Покорение вершин (СИ)

Глава 20

Он замолчал, глаза остекленели, его хвост не вился по полу, а начал сплетаться-расплетаться вокруг одной из лап. Не стал его беспокоить. Через какое-то время он вздрогнул, очнувшись:

— Мы, колдуны Клыков, как и учил нас недостойный Хрезкач, будь проклято его имя, и сильный Струх Шип, всегда пытались соединить камень искажения и оружие. И кое-что у нас получалось, да-да. Так может и сейчас попробовать? Только металл не тот… — пробормотал он.

— Что именно ты предлагаешь?

Он отцепил с пояса и раскрыл передо мной толстостенную коробочку с лежащими там оставшимися крохотными кусочками энергетического камня. Взяв один из них, (размером с ноготь мизинца мужчины) своей кожано-металлической перчаткой, поднёс его к носу:

— Я могу попробовать сделать из этого пулю, которой можно убить тех вредных-злобных, да-да!

Зная немного об экспериментах, которые проводились в лаборатории Логова, я посчитал нужным спросить, насколько это будет безопасно.

— Немного-немного опасно! Металл не выдержит энергии! Но на выстрел может хватить, да-да!

Сказано — сделано. А так как ни камушков, ни пороха много не было, решили опытов не проводить, а сразу стрелять на поражение.

Из клановых стрелков выбрали самого меткого. Молодого, но уже в шрамах, с опаленным мехом на морде и лапах (на которых отсутствовало часть когтей), потрепанного жизнью. Его большое ружьё грохотало деревянным прикладом каждый раз, когда он задевал им о пол, а амуниция звенела и брякала, пока он взбирался на лестницу.

— Как твоё имя?

— Хесик Пуля, гамма из ордо Крока Позвонка, хершер! — насколько можно более твёрдо протрещал он.

— Присоединен или рождён среди Клыков? Сколько тебе лет?

— Присоединён, три лета назад! Не знаю-не помню!

Держался он уверенно, как настоящий ветеран, если бы не общая характерная для крыс дерганость, бегающие глаза и подергивающийся в дрожи хвост.

— У меня есть для тебя важная работа, Хесик. — заглянул я ему в глаза. — Ты ведь хорошо стреляешь, да? Тебе ведь не доверили бы такое мощное оружие, будь это иначе, ведь так?

— Хорошо-хорошо! — закивал он.

— А готов ли ты к тому, чтобы хорошенько пострелять?

— Всегда-всегда готов! — ещё энергичнее заработала его голова, а язык облизал слюну с жёлтых резцов.

— А если это будет рискованно?

— Моя жизнь принадлежит тебе, хершер, и Клыкам! — пафосно вскрикнул Хесик, чтобы перекрыть особенно сильные вопли снизу. Я посмотрел вниз. Опять кого-то убили, другие поскользнулись на слизи, но всё в общем-то спокойно.

Сперва Ищущий повозился над ружьём, подкрутил в нём что-то, а только потом совместно его зарядили.

— Вон, видишь тех двоих? — выглянули мы в окошко. — Да, сейчас их прикрывают соплеменники… Мне нужно чтобы ты пристрелил их. Понял? Одного за другим. Желательно сперва вон того, а потом танцующего/камлающего уже. И посмотрим, как их колдунство может им помочь… Попадёшь?

Хесик не ответил через пару секунд. Примерился к прикладу, глянул в щель амбразуры, примерился, послушал…

— Сделаю. — однако в глазах такой уверенности замечено не было.

Он старательно прицелился: блестящий уголек глаза прищурен, а с пасти капает слюна. И едва я, изогнувшись, сумел выглянуть в соседнее отверстие в стене, чтобы посмотреть на результат, как красно-бело-зеленая вспышка выстрела сверкнула вместе с грохотом разрыва, и лёгким звоном отдалась в ушах.

Один из магически одарённых врагов в последний момент сделал шаг в сторону, а стоящий за ним воин просто расплескался фонтаном крови, костей и кишок из верхней части тела.

