Попасть не пропасть

Глава 27

Миллионы лет назад на этом месте плескались ласковые воды древнего моря. Но шли эпохи и вода отступила, оставив земле в наследство огромную толщу своих погибших обитателей на дне. По суше побежали ручейки и реки в сторону отступившего океана. Они с упорством муравьев стали вгрызаться в поверхность, покинутую их праотцом – океаном, наверно стремясь вернуть останки всех его порождений в родную стихию. Потом на эти земли, покрывшиеся к тому времени зеленым ковром, пришли люди. Первыми из известных историкам народов здесь поселились рыжеволосые племена кельтов, но не помогли светловолосым крепышам с прямыми мечами ритуальное сожжение врагов в плетенках из ивовых прутьев и им на смену сюда пришли косматые даки с двуручными фальксами[65] в руках и основали на защищенном со всех сторон острове свой город – Клепидаву. Но ничто не вечно под луной и голубоглазых бородатых даков сменил железный римский порядок. Именем сената и народа Рима принцепс Марк Ульпий Нерва Траян[66] предал огню и мечу (ой – принес свет демократии) междуречье Данубия[67] и Тираса[68] и вырезал (ой – умиротворил) даков возглавляемых Децебалом[69]. Однако и хватка железных легионов Рима ослабла; одряхлевшего и изрядно заплывшего жирком гегемона на землях будущего Подолья сменили пришедшие с севера племена готов, во главе с авторитетным челом (ой – королем) Филимером. Их малины (ой – военные лагеря) располагались на берегах будущих Днестра, Збруча и Смотрича. Но никому не дано вечно держать масть (ой – власть) и банды (ой – военные отряды) готов, возглавляемые королём Атанарихом, потерпели жестокое поражение в боях с более мощными бандами гуннов, возглавляемых столь же уважаемым человеком, которого в дальнейшем назовут Бич божий – Аттилой. Под их натиском готы ушли за Днестр, в дакийские Карпаты. Но битва на Каталаунских полях подвела черту и под историей великого человека Атиллы и его государства, а на дако-римских развалинах появились первые племена склавинов[70] – тиверцы и уличи. В Ипатьевской летописи 1196 года уже Каменец, а не какая-то левая Клепидава, описан как один из городов Волынского княжества. Но недолго музыка играла (в данном случае недолго процветал богатый торговый город) – в тысяча двести сороковом году на горизонте появились новые завоеватели. В гости пожаловали тумены внука Потрясателя Вселенной хана Бату. Суровые степные парни шутить не любили город как водится пожгли и ограбили. Видя, что против лома нет приема, подоляне признали право ордынцев собирать с города ежегодную дань, и Золотая Орда начала править жизнью Подолья посредством баскаков и выборных местных атаманов. Потомкам степных багатуров понравился мягкий климат древней Дакии в результате был создан Подольский улус, который делился на тьмы[71]. Каменец являлся административным центром Каменецкой Тьмы. Но и государство чингизидов[72] начало дряхлеть, а свято место как известно пусто не бывает.

В одна тысяча триста шестьдесят втором великий Повелитель земли князь Литовский Ольгерд уничтожил степную конницу на Синих Водах с помощью применения внекатегорийного заклинания «Камнепад» и завладел Подольем, присоединив его к составу Великого княжества Литовского. В Каменце появились новые властители – литовские повелители воздуха князья Кориатовичи. И вслед за ними потянулись на Подолье католические монахи. В 1366 в городе появился Орден Псов господних[73]. В 1377 году в центре Каменца был построен деревянный Кафедральный католический костёл. Около 1390 появился Орден францисканцев. Причем все они пытались бороться с магами. Постепенно Каменец превратился в оплот католицизма и инквизиции на юго-западе Руси. И наконец в самом конце XIV века за обладание Каменцом и всей Подолией схватились Великое княжество Литовское и Речь Посполитая. Эти самые бодания продолжались почти до середины XV века с небольшими перерывами на вломить Тевтонскому ордену под Грюнвальдом[74]. Наконец в 1434 году в длительной войне определился победитель Каменец провозгласили центром польского воеводства и город надолго оказался во владении Речи Посполитой. Однако в государстве, где распоследний шляхтич вправе заблокировать решения короля порядка быть не может по определению. Только одна демократия в самых откровенных ее формах. В 1672 году, несмотря на подвиг Повелителя огня Ежи Володыевского, который растворился в своей стихии и уничтожил половину турецкого войска посмертным заклинанием «Метеоритного дождя», Каменец после отчаянного штурма включили в состав Османской империи. Но ляхи все-таки получили Подолье обратно, чтобы в последнем десятилетии XVIII века Речь Посполитая была разделена между Россией, Австрией и Пруссией. Так на берегах Днестра появились легионы уже Третьего Рима, чьи полководцы, оценив удобство местоположения и естественную укрепленность города добавили к фортификационным изыскам предшественников свои таланты и получилась на выходе самая мощная после Кронштадта и Севастополя крепость империи.

Вот в такой город-воин въезжало мое сиятельство с сопровождающими лицами ранним утром 22 марта 1802 года. Первыми к месту новой дислокации прибыли квартирмейстеры, которые подобрали здание в Каменец-Подольске для размещения штаба моего корпуса. И если князь Италийский решил разместить свою ставку в Каменец-Подольском замке, то я замыслил обидеть католических попов и дал добро на занятие под штаб недавно построенного здания римско-католической семинарии.

