Портрет Ласточки

Глава 4.2 Стальной мир

Время до полудня, пропустив две серии колокольных звонов, Овроллия и Илес провели в библиотеке за изучением литературы о создании конструктов. Полурослик, постоянно переворачивая песочные часы на столе, часто что-то уточнял у подруги, желая узнать очередной незнакомый термин, но она знала далеко не всё в не очень любимой для себя науке, поэтому Илес стал в основном разглядывать картинки. Его, как и саму Ови, поражало воображение человеческого гения, создавшего столь удивительных существ ещё в древние времена. В энциклопедиях описывался путь инженерной мысли от первых веков Новой эры до сегодняшних лет — несколько эпох или четыре с лишним тысячи лет.

— Каменные и стальные големы всегда были самыми простыми и надёжными, технология их изготовления никогда особо не менялась, — сказала девушка, перелистнув страницу. — Менялись детали, фактура, возможно, вместо нарисованных глаз использовались драгоценные камни или вообще резонаторы, но то, что мы видим сейчас, особо не отличается от разработок древних людей.

— На изображениях есть алмазные, глиняные, стеклянные големы; одни великие предки знают, сколько ещё видов големов расписано в других работах. Любезная подруга, и почему ты подалась в иллюзионисты, а не в инженеры? Мне кажется, с конструктами работать интереснее, чем с магией. На твою ласточку мана не всегда будет, а вот големы — послушные; живут, если так можно выразиться о них, очень долго — десятки лет.

Овроллия прервала беглое изучение трактата в своих руках, задумалась, стоит ли объяснять другу цели и мотивы собственной жизни. Решила, что лучше сделать это сейчас, чтобы потом Илес не задавал ненужных вопросов не вовремя.

— Не просто так несколько лет назад я решила создать своё собственное заклятье, — тихо произнесла чародейка. — Магию давным-давно поделили на несколько разделов, не говоря о том, что таинства считаются отдельным ответвлением, к которому способны лишь древние народы. Питая страсть к иллюзии и чарам поддержки, я всегда интересовалась, можно ли создать… что-то новое, то, что перевернёт понимание современных законов и отношение к магии как таковой.

— Новая… школа магии? — смекнул полурослик.

— И да, и нет, — она отложила книгу в сторону и перевела взгляд в дальний конец библиотеки, где за столом перешёптывались два старшекурсника. — Моя ласточка — это попытка скомбинировать в единое целое два абсолютно разных подхода к прикладному применению волшебства. Она с точки зрения страниц учебников является иллюзией, при этом спектр её применения на практике весьма велик. Разведка и шпионство, доставка донесений, выполнение роли наживки, отвлекающей врага во время сражения… Последним штрихом остался разум, который я никак не могла заложить в неё. Но именно тогда, когда частица меня, наконец, пробудилась в ласточке, я и решила для себя, что она не просто иллюзия.

— Ты говоришь… о том, как плотоядное растение чуть не съело её?

Чародейка, кивнув, продолжала:

— Когда хищный цветок сжал свои челюсти, я будто почувствовала боль. Сильную боль по всему телу, будто уменьшенная версия меня вот-вот готова к поглощению Матерью-Природой. Наша связь с ласточкой не просто связь между колдуном и его фамильяром. Даже сильные чародеи создают иллюзии с кого-то, воссоздавая образ по подобию и неважно для какой цели. Я первая, кто вылепил подобное существо из течения мыслей, магии и маны, пусть перед моими глазами и красовался тот мозаичный портрет в подземелье. Это открытие должно перевернуть мир магии, об этом стоит говорить, нужно изучать и преподавать будущим поколениям чародеев по всему миру. Больше всего бы я хотела изучить влияние собственного сознания и эмоций на фамильяра. Думаю, после выпуска, если всё закончится успешно, сделаю это.

Илес, будто желая уточнить по поводу сказанного, лишь почесал затылок и фальшиво улыбнулся.

— Возможно, удастся основать собственную гильдию, не буду загадывать наперёд, — продолжала она уже словно сама с собой. — Я всегда шла по пути новаторства, ведь ласточка, как и всякая перелётная птица, не должна сидеть на месте. Не просто так мною была выбрана та картина, та ласточка. Её легкость, изящество, грация и цвет оперения, гармонирующий с окрасом морских касаток, дополняет разум, заложенный природой. Пойми, дорогой друг, что здешние консервативные порядки нужно менять. За созданием новых направлений в магии прячется будущее. Туманное, неосязаемое, но я уверена, оно где-то там, — для наглядности Ови показала в сторону беседующих старшекурсников. — И за него стоит бороться.

Они не заметили, как песочные часы на столе отсчитали своё. Едва полурослик перевернул их, у рабочего стола смотрительницы библиотеки раздалась оживлённая беседа. Вскоре из-за стеллажей появился профессор Кенциль, который сказал:

— Так и думал, что вы здесь. За мной, уже полдень!

У кабинета Альциры всё так же стояли академские стражи. Постучавшись и вновь оставив Илеса снаружи, чародейка с наставником вошли и сели напротив магистрессы. За её спиной, опираясь на трость, стоял архимаг. Он наблюдал за белыми хлопьями, осыпающими козырьки и крыши пристроек внизу. Погода стала на удивление мягкой по сравнению с метелями, прошедшими накануне.