Когда я опять взглянул на зубера и стрелка, то на площадке перед амбразурой сидя тряс головой только Ищущий, из плеча которого торчал кусок приклада. Лапа Ищущего повисла плетью, глаз закрылся, на одежде дымятся расплавленные капли металла. Само ружьё развороченным и завитым в дугу куском валялось рядом. Тяжёлый ствол представляло расплавленное нечто, что невозможно было вообще назвать металлом.

Хесик-стрелок лежал внизу, упав в гущу тел крыс и они там все стонали и грязно ругались (кило шестьдесят в доспехах, пусть и лёгких, на голову упадёт…) и не совсем ясна была степень его ранения.

Ещё раз, чтобы убедиться, что всё верно рассмотрел, выглянул в окно.

— Промазал, олух хвастливый. — разочарованно протянул я, видя всё так же двоих колдунов, и уже было хотел отвернуться, когда заметил что помимо поведения двоих изменилось ещё что-то.

Я всмотрелся, действительно что-то не так. Помимо некоей паники в рядах врагов, та куча, которую уже почти оживил второй колдун, стала… разваливаться?

И потом, не сразу, но рассмотрел причину несоответствия того что видел раньше, и того, что вижу сейчас. Менгиры! Пуля-снаряд угодила в недоящера, уничтожив его, прошла дальше и ударила в менгир! Да, попадание пришлось по краю, но от выстрела откололся кусок размером с голову человека и тусклое свечение прекратилось вовсе.

— Хватит скулить, — выдал оплеуху я Хруку. — давай, тащи следующего стрелка! И этого подлечи, он всё же попал, хоть и не туда. Хороший стрелок. И еще — внизу заряжайте эту штуку, сам не поднимайся.

На уничтожение менгира клювастые ответили тем, что пошли в атаку. Некоторые из них откладывали в сторону свои кувалды, лезли внутрь, получали копейными жалами в морды… Один, ревя, ворвался внутрь, успев своих хвостом погубить не менее троих, и ещё пару задавить, прежде чем его порубили на лоскуты.

Это был очень ответственный момент.

И ведь произошло это как раз тогда, когда в очередной раз разбили головы пленных об камни…

Циклопы стали явно более резвы, сильны и, видимо, им весьма прибавилось боевой злобы. И с каждым такой казнью они становились сильнее на какое-то время…

Не знаю, как воины тогда выдержали, и как выдержал я, чтобы не рвануться вперёд, туда, в гущу окровавленных тел и железа.

И это всё, не считая того, что снова кого-то превратило в черную слизь…

Впрочем, я сдержался, не лез вниз, а наблюдал за рубкой сверху, излучая спокойствие и уверенность. Вождь, глава должен быть именно такой — выйти в ближний бой в самый последний момент, когда все остальные средства исчерпаны. Да, я верил в это, хоть и следовать такому пути не всегда получалось. К тому же у меня было и важное дело — занимаясь инструктированием поднимающихся паникующих стрелков, которым внизу особо было негде развернуться.

— Спокойно, воин! Тебе доверили важное дело и ты можешь сейчас убить могучего врага! Да стой ты спокойно! — схватил за отворот явно или нечаянно оступившегося стрелка — Может даже не умрешь! Вон, видишь, вон того? Ага, с палкой… Попади куда-нибудь, но лучше целься в грудь. Давай.

И поспешно отошёл на несколько шагов, выглянув в окно и тем самым прикрывшись от последствий выстрела.

Вспышка и колдуна врагов не разносит на куски, нет, он просто валится навзничь с дырой размеров в кулака три на том месте, где у людей правое лёгкое.

— Ай, хорош! — похвалил я стрелка, но она ему оказалась уже излишней: оторванные руки и развороченная грудь не исправятся никакой прославленной живучестью.

— Позвонок! Мне нужен ещё один стрелок! Зубер — заряжай!

Я слушал как внизу выбирают нового стрелка и добровольца пока нет:

— Хватит устраивать выборы! Кто там с краю стоит, тех и бери! Или того, кто больше всех возмущается.

