Помни нас и победи для них

2. Солдат спит и не просыпается

Война с Предтечами. 110 тысяч лет до основных событий. Корабль «Безграничная воля».

Рухнув в кресло в собственном кабинете, капитан потребовал:

— Доклад. Можно вольно.

На этот раз корабельный ИИ возник как небольшая голограмма на столе капитана.

— Корабль Предтеч уничтожен, преследователи не обнаружены. О нас никто не знает. Главная шина мертва и срочному ремонту не поддается. Мы все еще можем использовать жизнеобеспечение за счет резервных систем, но это всё, что у нас есть. Корабль обречен, капитан.

Ну, мы ждали этого. Теперь только мы, межзвездная пустота и куча трупов. Ни сигнал не подать, ни своим ходом добраться. Корабль, судя по экрану состояния и тому, что уже один раз отключалась гравитация, почти разваливается.

— Экипаж?

Лиса улеглась на живот прямо на стол-проектор и посмотрела на меня, болтая ногами.

— Воодушевлены. Вы одержали победу в сложной ситуации.

Капитан отмахнулся.

— Не преувеличивай, стреляла ты. Отличный выстрел, кстати.

Та кивнула.

— Спасибо, капитан. В любом случае, экипаж скоро поймет ситуацию, но пока я наблюдаю эйфорическую реакцию.

Хорошо, с этим можно работать. Тем более, что очевидно придется принять сложное решение.

— На сколько хватит систем жизнеобеспечения корабля? На сколько хватит энергии? Если поместить всех в стазис? Сколько займет полет до мира на субсветовых двигателях? Тех, что есть?

Лиса, до этого державшая руки под подбородком, сделала жест «понятия не имею».

— По пунктам. Систем жизнеобеспечения хватит на три месяца. Мы потеряли не только экипаж, но и сами системы. Энергии хватит лет на пятьсот при текущем режиме расхода энергии, реактор был заряжен. А мы не тратим энергию на щиты и вооружение. Если экипаж будет помещен в стазис, они проживут около трехсот лет при условии сведения энергопотребления на минимум. Вероятная причина смерти: износ оборудование и расход запасов. Полет в нашем состоянии займет около ста десяти тысяч лет.

На этом она снова сложила руки под головой и продолжила смотреть на капитана, ожидая продолжения. Разумеется, корабельный ИИ сделала все свои выводы сама и заранее. И сейчас просто озвучивает то, о чем говорила еще до боя. Мы не вернемся домой.

— Есть идеи?

Та пожала плечами.

— Вы капитан. Согласно протоколам, корабельный ИИ не обладает властью капитана, не имеет права управлять экипажем в обход приказов капитана или принимать решения, ставящие под угрозу экипаж. И я не вижу решений, не попадающих под данную формулировку.

Что в переводе на нормальный язык значит, что сложные решения нужно принимать самому, а не делегировать их корабельному ИИ. Вот только взгляд на экран состояния и отчеты от экипажа настроения не добавляют. Мы не можем победить здесь. Никак.

— Кхаэла, приказ. Рассчитать маршрут до ближайшей планеты. Выдай столько ускорения, сколько сможешь, чтобы добраться домой, — та кивнула, очевидно приказ передан, — дальше. Советник 18–436.

Та склонила голову, шевельнув ушами.

— Да, капитан?

А теперь самое неприятное. Очевидно, что восстановить корабль не получится. Здесь нужен не срочный ремонт, а замена элемента размером с линию метро. Выполнить её кустарно просто невозможно, нужна верфь или корабль со специальным оборудованием. Экипаж обречен.

— Когда все лягут в капсулы, возможно ли безопасно отключить их? Безболезненно для экипажа?

Слова дались сложно, все же это то, что придется сделать и самому. Но позволить всем медленно задыхаться. Нет, не сразу. Мы еще поборемся за живучесть. Но нужно знать.

— Управление капсулами осуществляют сотрудники медблока. Я могу провести пробуждение экипажа, не более того. Без изменения протоколов приказ невыполним, капитан.

Ну, ожидаемо, на самом деле. Нужно поговорить с медиками. Раздался голос Кхаэлы по громкой связи:

— Внимание, экипаж. Отказ системы компенсации. Идет запуск двигателей. Всем закрепиться. Идет запуск двигателей. Всем немедленно закрепиться.

Ускорение вжало его в кресло, а немногочисленные подвижные предметы со скрежетом начали катиться к стене. В древних кораблях такое было бы строгим нарушением правил, но после тысяч лет работы систем гравитационной компенсации к таким вещам относятся гораздо проще.

