Поменяемся?

30

— Ты решила не наряжаться на этот раз? — Рафаэль одобрительно оглядывает мой скромный прикид, состоящий их джинсов и вязаного кардигана.

— Если тебе хотелось спутницу понаряднее, то я могу и переодеться, — ехидничаю я. — Еще одна мини-юбка в моем чемодане найдется.

— Вот давай без этого обойдемся. Я уже настроился на спокойный вечер.

Я смеюсь. Решение не сбегать и реанимировать нашу дружбу определенно было правильным. Неловкость между нами почти не ощущается, и я снова смогу смотреть Рафаэлю в глаза.

— Зато ты решил отказаться от свитера таежника, — я киваю на толстовку, симпатично обтягивающую его плечи. — На этот раз мне придется отбивать тебя от голодных посетительниц.

Никак не отреагировав на это лестное замечание, Рафаэль указывает на стеклянные двери выхода, за которыми ждет машина такси: мол, хватит болтать. То ли он не научен принимать комплименты, то ли попросту не умеет их различать.

Уже на подъезде к караоке-бару меня охватывает восторг. Высокий фасад здания украшен причудливыми световыми гирляндами, над входом огромный цветной экран транслирует отрывки из популярных караоке-исполнений. Сквозь затемненные панорамные окна бара видны столы и уютные диваны, а у входа маячит промоутер, размахивающий микрофоном как волшебной палочкой.

— Похоже, это популярное место, — восторженно констатирую я, оглядев вереницу дорогих автомобилей, забивших парковку. — Надеюсь, в этом меня не примут за уборщицу и пропустят.

— Пропустят, — заявляет Рафаэль, выразительно погладив рукав своей толстовки. — Ты же со мной.

Я смотрю на него в неверии. Вот же павлин! То есть, комплименты он все-таки различает.

К счастью, ходатайствовать за меня перед секьюрити ему не приходится. Нас без проволочек пускают внутрь и даже находят свободный стол.

При звуке знакомой композиции меня охватывает радостный трепет. Как же я, оказывается, хочу спеть! Обязательно «Бриллианты» любимой Рианны и «Цветы» от хулиганки Майли.

Заказав себе обещанного пива, Рафаэль вопросительно смотрит на меня.

— Что будешь?

— Чай. Какой нибудь вкусный и согревающий.

— Могу предложить вам глинтвейн, — вставляет официант.

Я смотрю на него с возмущением. Я, что, выгляжу так, будто не способна провести вечер без коктейля?

— Безалкогольный, — быстро поясняет он. — На основе виноградного сока.

Я машу рукой с облегчением. Я-то стала подозревать, что мое лицо хранит на себе печать алкоголизма.

— Несите. Рафаэль, а ты будешь петь?

— Конечно, — фыркает он. — Сразу после того, как станцую.

— Ой, ты сегодня такой шутник.

— А ты разве не шутила, задавая такой вопрос?

Я закатываю глаза.

— Уточнила на всякий случай. Думаю, что у тебя отличный голос.

— С чего ты это взяла?

— Дай-ка подумать. Во-первых, потому что я слышала как ты разговариваешь. У тебя приятный тембр… Такой низкий, немного хрипловатый.

Рафаэль смотрит на меня с подозрением.

— Ты сегодня снова рассчитываешь отправить меня в кресло? Слишком нахваливаешь.

— Это ты слишком подозрительный. Не пой, раз не хочешь. — Подняв руку, я машу ведущему. — Можно к нам?

— Милая девушка за седьмым столом хочет спеть! — гаркает он в микрофон, заставляя добрую половину уставиться на нас. — У вас очень интересная кофта! Это винтаж?

Я стискиваю зубы. Что за придурок? Если я не вырядилась так словно участвую в соревнованиям по бальным танцам или выхожу замуж, значит моя одежда — непременно старье?

— Я купила ее на распродаже секонд-хенде, — нараспев произношу я в подставленный микрофон. — Там же, где вы взяли свое чувство юмора.