Моментально всё стихло.

Ну и опять всё заново: новый стрелок, с перекошенной мордой, воняющий страхом — выстрел и он

За шею и плечи уволокли/стащили кое-как тело, заливая ветхие ступени кровью из разорванного тела стрелка.

Впрочем, один даже умудрился выстрелить и с ним вообще ничего не случилось. Стало проще вызывать стрелков, так как всё же они были «одноразовыми», да ещё и не всегда попадали…

— Да стой ты! Не все тут умирают!

Вновь разорвался ствол, и воющего крыса с болтающимися ошмётками пальцев утащили вглубь строя, а остальные стрелки смотрели на этого счастливчиков заведующим глазами — пальцы это ещё терпимо, не все же под корень оторвало. Наверное.

— Эй, этого уберите и давайте следующего!..

Один решил возмутиться-отказаться, на что я даже не стал ему сразу сворачивать его тонкую шею, а поинтересовался, с кем они предпочтут драться: с ним или с врагами. Что несомненно произойдет, когда я выкину его в окно, если не будет стрелять.

Росла куча дорогостоящего сломанного огнестрельного оружия… Да ладно с ценой, там столько трудозатрат! Но и количество менгиров сокращалось.

— Я больше не могу заряжать!

— Терпи, Ищущий, скоро мы победим!

— Эээ, дело не в том-не в том, да-да, я не боюсь! Как можно! Просто наш камень кончился…. И сухого пороха на один выстрел, да-да.

— Что⁈ ЧТО-О⁈

Победа, что уже вот-вот должна была свалиться в руки, стремительно отдалялась.

Враги лезли в двери, туман пытался им помочь, а до окончания ночи было ещё немало времени…

На каждое разрушение очередного менгира они кричали, и туман, казалось, отвечал им в том чувстве разочарования, что звучал в их голосах.

И в чем-то я понимал этих болотников. Тут у нас с ними было всё просто — местным надо было нас уничтожить, принести в жертву, а нам надо было выжить и перебить их. Всё просто, никаких недоговоренностей. Каждый считал противника злом, которое не должно жить в этом мире. Мы для них что-то вроде завоевателей, они для нас уроды, что похищали на границах жителей, что принесли мне клятву верности.

Сотни глаз набившихся в башню клановых воинов смотрели на меня, ожидая моего решения. Вылизывая и перевязывая раны, вытирая пот, сжимая оружие, чавкая мясом зойлов — они ждали моего решения: бетты и гаммы, «офицеры» и простые воины, все клановые, все Клыки из Глермзоя.

Я смотрел на них и меня так и тянуло вырваться вперёд, кидаться всей нашей нынешней стаей на врагов…

Вздохнул.

Нет уж, ждём. Пусть они как минимум устанут.

— Да что тут думать…

И тут в мою голову вторглись.

Бесполый голос… Нет, не голос. Просто понимание, чужая мысль, что проникла в голову.

— ДАЙТЕ. КАЖДОГО. ТРЕТЬЕГО. И. УБИРАЙТЕСЬ.

И тишина.

Да, отдай им треть воинов, они их перебьют, усилятся… И может многим это вполне покажется нормальным, ведь я спасу гораздо большее количество оставшихся, но внутреннее Я, то, что мы первое чувствуем, при озвучивании какой-нибудь проблемы, было настроено против. Моего авторитета и помощи других бойцов хватит, чтобы выдать чудовищам всех раненых, полуживых, но кем я тогда стану в собственных глазах? Спасителем остальных! Сомневаюсь. Можно сказать что это естественный отбор, но лучше уж дам шанс тем, кто пошёл за мной, умереть на полях сражений — глядя в лицо врага, кромсая его из последних сил в безвыходной ярости, чем дрожащими и преданными у жертвенных камней гиблого болота.

Да и спасу ли? Что мешает этим нелюдям (а сам кто?) мешает потом по пути напасть? Данное мне слово? Даже не смешно.

