Покорение вершин (СИ)

Глава 8

Ложа катапульт распрямились, и кучи камней россыпью по дуге свалились на головы врагов, не ожидавших подобного. Камни сминали и дробили кости, и не было от них защиты. Сразу начали их перезаряжать.

С грохотом столкнулись ряды. Штурмкрысы и простые клановые бойцы рубили наконечники копий, щиты, и в ошмётках щеп пробивали себе путь, режа и коля всё и всех. Мои не отставали, коля как сумасшедшие и беспрестанно визжа! Убитые и раненые повалились под ноги сражающимся, безжалостно затапываясь.

— Сурнур! Справа! Бегите изо всех сил! Если удастся — режьте колдунов! Сокуч и Одноглазый! Слева! Со всеми своими обходите и тоже старайтесь подрезать их отставших вождей и шаманов! Быстрее лапами перебирайте!

Беспалый перенёс огонь из ружей вглубь вражеского строя, чтобы не задеть своих бойцов, но на мой взгляд косорукие стрелки порой попадали в спины собственным товарищам.

Неистовство охватило меня — хотелось крушить, убивать! Но нельзя… Моя задача сейчас — направить своих, найти слабые места врагов.

На левом холме вассальные войска и крысы Хрола успешно отбивались от нападавших. Стреломёты порой щёлкали, делая одиночные выстрелы, но главная их цель — великан, только-только подходил на расстояние выстрела.

На правом, недалеко от меня, хобгоблины тоже не растерялись под ударом лавины и стойко стояли.

А вот центр проседал. Чуть менее тысячи крыс уступали более чем вдвое превосходящим их врагам. Здесь над головами плыли стяги с черепами и амулетами, а у одного из самых многочисленных отрядов над головами возвышалось «знамя» с раскачивающимися дохлыми кошками. Покачиваясь на ветру, они, казалось, будто шипят и клацают своими острыми зубками (или совсем не казалось).

Катапульты выстрелили ещё раз, давя десятки врагов. А потом земля вокруг них замерцала, начала темнеть, пока не стала чёрной и пламя не взвилось вверх столбом, испепеляя один из механизмов со всеми помощниками, что занимались натяжкой и подношением камней. Вторую удалось отодвинуть, хоть один бок её обуглился, а самого Кича пришлось закрывать тряпками, чтобы сбить пламя с его балахона.

В это же время от той конструкции, что стояла на холме у врагов, что-то отделилось и начало набирать высоту, быстро приближаясь к нам, а потом изменило угол наклона полёта и полетело вниз, в нашу сторону!

— Что за хрень⁈

— АААААААААА!!!

Точка сложилась в гоблина с крыльями! Раскрыв в крике свою зубастую пасть, этот уродец снарядом влетел в хобгоблинов, разметав часть их сил! От удара об их тела и землю его тело разорвало и расплющило, отчего голова с безумной застывшей улыбкой откатилась мне под ноги. Пинком отправил её в сторону дерущихся под холмом.

Не прошло и нескольких минут, как полетел новый «снаряд». Шаг в сторону, и раздавшийся смачный «ШМЯК!!!» и разлетевшиеся ошмётки гоблина сказали о попадании «боеприпаса». Крыльями оказалась кожаная конструкция, закрепленная с помощью кожаных полос, веток и костей.

Через какое-то время полетел третий «снаряд» уже в сторону «вассальных». Я вообще был не против, чтобы гоблины так развлекались, убивая себя, но не когда они падают на головы моих сторонников!

— Явур! Помоги «Страшилам» Хойта. Рубите тварей и спускайтесь с холма вниз, зажмите со своей стороны эту вонючую массу!

В центре всё обстояло плохо. Хоть Струх и колдовал изо всех сил, посылая молнии, поднимая шипы, насылая облака порчи на врагов, мы всё равно уступали. Шаг за шагом, шаг за шагом. Враги платили высокую цену за то, что уступали в качестве снаряжения, но они могли позволить себе её.

А потом и вовсе со стремительно разросшейся тучи над самым центром моих войск пошёл раскаленный дождь! Кипящие капли проникали через доспехи, маски, ошпаривая кожу и вызывая мучительную боль. Часть попадала, конечно, и на врагов, но это было слабым утешением, потому как центр не выдерживал.

