Портрет Ласточки

Глава 6.1 Наука против магии

— Где я ошиблась, наставник? — спросила Овроллия вполголоса, пока Кенциль наливал ей чай, а Илес хрустел печеньем. — Неужели эти осколки, собранные воедино с мозаикой, ничего не стоят?..

— Я ничего не понимаю в магии древних, — отвечал он, поставив сосуд с носиком на стол. — Не забывай, академия Белого Пергамента возведена на руинах чего-то более величественного, чем мы можем представить себе. В моей молодости профессора спорили о том, что в прошлую эру наш народ умел создавать механических драконов, а ныне — все чертежи утеряны, а механические существа были уничтожены в результате бесконечных войн.

— Профессор, скажите… — произнёс Илес, глядя на Ови, — чего хочет злодей? Он оставлял осколки в разных местах, именно там, где находились люди, которые привозили мечи в наши стены.

— Ох, — Кенциль утирал лицо руками, пока воспитанница рассматривала его, — восстанови картину ещё раз, девочка.

— Полтора года назад мастер Омольрец привёз зачарованный меч к нам для повторного зачарования, — сказала она, скрестив пальцы перед собой. — Но меч был утерян, исследователь не помнит, из-за чего. Почти год назад в стены Белопергаментной по заказу друга привёз второй клинок профессор Жерацир, мастер кафедры общей алхимии. Он последние месяцы находится в полубезумном состоянии, кажется, помешавшись на своей науке. Как я поняла, именно из-за привезённого оружия его жизнь и пошла под откос…

— Ссора с архимагом, — вспомнил профессор. — Продолжай.

— Однако меч был вывезен тем же днём. А четыре месяца назад для зачарования клинка по заказу от друга-чародея приехал мастер над големами и владелец крупной фабрики Царвель. Паристо помог ему, и Царвель спустя сутки вывез свой заказ, который и отправил другу.

— Значит, придётся допросить самого архимага… — произнёс Илес. — Только он должен знать, где первый меч.

— Исключено, — отрезала девушка. — Он скорее испепелит меня, чем позволит своему разуму осознать этот вопрос. Да я и не уверена, что это он. Какой мотив? Ведь он выглядит не полоумным стариком, а вполне разумным человеком.

— Мастер Омольрец, к примеру, не очень разумен, — сказал наставник, упираясь в спинку стула. — Как и разум Жерацира, разум преподавателя защиты от тёмной магии явно сломлен на фоне… собственной гениальности. Тем более, как ты рассказала, сам Консерптон архимагов отказывал ему в выделении дополнительной помощи по укреплению границы.

— Не они, а их канцелярия, — поправила Ови. — Чиновники.

— У нас тоже, не забывай, работает чиновник от префектуры, — продолжал Кенциль. — И мне показалось, пока вы двое были на юге, этот чиновник что-то вынюхивал здесь. Во всяком случае, раньше он не бродил по академии не допрашивал слуг и стражников. Поговори с Лёдериц, возможно, она что-то расскажет о нём.

— Думаете, он всё же хочет посадить меня? — спросила она. — Всё из-за ненависти к моему… происхождению?..

— Я ни о чём не думаю, Ласточка, — отвечал наставник, спрятав лицо за ладонями. — Кроме твоей безопасности и того, чтобы ты успешно выпустилась. Но после событий, произошедших позавчера, мне тяжело в это поверить.

Овроллия переглянулась с Илесом. Тот прекратил жевать очередное печенье и сразу проглотив, допив из чашки.

— Скольких уже допросили юстициары коннерата Вильцеара? — поинтересовалась воспитанница.

— Слишком многих. Поэтому по коридорам академии теперь бродят бледные тени, лишь напоминающие тех бойких и готовых к изучению магии юношей и девушек. И это только начало. Он ждал тебя, тобой хотел заняться в первую очередь. Но тебе повезло, что тебя не хватились.

— Стража с ворот передаст ему… что я вернулась?