А раз пошли на переговоры, значит они слабы…

Я выдохнул. А вот теперь момент настал — когда они сами замучились штурмовать башню, да и трупы их ручных зверей — зойлов набили всё пространство в дверном проёме… Эти одноглазые не какие-нибудь умертвия, что не устают и как бы их не подпитывал спрятавшийся колдун, сил их не могло хватить навечно. Да и пленных вроде как больше нет.

А вот теперь пора.

— Воины! Сколько можно сидеть на месте! Вы наверняка проголодались, как я! Я сейчас пойду и убью многих, и ничто не сможет удержать меня и тех, кто со мной! Верите? Тогда бегом за мной! Перебьём всех и захватим все их земли и воды! За мной, Клыки!

Сбежал вниз, стремительно, так что едва успевали передо мной почтительно расступаться, а сам думал о том, как бы не поскользнуться на скользких от крови ступенях.

А уж что внизу творилось — кровью залито вообще всё!

В дверях даже не стал оглядываться, так как слышал, что многие уже спешат встать за спины «прикрывающих хвост», веря что там самое безопасное место. Вера это конечно хорошо, но мне кажется, что они сильно ошибаются…

С помощью помощников вытолкнул/втянул из прохода несколько трупов, чтобы остальные за мной пролазит (наверняка пробку создадут, и как бы драку не затеяли, кто в каком порядке полезет).

Увидев каменную кувалду и крякнув от неожиданной тяжести, взял её в руки (чем-то больше похожая на очень простую булаву перевёрнутой усечённой пирамидальной формы с отполированной рукоятью тёмного дерева).

— На выход! Быстро-быстро!

Будь я на месте этих серо-желтых болотных гадов, то обязательно полез в драку именно сейчас, в тот момент, когда часть уже вышла, а часть ещё пытается вылезти, и пользуясь преимуществами, прижать к обросшим стенам и всех убить. Или как в их случае — постараться пленить для ритуально-бытовых нужд.

А они нам дали выйти, скопиться во внутреннем дворе и уже всем вместе напасть на стоящих на пути стадо зойлов, вырезать их и быстро побежать к менгирам.

Властители болот суматошно, но довольно медлительно бегали и туман плащом стелился за ними, зойлы больше не кусали за ноги, не заглатывали, чтобы утащит в плен. Видимо получили новый приказ и бились, давя крепкими лапами, дробя кости упавшим (если удавалось поймать).

Но и мы приноровились к их манере боя, и пусть у нас уже не было пороха — тактика простая: окружить неповоротливую тушу, пока кто-то один пляшет перед мордой, а другим окружить и бить, пока тварь не перестанет шевелиться.

Разрозненные ряды уставшего противника не смогли сдержать наш натиск.

Их мощные взмахи хвостом и длинных рук сбивали одного, двоих, троих! Но быстрые в разы в сравнении с ними голохвостые обходили и резали им поджилки, цеплялись гроздьями на их телах, кололи и резали, и никакой туман не мог сдержать нашу ярость.

Я их вёл, делая брешь в строю и слишком поздно они поняли, куда я прорываюсь — не к стоящему подальше колдуну, нет.

Менгир, последний в кромлехе! Последний из оставшихся, чье лёгкое свечение зеленовато-желто-серое, подобно шкуре этих чудовищных тварей, разгоняло предрассветную темноту болот.

Меня били их костяные наросты на хвостах, отпрыгивал в сторону от каменного оружия, уклонялся от пытающихся схватить рук.

Не останавливался, возле каждого в отдельности — а бил выборочно, но каждый мой удар был точно в цель. Тяжёлые грани ломали их панцири, под их ударами дробились руки и ноги, лопались головы.

Магия жалким подобием былого всплеска метнулась ко мне, но один из молодых «прикрывающих хвост» выскочил вперёд и только брызги попали мне на доспех, когда его тело распалось.

Я подбежал к менгиру и напрягая мышцы рук и корпуса, сделал взмах не менее чем двухпудовой кувалдой, а потом, изогнувшись, со всего маха опустил на измазанный в крови своеобразный алтарь!

