Покорение вершин (СИ)

Глава 28

Верткие и расторопные рабы подали вяленого мяса, свежей речной воды.

Медленно жуя, я смотрел как выстраиваются внизу войска, насколько слаженно они выполняют команды.

И должен признать, что если мы столкнемся с войском гномов, то оно окажется нам не по зубам…

Отряды гоблов прибывали и первоначально разрозненные, они сливались в одну сплошную массу грязного цвета, если смотреть с высоты. Маленькими водоворотами виделись отдельные фигуры — вожди, местные «офицеры» да шаманы. Нередко группы гоблинов собирались не вокруг своего собрата, а вокруг крепкой фигуры орка — крепких рубак с торчащими изо рта клыками и развитыми мышцами. Орки пинками давали ускорение своим подчиненным, показывая куда встать, куда бежать.

У гномов фигурки тоже не успокаивались, небольшие отряды переходили с места на место. Пока вокруг бомбард бегали инженеры, ставя их на позиции, легкие метательные машины, дальнобойные многозарядные арбалеты выдвинули вперед и начали вести огонь по гоблам, а из-за спин зеленокожих уже из их выдвинувшихся катапульт и гоблометалок полетели камни и визжащие от страха и восторга в последнем полете (быть может сравнявшись в их воображении с драконами) гоблы, всей массой своего тела пытаясь раздавить несчастных, что привлекли их последнее внимание.

Катапульты орочье-гоблинского войска не отличались ни дальностью, ни точностью стрельбы. И тем страшнее это было, так как совсем непонятно было куда полетит их камень в очередной раз — на головы гномов, в землю, или в спины своих же.

Выстроившись, войска КаракНогарунда образовали стену, проломить которую было мало шансов. На такую мощь полезет только дурак, что решил закончить жизнь наиболее бесполезным способом… Впрочем, гоблинов-дураков это никогда не останавливало.

Выделившиеся шаманы на удивление дружно зычными голосами завели что-то вроде заклинания:

— ВРАГИ ИДУТ! СЕЙЧАС БУДЕТ ДРАКА!

НАДО ТОЛЬКО ЧТОБЫ Я ЗЛОЙ БЫЛ КАК СОБАКА!

— Грррааааа! — дружно отозвалась масса их сородичей на все тона.

— ДА И ТЫ И ОН — ВСЕ ЧТОБ БЫЛИ ЗЛЫМИ

ВСЕХ ТАДЫ ВРАГОВ ПОБЬЁМ СИЛАМИ СВОИМИ!

И племена, спотыкаясь и давя упавших, понеслись на гномов. Они ударили в щиты хирда и людей с бегу, чтобы продержаться не менее чем десяти минут, чтобы потом отхлынуть, потеряв восьмую часть сил — изрубленные и расстрелянные тела устали каменистую землю, а подвывания гоблов эхом разнеслись по долинам.

— Уделайте их, пока они нас не уделали!

— Кончай разбредаться!

— Все в кучу! Топайте сюда!

— Вечно нас гоняют…

Гномы же ещё больше преисполнились уверенности в своих силах. Их кличи зазвучали ещё громче:

— Порадуем предков!

— Да пребудет с нами Праотец!

— За клан!

— Руби погань!

— За ними!

Рабочие, суетливо разбирающие в обозе катапульты, остановились, наблюдая за убегающими гоблами. И только арбалетчики раз за разом пускали болты в спины отступающим, пока ещё была возможность их достать.

Уминсарци и холедцы, подстегивая своих лошадей, с гиканьем бросились апрель и в считанные мгновения догнали последних убегающих, рубя, протыкая длинными пиками, топча копытами лошадей.

У этих воинов легко- и средневооружённые составляли задние ряды, спереди же прикрытые тяжеловооружёнными собратьями. Со стороны же казалось, что все воины были одеты в броню. Передние же ряды имели почти 5-метровые копья для первого удара, а в общем были вооружены кто чем — прямые и изогнутые мечи, кончары, клевцы, шестопры и т. п.

Я видел как после очередных команд, войска гномов начали поднимать щиты, и собираться двигаться вперед, вслед за всадниками, что быстро отдалялись от основных сил.

С высоты с гордостью смотрел на «быков», которые отличались среди всех присутствующих людей порядком своих рядов. Перед другими отрядами бегал и кричал ГьерРаллан, размахивая мечом и что-то объясняя, выравнивая ряды после столкновения.

Только все грядущие планы гномов на разворачивающийся бой пошел прахом, когда из-за позабытой развилки на север (к которому уже не прикрытый конницей левый фланг гномов оказался повернут) начали выбегать новые многочисленные толпы зеленокожих, пытаясь держать некое подобие строя.

Только многие из них были крупнее. Орки.