— Монстров выпускайте! Викнику — пусть ведёт «послушных» в центр и затыкает дыру!

Среди массы сражающихся выделялись несколько особо сильных воинов, что в одиночку бились против нескольких воинов одновременно. Вожаки!

— Кич, жареный хвост, стреляй уже!

— Да-да, херршер! А куда?

— Вон туда. — указал я булавой на середину перемешавшихся войск. Там скопилась половина врагов, что массой уже почти разметали строй моих.

— Но мы же попадём и по…

— Можем попасть! А может и нет! Врагов в любом случае больше! Стреляй, тварь!

— Да-да…!

Стреломёты продолжали стрелять по толпе, выискивая какие-то свои цели. Впрочем, торчащее копьё из плеча великана ясно говорило, кто являлся их целью.

Чут с штурмкрысами был в одном из самых напряжённых мест. Многие сошлись с врагом так близко, что в ход шли кастеты, кулаки, ножи, зубы — и уверяю, последние были ещё и эффективнее многого оружия. Перемазанные в крови тела, рассеченные и целые, стоящие ещё на лапах или упавшие… Эта драка, это рубилово растянулось во всю ширину седловины меж холмов. Не море, но поле крысино-зелёной массы, разномастных доспехов и сплошной ненависти. Только тут я заметил, что у врагов было несколько монстров, покрытых клочковатой жесткой растительностью, крупные, вооруженные длинными дубинами, но значительно, более чем в два раза, уступающие великану. Вся бурлящая масса наступающих войск воняла испражнениями, кислотой блевотины и, однако, грибами. Задние ряды, которые не имели возможности дотянуться до моих воинов, толкались/пихались, прыгали, зачастую вступая в короткие конфликты (получить кинжал под рёбра в такой ситуации от «своего» было довольно просто). Одетые в самые разнообразные одежды, многие гоблы вела себя странно — показывая самую большую решительность, между тем, они не спешили нападать на моих воинов, оставаясь за спинами товарищей и только создавая видимость сражения. Правда, это им не слишком помогло, когда залп катапульты раскидал очередную партию камней над полем боя, и гудящие камни в полёте в очередной раз собрали кровавую жатву.

Уже среди позиций вассальных войск поднялись шипы, пронзая тела. И всё равно, что на правом, что на левом холме, несмотря на то что туда буквально прилетали гоблины, мы побеждали. Чего было не сказать о центре.

— Топ-чи! Топ-чи! — ревел великан, размахивая дубиной-деревом и давя своими ногами-столбами клановых воинов, наконец прорвал строй, уткнувшись в обоз, на котором (и за) стояли растерянные ездовые. Ну и лысый неофит.

— Где монстры? Викник, падла, бросай их в бой! — орал я.

Услышал ли он меня или наконец-то этот трус решился — погонщики начали освобождать измененных Хрезкачом тварей от пут и цепей. Правда некоторые крысы с тыла тыкали копьём орку и крысолопам в мягкую область, доводя их до бешенства (что по теории должно было помочь в бою), и видно напоследок попали куда-то особо удачно, отчего отстегнувшиеся цепи слетели веером звеньев! И если крысолопы в этот момент как были повёрнуты в сторону разрубивших наш строй врагов в виде великана, нескольких сквигов, пары вожаков и толпы крыс, на которых с бешеным рёвом и накинулись, разрывая простых пехотинцев на части, то орк повёл себя немного по-другому. Первым делом он накинулся на окружавших его воинов, выхватил копьё у одного, а потом быстро схватил в охапку несколько рядом стоявших крыс и несколькими движениями насадил их на него (причём насаживал от паха до грудины). Викник, этот крыс, юркнул за неподвижно стоящих «послушных», которые ожидали приказа.

— Шибздеки, я вам атамщу! Каждаму атамщу! — громоподобно орал Шрам.

