь по краю замерзшей чащи. Таким образом хотели хотя бы немного запутать возможную погоню. Они сказали что не встретили никаких особенных опасностей — просто недвижимый мёртвый лес. Пожгли костры, погрелись — никто не вышел. Вот в тёплое время года туда явно стоило явиться? А вдруг лес бесхозный стоит? Хоть и маловероятно. Но пометку на карте я сделал.

Псы не хотели никому уступать и по глубокому снегу пошли не на юг, куда было легче пробиться как по чужим следам, так и оттого, что и рельеф там был удобнее, и снега реально меньше, а пошли на запад, в пределы то ли Холедского приграничного княжества, то ли жречества. Там просто никто не мог с уверенностью сказать кто у них главнее — местные землевладельцы или жрецы, чье влияние в последние годы значительно возросло. Им также сопутствовал успех, хоть вернулись и не все, но с хорошей добычей! Ограбили пару селений да одну деревню. К тому же Сурнур-вожак на корявом рейкшпиле клятвенно уверял, что по следам их не найдут: в пути их застала метель, и они сами чудом не заблудились в однообразных чужих холмах.

В качестве моей доли мне были сбагрены все захваченные люди и совсем немного полезных вещей. Псов можно было понять — им нужно было много бытовых вещей, а люди могли уйти лишь на пищу, тогда как я этого не хотел, ведь им можно было найти гораздо лучшее применение. Когда стал разбираться с их уловом, неожиданностью оказалось увидеть среди них молодого неофита- монаха. В простой сутане, с открытой обритой головой, он выделялся среди всей кучки людей тем, что пытался оказать помощь раненым: обтирал раны, накладывал повязки, метался по узилищу не обращая внимание на собственные синяки/кровоподтёки.

Видя такие успехи зимних походов, попытались устроить налёт на одно из главных разведанных логовищ врагов, что в землях Выродков Стича, но тут уже природа от нас отвернулась. Несколько дней дул тёплый ветер с Саласахсской пустыни, отчего сугробы немного опали, оплавились как под действием гигантского факела. Но вскоре тёплые ветра пропали и вновь северные ветра вернулись, принеся морозы. Образовавшийся слой льда был недостаточно крепок, чтобы удерживать вес воина, но достаточен, чтобы острыми осколками резать лапы. Воины выбивались из сил, чаще приходилось менять торящих дорогу, количество раненых увеличивалось — а ведь ещё даже до врагов не добрались. Не дойдя до логова Стичевских выродков, повернули назад.

У нас хватало еды до весны, в отличие от многих окружающих. Но рабам всё же доставалось меньшие доли. Они худели, летне-осенний жирок уже давно сошёл и через кожу уже можно было разглядеть выпирающие кости. Проходя мимо их нор, однажды вечером услышал чей-то шёпот:

— Хорошая моя! Закончится и эта зима, придет за ней весна, и мы еще увидим зеленую травку, наедимся досыта!..

Кто это был, так для меня и осталось загадкой.

А остатки гоблов-рабов мы раздали по некоторым «вассальным» поселениям.