Попасть не пропасть

Глава 24

Недельная отсидка в крепости очень плодотворно сказалась на планах формирования минометного полка. Я расписал штаты для подразделения двухбатальонного состава. Каждый батальон включал в себя четыре роты по четыре огневых взвода каждая. Взвод состоял из четырех трехминометных батарей. Три батареи двадцатилинейных и одна тридцатилинейных это и был состав огневого взвода. Еще в распоряжении командира полка находился взвод управления, комендантский взвод и взвод тяжелых минометов калибром пятьдесят линий. Прикинув огневую мощь полка, я довольно щурился, предвкушая неприятные сюрпризы для турок.

Хоть в крепости я сидел и в великокняжеской камере все равно вернувшись домой два часа отмокал в горячей воде, чтобы смыть с себя незабываемый тюремный запах. А потом вместе с Бенкендорфом и Эйлером мы отправились отмечать мое освобождение из крепости. Эйлер пригласил к столу половину балетной труппы Императорского театра. Потом подтянулись наши сослуживцы, с которыми мы бурно обсудили бесчестье Паленов и коллективный вызов гусар-изюмцев. Помню, как учил балерин танцевать канкан под бешеный ритм галопа. Потом пили на спор с преображенцами. Дальше не помню ничего.

Наутро проснулся с двумя симпатичными балеринками у себя в кровати. Память крепко хранила под замком их имена. Но посмотрев на них утром, мне не было мучительно стыдно, что я сподобился заснуть с ними вечером.

– Гришка, воды принеси и халат – издал мой организм крик души.

От вопля жажды девочки зашевелились и стали оглядываться заспанными глазами.

– Как звать? – сурово вопросил я у голубоглазой русоволосой красавицы с третьим номером верхних девяносто.

– Коко, мон шер. – неуверенно пискнула девушка.

– А тебя? – не менее строго спросил я у чуть пухловатой шатенки.

– Мими, мон ами. – более нахально, чем подруга заявила вторая.

– Милые Коко и Мими тащите свои изящные попки в ванну. Время на умывание пять минут. Завтракаем после чего мой денщик поймает вам извозчика.

– А деньги, Ваша светлость? – в один голос вопросили актрисульки.

Меня так и подмывало ответить фразой из анекдота про гусар и деньги, но я решил не шутить так сурово и спросил: «Сколько?»

– Вы по рублю каждой из нас обещали – сказала Мими.

– Раз обещал, значит, отдам. И оставьте Григорию адрес, где вас искать в случае чего. – поморщился я.

Ровно в десять утра я заходил в кабинет к графу Аракчееву до синевы выбритым, наглаженным, и благоухая кельнской водой. Под мышкой у меня была зажата папка с моими соображениями, записанными во время вынужденного отдыха в Петропавловке.

– Здравия желаю, Ваше высокоблагородие – рявкнул я от порога.

– Батюшки, кого я вижу. Самого князя Вильянуэво. Грозу всех Паленов мира. Человека, который плевать хотел на приказы вышестоящих начальников и самого императора. А зачем, собственно говоря, ко мне явились? Вы лучше матушки нашего государя – Екатерины Великой знаете «Манифест о поединках». Четко дали понять и мне и всем, кто вас окружает, что сами определите предел дозволенного в нашей стране. – начал разнос граф.

– Виноват! – кратко высказался я, преданно взирая на командира.

– Виноват он… Ладно давайте показывайте, что там вам в голову пришло. – недовольно протянул Аракчеев.

Я уже слышал от Бенкендорфа, что как только граф узнал о моей дуэли, как тут же подхватился к императору. На прием он попал сразу после команды обвинителей графа Панина и бился за меня на аудиенции «аки лев рыкающий.» Но начальственный гнев по отношению ко мне граф выражал весьма убедительно.

Разложив бумаги на столе Аракчеев, начал знакомиться с ними, чему-то молча кивая.

– Разумно придумано – покачал головой Аракчеев – а почему вы выбрали именно дюжину орудий на взвод?

– Принцип необходимой достаточности, господин генерал-лейтенант.

– Давайте без чинов, Иван Михайлович. Почему не увеличить количество орудий?

Чревато потерей управляемости подразделения, Алексей Андреевич – убежденно ответил я.

Командир взвода должен ставить задачи командирам батарей, а те наводчикам и бомбардирам. Если орудий будет больше есть риск, что взводный будет не успевать отдавать команды на перенос огня и новые данные для стрельбы.

– То есть вы, Иван Михайлович, предлагаете использовать как наименьшую тактическую единицу взвод?

– Не совсем так, граф. Взвод можно придавать на усиление батальону и по мере необходимости усиливать роты из состава батальона одной или парой батарей.

– А не жирно будет для одной роты целых шесть метателей в усиление?

– Зависит от задач, стоящих перед подразделением – как прилежный студент на экзамене ответил я.

– Допустим, но вы собираетесь разворачивать полк двухбатальонного состава. Какие части видите взаимодействующими с полком, Иван Михайлович?

– Я думаю полк должен усиливать корпус, состоящий из двух пехотных дивизий и одной кавалерийской – побарабанил пальцами по столу ваш покорный слуга.

– По штату положено егерскую дивизию третьей в корпусе иметь – заметил Аракчеев.

И вот здесь-то я и решил озвучить свои наработки. Формируем корпус из двух драгунских дивизий и одной казачьей дивизии, в которую войдут две бригады двухполкового состава. Минометный полк размещаем на тачанках с усиленным полом и рессорами и на выходе получаем улучшенный вариант корволанта[61] Петра Великого.

У генерал-лейтенанта сразу возник вопрос, что за слово такое «тачанка». Я как мог, описал ему устройство легкой польской брички – «najtyczanka», которой предстояло усилить пол и рессоры.

– Дельно, очень дельно. Не зря Александр Васильевич отзывался о вас исключительно в превосходной степени. Что ж излагайте свои мысли на бумаге и пойдем на доклад к генералиссимусу. Если он одобрит, а я в этом практически уверен, ибо молниеносные удары на стратегическую глубину – это его любимая идея, пойдем все вместе на доклад к императору. Вы, можно сказать, князю Италийскому предлагаете великолепный инструмент для исполнения его сокровенных замыслов – Аракчеев только головой покачал в восхищении.