— Дакка! Дакка! Харошая дакка! Идëмубеватькаратышек! И атнемать их рубила! — кричали они на разный лад, и когда их накопилось достаточное количество, ринулись в бой, широкими шагами, пытаясь обогнать друг друга. — С нами Горка! И Морка! Крамсаймилкату!

Зеленокожих было не менее семи тысяч голов, три четверти из которых составляли гоблины, и это не считая массы сквигов, что отдельной стадом-лавиной с погонщиками топотали впереди.

Сейчас здесь, в этой долине были собраны все орочьи племена Арнагшоса, все их силы оказались объединены под одним командованием — Урзака Три Топора из Громокриков. Который ревел сейчас что-то неленораздельно-дикарское в первом ряду, размахивая топорами и болтающиеся на поясе свежесрубленные головы гоблов весело мотылялись из стороны в сторону, клацая кривыми зубами в отвисших челюстях.

Гномы не отказались от боя, встретив такое количество врагов.

Они попытались оттянуть левый фланг назад, а правый немного вперёд, чтобы принять удар во фронт, но тут показались ушедшая вперед конница уминсарцев и холедцев — вернее её остатки, преследуемые по пятам стаей волчьих наездников, что буквально вгрызались им в пятки и забрасывали перепуганных всадников дротиками, влетая в центральные ряды и правый фланг, мешая перестроению и частично выбивая не успевших убежать стрелков. А уже за ними бежали развернувшиеся гоблы.

— ЗЛЫЕ ОРКИ — ЭТО СИЛА!

ЯРАСТЬ ОРКА В БОЙ ВЕДЁТ — БОГИ БУДУТ РАДЫ!

БЬЮТСЯ ОРКИ ДО КАНЦА, УБЕВАЯ ГАДОВ!

Стрелки гномьего войска наносили сильный урон наступающим, но не успевали перезаряжаться так быстро. Да и часть орков несла на себе такую толстую броню, пусть помятую, изрубленную, однако удерживающую большую часть арбалетных болтов и свинцовых пуль. От топота и грохота оружия, криков дрожали горы, когда зеленокожие неслись в бой. Орки не стремились как-то обойти строй гномов. Переступая и перепрыгивая через упавших, зелёная волна с воем, треском и грохотом, лоб в лоб вонзилась в ожидающих их войска, пытаясь силой и нахрапом продавить строй. А впереди сражались самые крупные зеленокожие даже среди не мелких орков — их боссы.

И если люди на левом фланге, принявшим главный удар северных сил сразу дрогнули, то гномы — нет. Без малейших колебаний стальные, сильно бронированные приземистые воины, бывшие стержнем обороны, грудью встали на пути наступающей орды. Они мужественно сражались, как будто бы делали тяжёлую работу — ловко и умело, с выверенной точностью опуская своё оружие на тела врагов и принимая их удары на щиты, в то время как зеленокожие молотили своим оружием в кровавом безумии. В этом столкновении не было какой-либо красоты — лишь буйное желание убить своего нынешнего противника, чтобы затем взяться за другого.

Стрелки КаракНогарунда и их союзники: те, у кого были ружья, луки и арбалеты, пытались вести стрельбу из-за спин товарщей.

И гномы и орки были отнюдь не слабаками. Алебарды первых рядов, копья людей, топоры и мечи последующих рядов рубили тела, головы, отсекали лапы, вонзаясь меж грубых, но при это очень толстых орочьей доспехов. К счастью не у всех они были, и прочие получали гораздо больше ран. Однако и орочья шкура была потолще тонкой людской кожи, выдерживая без проблем некоторые касательные удары. Более рослые, значительно превосходя гномов ростом, они пользовались этим, чтобы лупить сверху вниз грубыми тесаками и дубинами, топорами и попавшими под руку гоблинами/людьми, пудовыми кулаками ломая кости (и часто теряя при этом пальцы — когда напарывались на подставленные лезвия).

Вскоре первые линии были покрыты кровью с головы до ног. Кровь пробивалась между стыков лат, сочилась из забрал упавших наземь, толчками выплескивалась из широченных ран орков, которые мало обращали на них внимание, и трещали кости павших гоблов под их ногами.

Один из боссов-вождей, выделяющийся более массивной нижней челюстью и толстыми клыками, с рыком выдернул из строя гнома за оружие и не обращая внимание на удары шипастой латной перчаткой, сломавшей ему зуб и брызгавший слюнями в лицо, кинул его в задние ряды зеленокожих. То, что затем с гномом сделали гоблы и мелкие орки, было жесточайшим проявлением зверства и жестокости — потому что от гнома в короткое мгновение не осталось ни одной целой кости.

Судя по крикам, для гномов это было святотатством. Благородная смерть в битве являлось неотъемлемым правом каждого гнома-воина.

Гномы, несмотря на критическую ситуацию, сопротивлялись.

У них были бомбарды!

