Покорение вершин (СИ)

Глава 21

Что такое горы?

Кто-то скажет, что это гигантское нагромождение булыжников. Другие скажут, что горы — это место для убежища врагов и беглецов. Кто-то вспомнит деятельность богов, другие же сталкивающиеся гигантские пласты земли…

Всё верно, но только горы это не только всё вышеперечисленное.

Горы — это тишина, покой, давящее величие спящих великанов, что укрыты одеялами из облаков.

Горы — это звуки, что рождаются в тишине, в безмолвии высоты, в которой растворяется звучание журчащих родников и ручьёв, шум рек и водопадов, свист ветра и крики горных птиц и зверей. Иногда раздаётся грохот камнепадов и лавин, способных похоронить в одно мгновение целые поселения и убить самую живучую тварь, возомнившую себя венцом творения, и звуки эти разносятся за многие километры.

Горы — это каменистые или цветущие долины, труднопроходимые перевалы, господствующие высоты, бесконечный строительный материал и богатые недра, только и ждущие, когда их освоят хозяйственные народы.

Горы — это сонмище полудиких, откровенно диких рас и скопище всевозможных тварей, что не занесены ни в один человеческий учебник по естествознанию.

Горы — это множественные следы пребывания древних народов на их поверхности в виде развалин, замёрзших на высоте в ледниках охотников, что выискивали добычу, безымянных костей на дне глубоких ущелий, каменных панцирей могильников могучих вождей, живших прежде в плодородных и не очень долинах.

Горы — это загадки и миражи во всевозможном виде, что порой видятся в очертаниях хребтов и скал, которые кажутся взгляду прилёгшими отдохнуть чудищами из страшных сказок, что спят с незапамятных времён.

Горы видели многих тех, кто мнил себя их покорителями. Только горам было всё равно — для них сменяющиеся живые существа были даже не насекомыми: скорее что-то вроде микробов, что копошатся на и в них, исчезая порой со временем, а горы этого даже и не заметят в миллионах лет своего существования.

Вот и сейчас можно было наблюдать как вооружённый отряд хвостатых грызунов, вытянувшись, следовал по каменистой тропинке, огибая скалы и различных сильных зверей/чудовищ, что сидели в засадах или занимались прочими интересными делами. Порой отряд этих воинов рассылал во все стороны дозорных, но всё было тихо.

Для кого-нибудь их вид был бы дик — насколько вообще диким можем быть образ вооружённых прямоходящих крыс, но мало ли необычных кланов и других сообществ у этой настолько малоизученной расы, что многие с негодованием отвергают любые слухи об их существовании, называя это всё бредом и игрой воспаленного воображения, а редкие следы существования человекообразных крыс объясняют мутациями простых грызунов под воздействием искажающего камня, экспериментов колдунов, действиями хаоситов, плохой экологией и просто обычными сказками. Впрочем, многие и знали об их существовании — но что в этом такого? Разве мало в мире более чудных вещей, чем кучка ободранных прямоходящих крыс, шугающихся от собственной тени?

Эти, правда, собственной тени не пугались — вооружённые до зубов зубастые короткошёрстные горбатящиеся грызуны, что держали в лапах разнообразное оружие от алебард всех типов, копий и щитов, до длинных, видно, что самодельных, грубоватых огнестрельных конструкций. Насчёт оборванности да — отряд под две сотни хвостов носил всякую рвань, поверх которой были натянуты местами порванные кольчуги, затянутые проволокой на скорую руку, исцарапанные шлемы-маски, помятые кирасы и поножи: причём всё оружие и доспехи были вполне качественные с виду.

И да — они явно были помяты в бою, а не просто сняты с чьих-то трупов — что воины этой расы любят и умеют делать. Подтверждением этому служило то, что у многих из них ещё не до конца затянулись их раны, перевязанные и зашитые кое-как.

Отряд двигался вперёд, распугивая всяких сусликов и мелких хищников, туда, где их ждали более многочисленные товарищи.