— Скорее всего, уже передали, — отставив чашку в сторону, профессор сцепил руки на столе. — Но официального распоряжения о поимке не было. Всё же, у его людей есть некие правила, которые они соблюдают. Сейчас они отрабатывают всех студентов по списку, тебя поставили в конец очереди. Нужно торопиться. У него здесь почти пятьдесят человек, все — опытные ищейки. В день они допрашивают по двести человек и полуросликов, а тех, кто пытается избежать встречи с ними, — ловят и сажают в карцер. Боюсь, что и карцер они перестроят по-своему…

— У меня есть день?.. — констатировала Ови. — Что ж, я готова рискнуть и поговорить с архимагом. Пусть после этой беседы он хоть сам передаст меня в руки юстициаров, мне всё равно. Я устала, наставник, устала от того, что меня водят за нос, будто испытывают для чего-то или проверяют, сломаюсь я или нет… Прошу, не останавливайте меня и… придержите Илеса.

— Что?! — воскликнул он, поворачиваясь. — Я иду с тобой!

— Помни, — заявила она, — они требовали, чтобы я сама отвечала за себя и… за свой грех.

— Ты додумываешь, — спокойно сказал Кенциль. — Идея оставить твоего друга здесь мне импонирует, однако одна ты точно не пойдёшь туда.

— Я с вами! — продолжал полурослик. — Я не брошу тебя! Нет, за такое короткое время мы прошли через столько всего, Ови! Не оставляй себя без прикрытия, а меня — без настоящей подруги!

Девушка переглянулась с наставником. Он добродушно кивнул. Друзья обнялись и вместе с профессором покинули преподавательскую.

Академия выглядела по-другому. Ни собственной стражи, ни юстициаров Квольцетара, ни людей из префектуры. Однако тягучая атмосфера бессилия и страха пронизывала Овроллию всякий раз, когда мимо неё и её спутников проходили студенты, опустившие глаза в пол. Все они вымеряли шаги, будто големы, а не люди; молчали, едва тихо дыша; и даже не смотрели в сторону последних, кого можно было назвать живыми в этих стенах.

— Всё это спланировал архимаг? — обратилась девушка к профессору, идущему справа. — Нет, не верю. Сомневаюсь, что он хотел бы, чтобы преступника не нашли и студентов пытали настоящие живодёры. Однако ему пора выложить на стол все свои догадки. Именно из догадок рождается суждение.

Кенциль и Илес, идущий чуть позади, переглянулись. Оба отмолчались.

В приёмной архимага стояли два покрытых позолотой исполина выше Овроллии на две головы. Големы были неподвижны, монументальны, мелкими глазами, напоминающими топазы, смотрели прямо перед собой. Однако вошедшие догадывались, что при любой угрозе могучие кулаки, напоминающие ожившие металлические перчатки солнечного цвета, заставят любого прекратить всякое сопротивление.

Паристо разрешил им войти и пригласил к столу. За его спиной стоял широкоплечий незнакомец в узорном плаще, на котором красовался герб префектуры о двух масках. Обернувшись к вошедшим вполоборота, он поразил кабинет ректора гулким басом:

— Мы продолжим разговор позже, Паристо.

Овроллия искоса взглянула на побредшую к двери фигуру. Чеканя шаг металлическими набойками, грубо отёсанная квадратная скала медленно выплыла из кабинета, вея холодом и запахом мокрого железа. Девушка успела увидеть только ясно-голубые глаза на абсолютно безэмоциональном лице, испещрённом морщинами и украшенном светлыми бакенбардами.

— Это… он? — с дрожью в голосе спросила Ласточка, кивнув на закрывшуюся дверь. Архимаг осторожно кивнул и сказал:

— Тобой будет заниматься чуть позже. Тебе повезло, что вы задержались.

— Наставник поведал мне. Прощения, нессир, я привела с собой друга, — она кивнула в сторону Илеса. Тот учтиво поклонился.

— Сейчас уже всё равно, кто кого приводит. Случилось то, чего я желал меньше всего. Первые полярные вороны с посланиями улетели к родителям. К концу недели половина студентов свяжется со своими семьями. Боюсь, в следующем учебном году мы будем учить самих себя. Академию закроют, преподаватели разъедутся, а меня… как главного виновника ожидает весьма непривлекательная участь.

Вошедшие молчали. Даже Кенциль, как увидела Ови, опустил голову. Девушка решила не терять времени и спросила напрямую:

— Господин архимаг, я знаю, что у вас хорошая память. Скажите, что случилось с самым первым клинком, который был привезён в эти стены полтора года назад мастером Омольрецем. Он не помнит, и я уверена, что эта потеря памяти вызвана вашим посохом или… голосом, даже не знаю, что страшнее.