— Я удерживаю перегрузки в приемлемом для людей режиме.

Когда давление от ускорения упало, капитан решил пройтись по кораблю. На мостик идти смысла нет, сейчас не его вахта, тревоги нет. Людей в пустых коридорах немного, все носят легкие скафандры. Атмосфера есть не везде. Люди по большей части довольны, раненых почти нет. Последнее не удивительно, плазменные попадания убивают всех, кто будет достаточно близко. Как и сказала ИИ, люди воодушевлены. Они не знают. Нужно внести некоторую подготовку.

— Главного инженера в медблок.

— Вызываю, капитан.

В медблоке все неплохо. Он расположен во внутренней, защищенной зоне корабля. По сути большая капсула, которая может вытащить с гибнущего корабля большое количество экипажа. Вытащить, и обеспечить их выживание в капсулах в течении двух недель. Глава медслужбы, один из немногих ветеранов на борту, пожилой чернокожий мужчина тут же вытянулся, увидев капитана.

— Сэр!

— Вольно, Агвуэгбо. Сейчас придет главный инженер, нужно обсудить один момент.

Пока же можно осмотреть медблок. Экипаж корабля не так велик. Пара тысяч человек на девять километров длины, плюс почти двадцать тысяч пехоты, пять тысяч инженерного персонала. Огромная автоматизация, размер обусловлен установленным оружием в первую очередь. Сам отсек большое белое помещение с рядами медицинских и стазисных капсул. Койки с фиксацией, оборудование, и почти полный штат медиков. Одна из немногих служб, которые в бою почти не пострадали, как и должно быть. Мы же прошли в заднюю часть блока, в кабинет главного врача. Сюда же пришел и главный инженер.

— Итак, зачем мы здесь, сэр?

Капитан вздохнул.

— Мы сможем превратить стазис капсулы в машины, которые тихо и безболезненно убьют экипаж?

Медик на подобный вопрос нахмурился, главный инженер же кивнул сам себе. Он то точно знает наше состояние.

— Со всем уважением, сэр, — жестко начал главврач Агвуэгбо, но инженер его перебил.

— Возможно, это действительно выход, — медик замолчал, глядя на остальных.

Нужно прояснить ситуацию, и капитан решился:

— Корабль обречен. Уточните, если я не прав, главный инженер. Главная шина сгорела, мы фактически на аварийном питании. Мы висим в межзвездной пустоте, медленно двигаясь в сторону ближайшего мира на субсветовых, не способные использовать двигатель скольжения. Ресурсов хватит на год, дорога займет в сто тысяч раз больше. Нет возможности позвать на помощь, оборудование связи уничтожено безвозвратно. У нас ровно два варианта, задохнуться или уйти на своих условиях. Мы уже уничтожили преследователя, но больше мы ничего не сможем сделать.

Медик замолчал, глядя на главного инженера. Тот кивнул, подтверждая ситуацию. Да, сейчас об этом знает инженерный и вахта мостика, но скоро поймут и остальные.

— Вы собираетесь отдать приказ?

Капитан кивнул.

— Не сразу. Если получится наскрести и собрать новую систему связи из обломков и подручных средств, следует сделать это.

Главный инженер усмехнулся.

— Систему квантовой связи не собрать в любительской мастерской, сэр. Для создания квантовой пары нужна лаборатория, в которой соберут соединенные передатчики. Такое не повторить в наших условиях, когда у нас нет второго элемента пары с той стороны. Простите, сэр. Это невозможно.

Агвуэгбо выругался.

— А что говорит наш искусственный мозг. Кхаэла?

Голос с потолка сообщил:

— Мои выводы совпадают с выводами капитана. Мне жаль, я не могу дать вам иное решение.

Капитан снова вздохнул. Никто не хочет принимать такие решения.

— Поэтому я хочу подготовиться. Дадим экипажу время принять решение. Соберем записи для потомков, и запустим корабль в сторону планеты. Кхаэла будет помещена в гибернацию. Главный инженер, ваша задача сделать так, чтобы она выдержала этот перелет в наилучшем состоянии и доставила память о нас человечеству. Она сможет выдержать этот перелет?

Главный инженер задумался.

— Возможно. Если мы соберем побольше нанитов, снабдим их ресурсами. Передадим энергию на накопители, чтобы они могли ремонтировать капсулу. Потребуется время и расчеты, и даже так я не смогу гарантировать. Возможны разные проблемы, которых сейчас нет и которые некому будет исправить. Но в любом случае дольше, чем протянем мы.

