Портрет Ласточки

Глава 2.1 Три клинка

Следующим утром Овроллия проснулась раньше однокурсниц и сразу проверила клетку, которая всё ещё оставалась пустой. Умывшись и собравшись, чародейка взяла флягу у Кресци, оставила ей записку и до первых звонков, предвещающих общий подъём, отправилась через воздушную галерею в столовую. По дороге её провожали полными подозрения взглядами патрулирующие этажи юстициары и академские маги. Как она услышала из их разговоров, ни те, ни другие не любили друг друга, стараясь не контактировать и избегать ненужного общения.

В столовой девушка потребовала от слуг из числа полуросликов ранний завтрак для себя и сухой паёк, говоря, что не сможет ни отобедать, ни отужинать сегодня. Презрительно покачав головой, старшая кухарка, на вид почти ничем не отличимая от мужчин-кухарей, за исключением отсутствия растительности на лице, распорядилась исполнить её волю.

Когда Ови закончила с творожным пирогом, ломтём сыра и морсом, а также спрятала несколько хлебцев и ломтей сыра и приторочила взятую у Кресци флягу с напитком, в столовой появился Илес. Оглядываясь и замечая, что никто не наблюдает за ним, он присвистнул и жестом подозвал подругу к себе.

— Пойдём, я кое-что покажу тебе перед тем, как мы отправимся в башню.

Полурослик повёл спутницу по пока ещё пустым коридорам с редкими патрулями. Спустя несколько лестниц и переходов они оказались на первом этаже главного корпуса, недалеко от парадного входа.

— Это коридор, ведущий от главного входа к общим лекториям. Что здесь произошло? — спросила чародейка.

— Оглянись, я сам не сразу приметил, благо мне соплеменник поведал перед сном.

Она осмотрелась: подобно подземным переходам, коридоры первого этажа украшали выемки, но с расположенными внутри бюстами, скульптурами, картинами в человеческий рост и цветными гобеленами, исполненными настолько искусно, словно они претворяли изображённую на них магию в жизнь, будь то чары или волшебные артефакты. С двух сторон коридор-галерея закрывался двухстворчатыми дверями, и друзья находились как раз рядом с южными дверями.

— Не вижу ничего, — отчиталась Овроллия. — Куда смотреть?

— А я вчера ещё похвалил твоё зрение… Смотри, вон тут есть… Стой!.. Нет, нет, вчера было сломано!

Полурослик заметался, принявшись вертеть дверьми из стороны в сторону. Девушка прервала его:

— Успокойся! Объясни, что здесь произошло?

— Вчера, после того как мы покинули зал собраний и договорились встретиться утром в столовой, — Илес успокоился и в привычной для себя манере почесал затылок, — здесь в двери был выломан замок… Клянусь Вечной Норой, так оно и было!

Девушка осмотрела торец двери, замок выглядел абсолютно новым, нетипично для академии, в которой всё построено на долгие века, и даже стальные конструкции исполнены из долговечной и нержавеющей стали. Однако, приглядевшись, волшебница смогла распознать поверх лака на рисунке дерева царапины и сколы, будто замочный механизм пытались вырвать.

— У тебя есть знакомые, которые разбираются в ремесле строителей? — спросила она.

— Кольц как раз работает в погребе соседнего корпуса! Я быстро!

Когда спутник убежал, Овроллия принялась изучать обстановку. Со стороны входа полотно двери рядом с замком украшала вмятина, заметная только если смотреть под углом. С обратной стороны девушка увидела на стене след от дверной ручки, а под декоративным вазоном, у стены, валялась древесная труха. Шпингалеты двери также имели нетипичные сколы, и всё говорило о том, что дверь выломали.

Пока Ови рассуждала сама с собой, ей показалось, будто она слышит чей-то плач. Тихий, почти приглушённый, где-то в глубинах корпуса, словно сама академия поминала погибших чародеев. Плач женщины волшебница бы не спутала ни с чьим другим, но если это не было помутнением рассудка или слуховой галлюцинацией, то плачущая женщина явно фальшивила, выдавливала из себя эмоции.

Скоро, когда обитатели академии стали заглушать горестные всхлипывания неизвестной, вернулся Илес с таким же низкорослым соплеменником. Стряхнув с головных уборов снег, они остановились у двери, и друг Илеса сказал:

— Да, точно, я же и поменял его ночью. Чего за паника такая?