Моментом слепнущий ясноглазый взгляд старика прояснился, будто по его телу пробежали волны чар самозащиты. Он перевёл взор с полурослика на наставника Овроллии и заявил, глядя в её глаза:

— Эта информация должна остаться между нами. Я всё ещё сохраняю надежду на то, что коннерат Вильцеар и его люди покинут здешние стены без крови. Буду краток, ведь мы не на лекции. Существуют параллельные миры, целые вселенные, сокрытые в червоточинах космоса, или фрагменты нашей собственной планеты, отколовшиеся эпохи назад в результате великих катаклизмов. Всю свою молодость я изучал транс и возможность манипуляцией материей, которая находится за пределами нашего понимания. Бывало, кто-то во снах отвечал мне, а однажды я видел в окружении застывших на века тёмных, покрытых туманом, фигур прекрасную и одновременно ужасную деву, скрывающую лицо и магически красные глаза за траурной вуалью; она сказала мне, что не желает видеть столь негодного для себя человека рядом с собой, и сама прервала мой транс. К чему это я?.. Наш мир огромен и велик, и мне всегда было интересно, насколько. Я проводил опыты по изменению пространства и времени и… даже мельком изучал загробный мир.

Профессор Кенциль смотрел на архимага не как на старого друга, а как на студента, разбившего колбу с реактивами. Илес лишь вытаращил глаза и не шевелился. Ректор продолжал:

— Из нашего мира в иные меры я отправлял послания, материальные и нет. Мне всегда было интересно, кто может жить на другой стороне, способен ли я, простой чародей, установить связь с предками или… потомками… Каким чудесным способом можно связать разные вселенные и, например, дать возможность жителям умирающего мира попасть в наш, процветающий.

— Так больше тысячи лет назад орды демонов вторглись в наш мир, начав наступление с материка Гил Амаса, — сказал наставник девушки. — И только объединённая армия с нашего материка Сэвирандоа, включая предков Овроллии, и местных аборигенов Гил Амаса смогла затолкать орды обратно в демоническое измерение.

— Я не ожидал понимания, мой старый друг, — твёрдо сказал Паристо. — Не вижу понимания и в глазах Ласточки. Значит, продолжение истории вам не потребуется. Но знайте, что тот клинок, который мастер Омольрец отдал мне, я отправил в другой мир.

Гости старца переглянулись. Овроллия нашла в себе силы спросить:

— И что вы получили взамен?..

— Знания о том, как сделать мою академию великой. Вы — цветки, взращенные на поле. И среди вас нужно выбирать наиболее достойных, тех, кто станет примером следующим поколениям.

— Всегда героев древности ставили в пример молодёжи! — повысила голос Ови. — Даже акадари почитают своих предков!

— Но в пример никогда не ставили тех, кто сам едва научился открывать двери, — парировал архимаг. — Я не жду от тебя понимания. Однако теперь ты знаешь, что двигало мной и почему я не делюсь с тобой своими умозаключениями.

— Кто бы ни совершил это злодеяние… — прошипела девушка, — его воспитали вы, нессир ректор. Мне больно признавать это, но… Перед моим отъездом к границе вы сказали, что вина лежит на нас двоих. Я не считаю себя виноватой.

— Как и я, — сказал ректор. — Ты поймёшь, когда найдёшь преступника. Когда приведёшь его сюда и я взгляну в эти лживые глаза с немым вопросом: «Почему?»

Илес и Кенциль с двух сторон взяли девушку за руки. Она готовилась взорваться. Профессор сгладил ситуацию, сказав:

— Мы поговорим позже, у меня есть одна идея, архимаг.

— Буду ждать, старый друг. Берегитесь юстициаров префектуры. Сама Лёдериц не покидает своего кабинета. Если она потребуется вам, то ищите её в главном корпусе на втором этаже, общая преподавательская левого крыла.

Наставник буквально силком вытащил Овроллию из кабинета архимага, прикрыв ей уста, чтобы она не наговорила лишнего. Илес открывал двери по пути и за своих спутников попрощался с молчаливым секретарём, которого Ови также хотела покрыть бранью.

