Поменяемся?

27

Остаток дня проходит в относительном спокойствии. Агния, объявив о желании подышать свежим воздухом, исчезает, и кровать оказывается в полном моем распоряжении.

Упав в неё ничком, я наконец сдаюсь похмелью и намертво отрубаюсь. Открываю глаза, когда за окном начинает смеркаться. Башка по-прежнему тяжелая, а ещё дико хочется есть. Оглядевшись, я прихожу к выводу, что Агния в номере не появлялась, ибо хрен бы она позволила моему свитеру так долго валяться на полу.

Заглянув в телефон, нахожу три пропущенных вызова от Лианы и одно язвительное сообщение от неё же:

«Вы в бане паритесь?? Почему не берёшь трубки?»

Тяжело вздохнув, я снова падаю головой на подушку. Если раньше ревность Лианы сводилась лишь к шутливым подначиваниям, то сейчас она банально меня пилит. И что самое хреновое — небезосновательно. Может, это и есть пресловутая женская интуиция? Непонятно только, на хера она тогда Виктору вместо меня поехать предложила? По сути, вся эта идиотская рокировка с отдыхом случилась по её инициативе.

Я спал, — печатаю. — Один. Агния на прогулке.

Отправив сообщение, смотрю на часы: половина восьмого. Так, а где королева брудершафта так долго шарахается? Задницу она сегодня как следует отбила, так что вряд ли снова полезла на гору. Может, очередного фаната встретила и попёрлась с ним на свидание? Эта мысль вызывает прилив злости, и приходится напомнить себе, что такое поведение не в духе Агнии. Несмотря на взбалмошность, она ответственная и порядочная. В общем, не стала бы она.

Поразглядывав снимок груди Лианы, присланный в качестве извинений за ложный наезд, я набираю номер Агнии. Видимо, не зря тот грач в пидорской куртке решил, что мы брат с сестрой. Потому что по какой-то причине я чувствую за неё ответственность.

— Ты где? — буркаю я, услышав звенящее «алло».

— О, привет, Рафа! Мы на террасе сидим.

Раздражение огнём вырывается из печени и взмывает к темени.

— Мы — это кто?

— Я с Ритой и Стасом, — беззаботно щебечет Агния. — Они тоже здесь отдыхают.

— Очередные давние знакомые?

— Нет. Я их сегодня встретила. А ты чем всё это время занимался?

— Спал.

— А, ясно. Тебе получше, надеюсь? В общем, не переживай, я скоро приду.

Скоро в понимании Агнии наступает спустя два с половиной часа. За это время я успеваю съесть ужин из трёх блюд, запить всё это каким-то настоем из шишек, вернуться в номер, сходить в душ и повтыкать в телевизор.

— Такие классные ребята, — с ходу тараторит Агния, стаскивая с себя куртку. Я невольно отмечаю, что выглядит она свежо, не в пример моей отёкшей роже. — Я хотела перекусить, но в кафе свободных столов не оказалось, и ребята пригласили меня за свой. Они здесь уже вторую неделю отдыхают, и им всё нравится. Они такие классные и весёлые! Я давно столько не смеялась. Потом они меня шампанское к себе в номер пить позвали, но я отказалась. Хватит пока с меня алкоголя.

Я смотрю на неё с сочувствием. То есть, если бы не похмелье, она бы с ними пошла? Блядь, это не женщина, а магнит для неприятностей.

— А в кафе им чего с тобой не пилось?

— Эм… не знаю.

— Может, они тебя с другой целью позвали?

Она растерянно хлопает глазами.

— С какой?

— Трахнуть, например.

— С ума сошёл? — бормочет Агния, густо покраснев. — Они ведь женаты.

Ну а какой реакции я ждал от той, кто считает, что куколд и кукловод — это одно и то же? Взяв из шкафа стопку вещей, Агния исчезает в ванной и выходит, одетая в пижаму. При виде её широченной футболки перед глазами прокручивается вчерашний импровизированный стриптиз с торчащими сосками и полуголой задницей. У меня моментально встаёт. Хотя член со вчерашней ночи полностью ни разу не обмяк, и даже разок пришлось поссать в ванную, так как попасть стояком в унитаз — большая проблема.

— Сегодня моя очередь спать в кресле, — громогласно объявляет она.

Я мысленно вою. А мне она предлагает без зазрений совести преспокойно дрыхнуть на двухспальной кровати, подтверждая звание говна недели?

— Дай сюда, — выдёргиваю подушку из её рук и швыряю обратно на кровать. — Иди ложись.

Она пытается возражать, но нам обоим известно, что это ни к чему не приведёт. Раздевшись до трусов и обмотавшись одеялом, я понуро приземляюсь в кресло. Пружина больно впивается в задницу. Обожаю, блядь, женско-мужскую дружбу.