Ведущий начинает истерично гоготать, но перестает, когда Рафаэль, взяв за локоть и заставив наклониться, что-то агрессивно выговаривает ему в лицо.

— Дурацкая шутка, согласен, — во всеуслышанье заявляет парень, не переставая по-идиотски улыбаться. Начинаю подозревать, что он умственно отсталый сын владельца, которому не смогли отказать в трудоустройстве. — В качестве извинений заведение дарит вашему столу три песни вне очереди!

— Что ты ему сказал? — шиплю я, когда ведущий растворяется в полумраке зала.

— Что отмудохаю его на парковке, если не извинится, — спокойно сообщает Рафаэль.

— О-о-о, — растрогано тяну я, прижав ладони к груди. — Это так ми-и-ило. Спасибо тебе большое.

Не ответив, Рафаэль подносит стакан ко рту. Он не умеет принимать не только комплименты, но и благодарность. Правда сейчас я нахожу это даже милым. Приятно, что он за меня вступился, а не сделал вид, что ничего не произошло.

— Эта кофту я, между прочим, купила в Милане и она стоила раз в десять дороже, чем его костюм из полиэстера.

— Да плевать, сколько он стоил. Нормально пусть себя ведет.

На этом нам приходится замолкнуть, потому что наша великовозрастная соседка, сплошь увешанная золотом, начинает петь о том, как сядет в кабриолет.

— И на тапку нажать не забудь, — ворчит Рафаэль, глотая пиво. — Это невозможно слушать. Как будто кошку дерут.

Я давлюсь смехом и безалкогольным глинтвейном. Его специфичное чувство юмора начинает мне нравится.

— Если тебе не понравится мое пение — прошу, воздержись от комментариев. Петь время от времени — моя жизненная необходимость.

Рафаэль усмехается.

— Я же не враг себе. Мне с тобой еще до конца отпуска жить.

Поклонница шансона наконец заканчивает, и свет софитов переползает на меня.

— Итак, поприветствуем следующую участница вокального баттла! — проносится по залу голос ведущего. — Что будем петь, девушка в стильном кардигане?

— Рианну. — От внезапно поднявшегося волнения мой голос садится. — «Сияй как бриллианты».

— Вау! Какая сложная песня! Надеюсь, вы действительно хорошо поете, ибо в противном случае… — Сморщившись, он оглядывает зал. Мол, сами понимаете. Если она хреново поет, нам всем придется несладко.

— Он, блядь, нарывается, — не удосужившись понизить голос, произносит Рафаэль.

Я делаю успокаивающий жест рукой.

— Да он просто тупица. Не обращай внимания.

Микрофон оказывается в моих руках, и сердце начинает стучать быстрее. Из-за света, бьющего в лицо, зал кажется тёмным и загадочным. Посетителей я не вижу, но ощущаю на себе их взгляды.

С первыми знакомыми аккордами я сжимаю микрофон крепче, чтобы унять дрожь в пальцах. Нервозность постепенно отступает, уступая место знакомому ощущению адреналина.

Поймав ритм, я вступаю, позволяя голосу легко скользить по нотам. Тело, охваченное эйфорией, все больше расслабляется. Плевать, что думает о моем пении остальные. Я здесь, чтобы получать удовольствие, а не впечатлять. Дама, певшая «Кабриолет», как никто обязана меня понять.

Светимся ярко, как бриллианты на небе.

Мы стоим рядом, как две звезды, сияя среди ночи.

Ты и я, мы словно чудо, мы, ослепляя светом, растём…

Свет софитов исчезает с окончанием песни. Нетвердой рукой я опускаю микрофон на стол и вздрагиваю от взрыва аплодисментов. Растерянно моргая, я ищу взглядом Рафаэля и вижу, что он тоже хлопает.

— Спасибо, спасибо, — я шутливо кланяюсь ему и залу. — Девушка в винтажной кофте неожиданно всех порвала.

— Это было великолепно, правда? Вы тоже не ожидали, да? — завывает ведущий.

— Ты классно пела, — негромко произносит Рафаэль, не сводя с меня глаз. — А его я все-таки отпизжу.