Еле устоял на ногах, когда столкнувшиеся родные материалы (а кувалда по виду была из того же материала) вызвали небольшое сотрясение: оружие отскочило, выворачивая кисти, волна грязи, воды и будто испуганного тумана разошлись кругами, сбивая окружающих с ног, но меня это не остановило.

Куча грязи, костей, травы зашевелилась, вставая, с треском разрывая сеть молодых корешков из почвы, ставших его многочисленными жалами… Очередное чудовище Намуна!

(у уродца на голове маска, имхо — прим. авт.)

Рык — взмах — удар — треск — трещина на камне — волна грязи и все валятся!

Они всё тут же вскакивают на лапы, и продолжают бой — одни пытаясь прорваться ко мне, а другие защищая.

Рык — взмах — удар — треск — трещина на камне!..

Враг прорвался через кольцо охраны и бросается на меня, чтобы остановить очередной взмах, и тут же отлетает в сторону с разбитым доспехом, изломанный — только брызги крови окропили остатки кромлеха.

Рык — взмах — удар!

Болотное чудовище медленно двигаясь, прорывылся, через строй воинов, и никакие оружие не могло нанести ему вред.

Рык — взмах — удар!

Сырое дерево в виде рук не могло пробить кольчуги, но заброневой удар у него был хорош, и крысы лишь визжали, отскакивая от могучих ударов рук, но спокойно выдерживая, хлещущие мелкие ветки.

Рык — взмах — удар!

С громовым треском, которого не было при прочих разрушениях при попаданиях пуль, камень развалился на десяток кусков!

Камень и кувалда рассыпались одновременно и в тот же момент громкий крик отчаяния и ненависти прокатился над болотами.

Туман стал истаивать, а недоящеров будто бы лишили воли к сопротивлению, и физических сил. Их единственный глаз слезился. Кто-то зашатался и упал. Кто-то, медленно перебирая ногами, побрёл прочь, и вонючий дымок поднимался от их тёмной серо-желтой кожи, и уходящие кричали тем криком, который бывает у чуящих смерть грызунов, похожий на крики младенцев: пробирающий до самого глубокого нутра, что запрятано у каждого под внешнюю наросшую оболочку.

А есть ли им куда отступить?

Абсолютно не жаль.

— Выселяйтесь к демонам, это теперь мои земли!

Туман сошёл на нет, открыв вид на мерцающую в лунном свете воду бывшего пруда с каким-то одиноким невзрачным цветком, что смог вырасти в этих непростых условиях. Лёгкий ветер уносил неприятные запахи боя, наполняя воздух сырой свежестью.

Поле боя оказалось заполнено исковерканными телами и стонущими ранеными, которых тут же начали растаскивать, порой хлюпая ногами по жиже. Другие устраивались на отдых, считая что уж сегодня они его заслужили.

Кисти рук, плечи, поясница болели, будто наполненные жидким огнём.

— Чего расселись? Враг убегает! Вперёд! Ату их! Колдуна убейте! Он вроде вон в ту сторону побежал! Кто принесет его голову, получит лучший доспех из имеющихся!

— Хрук, посчитай потери. Поделите трупы, соберите добычу.

Через несколько часов большая часть отряда вернулась, вывалив языки от усталости, но таща множество отрезанных голов.

День мы простояли на «костях». Это нужно было, чтобы отдохнуть, откормить раненых, да подождать пока безнадёжные умрут. И к тому же погода становилась всё лучше — туман ещё стоял, но больше скапливался в низинах, среди сырых полусгнивших деревьев — и обзор увеличился в разы, что давало уверенность в том, что отсюда можно спокойно выбраться.

По итогу ранены почти все, устали, но вот убитых едва больше сотни набралось за всё время болотного похода. Это из почти четырёхсот хвостов: всё рассматривали как несомненный успех.

— Сотня убитых? Совсем-совсем мало, да-да! За такие земли!

