Поменяемся?

68

Рафаэль останавливает машину у небольшого отеля, расположенного в исторической части города. Идеальное убежище от интернет-хейта, по моему мнению, должно выглядеть именно так: минимальное освещение территории, занавешенные шторами окна и ноль людей вокруг.

Рафаэль выходит из машины первым, открывает дверь с моей стороны и протягивает руку.

— Пошли, — говорит он так коротко и требовательно, что вопросов о том, куда мы идем и зачем, не хочется задавать даже ради приличия.

Девушка на ресепшене передает ему ключ, улыбаясь так, словно в мире не существует человека, которого она была бы рада видеть больше. Я машинально смотрю на её бейджик: Венера.

Будь поаккуратнее с радушием, Венера. У меня был тяжелый день, и я запросто могу сорваться.

— Ты часто бываешь здесь? — как бы невзначай спрашиваю по пути к лифту.

— Вчера приехал впервые. А что?

Я отвожу глаза в сторону. Ах ты ж нервная ревнивая мышь. С каких пор ты стала такой в себе неуверенной?

Мы поднимаемся на третий этаж и заходим в номер. Уже не в первый раз замечаю, что, несмотря на свою состоятельность, места для досуга Рафаэль привык выбирать самые непритязательные. Комната чистая, уютная, но простая: деревянная кровать под серым пледом, маленький столик у окна, приглушенный свет лампы.

Рафаэль помогает мне снять пальто и просит… нет, требует сесть.

Все еще не испытывая желания возражать, я молча опускаюсь на край кровати. Он садится на стул напротив и внимательно смотрит.

— Устала?

— Да, — признаюсь я.

Я и впрямь чувствую себя так, словно всю ночь перебирала горох, высадила клумбу из роз, сбегала на бал, а потом целые сутки разгружала вагоны с углем.

— Первые дни самые тяжелые. Это просто нужно перетерпеть.

— Ты говорил с Лианой?

Он кивает.

— По телефону.

— И что она ответила?

— Что она имеет право поделиться с подписчиками своими переживаниями.

— Технически так и есть.

Он кивает.

— Наверное. Но на любое действие есть своё противодействие.

— Только не надо ей мстить. Лера правильно говорит: люди быстро найдут нового козла отпущения.

— Никто никому не собирается мстить, — он морщится, словно такое предположение ему неприятно. — Но Лиане надо перестать думать, что я и дальше должен принимать все её особенности. Раз уж теперь каждый сам по себе.

Тишина в номере кажется такой плотной, что её можно потрогать.

К счастью, в этот момент раздается стук.

Рафаэль открывает дверь и возвращается с подносом. Я растерянно оглядываю его содержимое: паста, кубики сыра, ломти хрустящей чиабатты и бутылка рислинга. Когда он успел заказать ужин?

Аромат горячей еды заполняет комнату, а мой рот — потоки слюны.

Если еще недавно казалось, что я не захочу есть ближайшую неделю, то сейчас в желудке стремительно разверзается пропасть, требующая жертвоприношения в виде калорий.

Героически выждав, пока Рафаэль наполнит бокалы, я жадно отпиваю вино и принимаюсь есть.

— Ты умеешь выбирать еду, я говорила? — осведомляюсь я с набитым ртом. — Тот борщ был великолепным, и эта паста — тоже словно боженька руку приложил. А я вот вечно заказываю мимо. Из всего меню непременно выберу самое провальное блюдо.

Рафаэль смеется.

— Зато ты хорошо поешь.

Ненадолго забыв о голоде, я наблюдаю, как он сосредоточенно крутит вилку, как морщится, когда паста оказывается слишком горячей.

— Рафа, — от волнения мой голос становится тише.

Он поднимает глаза.

— Что?

— Мы точно этого стоим?

— Ты стоишь. — В его взгляде столько честности, что мне становится сложно дышать.

— А ты?

— Это уже тебе решать.

— Ты определенно стоишь. Спасибо за то, что приезжаешь по первому звонку… И за это… — Я киваю на тарелку. — Не только за пасту, а за заботу… Я давно не чувствовала себя важной.

Судя по смущению, проступившему на лице Рафаэля, я немного переборщила с патетикой. Кашлянув, он подносит бокал ко рту и меняет тему.

— С вином угадал на этот раз? Не терпкое?

— Ты запомнил? — Я смотрю на него с удивлением.

— В тот день так старательно морщилась и с таким укором на меня смотрела, что мне пришлось, — иронизирует он.

— А я была уверена, что это ты смотришь на меня с презрением. Мол, пей молча, коза щепетильная.

Мы оба смеемся. Тело окончательно расслабляется, голова тоже, освобождая место совершенно новым мыслям. Например, о том, что эта кровать выглядит такой удобной, и что на мне сегодня новый и дико сексуальный комплект белья.

Шайн брайт лайк э даймонд, шайн брайт лайк э даймонд, — издевательски раздается с подушки.

Мы оба по команде смотрим на мой телефон с горящим на экране лицом Вити, сияющим улыбкой и мальдивским загаром.

Я торопливо выключаю звук. Шквалу дерьма никак не втиснуться между пастой и сексом.

На висках Рафаэля проступают желваки и становятся ещё заметнее, когда звонок повторяется.

— Я не буду отвечать, — чеканю я. — Не сегодня.

Рианна предпринимает попытку спеть «Бриллианты» в третий раз, затем раздается писк сообщения.

Рафаэль со звяканьем откладывает вилку.

— Может, прочтёшь?

Помотав головой, я разворачиваю смартфон к нему.

— Читай сам, если хочешь.

Он быстро пробегается глазами по экрану. Толстовка на его груди гневно, но красиво натягивается, взгляд становится жёстким.

— Побудешь здесь, ладно? Я вернусь скоро.

Со смесью растерянности и волнения я наблюдаю, как он снимает куртку с вешалки. Ветреная часть меня разочарованно пищит: «А как же десерт?»

Когда дверь за Рафаэлем захлопывается, я набираюсь смелости заглянуть в телефон. Там, ожидаемо, ничего хорошего.

«Понятия не имел, что ты такая хладнокровная сука. Разрушила чужие жизни, отряхнулась и пошла дальше как ни в чём ни бывало. Рафе привет».

Я с тоской отхлебываю вино. Если я всё верно поняла, Рафаэль решил поприветствовать Витю лично.