В коридоре Кенциль отпустил девушку, и она закричала:

— Паристо использует меня! Поручил найти злодея собственными руками, а сам при этом всего лишь наблюдает, зная о каждом обитателе академии… ВСЁ!

Профессор и полурослик с двух сторон обняли её. Постепенно Ласточка успокоилась, и вид двери в приёмную архимага больше не нервировал её. Наконец, смахнув пот со лба и тяжело отдышавшись, чародейка сказала:

— Какая у вас была идея, мессир?

— Никакой, — признался Кенциль. — Я сказал это, чтобы сгладить острые углы, снизить напряжение между вами. Пойдём, лучше не ошиваться в коридорах без дела…

— У меня вообще в этих стенах не осталось союзников, кроме вас двоих, — прорычала девушка. — Видели бы вы, какие лица у Нундара, Кресци и остальных, даже у Винесцоры. Кажется, они были в числе первых двухсот опрошенных… И всякая дружба испарилась ровно за один день. Как и вражда, собственно, тоже.

Илес в задумчивости подошёл к стрельчатому окну и облокотился на подоконник, положив на него подбородок. Внезапно полурослик произнёс:

— Злодей хотел, чтобы ты прошла какой-то путь… Ови, восстанови ещё раз своё путешествие.

— Я пообщалась с полубезумным профессором и уничтожала для него сорняк, — сказала она, окончательно успокоившись и подойдя к окну. Наставник встал рядом, Ласточка продолжала: — Исследовала завод по производству големов и обнаружила, что его владелец на один день впустил к себе предполагаемую убийцу и воровку, которая и оставила осколок. Последней частью моего пути была поездка к границе с землями мёртвых, общение со знатоком защиты от тёмных искусств и… Нет, столкновение с двумя одичалыми магами явно не вписывалось в планы злодея. Он хотел, чтобы я получила осколок, но какой ценой?..

— В третий раз юстициары не выпустят тебя даже с самим коннератом Вильцеаром, — произнёс профессор, глядя на редких слуг во дворе внизу.

— Вспомни, что сказал мастер Омольрец, — осенило Илеса. — Для поддержания участка барьера алтарю поглощения подойдёт любой магический предмет, но для надёжности используют только то, что находят археологи, выкупают у коллекционеров или заказывают в других странах.

— Значит… — девушка схватилась за сердце, — он знал, что я не ношу артефактов. Ему требовалось, чтобы я оставила свою ласточку как сильный источник магии, который может жить самостоятельно несколько недель минимум.

— Омольрец невиновен, он ничего не знал о злодее, — продолжал полурослик. — До мастера Царвеля нам не добраться, да и наверняка его теперь будут охранять.

— Нужно спуститься ещё раз к профессору Жерациру. Мессир наставник, есть ли вероятность, что юстициары Вильцеара добрались до него?

— Не могу знать, — признался Кенциль, — списков тех, кого допрашивают, я не видел. Возможно, его, как и тебя, пропустили, если, конечно, собственная кафедра не рассказала о нём.

— Вы пойдёте с нами, мастер? — спросила девушка.

— У меня занятие через четверть часа… Придётся нарушить порядок, подождите меня на кафедре алхимиков, я уведомлю свой курс.

Добравшись до кафедры общей алхимии, друзья решили не дожидаться профессора. Постучав и получив разрешение войти, они обнаружили внутри двух незнакомых профессоров, занимающихся учебными журналами.

— Прощения, мессиры, — сказала Ови, — вы не знаете, как найти профессора Хадецика?

— Его задержали юстициары из префектуры, — заявил один, отвлёкшись от письма. — Из-за того, что он использовал в работе какого-то полурослика.

Овроллия удержала обмякшего Илеса. Взгляд преподавателя кафедры не лгал, потому она поинтересовалась:

— А я могу узнать что-то о профессоре Жерацире, мастере вашей кафедры?

На этот раз к ней повернулся второй мужчина, удивительно похожий на второго — даже больше, чем многие акадари похожи друг на друга. Он произнёс:

— Его также арестовали юстициары. Всё из-за запрещённых опытов и наличия в оранжерее останков какого-то плотоядного сорняка. Я был последним ассистентом Жерацира и меня заставили дать против него показания. Сожалею, если он мог чем-то помочь вам.

— Благодарю за помощь, мессиры, — она поклонилась и утянула друга в коридор, закрыв дверь.

