Поменяемся?

21

— Я боялся, что ты отключишься на моём плече, — удовлетворённо произносит Рафаэль, заходя в лифт вслед за мной. — Тебя можно брать в горы.

— Напомню, что это я взяла тебя с собой в горы, бро, — фыркаю я, ткнув ногтем в кнопку лифта. — Чёрт, и почему так ноги гудят? Я на танцполе была от силы пять минут.

— Может, потому что у тебя каблуки высотой полметра? — он косится на мои лодыжки. — Как вы вообще на таких ходите?

— Зато ноги в них красиво смотрятся. — В доказательство я приподнимаю колено и, пошатнувшись, элегантно вытягиваю ступню. — Женщины — божественные существа и обязаны культивировать красоту. Иначе миру кирдык, понимаешь?

— А мужчины — не божественные существа?

— Не-а, — заносчиво парирую я. — Из божественных существ на земле только женщины и мопсы.

— Мопсы — это собаки такие плоскомордые? — На лице Рафаэля отражается забавное недоумение. — Которые пердят и храпят?

— Да. — В знак своей правоты я выставляю палец вверх. — И хватит гримасничать. Тут нет ничего смешного. Ты просто почитай про них в интернете. Мопсы — это вообще…

Не сумев подобрать нужных слов для описания величия этой породы, я выразительно округляю глаза.

— Может, просто расскажешь?

Навалившись на стену, я по-детски кривлюсь.

— Не-а. Мне лень.

В номере я первым делом запираюсь в туалете. Плевать на слышимость. Вряд ли Рафаэль всерьёз полагает, что его новоиспечённая лучшая подруга совсем не писает.

Закончив важное дело, я оценивающе оглядываю себя в зеркале и остаюсь довольной. Глаза шальные и плохо фокусируются, но в остальном я выгляжу прекрасно. Губы красиво опухли, а волосы пышные как никогда.

Спасибо другу Рафаэлю за старания.

— Слава богу, ты снял свой свитер таёжника, — весело объявляю я, покинув ванную. Рафаэль, переодетый в футболку, стоит перед телевизором, переключая каналы. — Ты что, новости смотреть собрался? Вот уж нет!

Оттеснив его в сторону, я распахиваю мини-бар и, покопавшись, победно машу крошечной бутылкой виски.

— Смотри! У нас тут целый алкогольный рай!

— Я начинаю тебя бояться, — иронизирует Рафаэль, выключая экран.

— По одной и точно спать! — заверяю я, протягивая ему миниатюру Джемесона. — Вздрогнем на посошок!

Чокнувшись, мы залпом опустошаем горючие миллилитры и, откашлявшись, смотрим друг на друга.

— Кто первый идёт в ванную переодеваться? — уточняю я, утерев выступившие слёзы.

— Мне и тут нормально, — с этими словами Рафаэль стаскивает с себя футболку.

Если раньше я старалась скорее отвести взгляд, чтобы увидеть как можно меньше, то сейчас, не смущаясь, его разглядываю.

— Это химия какая-то или всё-таки гречка? — резюмирую я своё наблюдение, с неохотой поднимая глаза на уровень его лица.

— Протеин, — поясняет Рафаэль, расстёгивая молнию на джинсах.

Мой взгляд бессовестно прослеживает это движение и отползает в сторону лишь с появлением колен.

— Это, между прочим, половое неравенство, — возмущённо верещу я, глядя себе под ноги. — То, что мужчина может свободно расхаживать с голым торсом, а женщина должна тратить бешеные деньги на неудобные бюстгальтеры и потом скрывать их от посторонних глаз.

— Вас никто не заставляет, — насмешливо бросает Рафаэль.

— И ведь действительно не заставляет. — Недолго думая, я хватаюсь за подол платья и дёргаю его вверх.

Следующим кадром передо мной предстает ошарашенное лицо Рафаэля. Надо признать, это организованное мной представление — довольно экстравагантное с учётом факта, что мой клубный наряд не предполагает ношения лифчика.

— Вот теперь всё по-честному, — пропеваю я, отвернувшись к шкафу, чтобы повесить в него платье. — Так-так, и где тут моя пижама?

Встав на цыпочки, я неспеша и крайне внимательно оглядываю полки.

— Левая, снизу, — раздаётся хриплый голос за мной.

Сказав «спасибо», я натягиваю штаны с футболкой и тянусь к выключателю. Мне одновременно волнительно и дико смешно от своей безбашенности. Таким смущённым и растерянным я Рафаэля ещё не видела.

— Спокойной ночи, — воркую я, заняв свою половину кровати и отвернувшись к окну. — Классный получился вечер.

Рафаэль бубнит «хороших снов», и в комнате воцаряется тишина.