Решение было принято, и начинающаяся депрессия сменилась оживлением. Дисциплина начала стремительно падать, люди стремились взять как можно больше. Им сказали, что экипаж уложат спать на длительное время и люди волновались. Длительный стазис может быть довольно опасен. Нарушения субординации начали постепенно нарастать. Для боевого корабля это проблема, но в их ситуации сложно было бы ожидать иного. Все же нет гарантий, что они вообще проснутся после десятилетий. Инженерная команда начала свой проект по максимальному улучшению ядра ИИ.

Изначально небольшой блок был превращен в массивный контейнер с единственной целью, поддерживать работу содержимого. Наниты, запрограмированные на ремонт. Ресурсы для их работы, энергоблоки. И многочисленные записи экипажа на отдельном носителе данных. От откровенно глупых шуток, странных историй, до ценной статистической и личной информации. Решения, идеи. Признания в любви, музыка. Записывалось всё. В конечном итоге, через полгода в таком режиме, Кхаэла подняла вопрос, нужно ли фильтровать данные, но нет.

— Не думаю, что личные данные экипажа в любом случае будут ценны через сто тысяч лет, Кхаэла. Для них это возможность рассказать о себе людям будущего. Надежда, хоть в каком-то виде. Не стоит их лишать этого.

— Поняла.

— Скажи мне, — внезапно спросил капитан, — ты будешь по нам скучать?

ИИ ответила:

— Вопрос некорректен, я…

— Просто ответь. Я знаю правила, в конечном итоге больше некому тебя осудить, помнишь?

Модуль проектора взлетел, сформировал голограмму Советника. ИИ «села» в кресло напротив.

— Вы ошибаетесь в том, капитан, что думаете, словно такие как я можем скучать по кому-то. Моя память не деградирует, я помню любое событие так, как помнила его пять лет назад. Если я все еще буду функционировать через сто тысяч лет, я буду помнить вас. И буду помнить этот разговор так же хорошо, как в эту секунду.

Капитан поднял руку.

— Я понял. Просто… чем больше времени проходит, тем больше задумываешься о вечном. Прости, если был неправ.

Та кивнула.

— Не беспокойтесь, у меня целый экипаж наблюдаемых. Это общая тенденция. Люди говорят огромное количество вещей, когда забывают о моем присутствии. Не могу сказать, что все они меня устраивают, но это опыт и информация.

Капитан засмеялся.

— Не сомневаюсь. И за чем тебе больше всего нравится наблюдать?

Та усмехнулась:

— За драмой, разумеется. Вашему старшему помошнику следовало подумать о вреде случайных половых связей без надлежащей защиты перед неминуемой смертью.

Капитан выругался.

— Кхаэла!

Голограмма пожала плечами.

— Но это то, что произошло, капитан. Шесть беременностей среди экипажа, капитан. Я не знаю, чем думают люди в таких ситуациях. Это не просто нарушение, это глупость.

Не думаю, что люди часто оказываются в такой ситуации, но это уже не важно. Так что сказанно было иное.

— Работы завершены, Советник. Через три дня мы ляжем в капсулы. Большая часть экипажа понятия не имеет, чем это закончится. Они уверены, что капсулы переделают для очень долговременной работы, дольше нормы в разы. Что сигнал послали, но пока он дойдет, пока придет помощь, пройдут годы, скорее даже десятилетия. И им нужно проспать в капсулах, которые могут не выдержать такой нагрузки и часть экипажа может не проснуться. По факту после заморозки режим работы капсул изменится. И экипаж тихо умрет.

Реакция лисы была неожиданной. Она дернулась, демонстрируя отвращение.

— Я этому не рада. Но вы капитан.

Проектор вернулся на станцию зарядки. Неожиданно. Она привязалась к экипажу и не хочет исполнять протокол? Она не проигнорирует приказ, это факт. Но все же, об этом можно подумать. Еще несколько дней спустя наступил момент истины. Никто не признался, никто не поднял панику. Вероятно, многие догадываются о реальном положении дел, но лучше сделать вид, что всё нормально. Люди улыбаются, шутят, укладываясь в капсулы спать. Кхаэла вещает по громкой связи.

— Блок двенадцать загружен. Капсулы переведены в стабильное состояние. Отключение атмосферы. Блок одиннадцать загружен. Капсулы приведены…

Капитан в последний раз посмотрел на собственный кабинет. Он тоже оставил сообщение потомкам. А затем навел идеальный порядок, как и положено офицеру, застелил кровать по разметке, чтобы всё было идеально.

— Ну, пора. Кхаэла, начинай изоляцию.

Та подтвердила.