Когда небо со временем очистилось от серых облаков, отряд увидел горы во всём их великолепии. С запада на восток, насколько было видно, протянулись цепи могучих горных вершин. Солнце освещало их чёткие контуры, и лишь отдельные вершины, покрытые вечным снегом, были скрыты плывущими облаками, а по их подножию тянулись тёмные следы от этих туч. Ряд горных вершин, казалось, находится совсем рядом. Они, возвышаясь над собратьями, словно вожди, уверенно и гордо возносили к небу свои массивные тела.

Час за часом перебирать ногами было скучно, и среди отряда возникали разнообразные беседы, наподобие:

— Вон, смотри, что за гора?

— Не знаю…

— А кто знает?

— Гунулы.

— А они где?

— Вонючек где-то там ловят.

— Тогда, получается, никто не знает их название?

— Нет.

— Тогда надо самим назвать как-то.

— Как?

— Давайте думать.

Напряженно думали.

Камушки перекатывались под подошвами. Солнце пригревало, а ветерок остужал. Доспех натирал кожу.

— Может назвать в честь кого-то из наших?

— Нее… Возгордятся.

— Тогда, может, по внешнему виду?

— То есть, на что смахивает?

— Ага.

— Ну и на что похоже?

Думали.

— Вон та большая белая острая громадина — как зуб!

— Как клык, да-да!

— Белый клык!

— Я слышал, что сарвуухи клыки фангами называют.

— Белый фанг? Ерунда какая-то.

— Нууу, это самая большая с виду гора, так пусть просто Фангом будет.

— Они все фанги!

— Не-не! Вон тот, большой — Фанг! Вон тот, где ветер снег метёт — Ветреный Фанг, вон тот, что тёмный — Чёрный Фанг, а вон тот — Малый Фанг!

— Дураки! Зачем придумывать, язык ломать! Сказано — клык! И всё!

— Кто дурак? Я тебе сейчас ухо откушу!

— А что — Клыки-Фанги! Интересно, да-да! Горы как клыки, и мы — Клыки! Значит мы — как горы! Такие же… Такие же!

— Ооо!

— Сказал мудро! Хм… А что, если… Надо освободить из кишок ту козочку, отойду! Его проводили красными слезящимися от солнца глазами.

— Он не туда побежал… Он идёт к херршеру! Он скажет, что сам это придумал, а не мы! Догоните-остановите падаль!!!

Я шёл со всеми, особо не вертя головой. Тропа до Форпоста, Лысого перевала, пещер кобольдов-сонгохов и пещеры Гортакса, чьё войско разбили осенью, была хорошо знакома. Разведчики и небольшой авангард, высланный вперёд, должны были выискивать опасность, а потому можно было подумать о своих делах. А «свои» дела — это дела всего… Государства? Долгое время я даже про себя называл то, что смог создать, кланом. Но были ли мы этим самым кланом, вот в чём вопрос. Этот вопрос — кем нас считать, стал почему-то для меня довольно важным в череде тех мыслей, которые не требуют немедленного решения. И когда их ещё обдумывать, как не во время пути, разглядывая окрестности?

Итак, что же такое клан? Клан — это группа тех, кого объединяет родство (по факту или его придумывают, чтобы примазаться — без разницы) и происхождение. Таким образом мы не тянем на клан — какое, к демонам, общее родство и происхождение? У нас кого только ныне нет! Тогда что же — племя? Как Мартин Тассе говорил, племя — это «группа одного вида и расы, объединённых лидером и идеей». Ему можно верить — он профессор! Пусть и бывший (а может ещё и будущий).

Получается, что мы больше, чем племя — у нас три признанные расы, хоть пока значительную роль играют крысолюды, но и люди уже являются немалой частью, и гунулы с племенем сарвуухов, пусть их и мало, я не считаю плохим приобретением. Псы хоть и вонючие (особенно в мокрую погоду), но воины хорошие — ловкие, быстрые, сильные — чего только несчастный Явур Сильный стоит, что спас меня на Червивых холмах, и до сих пор всё никак не помрёт, цепляется за жизнь, сохраняя в искалеченном теле её искру и поддерживая ритуалами, да и вожаком он когда-то был…

Ладно. Далее, идея… Стать вровень с остальными государствами, дать возможность мне и моим сторонникам не прятаться по подвалам, не жить в таких местах, где это делать невозможно или трудно, дать отпор тем, кто попытается вмешаться в дела, в нашу внутреннюю жизнь, пусть это и будет сама Рогатая и всё прочие подобные ей — годится ли это на идею? Если бы знал. Спросить бы у кого. Хотя, что мне чьё-то мнение — надо пытаться жить своей головой. В общем — на племя не очень тянем. Тогда что — остаётся государство? Что там надо… Вроде как: территория и границы, армия, законы, символы. Границы условны, но территория вне всяких сомнений есть. Второе — без сомнений, мои отряды и есть армия.