— Каков твой план, Ласточка? — поинтересовался Паристо, посматривая в окно. — Найти два оставшихся осколка, а потом что?..

— В первую очередь, мессир архимаг, — отвечала она, — мне нужно поговорить с двумя оставшимися подозреваемыми. Я уверена, что это не они устроили преступление, их хочет подставить настоящий злодей. Но есть ещё один важный… — она переглянулась с Кенцилем, тот, кажется, понял, о чём речь, — факт, о котором бы я хотела умолчать до окончания расследования.

— Твоё право, — спокойно отчеканил седовласый чародей. — Три подозреваемых скажут, что ничего не знают о заказчиках оружия, мозаичное панно в подземелье ты восстановишь. Что дальше?

— Есть ещё улики, — сказала Ови. — У меня три месяца назад пропали туфли, а в день убийства — запасные перчатки.

— Это не улики, их могла выкрасть любая сокурсница, — поглядывая на песочные часы, заявила великанша.

— Я видела следы в подземелье, такие же, как у меня, — продолжала девушка. — Злодей целенаправленно подставляет меня, если раньше об этом можно было только догадываться, то сейчас я уверена в этом. А про перчатки мне рассказал раненый стражник, убийца совершал преступление именно в моих!..

— Не повышай голос, сколько можно повторять, — флегматично заявила Альцира.

Овроллия развела руками, тяжело выдохнула и взглянула на потолок. Узорчатая лепнина отражала название академии во всей красе: раскрытые пергаменты и пишущие перья в снежинках и имитирующих ветра волнах напоминали о призвании тех, кто находился в стенах Белопергаментной. Ректор повернулся от окна и, стукнув тростью по ножке кресла своего заместителя, начал говорить:

— Преступление нужно раскрыть как можно быстрее, Ласточка. Поэтому я не буду препятствовать тебе, пусть твои доводы и кажутся мне необоснованными.

— Она проверяет их, Паристо… — тихо проговорил Кенциль, но старец остановил его жестом и продолжал:

— Мы уже поговорили с госпожой Лёдериц, поверь, разговор был не из приятных. Пришлось вовлечь её в суть нашего плана, ибо проницательности этого прекрасного холодного куска мрамора позавидуют в префектуре. Ты помнишь? У тебя осталось несколько дней до того, как сюда прибудет верховный юстициар.

— Помню, нессир, — отчаявшись, отвечала Ови. — Если он приедет сюда, даже вы не защитите меня. Никто не защитит.

— Разве что посольство вашего королевства, — сказала великанша, — ведь фактически ты остаёшься подданной Вайндуола, имеющей право на временное проживание здесь из-за статуса студентки.

— Так ли страшен тот юстициар? — поинтересовалась молодая чародейка. — Неужели он судья, царь и бог в одном лице?

Архимаг Паристо в два долгих шага подошёл к столу Альциры, отложил трость и опёрся на поверхность ладонями, наклонившись к девушке. В его глазах не было ни магии, ни эмоций, однако она прочувствовала серьёзность ситуации из напоминающего бьющееся стекло голоса старца:

— Коннерат Вильцеар может запытать самого миролюбивого ангела, чтобы тот сознался в том, что является демоном. Учти это и готовься к худшему. Если расследование не будет завершено вовремя, ты должна понимать, чего ожидать.

— Неделя, нессир архимаг? — справляясь с дрожью в голосе, спросила Ови.

— По моей информации, ему на стол уже начали поступать документы о произошедшем в стенах академии. Скоро юстициары Квольцетара найдут что-то в изымаемых ценностях и передадут в префектуру. Неделя, Ласточка. А тебе ещё предстоит найти третий осколок и допросить последнего подозреваемого, который, как я понял, должен находиться где-то на границе доминиона, — он взглянул на Альциру. Та мельком поглядывала на свои песочные часы, держа пальцы сцепленными. — Но у всего есть своя цена. То, что ты сейчас услышишь, не понравится тебе. Да, тебя будет сопровождать Альцира, но не только она решила быть рядом с тобой…

Проверив провиант и вооружение своих подчинённых, старшина юстициаров Лёдериц дала команду на выход из стен академии. Овроллия, которая ещё не могла прийти в себя из-за того, что ей запретили брать с собой Илеса, проводила его тоскливым взглядом. Полурослик, укутываясь плотнее в накидку и поправляя худ на голове, в знак прощания поднял вверх ладонь. Девушка нашла в себе силы и ответила тем же. Однако Илес, когда перед его лицом проехала могучая телом магистресса, пугливо съежился и вложил руки в карманы.

Дюжина всадников спустилась с западного холма, на котором стояла Белопергаментная, в низину, к перекрёстку. Дальше по прямой дорога вела в сам Квольцетар, а перпендикулярно ей шёл безымянный тракт, огибающий город и отделяющий от него академию и ратушу. Конные направились налево, на восток, быстро проехали академию и чуть задержались у подъёма, ведущего к городской ратуше. Старшина юстициаров о чём-то переговорила с каким-то офицером, патрулирующим округу с двумя конными напарниками, и дала команду ехать дальше.