Удерживая этот получившийся вертел, он перепрыгнул через телеги и кинул его в толпу воинов. Разбирался ли он в том куда кидает? Я думаю, что вряд ли — не сумел Хрезкач докопаться в его извилинах до нужных (если они там были) — мы все собравшиеся были для него врагами. Второй орк, размахивая схваченным за лапы крысом, ставшим его дубиной, кинулся вслед за ним. Не разбирая, они начали молотить всех подряд, пока удар дубины великана не откинул орка со шрамом в сторону. Рыча, орк поднялся и кинулся на своего обидчика, хотя сам был значительно ниже!

Я бы и дальше смотрел, как они там будут промеж собой разбираться, но мне надо было следить и за другими моментами.

Сарвуухи и разведчики обошли холмы и теперь метались позади их строя, убивая одиночек, и окружили нескольких вождей. Битва превращалась в побоище, где лишь часть воинов сохраняла видимость порядка. Впрочем, я считал, что мои ребята и мы можем ещё победить, мои воины всё же в среднем получше — уже относительно неплохо привычные в общем взаимодействии, вооруженные не гнилым хламом, привыкшие к победам, основная масса не готова была вот так просто взять и убежать.

Я обернулся к крысятам, которые дрожа неотрывно наблюдали за происходящим. Для них это было самым большим виденным кровопролитием. Да что говорить — для многих из присутствующих это была первая и могла стать последняя увиденная битва. А мне, пожалуй, пора и в битву, всё равно управлять тут уже никем не получается. Надо вести лично! Наконец-то.

— Стойте тут, и чтобы не смели лезть в свалку! На ваш век ещё хватит врагов! Вы, — ткнул в нескольких гонцов, что ждали приказов. — Следуйте за мной и прикрывайте хвост, пока Чута рядом нет.

Обвил хвостом рукоять кинжала, поправил завязки шлема, щит в левую, а правая уже срослась с нетерпеливой булавой.

— Ножи в хвосты! Смерть уродцам! — и не слушая, и не видя ничего уже по сторонам, побежал не в самый центр творящегося безумия, куда палили стрелки из ружей, где метались безумные фигуры ревущих крысолопов, орков, давящего кишки великана, мелких клановых воинов, где время от времени налетали ветра и молнии, что дикими порывами счищали с поверхности земли всю нанесённую кровавую грязь, и куда время от времени метала камни оставшаяся обугленная катапульта. Нет, я побежал помочь Хойту — я желал победить врагов хотя бы на одном фланге и пойти уже помогать сарвуухам и разведчикам, чтобы у врагов сражающихся в центре не осталось надёжных мест для отступления, чтобы они отовсюду почувствовали опасность.

Явур со «Страшилами» и сам в общем-то справлялся… Но и мне хватило. Наконец-то битва! Нет ничего хуже, чем ожидать её, когда крутит живот, сухо во рту, а мускулы дрожат.

Наступил на труп убитого «летуном» хобгоблина, наступил на спину и шлем пригнувшегося от неожиданности и тяжести воина, перемахнул еще через одного и упал на врагов, в падении огрев первого врага, сминая ему шлем. Столкнулся со вторым и увидел крысу со шрамом на морде, что разбрызгивал слюну, изрыгая хулу на всех стоящих перед ним. У него не оставалось шансов, потому что он был слишком ошарашен моим появлением. Я навалился на его правую лапу своим щитом, давя вниз и освобождая прикрытую ранее шею, и ударил металлическим жалом рукояти, пробивая его шкуру и до середины вдавливая её, рукоять, внутрь. Что уж он там успел испытать перед смертью, я не знаю, однако его глаза враз налились чернотой, а потом белым налётом, будто он враз потерял все свои жизненные силы. Тело рухнуло к моим ногам, а я переключился на остальных. Хвостом с кинжалом ударить в шею соседа убитого, что не смотрел по сторонам, отчего и поплатился, и оглушить щитом второго, которого затем пнул, отталкивая и давая себе место для взмаха булавой, что полностью всем шипастым шаром утонула в груди беззвучно кричавшего от боли крыса.

«Страшилы» взеревели и побежали за дрогнувшим врагом, потеряв пару бойцов от ещё одного прилетевшего «летуна». Драка на правом холме закончилась, и надо было бежать к следующей цели. Куда? В тыл ожесточённо бьющейся массы, откуда уже в обе стороны потянулись группки беглецов, или напасть на несколько сотен свежих врагов, что так и стояли без дела в тылу? Или помочь псам гонять остальных?