Солдат мы разместили в казармах. А для проживания офицеров конно-минометного Светлейшего князя Двинского корпуса было отведено восточное крыло здания, которое выходило на рыночную площадь. Мне, как самой главной шишке на пригорке отвели трехкомнатные апартаменты на третьем этаже. Разместившись, мы с Эйлером и Бенкендорфом отправились в штаб Дунайской армии представляться по прибытию к месту службы. На входе в замок мы столкнулись с генерал-аншефом Эпинусом, который очень обрадовался лицезрению моей тушки. Я немедленно посвятил его в тонкости своих взаимоотношений с Аспектом магии огня и мгновенно строгий генерал превратился в увлеченного исследователя. Он забросал меня вопросами по применению двух аспектов магии и моих ощущениях от использования дуалистических плетений.

– Завидую я вам Иван Михайлович – задумчиво сообщил мне глава всех техномагов империи.

– Двуталантов за всю историю нашего мира было известно всего четырнадцать человек, а уж ранга Сиятельного князя в обоих Аспектах всего четверо включая Вас. Предлагаю немедленно засвидетельствовать Ваш ранг Дуалистического Сиятельного князя, благо кворум магов в армии присутствует. Ну и естественно вам надо усиленно заниматься развитием своих способностей, а мы с адъюнктом, хотя какой он теперь адъюнкт – настоящий полковник войск магического усиления получился, займемся изучением и направлением ваших талантов-заключил Эпинус.

От немедленного исследования дуалистических плетений я уклонился, сославшись на необходимость засвидетельствовать свое почтение Александру Васильевичу, который прибыл в Каменец неделю назад.

Эпинус поморщился, но согласился с моими доводами, ибо исполнение обязанностей, возложенных государем должно быть впереди всего остального у верноподданного.

Александр Васильевич встретил нашу компанию с хорошо заметной радостью и приказал заняться подготовкой к прибытию остальных подразделений корпуса. Конно-минометный полк ожидался в начале апреля, а кавалерийские части начнут подтягиваться уже через три дня.

Первыми из кавалеристов прибыли два графа от магии воздуха Джамба-тайши Тундутов и Серебджаб Тюмень – командиры полков иррегулярной калмыцкой конницы.

Вот с ними-то вместе мы и отправились на рекогносцировку к границе.

Александр Васильевич поставил нам задачу разведать броды ниже Хотина. Ведь выше крепости войска будут переправляться в районе деревушки под названием Окоп, но генеральный план кампании подразумевал под собой одновременное вручение ноты с объявлением войны Оттоманской Порте в Стамбуле послом Василием Степановичем Томара и захват Хотина. Если не получится взять крепость с наскока задача моих конно минометчиков состояла в том, чтобы, переправившись через Днестр ниже Хотина перехватить все дороги ведущие к столице османлисов и быстрым броском взять Галац, Бухарест и Силистрию. С правой стороны фланг моей группы будут прикрывать перевалы Карпатских гор, которые займут войска второго эшелона, а слева будет злодействовать Черноморский флот. В результате этой молниеносного наступления Александр Васильевич планировал выйти на оперативный простор и форсировать Дунай уже через десять дней после начала боевых действий. Рекогносцировка помогла найти брод на три километра ниже по течению местечка Ушица, но ввиду предстоящего половодья вряд ли к моменту начала боевых действий переправа крупных войсковых соединений вброд будет доступна.

Неделю мы провели в обследовании берегов Днестра и в самом конце марта я явился на доклад к командующему Дунайской армией. За прошедшую время я достаточно близко сошелся с калмыцкими нойонами, которые кроме княжеского титула имели звания майоров. Тюмень и Тундутов были истинными сыновьями степей, даже магия у них была с уклоном в площадное поражение ветром, что особенно эффективно на открытых пространствах. Веселые молодые парни явно рвались в бой, чтобы заслужить ордена и славу.

Александр Васильевич принял нас немедленно по возвращении.

– Значит вы считаете, что переправа тачанок вброд невозможна?

– Так точно Ваше высокопревосходительство браво отрапортовал я.

– Что-же будем наводить наплавной мост задумчиво потер подбородок Суворов. Вот что Иван Михайлович занимайся размещением своих пребывающих войск и боевым слаживанием. Части у тебя новые в боях не опробованные. Не хотелось бы обмишулиться. Мосты будут готовить саперы. К середине апреля земля подсохнет вот тут-то помолясь и ударим на басурман. Я сегодня же отправлю гонца к императору и в Стамбул к Василию Степановичу. Предоставлены мне государем на то полномочия. Большого мужества, между прочим, человек наш посол. Ведь понимает прекрасно, что в лучшем случае сидеть ему в Семибашенном замке, где еще Обрезков сиживал, царствие ему небесное, а все равно честь объявления войны никому уступать не хочет. А то и головы может лишиться. Ну дай бог не успеют нехристи и убоятся возмездия – сообщил мне Александр Васильевич.

На выходе из кабинета командующего меня поймал Эпинус с полковником Петровым и сообщили, что наука не может дальше ждать пока такой не хороший я вспомню про нее и ультимативно потребовали проведения совместных магических опытов на следующий день.