— Тебя зовут Кольц, верно? — спросила Ови, на что получила кивок. — Ты не знаешь, кто выбил дверь?

— Конечно, знаю! — выпрямился рабочий. — Юстициары, когда в академии прозвонили в колокол! Не могли попасть дальше, в глубь корпуса, потому дверь и выломали! Говорят, стражники со второго этажа их позвали, ну… когда в окно высунулись.

— Это кратчайшая дорога к реликторию, — заметила волшебница, скрестив руки на груди. — Значит, дверь была заперта, хотя в обычное время их никогда не запирают. У кого может быть ключ, Кольц?

— У любого, здесь замки простые, не для хранилищ же каких-то, — он почесал покрытый щетиной подбородок. — Да замки этого типа и отмычкой можно вскрыть, но, кроме меня, думаю, таких ловкачей в академии не найти!

— Серьёзно? — она иронично взглянула на Илеса. Тот покрылся румянцем.

— Этот только с кожей умеет работать, знает, как выдубить, замочить да сшить. У меня другая специализация, особая! — Кольц поднял вверх указательный палец. — Но, госпожа чародейка, вы правы — нет нужды закрывать переходные двери. Даже главный вход обычно открыт. На ночь всегда запираются только хранилища и двор канцелярии.

Овроллия задумалась, поблагодарила мастерового и отпустила работать дальше. Илес осмотрелся, нашёл те же следы, что и спутница, и спросил:

— Думаешь, злодей пытался задержать тех, кто мог прийти на помощь?

— Закрыт был только этот коридор, — заметила Ови. — Возможно, он хотел направить стражу по другому пути. Не будем гадать, у нас нет никаких зацепок. Однако хочу спросить, чтобы убедиться, не повредился ли у меня рассудок: ты не слышишь поблизости чей-то… плач?

Полурослик демонстративно прислушался, осмотрелся. Подождав какое-то время, он пожал плечами и помотал головой.

Друзья отправились к башне канцлера тем же путём, что и вчера. Осторожно открыв дверь, ведущую во двор с башней, Овроллия осмотрелась и заметила, что на верхних этажах горит свет.

— Хорошо, сегодня метели нет, так, крупинки сыпятся и всё, — пробубнил спутник, высунувшись наружу из-за двери.

— Вот и вы! — прощебетало что-то мелодичным голоском. Ови и Илес попятились назад, готовясь закрыть за собой, как под навесом, рядом с ними, застыла в воздухе спектральная ласточка. — Хозяйка, долго же тебя приходится ждать!

— Иди сюда, дьяволица! — чародейка в мгновение прочитала чары и связала птицу спектральной сетью, притянув к себе. Илес закрыл дверь и в недоумении уставился на происходящее. — Где ты пропадала? Если бы не ты, то у нас бы было больше прав для проведения расследования!

— Осмотр! — пропела ласточка. — Ты приказала осмотреть южную стену! Я сделала это! Потом вернулась к башне, но вас тут не оказалось! Стала ждать снаружи! Я подслушала канцлера, он жаловался, что кто-то не смог найти какие-то записи, но кто — ему не удалось разглядеть в окно!

— Отпусти её, — призвал полурослик. — Она напугана.

— Это иллюзия, животное, — пояснила Овроллия. — Она не чувствует, просто не умеет чувствовать.

Птица покрутила головой, и волшебница сама не поверила своим глазам. Казалось, чёрные пуговки её фамильяра изобразили нечто, что в иной ситуации стоило бы назвать проявлением интеллекта. Ласточка иронично сузила глазные щёлки, вполне нетипично для себя. Обычно она даже не моргала.

— Неужели в тебе после вчерашнего действительно поселилась часть моего сознания? — спросила хозяйка, прекратив поддерживать сеть и отпустив животное. — Неужели моё заклятье оказалось совершенным, просто требовалось эмоциональное потрясение, которое бы пробудило в тебе… разум?

Птица вновь сузила глазные щёлочки, будто выражая подозрение или несогласие. Илес сказал:

— Она помогает тебе, это самое главное. А эти мелочи оставь на потом, любезная подруга.

— Ты прав, — кивнула девушка. — Расследование на первом месте. Что тебе удалось узнать?