Грохот выстрела! Раскаленное руной ядро, рождаясь в облаке дыма и грохота, маленькой красной луной вылетело из ствола чтоб, пролетев над головами, вонзиться в ряды дикарей, отскочить безумным мячиком и по непредсказуемой траектории пролететь ещё дальше, сминая и поджаривая в толпе множество врагов, чтобы зарыться с шипением в почву на склоне. Вонь жжёных волос и жареного мяса разнеслась вокруг и долетела даже до нас.

Половина окружающих меня клановых шумно сглотнули слюну, тогда как вторая половина и зуберы от восторга открыли пасти, смотря на бомбарду.

Вторая пушка выплюнула свой снаряд чуть позже, и хоть ядро и попало в атакующую орду, произвела значительно меньшие опустошения. А третья так и не выстрелила.

Остатки конницы уминсарцев и холедцев вернулись на поле боя и попытались спасти рушащийся левый фланг, но их было не слишком много, а зеленокожие будто бы находились в трансе — всё слушая и слушая слова, что дружно произносили шаманы.

Гоблины, видя что всё внимание сосредоточено на их более крупных собратьях, постепенно накапливались на левом фланге гн, и когда их число стало критическим — выбежали вперёд и атаковали не только фланг, но и тыл, вонзая с визгом и восторгом в спины лезвия, подрезая подколенные сухожилия, разбивая камнями головы упавших, вырезая рабочих и инженеров у бомбард, а также стрелков.

Рев восторга и боли, хрипы тех воинов, кто задыхался в доспехах, оказавшись погребенными под телами, верещание сквигов, вой огромных волков повисших на копьях, звон и ржание коней, гибнущих в свалке, и бесконечные удары, лязг, звон, хруст, хлюпанье и чавканье от вошедших в мясо лезвий, зубов, сломанных костей висели над долиной.

— Вон-вон! Смотрите, это же Шрам! Ну тот, который сбежал у Червивых Холмов! Мутант Хрезкача! — закричал, кажется Струх, но сколько я не всматривался — так и не увидел среди толп орков кого-то особенного.

Я же сосредоточил всё своё внимание на другом. Гибнущие артиллеристы выпустили последнее ядро, которое ударило в ряды зеленокожих, разрывая тела и сокрушая кости. А потом группа гномов просто подожгли бочонки с порохом, когда их окружила толпа врагов. И отчаянные крики боли гоблинов, сгорающих в пламени последующего взрыва, стали последним прозвучавшим гимном этих отважных воинов.

На какое-то время мне потребовалось отойти, чтобы посмотреть на то, как и где расположились мои силы (пока сам не проверишь — не факт что другие сделают), а когда забрался обратно, было понятно, что гномов бьют.

Левого фланга не было, хирд в центре пятился, как и правый фланг.

Гномы сдавали, пятясь, и то и дело, то один массивный шлем, то другой пропадал из виду, погребенный под лапами врагов.

Хирд сейчас напоминал бронированный орех, от которого отрывают по одной чешуйке. Артиллеристы вырезаны, конница погибла или разбежалась, стрелки перебиты или сражаются врукопашную, строй разрезан, и «центр» с бьющимся окровавленным СогротомКаменноплечим был отделен от «Белых Быков» и примкнувших к ним остатков нескольких мелких отрядов, которых Гизельхер Шлиц разворачивал так, чтобы враги не могли их окружить, в чем помогали повозки. Те, кто пытался убежать без всякого строя и порядка — уже пускал кровавые сопли, был пожираем волками или их наездниками.

В высоте кружились мерзкие крикливые гарпии и одна молодая виверна, пока не решаясь опуститься и полакомиться свежатинкой.

— Резак, пошли кого-нибудь к Гизу, пусть отводит людей вооон к той расщелине. Пусть там «быков» встречают клановые с копьями, пускай отходят за их спины. Пращников — наверх, будут камни скидывать, три ордо поставь слева, видишь там холм? Вот за ним пусть прячутся и пусть бьют во фланг наседающим на «быков». Стрелков не привлекай, обойдемся без шума. Ясно?

— А остальные?

— Они там не поместятся. Пусть считают, что находятся в резерве.

Солнце было ещё высоко и не стремилось спрятаться за горы, а потому надо было работать.

— Спускаемся-спускаемся! Пора нам спасать наших наёмных людишек!

Около тысячи зеленокожих преследовали наёмников. «Быки» шли единой колонной, яростно отбиваясь и отстреливаясь, поместив в центр раненых и отходили в сторону наших позиций, где их уже ждали спрятавшиеся воины… Жаль места было мало, всех не развернуть. «Быки» потеряли не менее четверти солдат от своей численности, но среди них мелькали и выделявшиеся перьями на шлемах чужаки. И как бы они не стали для нас проблемой… Хотя у нас с теми, кто создает проблемы поступают просто — либо в рабство, либо в землю. На еду людей я запретил пускать уже давно, как только заключил соглашение с Шлицем.