К вечеру, когда отряд проезжал по тракту, разрезающему огромный еловый лес, поднялась метель. Понимая, что дальше дорогу занесёт и даже чудодейственная магическая технология акадари по поддержанию тракта в относительно чистом и не заледенелом состоянии не поможет им, Лёдериц приказала разбивать лагерь. По её взгляду Овроллия понимала, что она до сих пор не откажет себе в удовольствии как-то уязвить юную чародейку, потому девушка старалась даже не смотреть в сторону ледяной девы.

После постановки лагеря в овраге и розжига нескольких костров с помощью притороченных к лошадям юстициаров резонаторов, Кресци и Рицент подозвали Ласточку к себе. Весь вечер, вплоть до появления среди крон цветного марева полярного сияния, выпускники неторопливо обсуждали своё, изредка прерываемые допросами от сопровождающих стражников. К удивлению молодых, магистресса Альцира быстро нашла общий язык с Лёдериц. Они расположились в стороне от остального лагеря, и чуткий на манер орла красноносый Рицент обрывками слышал, как зрелые чародейки обсуждают историю и вступление в должность какого-то нового префекта в одной из префектур запада.

К утру буря стихла. Когда свет начал пробиваться через еловые ветви и очередной дозорный юстициар приготовился к смене караула, Лёдериц приказала всем собираться.

По изгибающейся змеёй дороге на север отряд съехал в сторону. Показался выход из ельника, но с той стороны приближалась жуткая на вид метель. Вздымая клубы ночного снега, по тракту двигался тяжело вооружённый отряд. Овроллия и её друзья в изумлении осмотрели идущих рысью конных в роскошных боевых мантиях и с сияющими перламутром, обсидианом и багрянцем навершиями посохов. Магистресса Альцира, расположившись рядом с выпускниками, вполголоса заявила, что для укрепления границы с землями мёртвых идёт сторожевое войско. Кресци спросила:

— Неужели дела плохи, мессира?

— Всё в порядке, — отвечала великанша, поправляя меховой воротник, — армии разных префектур сменяют друг друга по расписанию. Те, кто сейчас на границе, уйдут в месячный отпуск. Да, дорогие мои, на стражу границы призывают даже из тех префектур, что не граничат с землями Апалаи, землями мёртвых.

Следом за конными ехали телеги с вооружёнными пращами и арбалетами полуросликами. Те, в духе своего народа, весело курили трубки и напевали своё, вспоминая и сослуживцев, и бывших подруг с жёнами, и родителей. За телегами с низкими бортами потянулись телеги с высокими бортами, на которых болтались украшенные рисунками в виде бородатых мужей, зверей и птиц щиты, а сверху над всем этим убранством торчали остроконечные шлемы, гизармы, топоры и арбалеты.

— Народ гномов-мранков также защищает наши границы, — напомнила магистресса.

Последними в колонне, удивляя всех, даже юстициаров, двигались не люди или гуманоиды, а иллюзорные духи, украшенные, однако, напоминающими гобелены полотнами с выцветшими гербами. Над трактом парили полупрозрачные силуэты наподобие огромных птиц, которые были не то орлами, не то грифонами. Овроллия быстро вызвала свою ласточку и выставила вперёд на ладони, словно желая сравнить результат своего опыта в несколько лет и то, что Акадар Фрадур выводил долгие века. Ласточка буквально бледнела на фоне этих чудесных существ, и Ови, скрывая наступившие слёзы, развоплотила птицу, не дав ей ничего сказать.

— Спокойнее, девочка, — послышалось от Альциры. — Твоё заклинание полезнее этих иллюзий, которые являются лишь оттисками самого явления магии в нашем мире. Твоя ласточка другая, соткана из материи мыслей.

Когда войско ушло на юг, отряд продолжил движение на север. Казалось, сама Лёдериц видела пробудившиеся в Овроллии эмоции, а потому весь путь искоса наблюдала за ней.

Когда при свете дня над горизонтом показались первые звёзды, взору людей предстали каменные шпили, украшенные светящими узорами на черепицах покатых крыш. Город Бласимэр раскинулся в уединённой долине, как и Квольцетар, ограниченный с двух сторон высокими холмами. На фоне крыш и башен городских построек выделялась продолговатая, уходящая к самим холмам крыша, покрытая сизо-голубой черепицей. Там, словно в высокогорном саду, росли каменные шпили труб, из которых непрерывно валил дым. Ласточка, оценивая масштабы завода, который был вынесен за пределы городских стен, представила, насколько задержится её расследование здесь.

— Мессира Альцира, — сказала она, когда отряд остановился у спуска в низину, — завод по производству големов огромен, не стоит ли мне отправить свою птицу на поиск того мастера, который и владеет заводом?

— Думай сама, — ответила та, проверяя, не слушает ли кто из юстициаров, которые окружали академиков. — Но чем быстрее мы вернёмся в академию, тем быстрее ты отправишься к третьему подозреваемому.

Незаметно для всех Ови прошептала заклятье, спрятав ладонь под запахом мантии. Её ласточка, едва появившись, вопросительно посмотрела на неё и прощебетала:

— Что с тобой, хозяйка?

— Найди мастера Царвеля, он хозяин этого завода. Никто из юстициаров не должен видеть тебя. Мы постараемся быть у входа, давай же!

Едва Лёдериц приказала спускаться, птица развоплотилась и исчезла. Юная чародейка только и видела полупрозрачный силуэт, скрывшийся вдали.