Кенциль не возвращался. Друзья какое-то время осматривали внутренние дворы через два окна, однако, кроме редких слуг, разгребающих тропы от снега, и патрульных юстициаров, они не видели никого. Внезапно Овроллия опомнилась и сказала Илесу:

— Как я могла забыть об ещё одном подозреваемом… Он при нашем знакомстве попросил, чтобы я спасла тебя, и пообещал, что полурослики встанут на мою сторону.

— Профессор… Флёдерик, который в животных разбирается? — уточнил друг.

— Верно. Нужно поднять учебное расписание… А ведь его кафедра должна находиться в соседнем естественнонаучном корпусе.

— Побежали!

Спустившись вниз и взяв верхнюю одежду у слуги корпуса прикладных наук, друзья проследовали к соседнему зданию — самой высокой и, возможно, старой башне академии в десять этажей. Внутри не было слуги-привратника, поэтому волшебница и полурослик оставили вещи на входе и попытались найти кого-то, с кем можно поговорить. Судя по раздающемуся монотонному гулу, лекционные и семинарские залы были заняты, поэтому, потратив время на поиски, друзья добрались до преподавательской на кафедре природоведения.

Внутри не было никого, и Ови сказала Илесу стоять в коридоре. Сама она принялась перерывать учебные журналы в поисках расписания, пока не обратила внимание, что общее расписание висело прямо на одном из стеллажей. Едва девушка запомнила, в какой аудитории сейчас должен находиться профессор-полурослик, друг приоткрыл дверь и сказал:

— Ови, сюда, быстрее!

Когда она вышла, в противоположном конце коридора показались два силуэта в боевых мантиях. Овроллия ожидала худшего, но знакомый ледяной голос, принадлежащий не иначе как искусно исполненной статуе, заставил молодую чародейку тяжело выдохнуть:

— Овроллия Киртан, подойдите сюда.

Лёдериц была в сопровождении Кирицаса. Тот не скрывал волнения, гуляющего морщинами на молодом красивом лице. Наконец Ови увидела их вместе, и они напомнили ей прекрасную сказочную пару, сошедшую с гобелена в реальный мир. Только Винесцора могла посоперничать с необыкновенной северной изящностью двух юстициаров, и Овроллия моментом подумала, что была бы не против увидеть свою соперницу-однокурсницу в рядах ополчения.

— Прощения, мессира… — поклонилась Ласточка. — Мы нарушаем распорядок, я знаю и…

— Прекратите, Овроллия, — серьёзно сказала та. — Раз мы здесь вчетвером, то нет смысла прятаться за формальностями. Всю академию допрашивают люди префектуры, даже моих юстициаров. Сейчас мы с вами на одной стороне, ибо и в работе городского ополчения Квольцетара обнаружены проблемы. В моих интересах, чтобы вы, пока очередь не добралась до вас, поскорее нашли убийцу и вора. Мы искали вас всё утро, и нашли, только изучая ваши следы.

— То есть… вы видели профессора Кенциля?

— Мы были вынуждены спрятать его в казарменном помещении, — признался Кирицас. — Вильцеар намеревался сегодня устроить профессору допрос, и, по словам нашего подчинённого, имя вашего наставника было выделено чародейским пером.

— У меня всё меньше и меньше союзников… — прошептала Ови. — Как вы можете помочь, мессир и мессира юстициары?

— Вы носитесь по академским корпусам, значит, кого-то ищите, — ледяными устами Лёдериц говорили не интуиция или догадки, но опыт и острый ум. — Наши люди дежурят во всех корпусах академии и могут достать вам любого человека до появления юстициаров префектуры. Если вы не знаете, где предполагаемый преступник, мы можем сопровождать вас и принять участие в поимке.

— И я… сама представлю его коннерату Вильцеару? — поинтересовалась девушка, глядя в глаза Кирицаса. Он добродушно кивнул и сказал:

— Для нас главной целью будет снятие комендантского часа с академии и возвращение старого порядка. Хаос никому не нужен, поверьте, Овроллия. Сейчас, когда здесь появились служащие, имеющие право изучать нашу работу, мы заинтересованы в возвращении в городские казармы и… вы понимаете.

— Подчищать хвосты все хотят, — произнёс Илес вполголоса. Казалось, ледяная статуя едва заметно кивнула, после чего заявила:

— Любая помощь, Овроллия Киртан.