Один из шаманов закружился в странной пляске и группа людей упала, сдирая доспехи и одежду, руками раздирая кожу, расчёсывая её до мяса. Их товарищи тут же подхватили кого успели и потащили их прочь. Впрочем, и самим спасителям досталось — страдая от мелких стрел гоблов-лучников, они привлекли внимание второго шамана, что танцуя и лупя дубиной окружающих зеленокожих, сделал что-то странное и группа людей упала, изрыгая кровь из всех отверстий.

— Вок, со своими бегом обойдите их. Струх, дай ему кого-нибудь из своих. Ваша задача нанести удар с тыла. Стой, куда побежал⁈ Что ты забыл спросить?

— Когда нам ударить, хершер?

— Не ранее того момента, как мы нападём. Вперёд!

Пока все разбегались по местам, клановые копейщики, не скрывавшие своего обличья, влились в ряды людей, укрепив вставшую колонну.

Среди них я заметил и Хьяльти, что с оружием в руках бросился на защиту людей.

— Дурак, твоё дело шить, штопать и резать! — хоть он и не мог меня слышать, не удержался я от недовольства.

Заметили ли гоблины что в рядах людей появились новые усатые и шерстистые морды — особо не было видно. Они обрушились на вставший отряд, но встретили мощный отпор. Отойдя, они вновь ринулись вперёд, позабыв о страхе и своей обычной, характерной для гоблинов, трусости. И это я относил к действиям неизвестных заклятий или магии, которую использовали шаманы. Под предводительством одного из орочьих боссов они снова бросились в атаку, теряя бойцов и расходуя силы.

Когда хвостатые прибежали и доложили, что все на местах, закричал во всё горло:

— Все кто может — стреляйте! Камни!!!

Вниз покатились камни, полетели булыжники, стреломёты пальнули в толпу, пронзая по два-три тела за раз.

Гоблыостановились, растерянно вертя головами и только начиная понимать, что попали в засаду. Лишь орки продолжали рьяно идти вперед, не вертя головами. Моментом надо пользоваться, пока враг был ошеломлён.

— Все вперёд! Режь-режь!

Со склонов поднялись фигуры и в яростном предвкушении бросились вниз…

Паникующий враг — хороший враг, так как быстро становится мертвым. Гоблины продержались недолго, и их тела устлали всё местность столь густо, что два-четыре тела лежали друг на друге.

Уставший Гизельхер Шлиц полез сразу рассказывать почему он принял те или иные решения, но я отмахнулся — «потом расскажешь, смотри сколько всего интересного!» Да ещё ведь и основные силы зеленокожих разбирались с остатками гномов, и мне очень хотелось к этому делу присоединиться. Кровь так и бурлила в теле, требуя продолжения битвы и новых чужих смертей! И приходилось себя контролировать, чтобы спокойно шагать, поглядывая свысока на счастливых клановых воинов, рвущихся в бой и усталых «быков»…

Один из примкнувших к «быкам» людей, видя как Гиз спокойно идёт рядом со мной, чудовищем, бросился в ноги:

— Возьмите меня на службу, сир, я пригожусь!

— Знаешь ли ты кому собираешься служить?

— Тому, кто воюет с исчадиями гор!

— Смотри, на службу возьму, но обратной дороги не будет. Готов?

Молодой воин, видимо ожидая, что в случае отказа его тут же начнут есть голодные крысы, что скалились вокруг от веселья, быстро закивал. Впрочем, его понять было можно — не один и не двое клановых не отказали себе в деле насыщения.

— Гиз, идем, посмотрим на шамана, где-то тут должен лежать.

Шаман, с отрубленными конечностями лежал в груде трупов и был, на удивление, ещё жив. И для Шлица было большой неожиданностью, когда он приоткрыл глаза и булькая как кипящий котелок, выплюнул короткое:

— Эй, тыж за нас… Предатель… Разрази тебя…

Шлиц вопросительно обернулся ко мне.

— Ну да, пришлось кое-что сделать, чтобы собрать здесь всех зеленошкурыхАрнагшоса. Есть шанс не выкуривать их из всех этих чертовых нор, а разобраться разом. Особенно когда они думают, что я жду остатки гномов вдали отсюда.

— Но как…?

— Да просто. Разослать ко всем вождям курьеров, рассказать об идущей армии гномов, договориться с одним из вождей, убить или помочь ему расправиться с несколькими особенно тупыми или хитрыми, и вот — Урзак остался один достаточно авторитетный вождь.

Гизельхер был ошарашен:

— …столько смертей… И что теперь?

— А теперь будем убирать Урзака и брать Киндурбандураз. Потому как хозяин у гор может быть только один — и это ни гномы, ни зеленокожие!