У пристроек завода шла активная работа. Полурослики и гномы, не стесняясь брани, обругивали всё на белом свете, особенно доставалось стальным големам, которые выполняли здесь самую тяжёлую работу. На глазах академиков и сопровождающих их стражей четыре голема, медленно несущие огромный поддон с железяками, высыпали их со склона. Големы внизу, чьи руки украшала копоть, начали собирать фрагменты тел несостоявшихся конструктов и складывать в вагонетку. Почти от самых стен академии действовала неширокая железная дорога, ведущая куда-то в сторону холма параллельно основному корпусу завода.

— Почему бы не провести железную дорогу из сборочного цеха до плавилен? — спросил Рицент у одного из работников, однако низкорослый бородач промычал про себя что-то и продолжил подгонять големов.

Конные заехали внутрь, где големы-привратники начали забирать у них поводья лошадей и отводить их в соседний зал. Завод явно не предназначался для конных гостей, скорее всего, вспоминала Овроллия, лошадей размещали в самом городе, а до завода обычно добирались пешком.

Едва последний конь покинул академиков и юстициаров, как со стороны сборочного цеха появилась низкорослая бородатая фигура с плотно прилегающими к лицу очками. Поклонившись, гном сказал:

— Добро пожаловать в стены нашей мануфактуры, уважаемые гости Квольцетара. Не удивляйтесь, я узнаю гербы на мантиях стражи. Значит, уважаемые волшебники, которые не носят этих гербов, принадлежат перу академии Белого Пергамента, верно? Ох, конечно же, верно. Позвольте представиться: мастер Тольэ, один из начальников стражи завода. Насколько нам известно, студенты, которых обычно отправляют сюда на практику или исследования, по расписанию должны прибыть только… в следующем учебном году! — последние слова он произнёс с особой визгливостью. — Потрудитесь объяснить, что вы здесь забыли и почему отвлекаете наших работников?!

Все посмотрели на Рицента. Тот поправил воротник мантии и сделал вид, будто изучает высокие потолки со строительными лесами и галереями.

— Нам нужен мастер Царвель, мессир Тольэ, — заявила Альцира. — Он знает о нас, ибо сам нередко становился гостем стен академии. Этот договор… неофициален, три наших выпускника хотят исправить оценки. Каждый из них в чём-то поможет вашему заводу, и мастер Царвель даст соответствующую рекомендацию нашему мастеру Алерицу. Прошу, проводите нас к хозяину.

Гном потопал ногой на месте, оценивая взглядом вошедших. Особое внимание он заострил на ледяной деве — начальнице юстициаров. Та также, словно увидела подозреваемого, пристально изучала его.

— Я провожу вас и обыщу, однако людям с оружием запрещено появляться в сборочном цеху, через который я проведу вас. Поэтому на руках вы будете носить магнитные наручи, которые блокируют выход заклинаний из ваших рук. А что касается жезлов… Понимаете, одна искра из ваших жезлов — и всё, половину завода разнесёт, да так, что многие жители Бласимэра обзаведутся новыми крышами на своих домах. Покрытыми стальными пластинами, знаете ли.

— Госпожа Лёдериц? — флегматично обратилась великанша к начальнице юстициаров. Та хотела было оспорить предложение гнома, но, словно по невидимому сигналу, несколько големов вокруг обратили на неё свои пустые глаза, прекратив работу.

— Мы служители правопорядка, в целях собственной безопасности не можем быть без оружия и в магнитных наручах. Сколько здесь входов и выходов, мастер? Включая те, которые можно распечатать своими руками или с помощью големов?

— Три больших, на одном из которых находимся мы, — хмыкнул он, скрестив могучие руки на груди. — Ещё один к северу, ближе к стенам города, а другой — к югу. Ещё есть несколько конструкторских входов, но там всегда кипит работа, иногда — даже ночью. Полярная сова не пролетит!

— Есть возможность закрыть их? — ледяная дева медленно оглядела подчинённых. Те без слов понимали её приказ.

— Нет, иначе работа завода встанет, — сказал тот. — Однако внешние стены завода из цирголита и морозного кирпича. Снаружи можно обстрелять нас огненными шарами, мы и не шелохнёмся. Так что всего у нас три больших и… — гном почесал бороду, — три малых входа. Забыл, что один замурован, а ещё один на ремонте. Я молчу о том, что на всех входах стоят специальные сторожевые големы, которые следят, чтобы местные жители ничего не воровали, а работники не приносили выпивку.

— По двое берут на себя большие входы, — приказала Лёдериц своим юстициарам, — трое встанут на малых, я же буду здесь. Овроллия Киртан, не волнуйтесь, мы расстаёмся ненадолго. Магистресса, надеюсь, это и в ваших интересах.

Альцира кротко кивнула и пригласительным жестом призвала мастера Тольэ проводить её и выпускников к основной цели визита. Несколько големов, будто постоянно ожидающие чужаков, подошли к магам с наручами, которые надели и довольно небрежно застегнули. Кресци выругалась на голема, едва он отошёл, а гном-начальник лишь усмехнулся.