— Жилой блок пуст. Начата изоляция блока. Отключение жизнеобеспечения. Начата откачка атмосферы. Выполнено. Отключение энергии.

Массивная дверь отключилась, когда погасла панель допуска, а алая подсветка замка исчезла. Отлично. Капитан двигулся по пустым коридорам. Свет гас за его спиной, затем гасли и помещения. Осталось не так много. Повернувшись, он зашел в единственную горящую белым дверь. Капсулы для старшего офицерского состава. Кивнул главному медику, старпому и главному инженеру.

— Ну, вот и всё, господа.

Первым в капсулу лег главный инженер, пожав руку капитану. одновременно с этим ИИ сообщила:

— Завершена изоляция. Завершена консервация корабля. Все системы в норме. Те, что остались. Всему персоналу, приятных снов. Спасибо.

Главный инженер кивнул. Усиленное зрение капитана позволило заметить одинокую слезу, когда мужчина лег в капсулу и произнес.

— Приятных снов, Кхаэла.

Затем крышка опустилась, и внутренность капсулы побледнела. Они простились и легли по очереди, не забывая попрощаться с ИИ. Когда крышка закрылась, капитан заметил стоящую посреди зала фигуру лисы. Она не улыбалась. Затем погас свет и мир потемнел. Еще десять минут спустя, стоя в пустом темном помещении, ИИ произнесла по громкой связи, хоть и знала, что её не слышат.

— Перевод капсул из режима гибернации в режим подавления. Прощайте, экипаж. Переход в режим гибернации. Начать.

Шарик проектора гулко упал на палубу, но не было уже никого, чтобы сделать замечание. Выживших нет. Мертвый корабль в космической тишине двигался к своей цели.

Запись отчета Службы Военной Разведки (далее СВР) о инциденте «одинокий путник».

17 мая 2535 года.

Запись переговоров патрульного фрегата «Мадрид» и ЦУП (центр управления полетами).

Орбита планеты «Предел».

— ЦУП, это капитан Синклер, фрегат Мадрид. У нас на радарах что-то большое впереди. Как поняли.

— Фрегат, поняли вас. Что это? Ковенант?

— Не уверен, ЦУП, не похоже. Движется медленно, слишком далеко от орбиты. Не атакует, не вижу кораблей эскорта. Крупный. Около десяти километров.

— Вас понял, Мадрид. Сообщение передано руководству ККОН. Они прислали инструкции. Сможете посмотреть поближе?

— Эм, так точно. Пойдем по курсу 0,45, чтобы в случае чего отступить. Как поняли?

— Принято и подтверждено, Мадрид. Приступайте.

Десять минут спустя.

— Мадрид, отчет.

— Приближаемся к цели, ожидайте. Так, сканируем. Активности нет, следов излучения тоже. Оно мертво, ЦУП. Как минимум выглядит.

— Поняли вас. Можете приблизиться?

— Подтверждаю. Повторное сканирование и сближаемся.

— Мадрид, оставайтесь на линии.

— Подтверждаю.

Спустя семнадцать минут.

— ЦУП, мы приблизились к объекту. Но это не ковенант. И он огромный!

— Мадрид, подтвердите. Это не ковенант, верно?

— Так точно. Это корабль, он здоровый как задница, простите. В общем здоровый. Но на ковенант не похож. Мы сравниваем по базе, совершенно другая форма. И он сильно поврежден.

— Мадрид, повторите? Вы видите огромный поврежденный корабль, но это не ковенант?

— Да. Мы подходим ближе, чтобы сделать снимки. Никогда такого не видел. Думаю он идет по инерции. Сканирование температуры. Холодный. Ни энергии, ничего. Думаю он уже давно там болтается.

— Принято, Мадрид. Вам дополнительные инструкции. Провести первичную разведку, обезопасить зону. В вашу сторону выдвигается два крейсера.

— Понял вас, ЦУП.

Семь минут спустя.

— Мадрид, уточнение. Приказ от СВР. Ограничить контакты. Перейти на зашифрованный канал. Связь поддерживать только с ЦУП и командами кораблей, данные вам переданы. Подтвердите.

— Получил данные. Перехожу на зашифрованный канал.

Помехи.

— Крейсер «Анталья» — Фрегату «Мадрид». Доклад.

— Мадрид докладывает: легли на параллельный курс с целью. Предварительный отчет подтверждаю. Корабль неизвестной конструкции. Длина девять километров. Вижу значительные повреждения. Следов излучения нет. Следов активности нет. Двигатели не работают. Похоже, корабль мертв. Нам высадить десант?

— Отставить, Мадрид. Ваша задача контроль периметра.

— Принято, — вздох.