Птица в несколько взмахов крылышек долетела до ближайшего ящика и уставилась на каменную стену. Ови не могла поверить, что оскорбила призванное существо. Илес локтем ткнул её в бедро, слова сами покинули уста чародейки:

— Прости, любимая. Я до сих пор вне себя от произошедшего.

Ласточка повернулась, едва заметно кивнула, расправила крылышки и несколько раз взмахнула, после чего начала щебетать:

— Канцлер запирал башню на ночь, но мне удалось составить его расписание. Он трапезничает в башне, в отдельном помещении. Еду ему приносит один из полуросликов с кухни, кажется, трижды в день, хотя я видела только вечернее посещение.

— Илес, у тебя ведь есть друзья с кухни? — спросила Ови.

— Нет, — помотал головой он, скрестив руки на груди, — у сословия рабочих с кухарями взаимная неприязнь, мы слишком много еды требуем, хотя работаем на морозе, получая мозоли от тяжёлой работы. Кухари же, ты видела, все плотненькие, щёки так и свисают, как у…

— Академия только начала просыпаться, — прервала его волшебница. — У меня есть идея. Можешь раздобыть фартук?

— Сегодня по расписанию должна была явиться Агнеа! — выпалил канцлер, озирая незнакомца. Овроллия продолжала наблюдать за происходящим из-за колонны под навесом. — И обычно она приходит чуть позже!

— У неё полно дел, мессир, — виновато пробубнил Илес, потаптываясь перед порогом. — Прошу, не наказывайте новичка на кухне.

— Новичка? — уточнил тот, смахнув ладонью с верхней планки очков полоску снега. — Я видел тебя в подмастерьях где-то у складов! Выгнали за плохую работу?

— Вы видели моего брата, мессир… А я буду работать ещё лучше Агнеа, клянусь Великой Норой!

Канцлер пригладил длинную бороду, увенчанную на груди узелком. Как правило, подобные изречения из уст полуросликов оказывали на людей куда большее влияние, чем простые обещания.

— Да впусти его уже, идиот, — выпалила Ови вполголоса, а птица на её плече едва заметно кивнула.

— Главное, чтобы твой друг, хозяйка, — прощебетала она, — не забыл, что нужно сказать ему, чтобы тот показал на нужную книгу. И что крошками сыра нужно обозначить хотя бы этаж, где книга находится.

— Илес не дуралей, будь уверена.

— А ты знаешь правила сервировки стола? — прервал молчание канцлер, вновь стряхнув пальцем крупинки снега уже с дужек очков. Полурослик кивнул и сказал:

— Я знаю многое! И многое мне ещё предстоит постичь в своей жизни! Надеюсь, вы извините меня за любопытство, если я буду задавать вам вопросы о вашей работе, мастер?

Чародейка увидела, как покраснел канцлер. Пригласив Илеса внутрь с сумкой, в которой лежал сухой паёк девушки, он закрыл дверь. Овроллия пустила ласточку в воздух, а сама подбежала ко входу в башню и стала выжидать. Спустя время птица вернулась и доложила, что канцлер довёл полурослика до верхнего этажа. Девушка осторожно открыла дверь, смахнула с капюшона горсть снега и закрылась изнутри.

Наверху раздавалась оживлённая беседа, однако произносимые слова казались непонятными, чужеродными и не заслуживающими особого внимания. Ови вновь пустила птицу вперёд и стала обходить этаж за этажом, ища оставленную другом заметку. Иногда ей удавалось разобрать, о чём беседовал канцлер с её спутником, однако она понимала, что много времени Илес не выиграет и нужно искать крошки быстрее.

Вскоре прилетела ласточка, доложившая об оставленном сигнале на одном из этажей выше. Девушка посадила птицу на плечо и осторожно поднялась наверх, стараясь не ругаться на предательский ветер, стучащий в окна и словно желающий предупредить хозяина башни о посторонних. Когда разговор канцлера и полурослика слышался совершенно отчётливо, будто они беседовали на следующем этаже, Ови остановилась и смахнула крошки с пространства перед лестницей наверх под ближайший стол. Ласточка вспорхнула с плеча хозяйки и присела на спинку кресла у рабочего стола. Кажется, основное рабочее время канцлер проводил здесь, хотя на столе лежал раскрытый альбом с рисунками магических реликвий.

— Книг много, — прошептала волшебница. — Посмотри корки трактатов на полках и стеллажах, я изучу то, что сокрыто за дверцами комодов и в сундуке под тем гобеленом.