Следом за тамбуром, который в случае необходимости закрывался на огромные квадратные двери, академики попали через лабиринт из покрытых сталью стен в ещё одно помещение, закрытое огромными дверями. За ними показался сборочный цех — в высоту он достигал почти самого потолка завода, повсюду между стенами были перекинуты подвесные платформы, лестницы, строительные леса. Каменные дымоходы, которые Овроллия видела снаружи, здесь же и набирали густой чёрный дым через множество стальных труб с клапанами и рычагами. Всё пространство вокруг было испещрено ими, и поначалу было непонятно, чего здесь больше — големов, собирающих себе подобных, или рабочих из гномов, полуросликов и редких людей.

Когда выпускники во главе с магистрессой проходили через центр сборочного цеха, к наземной платформе в отдалении подошли несколько укутанных в защитные одежды рабочих. В центре платформы стоял каркас из стальных прутьев, к которому с помощью тележек мастеровые подводили форму. Над каркасом уже висела закрытая клапаном труба, из которой вот-вот должна была политься сталь.

— Это первый этап, уважаемые ученики, — объяснил на ходу мастер Тольэ. — Думаю, вы и сами прекрасно знаете, что изготовить форму самого голема — самое нетрудное занятие. Хотя матерятся при этом ребята литейщики, конечно, куда сильнее, чем непосредственно кузнецы по деталям и сварным швам, а также сами сборщики.

Никто не отвечал ему, продолжая с изумлением или тоской рассматривать ведущуюся работу.

— Обманула, хозяйка! — прощебетало нечто над головой. Ови подняла руку и посадила на плечо ласточку, которая выражала искреннее недовольство: — Говоришь, будто я поменялась, а сама меняешься куда сильнее! Начала обманывать!

— Тише, — хозяйка спрятала птицу под запахом мантии и, словно вспомнив недавнее, обратилась к Кресци: — Ты не замечала случайно за мной каких-то… странностей в последнее время?

Белокурая подруга вопросительно переглянулась с идущим рядом Рицентом. Тот сделал вид, словно сборка големов интересует его больше.

— О чём ты, Ови? — спросила Кресци.

— Например, когда моё поведение сильно отличается от обычного… Не знаю, будто я — это не я, а кто-то другой в моём теле. Правду, подруга. Я не буду держать зла.

— Ну бывало несколько раз, — призналась акадарка. — Ты в такие моменты вне себя, даже не разговаривала ни с кем.

— Когда это началось? — спросила Овроллия, удерживая ласточку, которая явно пожелала принять участие в диалоге.

— Месяца три назад, когда у тебя туфли пропали, — продолжала Кресци, — Фирца, помню, пожаловалась, что ты за пару дней до обнаружения пропажи была вне себя, ни с кем не разговаривала, когда в комнату пришла. А ещё у тебя были неряшливые туфли не по размеру, будто на другую девушку сшиты. Я тогда не придала значения твоему поведению, ведь когда ты в плохом настроении, лучше не подходить к тебе.

— Три месяца назад мы во всю готовились к первым экзаменам, тогда все хмурые ходили, — заметил Рицент. — Сейчас последние остались, затем защита выпускной работы и попрощаемся, надеюсь, не навсегда.

— И я надеюсь, — улыбнулась белокурая подруга. — Значит, пропажа туфель связана с преступлением?

— Как и исчезновение перчаток, — кивнула Ови. — Кто бы это ни была, она знает наше расписание…

Сокурсники хором сказали что-то, но внезапно ударивший по ушам звон не позволил услышать. Все академики оглянулись и увидели, как недалеко от них по наковальне работает огромный подвесной молот, а мастеровые, как чужаки привыкли, ругают големов за медлительность.

— Нетрудно узнать расписание студентов, если следить за ними в течение месяца, — обернувшись вполоборота, сказала Альцира. — Вновь неверный аргумент, Ласточка. Боюсь, такими темпами ты не поймаешь убийцу.

— Если бы не юстициары, если бы не кристалл-резонатор, запрещающий читать мысли… — проговорила Кресци. — Мессира, в чтении разума с Овроллией не сравнится не то что Винесцора, но и сам мастер кафедры ментализма…

— Однако резонатор невозможно уничтожить, только вывести всех обитателей академии за стены и допросить каждого отдельно, — холодно заявила та, следуя за гномом. — Шестьдесят один преподаватель, включая меня. Административное крыло под руководством Хольберица, а это тридцать два человека. Полторы сотни слуг, из которых большая часть — полурослики. Четыре сотни студентов, из которых чуть больше ста шестидесяти учатся на подготовительных курсах, а остальные двести сорок — студенты основного уровня, поделённые на несколько специальностей. Я не веду речь о сорока пяти стражниках и двадцати лекарях. В стенах учится и трудится больше семи сотен людей и полуросликов, и глупо ожидать, что даже толковая чародейка сможет изучить разум каждого.

Ласточка хотела было оспорить слова магистрессы, однако на этот раз её остановила странным взглядом птица, прижавшаяся к груди. Такой взор, если его можно применить к животному, просил не перегибать палку.

Начальник стражи довёл академиков почти до самого конца сборочного цеха. Здесь, в отличие от остальных участков, царило относительное спокойствие, и причиной тому, по словам того же мастера Тольэ, было то, что рядом работали главные мастера и сам хозяин завода.

Пройдя в угол мануфактуры, волшебники остановились. Альцира подняла вверх ладонь и громко поприветствовала кого-то. Тольэ поклонился в ту же сторону. Овроллия помнила, что два года назад бывала здесь, но не видела мастера в лицо. Возможно, видела, но не знала, что это он.