— Встать плотнее! За мной!

Интересно, а Кич у катапульты меня заметит? Бегом на выручку нашим в центр!

Я держал булаву двумя руками и бил изо всех своих телесных сил, кроша щиты и кости врагов, почти не обращая внимания на ответные удары. Убить как можно больше — и пусть только успевают подходить! Что, не подходят? Тогда я сам иду!

Кривоногая визгливая гоблинша (какого демона она тут делает?) кинулась на меня с копьем, на что я грубо отпихнул ее и ударил в лицо окованным краем щита. Она с криком упала, а встать уже не смогла под ногами сражающихся.

Моя булава пожинала страшный урожай: она с каждым ударом раскалывала и разбивала в клочья черепа, вдребезги сокрушала ключицы, проламывала грудные клетки. Я крутанулся вокруг себя, несколько тел гоблинов и крыс изломанными куклами разлетелись во все стороны! Упоение боем начало охватывать меня. Кровь! Теплая и густая, что струилась во мне, была рада увидеть пролитую кровь многочисленных существ, что пытались сейчас давить моё войско.

— Вырвем им кишки!

— Режь! Убивай!

Уже не было никакого строя. Орки вдвоём били великана, (один из них всего лишь одной целой лапой, потому как вторая по локоть отсутствовала), который их беспрестанно скидывал с себя на землю, но наступить не успевал, как эти здоровяки вновь карабкались по нему, стараясь попасть в рожу подобранными алебардами, и один из них страшно хохотал.

Часть врагов развернулась и бросилась на нас, увидев с тыла опасность.

Я яростно первым влетел в их строй, сбивая булавой и телом штук пять гоблинов, ломая их трухлявые щиты, в то время как хобгоблины и берегущие хвост за мной быстро вспарывали глотки животы лежащим. Кто-то падал, поскользнувшись на чьей-то вскрытой черепной коробке, второй уползал подальше, таща свои вылезшие кишки по лежащим трупам. Мне били в тело жала копий, но во многих ударах не было силы, и кольчуга с другими частями доспеха раз за разом спасала меня, но из многочисленных порезов сочилась кровь. Пару раз сработал амулет (это ни с чем не спутаешь), защищая меня от опасности, за которой не уследил.

В горячке боя меня вынесло к группе людей, среди которых спрятался один из вражеских крысиных колдунов. Приплясывая, проклятый колдун время от времени задействовал разрушительные силы, опустошая ряды моих сил, которые уже и так значительно пострадали. Я пытался к нему пробиться, но выставленные копья ощетинившегося отряда раз за разом отталкивали меня, а булавой никак не удавалось раздробить их наконечники. Упрямые загорелые лица, заросшие щетиной, цепкие взгляды — настоящие «Псы войны», они знали толк в кровопускании, пережив множество схваток. Острое лезвие ткнулось в железо шлема, скользнуло по касательной и проникло сбоку, угодив в лоб, и кровь начала заливать левый глаз, срезанный кончик хвоста с кинжалом упал в грязь.

И зачем мне лезть через них, когда можно сделать немного проще… Напряг тот почти не чувствующийся канал, что соединял то ответвление кишечника, где хранилась кислота, и плюнул длинной протяжной струей кислоты в напряженные лица. И тут же размахивая булавой мимо ослеплённых наёмников, стремясь убить колдуна. Колдун сумел выбить из рук у меня оружие неведомым образом, но я хватаю его и (не этой дрыщеватой крысе биться со мной!) впиваюсь клыками в горло, валю наземь, вырывая кусок его глотки.

— Поколдуй ещё…!

Подхватил выроненное оружие и позволил булаве хаотического воина ещё напиться крови и смерти. Это было ужасное оружие. И позволить ему ещё раз насладиться в дальнейшем подобным я не мог: та сила, что он забирал у ещё живых, шла на поддержку тех, с кем мне было не по пути. Но об этом буду думать потом, а сейчас надо было сражаться.

Внутри строя я, дрожа от ярости и гнева, чувствуя поддержку сзади, кидался на очередного врага, сбивая его на землю, и некоторые начинали молить о пощаде, но не получили ее.