Судя по звону посуды, Илес начал накрывать стол. На непонимающий вопрос канцлера, почему напиток пришлось принести не в глиняном или стеклянном сосуде, а во фляге, полурослик пожаловался на то, что новичку пока не доверяют бьющиеся предметы. Овроллия закончила с содержимым комодов и принялась за сундук. Однако, открыв крышку, она не увидела, как тяжёлая защёлка со звоном стукнулась о стену.

— Что происходит? — раздался монотонный голос.

— Мастер, выгляни в окно, ветер шалит, наверняка что-то упало внизу!

— Все окна закрыты, мессир полурослик! — отозвался тот. — Я схожу проверю.

Девушка побледнела. Её птица взглянула на ступени лестницы, ведущей наверх, и приготовилась ко взлёту, как голос Илеса прервал шаги канцлера:

— Не утруждайте себя, мастер! Вам ещё много работать, ведь ваша работа — сродни работе библиотекаря или лектора! Это ведь настолько тяжёлое и ответственное занятие, знать и помнить даты, события и названия всех этих учётных книг внизу! Вы не канцлер, а настоящий хронист академии!

Птица переглянулась с хозяйкой. По лестнице раздались шлёпающие шаги, вскоре показался и сам полурослик с не менее бледным лицом, чем у подруги.

— Великие предки, — прошептал он, подойдя к окну, — мой язык зашёл не слишком глубоко в его профессиональные дебри?

— В самый раз, — улыбнулась Ови.

— Ох, мастер Орбериц, в самом деле, ставни плохо закрыты! — вскрикнул Илес и демонстративно стукнул по раме окна. — Ничего, теперь порядок!.. Заканчивай, любезная подруга, — прошептал он, вернувшись к лестнице. — У меня уже заканчиваются идеи, чем его отвлекать! И не шуми, ради великих предков!

Полурослик скрылся на лестнице, наверху вновь раздалась оживлённая беседа. Волшебница изучила содержимое сундука и поняла, что здесь нет ничего.

— Пусто, что у тебя, ласточка?

— Тоже ничего, хозяйка, — ответила птица, присев на раскрытый посреди стола альбом в виде книги. — Обманул твой друг что ли? Или этот старик забыл, где оставляет учётные книги?

— Подожди… Зачем ему вообще эти рисунки? Он писарь, а не сборщик артефактов… — Овроллия подошла к альбому, осмотрела изображения.

— Слева какой-то посох, а справа — магический орёл, — заметила пернатая.

— Не просто орёл, это симург — могущественный дух, облечённый властью над магией, — пояснила девушка. — Смуглокожие чародеи юга, если не ошибаюсь, умеют призывать таких чудесных созданий. Народ акадари долгие века пытался выведать у южан секрет контроля и призыва этих созданий из эфира магии, но те всегда обводили лучших акадарцев вокруг пальца. Сами акадари сумели создать только жалкие копии — спектральных духов, которые, однако, довольно сильны, хотя и бесполезны против магов… М-да, всё же стоит отметить, что у канцлера талант к рисованию, — она кивнула на разноцветные карандаши в подставке. — Ах, стоило догадаться!

Ови пролистала несколько страниц и обнаружила, что канцлер рисовал прямо в необходимом журнале. Проверив надпись на переплёте, она пролистала несколько страниц, прикинула в голове даты и события, достала свою записную книжку и переписала туда важную, на первый взгляд, информацию.

— Что ты делаешь? — вопросительно прощебетала ласточка, присев рядом на стол.

— Архимаг сказал, что нужно искать зацепку. Убийца использовал длинное клинковое оружие, скорее всего — меч. В стенах академии запрещено нахождение холодного оружия, а ножом с кухни бы такие раны убийца не оставил. Так… Здесь, здесь и… здесь! Кажется, ничего не пропустила…

— Три человека?

— Три подозреваемых, — поправила волшебница. — За последние два года три человека проносили оружие в стены академии и…

— Это мой любимый ковёр! — раздалось наверху. — А ну пошёл вон отсюда!

— Хозяйка, у нас проблемы, — обернулась птица. Ови почувствовала, как кровь прилила к вискам, а потому ускоренным темпом продолжила выписывать важное.