Вокруг сборочной платформы висели рычаги на подвижных металлических конструкциях, стояли сборочные столы с инструментами и многое другое. Здесь же Ови заметила небольшой чан с расплавленным металлом и нагревательные элементы.

— У нас в манеже подобная кузнечная штуковина используется для сварки внешних деталей, — сумничал Рицент. — Мастер Алериц там работает. Только тут она без колёс и рельс, на месте стоит…

— Приветствую писцов Белого Пергамента! — пробасил некто.

Выпускники выстроились в линию с магистрессой и увидели, как к ним от свежесобранного голема, вытирая руки грязным полотенцем, идёт вразвалку огромный мужчина наподобие сказочного рыцаря или варвара. Голову его украшала лысина со следами копоти и грязи, а рабочий фартук, скрывающий рубаху и просторные штаны, выглядел ничуть не лучше.

— Мастер Царвель, эти… уважаемые академики пришли к вам исправлять оценки, — залепетал гном, покорно выставив перед собой руки крючьями. — Но ведь согласно расписанию следующая партия студентов ожидается только осенью и…

— Тольэ, иди работать, — добродушно отозвался гигант. — В этих стенах всегда рады молодым умам.

Гном поклонился и, смахнув пот со лба, покинул площадку. Мастеровые, собирающие нового голема, проводили его весьма неироничными жестами, пока хозяин стоял к ним спиной.

Когда Царвель подошёл к Альцире, со стороны Ови показалось, будто два утёса, зажимающие тонкую полоску ущелья между собой, сомкнулись в грохочущих объятьях. Магистресса, задирая нос, старалась смотреть на хозяина завода сверху вниз, как это предписано её статусом в академских стенах. Однако главным здесь был он, и именно ему следовало подчиняться.

— Будьте любезны, в мой кабинет, — всё с той же улыбкой сказал мастер.

Рабочий кабинет владельца завода располагался в одной из верхних пристроек, к которым из сборочного цеха вели лестница и подвесные галереи. Стульев хватило только магистрессе и двум студенткам, Рицент был вынужден слушать стоя. Альцира в двух словах объяснила Царвелю ситуацию с исправлением оценок. Тот прозвонил в колокольчик, почти сразу прибежал его помощник — щуплый полурослик в защитной шапке и тяжёлых одеждах, — который получил приказ проводить Кресци и Рицента и дать им задания посложнее.

Когда сокурсники Ови ушли, великанша поведала об основной цели их визита сюда и предоставила слово Овроллии. К удивлению девушки, доброта и задор не пропали с лица мастера, казалось, являясь частью его сущности, поколебать которую не способно ни одно трагическое событие в мире.

— Мы слышали, что произошло в вашей академии, — спокойно сказал он, рассматривая письменные принадлежности на своём столе. — Мы скорбим вместе с вами. Так какая помощь вам требуется?

— Четыре месяца назад, мессир, — начала Ласточка, — вы привозили клинок в стены академии… Почерк того преступления говорит о том, что все стражники реликтория были убиты или ранены именно рыцарским клинком, какие почти не куют в Акадар Фрадуре, но какие пользуются спросом как реликвии, ценности или украшения.

— Это правда, — кивал Царвель, — я привозил клинок филигранной работы в стены академии для зачарования. Мой добрый друг, чародей из одной западной префектуры, заказал меч для своей личной коллекции. Пусть на заводе не куют оружие, однако у нас работает кузнец Ольцер в собственной мастерской.

— Сколько времени оружие пробыло в академских стенах? — спросила девушка.

— Чуть больше суток, — отвечал он. — Пришлось заночевать у вас. Славная в академии атмосфера, после каждого своего появления в ваших стенах я вспоминаю, как и сам был школяром каких-то сто двадцать пять лет назад…

— Это правда, — через силу улыбнулась Ови.

— Я несколько раз в год приезжаю с открытыми лекциями или семинарами к вам, — усмехнулся хозяин завода, пролистав несколько документов на столе. — А мастер Алериц — мой добрый друг, он и попросил меня в своё время поделиться опытом. Так и началась эта дружба, так академию и стали снабжать отработавшими своё големами.

— Скажите, мастер… — задумчиво произнесла Ови, — можно ли собрать голема в не подобающих для этого условиях?

Царвель поднялся с места и стал ходить взад-вперёд вдоль своего рабочего места. Пространства в небольшом навесном кабинете было немного для такого гиганта, потому со стороны могло показаться, будто он исполняет некий танец или ритуал.

— Нет, атессира Овроллия, — остановился на месте он, — нужны лаборатория и многолетние труды. Помимо лаборатории, требуется кузня с формами для выплавки всех деталей, а также несколько резонаторов, которые нужно заказывать со всех уголков Акадар Фрадура. Мой завод получился таким большим не сразу, вначале всё занимало пространство огромного здания. Но даже это потребовало кардинальных усилий и вложений личных средств. Только потом сама префектура выделила мне золото, понимая, сколько големов я смогу поставлять во флот и на укрепление рубежей.

— Значит, — переглянувшись с великаншей, продолжала девушка, — клинок вы привезли из-за своего друга чародея?

— Верно, его подпись я не перепутаю ни с чьей другой. Строго говоря, я не видел, что с оружием делали в ваших стенах, — он почесал затылок и посмотрел сквозь решётчатое окно на просторы сборочного цеха, — однако в результате проведённого зачарования меч стал светиться, а на рукояти появился узор.