— Мне нужно добраться до профессора Жерацира. Им занимаются ваши люди или люди префектуры?

— Не наши. Один из лучших ищеек Вильцеара целые сутки пытал мастера кафедры, после чего тот оказался без сознания. Он должен быть в лазарете, но и там к нему приставлена стража не из моих.

— Я должна поговорить с ним, — твёрдо заявила девушка. — А вы можете помочь с профессором Флёдериком? Он полурослик, ведёт сейчас семинар вон в той аудитории, — она кивнула себе за спину.

— Мы имеем власть прерывать занятия, — заявила Лёдериц. — Кирицас, стой у лестницы. Я скажу ему выйти из семинарской, у вас, Овроллия, будет совсем немного времени. Кажется, скоро прозвонит колокол, коридор заполнят студенты.

Всё произошло с точностью, как сказала старшина юстициаров. Профессор Флёдерик, явно ожидавший, что его отведут на допрос в другой корпус, облегчённо вздохнул, когда увидел Овроллию в сопровождении Илеса.

— Профессор, у нас нет времени на долгие разговоры, — сказала Ласточка, взяв полурослика за обе руки. — Прошу вас, скажите, в день убийства ведь… вы дежурили в главном корпусе, возле реликтория?..

Флёдерик испуганно начал водить глазами по сторонам, остерегаясь ледяного взора молчаливой статуи. Ови успокоила его, погладив запястья, и сказала:

— Я видела только что ваше расписание, вы должны были как раз находиться поблизости в момент столкновения. Скажите, почему вы никому не рассказали? Выживший страж боялся, что это не вы, а магистр Хольбериц, поэтому ничего не поведал юстициарам. Других низкорослых преподавателей в академии нет. Не бойтесь госпожу Лёдериц, она на нашей стороне.

Профессор взглянул в ледяные глаза старшины юстициаров, которые буквально растаяли наяву. Сама Овроллия удивилась тому, что под личиной суровой дамы-юстициара пряталась обычная женщина. Наконец, собравшись с духом, преподаватель произнёс:

— Я испугался из-за тебя, девочка… Я видел то, что произошло той ночью. Видел, спрятавшись за полуколонной. Видел твоё приятное треугольное лицо, видел, как левая твоя рука наносит смертоносные удары. Поэтому я молчал…

— Это была не я! — воспротивилась девушка. — Ох… Что ещё вы видели после столкновения у дверей?..

— Девушка, вооружённая мечом, с которого капала кровь, вышла в коридор, держа в правой руке что-то, напоминающее диадему. Где-то в другом конце коридора её поджидал мужчина в капюшоне. Они быстро скрылись за углом, и я не определил даже по походке, кто это мог быть. Увидев мёртвых стражников, я открыл окно и закричал что есть силы звонарям, чтобы били в колокол.

— Это ничего не даёт нам! — огрызнулась Ови, но Лёдериц взяла её за плечо и сказала:

— Это даёт самое главное, что здесь виновна не Овроллия Киртан. Вы правша, а убийца — левша. Можно попробовать научиться владеть мечом хрупкой девушке-чародейке, но нерабочей рукой? Сомневаюсь. У профессиональных рыцарей при повреждении правой руки уходят годы на то, чтобы подготовить левую.

— Это не аргумент, — сказала юная чародейка, — рыцари, как правило, с детства учатся сражаться обеими руками.

— Но здешние обитатели — это не рыцари и…

— Кто-то идёт, — прервал их Кирицас.

— Профессор, вы нас не видели, прошу, не говорите об этом никому, — взмолилась Овроллия. — Скажите, можно ли рассчитывать на ваши показания с левой рукой убийцы… если суд дойдёт до меня?..

Флёдерик переглянулся с Илесом. Казалось, будто два полурослика понимают друг друга без слова, и друг Ласточки буквально наделил профессора своим мужеством. Он произнёс:

— Я выступлю в твою защиту, девочка.

Поблагодарив его, Овроллия и Илес сделали вид, будто юстициары ведут их прочь как нарушителей спокойствия. По лестнице поднялись два юстициара в цветах префектуры, которые обмолвились парой фраз с Лёдериц и, убедившись, что она и её помощник контролируют ситуацию, уступили им дорогу.