Имена выживших отличившихся в походе были выписаны Ищущим на пергамент, с заверениями, что в Логове они получат свою награду.

А для тех, кому не так повезло и чьи тела удалось найти или собрать хоть что-то, в приглянувшемся месте мы начали копать под могилу яму и нашли много интересного, наткнувшись на какой-то бывший подвал или погреб: сухой, с кучей бытовых вещей, используемых в замке.

Тогда мы клановые по моему приказу перешли на другое место, и по пути один из воинов сдвинул в сторону верхний слой тонкого слоистого торфа, сдвинувшийся целым пластом, обнаживший новые секреты, вылезшие вместе с вполне крепким шлемом, за который алчный крыс потянулся, и от чьего рывка наружу вытянулось всё тело… А под ним обнаружилось ещё и ещё…

Мумифицированные в торфянике тела воинов степняков (колчаны стрел, халаты, куяки и прочие доспехи, сабли, копья, куча сёдел), куча останков коней, гоблинов всех видов, воинов людей с разномастным вооружением (среди которых выделялись меченые знаками хаоса полуголые воины с огромным количеством шрамов) крысолюдов разных кланов, кентавров, пару бородатых коротышек, похожих на гномов, но только с клыками и мы вытащили далеко не всех. Кто там ещё мог лежать — не ведал никто.

Клановые радовались новой разнообразной добыче в виде груды оружия и личных вещей убитых (у каждого размозжена голова, что не оставляло сомнений в том, кто их убил), а у меня в голове вертелась мысль: «А не сделал ли я ещё хуже тем, что полез сюда, и уничтожил местных? Может они не лезли к нам, потому что периодически сдерживали вот этих всех? Не сами же недоящеры к ним ходили, чтобы взять пленных?»

Хрук Ищущий набрался храбрости и задал другой вопрос:

— Почему остальные не смогли-не сумели? Мы сильные-могучие, ведь есть и другие сильные-могучие! Конечно, не такие как мы…

— Я думаю, что многие тела оставшихся здесь, это те, кто зашёл или ошибочно или те, кто шёл в какой-нибудь набег, и им не жаль было оставить пленных… Но не думаю, что у кого-нибудь из них было с собой такое волшебство, — покачал я на руке подобранное ружьё убитого воина — наше волшебство, которое изменит этот мир.

У нас для этого «волшебства» на всех хватит.

Несколько раз возврашался мыслями к вопросу — оставить тут гарнизон в развалинах, или нет? С одной стороны — что они могут сделать без магии, без стрелков у которого не было нормального пороха? Именно, мало что. Кидаться на одноглазых громил, (если они вдруг очухаются) было бы не слишком разумным шагом. Но с другой, мы должны хотя бы обозначить присутствие на наших землях — на то они и наши, а не чьи-то.

В итоге всё же решил оставить небольшой отряд в несколько десятков хвостов клановых, вторых номеров из стрелков (у которых не было щита и ставших таскать рогатины наподобие той, что была у Трича), и нескольких разведчиков для сбора сведений. Всё они ещё должны были обустроить место под будущее поселение, так как я всерьёз хотел здесь устроиться. Пусть не перенести место своего проживания, «столицу», а создать крепкое место для освоения этих территорий, где не было ни людей, ни зеленокожих, ни уже и ящеров.

В Глаттерштале вроде были спившиеся инженеры и архитекторы, вот их можно будет без шума сюда доставить, обеспечить работой по профилю. Мысли побежали дальше: «Да надо вообще всех алкоголиков похитить и утащить на работу: думаю что мне ещё спасибо скажут и те и другие. Тут-то пить нечего, кроме вонючей воды!»

В пути сюда мы вроде как пересекали речку, заболоченную, как и всё тут. Но если удастся немного отвести воды или расчистить русло… Да, рабочие руки нужны. Да где их взять? Действительно что ли пьянь всякую человеческую собирать? Хоть гоблов не продавай!

Хотя об этом в основном предстоит позаботиться чуть позже, сейчас нас ждут горы.