— Получается, затем вы отправили клинок заказчику? — спросила Овроллия, приглаживая выглядывающую из-под запаха мантии птичью голову.

— И он отозвался ответным письмом, что этот меч прекрасно дополнил коллекцию, — мастер Царвель удивился, будто увидел что-то в цехе, прозвонил в систему колокольчиков. — Прошу простить, рабочие дела. Что там происходит?..

Пока гигант рассматривал свои необъятные рабочие просторы, Ови незаметно для него пролистала несколько страниц лежащего на столе дневника. Альцира с силой тыкала её локтём, но девушка увидела странную информацию на предпоследней странице и запомнила это. Скоро в кабинет ворвался очередной полурослик в защитной шапке. Выпрямив спину и пытаясь отдышаться, он смотрел на хозяина в ожидании приказа. Царвель подозвал его к себе, и магистресса, понимая суть происходящего, встала с места и наклонилась над столом всем телом, загораживая свою подопечную перед мастером и его подчинённым.

— Проверь четвёртый блок, — приказал гигант. — Мне показалось, или они не доливают до конца формы.

— Мы видели, что вон у тех ёмкостей без дела слонялись три гнома, — указала куда-то Альцира, пока девушка изучала строки.

— Ох, Зилент, — опечалился Царвель, — проверь-ка и их! Благодарю, госпожа заместитель ректора.

Альцира стукнула Овроллию коленом, та вернула дневник на место, и магистресса села. Коротышка поклонился и исчез. На подвесной галерее только и раздавался металлический звон от быстрых шагов. Хозяин продолжал:

— В общем, это было обычное дело, мессира Альцира, атессира Овроллия. Сомневаюсь, что этот клинок проделал бы расстояние в несколько дней конными ради убийства стражников в одной из десятков чародейских академий, далеко не лучшей. Прощения, госпожа заместитель ректора.

Магистресса учтиво и наигранно улыбнулась. Юная чародейка, понимая, что с клинком больше информации выудить не получится, перевела тему на другой артефакт, который ожидала обнаружить здесь:

— Есть ещё кое-что, мастер Царвель… Из стен академии пропали реликвии, и есть подозрения, что злодей, ответственный за воровство, оставил одну из них здесь. Вы или ваши подчинённые не видели случайно… неправильной формы осколок камня? Одна его сторона действительно каменная, но другая — вся в стекле. Это… часть мозаики, если говорить напрямую.

Гигант открыл тот самый дневник, бегло изучил несколько страниц, затем посмотрел другой и уточнил:

— Когда могли пропасть эти реликвии?

— В течение двух-трёх последних месяцев, — отвечала Ови, борясь с искушением вновь заглянуть в чужие записи, пусть текст и был для неё перевёрнут.

Потирая закопчённую лысину, Царвель пролистал несколько страниц, пару раз остановился и выругался про себя, однако дошёл до какой-то записи, где девушка смогла разглядеть цифры, символизирующие начало года, и заявил:

— Ничего странного, госпожа выпускница. В этом журнале собирается и хранится информация обо всех загадочных происшествиях в течение последних двух лет. Как видите, — для наглядности он развернул книженцию в полный оборот, — за последние полгода здесь произошло столько, что умещается на одну страницу.

Ласточка заметно опечалилась. Сидящая рядом магистресса прижала её голову к своему плечу, успокаивая:

— Скорее всего, остальные осколки нужно искать в академии. Пойдём, не будем нервировать госпожу Лёдериц долгим отсутствием. Благодарим за оказанный приём, мастер Царвель. Ждём вас у нас, надеюсь, когда всё закончится, вы удостоите наш выпуск своим визитом.

В знак признательности хозяин завода поклонился, встал и, захлопнув журнал, повёл волшебниц по галереям в сторону лестницы.

— Послушай меня, хозяйка! — прощебетала птица. — Эй, не вешай нос!

Овроллия не слышала её, идя следом за Альцирой, как в первый день преступления. Подавленная, растерянная, чужая среди своих.

— Мессира! — воскликнула пернатая, вырвавшись из-под запаха мантии. Ови обратила взор на свою иллюзию, та подлетела к великанше и застыла перед её лицом. — Скажите своей воспитаннице, чтобы она хоть иногда или слушала меня, или хотя бы оглядывалась вокруг! Ведь самые очевидные вещи, как правило, видны невооружённым глазом!

— О чём ты, прелестное создание? — спросила великанша, переглядываясь с чародейкой.

— Давайте за мной!

— Ох, что это за чудесное существо? — удивился Царвель. — Госпожа чародейка, куда вы? Стойте!

Они вновь поднялись по навесной лестнице на подвесную галерею, птица медленно летела вперёд, ожидая, когда люди догонят её. Хозяин завода никак не мог поспеть за женщинами, потому заметно отстал.

Наконец, когда волшебницы добрались до одной из переходных галерей неподалёку от кабинета мастера Царвеля, птица застыла в воздухе и попросила осмотреться. Альцира сразу же стала изучать округу внизу: все эти бесконечные ряды чанов с расплавленным железом, из которых вверх уходили клубы пара, стойки с заготовками деталей и инструментами, работающих внизу мастеровых и големов. Овроллия, догадываясь о том, на что намекала ласточка, принялась рассматривать балки и поддерживающие галереи цепи. На одной из стальных балок, почти под самым потолком, в каких-то трёх метрах от подвесного моста, где стояли чародейки, что-то едва заметно поблёскивало.