Символы — череп со стальными клыками есть, пойдёт и на изображаемый рисунок или как говорят: герб. Говорят, песня нужна, по которой узнают своих, гимн. Если бы я знал ещё эти песни. Вопрос, конечно… В общем — символы есть.

Законы… не поклоняться демонам — вот наш главный закон. Да слушаться моих слов и словосочетаний тех, кого я поставил над ними.

Но заявлять нам о новом государстве во всеуслышание рано — соседи сожрут! Как любому государству, мне надо бы ещё обзавестись союзниками — и найти как можно большее их количество, а враги появятся. Где брать союзников — тоже тот ещё вопрос, но, думаю, найду. Так что, пожалуй, надо считать собственное образование государством, пусть и молодым, не до конца устойчивым и опирающимся во многом лишь на мою личность, на страх, на заработанный авторитет.

Только законы… Какие-то они у нас неписанные. Обычно ведь как — убил, к примеру, и попался — сам виноват, тебя определяют в рабы или же смерть. Своровал — лапы переломают, загладишь ущерб или изгонят. При этом периодически могли возникнуть неприятности, когда к власти прорывались сильные, но не очень умные лидеры, что меняли превратившиеся в традиции законы под себя, творя полное беззаконие.

А ввести письменные надо бы, чтобы было всё как у серьёзных государств. Чтобы мелкие начальники даже не смели как-то прибрать к лапам власть. То общество, которое находится под моим контролем, при достаточном количестве еды и самок будет только увеличиваться, и надо крысок сразу, с яслей и вольеров, ставить в рамки нужного мне поведения. Надо смотреть в будущее, попытаться хоть как-то планировать будущее развитие, чтобы не столкнуться неожиданно с последствиями того, что долго игнорировалось.

Необходимость в централизации управления была для меня очевидна.

Тепло. Горное солнышко нагревало лёгкий доспех, и постоянно хотелось пить, от чего себя старался сдержать, потому что всё происходило по варианту: чем больше пьёшь, тем больше хочется. Мех слипался, становилось некомфортно — и это при довольно прохладном-то ветре!

Один из приближенных — водонос, подал воды, и я, сделав несколько глотков, стал думать дальше.

Что можно ввести в законы…

Хм.

Придумал несколько, а потом представил себе как бы выглядела их часть в письменном виде:

"Струсившему да будут отсечены все члены его, вырваны глаза и язык, чтобы подобных ему более не было в землях наших или будет отдан он на опыты самые страшные зуберам учёным. За поклонение богам Хаоса и демонам разрушения, разложения, болезней, искажения — смерть лютая и самая страшная…

Никакие боги и их жрецы не имеют ни власти, ни имущества над кем-либо в моих землях. Однако тем, кто хочет молиться человеческим богам и богам племени сарвуухов из народа гунулов, да нет им препятствий в деле этом.

Каждый раб имеет право на место в общем боевом строю, чтобы заслужить возможность на переход в гаммы и дельты, если на войне или в ином испытании он докажет право быть одним из моих подопечных, таким образом — заработать свободу…'

Да-а, надо бы ещё над формулировками подумать. Хотя, что думать? Так можно и голову сломать над одним словом раздумывая!

Государство по факту совсем-совсем молодое, а проблемы так и идут, так и сыпятся. И вопросы по их решению не отпускали во время всего пути — меня находили гонцы из Логова, дежурили гонцы от Резака у тропок, мимо которых я пройти не мог. Они рассказывали о неотложных вопросах, новости и убегали обратно: мои воины сильнее людей, но даже так быстрые гонцы опережали в разы движение отряда, двигающегося с территорий присоединенных болот Намун, потому что движение в одиночку и движение в пару сотен голов, среди которых идут тяжеловооруженные воины и несутся необходимые запасы, совершенно разное дело.