— Прощения, мастер! — на этот раз Илес не играл. Его голос выражал искреннее беспокойство. — Я отнесу ковёр в прачечную, моя знакомая отмоет и высушит его к вечеру!..

— Ни один полурослик ещё так не обращался с посудой! Пошёл отсюда, негодяй! Неряха! Варвар!

Ласточка ущипнула Овроллию за палец, та помотала головой, спрятала свою запись во внутреннем кармане мантии и бросилась вниз. За спиной раздавались ругань и льстивые извинения, что никак не могли умолить гнева писаря.

Прикрыв дверь, девушка спряталась за углом. Непогода набирала силу, ветер хлестал по лицу чародейки, заставляя укрыться капюшоном. Ласточка дематериализовалась и скрылась в двери склада напротив. Вскоре хлопнула дверь и, словно получив пинок, во двор вылетел Илес. Послышался щелчок в замочной скважине. Волшебница взяла полурослика под руки и потащила к складу. Спрятавшись за дверью, они проводили взглядом огонёк, бредущий в окнах башни наверх.

— Что же ты натворил? — вполголоса спросила Ови.

— Я не разбираюсь в сортах чая! Ну перепутал, ну бывает! Чем ему морс не угодил? — раззадорился он, потирая лоб. — Представляешь, старик склонен к рукоприкладству! Он говорит, что это необходимо в воспитательных целях!

— В академии запрещено физическое насилие, а также… — заметила подруга, но её прервал скрип в замочной скважине справа. — Ох, вовремя…

На другом конце двора в массивных воротах открылась дверь. К канцелярии, переваливаясь с ноги на ногу, направилась укутанная в шерстяную куртку женщина-полурослик. На спине она несла рюкзак, а в левой руке — стеклянный сосуд с каким-то ягодным напитком. У входа в башню полуросхиха позвонила в дверь, и колокольный звон, видимо, отправился по связующей системе наверх. Друзья, не теряя времени, закрыли дверь и заперли на ключ.

— Он запомнил моё лицо… Боюсь, сегодня же вечером я вылечу из академии, — Илес уселся на ящик и схватился за лоб. — Столько лет работы — и с вещами на выход!

— Архимаг знает, чем мы занимаемся, — успокоила чародейка. — Ты не видел ласточку?

— Я здесь, — прощебетала птица, появившись из темноты и подлетев к полурослику. Тот попытался погладить её, но она ущипнула его за палец.

— Действительно, изменилась она, — заметил полурослик. — Что ж, любезная подруга, дело нужно доводить до конца, и пока я ещё служу академии, то помогу тебе, даже если вновь придётся устилать лестью чей-то затуманенный вековой пылью разум.

— Не нагнетай, — заявила Ови, положив запись на пол и поднеся к ней фонарь. — Итак… Что мы имеем: за последние два года три господина привозили оружие в академию. У мастера Омольреца был зачарованный клинок почти полтора года назад, в конце осени позапрошлого года. Профессор Жерацир — имя знакомое, но лично никогда не встречала — также привозил уже вполне обычный клинок длиной не больше двух с половиной футов. Это было… Не записала, но по памяти вспомню, что упоминалось прошлогоднее лето. И последним из подозреваемых является некто мастер Царвель. По-хорошему, нужно начинать с него, так как он был в академии всего четыре месяца назад, но…

— Но ты ничего не знаешь ни об одном из них, — пропела ласточка. — Нужна информация, хозяйка.

— Согласен с ней, — кивнул Илес. — Акадарские имена все созвучны, не то что ваши, вайнские. Мне никто из названных тобою людей незнаком. Если среди них вообще какой-нибудь мой сородич или джинн не затесался…

— Нужно изучить картотеку с данными обо всех преподавателях, — осенило Овроллию.

— Тебе не наскучило рыться в этих бесконечных книгах? — спросила пернатая, наклонив головку. — Если попросить какого-нибудь всезнайку сделать это за тебя?

— Всезнайку? — уточнила хозяйка.

— Ту, кто более достойна звания лучшей выпускницы.

В считанные секунды Ови прочитала заклятье, и иллюзорная ласточка растворилась в едва заметную светящуюся пыльцу, напоминающую магический прах. Полурослик осуждающе покачал головой и сказал:

— Странно она себя ведёт, конечно… Но ладно, дел много. Где вообще может храниться информация о профессорском составе Белопергаментной?

— Никогда не интересовалась, узнаем.