— Мастер Царвель, что это? — спросила Ови у хозяина, когда он догнал их.

— Не знаю… — гигант пригляделся и даже осмелился взять фонарь и поднести чуть ближе. — Ну и расстояние! Как вы заметили эту штуку?

— Не мы, она, — девушка кивнула в сторону пернатой. Магическая птица прицелилась, разогналась и врезалась в висящий под потолком осколок, однако ничего не произошло. Хозяйка спросила: — Что ты делаешь?

— Показываю, что его нельзя просто так снять, — ответила та.

— Подлети поближе, дай нам разглядеть его получше с помощью твоей ауры, — спокойно приказала Альцира.

Ласточка повиновалась и в два взмаха крылышек добралась до несущей балки. Овроллия пригляделась и едва сдержала крик от счастья:

— Это он! Магистресса Альцира, это тот пятиугольник! Как ты нашла его?

— Чтобы никто не обращал на меня внимания, я летала под самым потолком, — заявила птица, вернувшись к хозяйке и сев на цепные перила. — Прости, хозяйка, за обман. Теперь мы квиты.

— Обман? — спросил Царвель, пытаясь высмотреть загадочный осколок.

— Снизу этот осколок простой человек не увидит, — смекнула Ови. Пернатая едва заметно кивнула.

— Как он попал туда? Я сейчас же спущусь вниз и спущу шкуру и с Тольэ, и с Герхада, и с Риццарта! Не уходите, уважаемые чародейки! Скоро вернусь!

— Есть идея, как достать его? — спросила великанша. — Вокруг нет ни одного длинного предмета, которым бы можно было сбить его. Кажется, он приклеен, и весьма крепко.

Девушка осмотрелась: подвесной мост, на котором стояли они с магистрессой, медленно качался из стороны в сторону. Возможно, злодей раскачал его до такой степени, что смог в один момент с размаху приклеить заветный осколок под самый потолок.

— Под нами пустой чан, — сказала Ови. — Мессира, не в моих силах приказывать заместителю ректора, но прошу вас: догоните мастера Царвеля, попросите заполнить резервуар внизу водой. Думаю, другого выхода нет…

— Ты уверена в том, что задумала? — в глазах Альциры чародейка увидела если не упрёк, то сомнение. — Если оступишься, то ни один лекарь даже с помощью магии не соберёт тебя! Посмотри, сколько внизу металлических предметов! А подвешивать спасательный ковёр здесь некуда! И брать его, собственно, тоже негде!

— Прошу, госпожа, — умоляющим взором обратилась к ней девушка, — сделайте это.

Наконец внизу прекратилась ругань, но уже не из-за работ. Всё больше мастеровых поднимали вверх головы, не веря тому, как одна хрупкая девушка пытается раскачать подвесной мост, пока ласточка безуспешно выковыривает осколок. Ови качала галерею из стороны в сторону, железная конструкция отвечала звенящим скрипом. Откуда-то снизу, растолкав толпу зевак, показался мастер Царвель, который пробасил командирским гласом:

— Не вздумай! Цепи не рассчитаны на такое давление! Остановись!

Она заметила, как резервуар начал наполняться водой на её глазах. Всё больше клапанов открывались со скрипом, и вода с шипением и плеском стала перебивать разговоры внизу. Альцира приготовилась снять с рук защитные наручи, но несколько големов, увидев это, схватили магистрессу под руки. Моментом Ови увидела в её глазах испуг.

Мост продолжал качаться из стороны в сторону. На одном из его концов, на соседней галерее, показался мастер Царвель, бледнее прежнего. Рядом с ним со столь же перепуганными лицами стояли помощники из числа полуросликов. Едва гигант осмелился ступить на соседнюю металлическую конструкцию под управлением молодой чародейки, как цепь под его весом лопнула и полурослики едва удержали хозяина за полы одежды, утащив назад.

— Теперь вы не лезьте сюда! — приказала Овроллия. — Эй, там, ловите и не испачкайте!

В несколько мгновений, удерживаясь за цепи, девушка сняла с себя мантию, верхнюю тунику и сапоги с колготами, оставшись в камизе до колен. Вещи улетели вниз, и Альцира, вырвавшись из цепких лап големов, немедля растолкала развеселившихся гномов и полуросликов и отобрала у них одежду подопечной.

Подвесной мост заскрипел с другой стороны. Овроллия косым взглядом увидела, как на противоположной от мастера Царвеля стороне лопнули ещё два цепных троса. Конструкция готовилась обрушиться. Понимая, что лучшего момента не будет, а дальше цепной мост может похоронить её под собой, чародейка отцепила огораживающую цель и взлетела ласточкой к осколку, едва мост застыл недалеко от несущей балки. Ови схватилась за осколок и, чувствуя жгучую боль, пыталась удержаться. Но из её пальцев пошла кровь. Девушка ощутила, как выскальзывает вниз. Перед её глазами застыла светящаяся голубым перламутром ласточка, которая будто бы задавала немой вопрос:

— Где твои крылья, хозяйка?