Вот пока двигались оттуда, пришлось отдать первые приказания — кого переселить из логова в качестве поощрений и наград, что им взять с собой, что делать с развалинами замка, что с мумифицированными трупами — к примеру, последних приказал для начала отправить зуберам и персонально Тассе, чтобы оценили степень их опасности для нас, то есть могут ли они стать нежитью или нет.

Вот вроде и немного времени прошло, а событий случилось немало.

Гонец от Живоглота сообщал, что возле Глаттершталя замечают всё больше нежити в виде проснувшихся скелетов, и ещё рассказывал, что в городе произошел ряд жестоких убийств, а на тайной встрече с бургомистром тот выразил недовольство, так как думает что это наших лап дело. Ему я посоветовал следить и не вмешиваться пока, искать виновников этих происшествий. Также выслал ему приказ вытаскивать из города бездомных и алкоголиков, больше ориентируясь среди таких на образованных. Хотя шансов мало — образованных мало, и находятся они, как правило, при деле.

Отрек Счетовод сообщал, что в границах Глермзоя со стороны Холеда появился отряд переселенцев, набранных из крестьян внутренних областей людей. Спрашивает — что делать? Послать к ним переговорщиков с предложением переселиться на ту землю, которую укажем, и платить нам дань. Если откажутся — показать силу. Будут упорствовать — послать к ним кого-нибудь из тихих бойцов Сокуча и переговоры вести с новым главой переселенцев. Повторять переговоры, пока не согласятся или не кончатся.

Счетоводу и Огнетёсу отослал же приказ пересмотреть участки, на которые можно расселить верных клановых воинов, сделав их основателями собственных выводков/поселений. В моих планах было определить этих своеобразных фермеров на травянистые проплешины в пустоши, на болота, на прибрежные участки, в горы. Пусть охраняют земли, доносят мне обо всех передвижениях возможных врагов, следят во всю мочь — я и мои хозяйственники считали, что это и поможет решить отчасти будущую продовольственную проблему. Отпустить их на вольные хлеба, так сказать, опутав клятвами и всевозможными обязательствами, выдав им по самке. Струх рассказывал, что среди наших самок было несколько дефектных, которые приносили совсем небольшой приплод. А ещё были и всевозможные снадобья, накормив которыми самку можно было ограничить её рождаемость. Через какое-то время всё равно они должны были расплодиться так, что их станет трудно прокормить — но тренировочные площадки моих войск для таких голодных крыс всегда будут открыты.

В одной из пограничных нор было найдено несколько трупов, умерших от каких-то болезней, что было необычно, так как слабые обычно от болячек ещё в детстве умирают.

Засевшие в пограничных городках крысы предупредили о сборе ополчения нескольких округов. Эти люди, конные и пешие, из Брейсбаха числом под тысячу зашли в пустоши, по окраине прошлись, прибили несколько хищных зверей, монстров. Сунулись потом в Рафарифский лес, подпалили было его с краю, но вроде не получилось у них ничего, да и ушли обратно.

Прибежал гонец от командира отряда, что мы оставили обустраиваться у Эбо. Пост-на-Скале был обстрелян, а потом уничтожен неизвестным кораблём. Крысы сначала высидели под артиллерийским обстрелом, но потом всё же пришлось отступить, когда стало видно, что спускаемый десант слишком многочисленный, да ещё был поддержан некоторыми морскими тварями, вылезшими на берег.

Далее была новость из Логова: в «Рыгаловке» образовались некие «Могильные крысы», что захотели пойти в рейд на северные восточные курганы. Стоит ли им позволить или запретить? Могильные обещали, что за освобождение от работ будут платить, будут приходить по первому зову на войну, а ещё отдавать долю с добычи и любые трофеи из понравившихся на выбор. Разрешил — если горят желанием воевать с мертвяками и беспокойными духами, то надо поощрять такие начинания.