Последний русич

Глава 17

— Заперли, — сообщил очевидную новость Прохор. Ни у кого из присутствующих не возникло сомнений в этом заявлении. Скорее у многих появился другой вопрос. Что такого можно было сделать с обычной дощатой дверью, чтобы она могла выдержать несколько ударов пудовыми кулаками воеводы.

— Следующий, — нарушил возникшую тишину голос Никиты. Среди дружинников осталось всего четверо, кто не прошёл проверку и десятник намеревался завершить начатое вопреки всему.

Из дальней комнаты уже выползали первые клубы дыма. Часть гридней принялась одеваться. Парни выжидательно посматривали то на меня, то на Прохора, который задумчиво смотрел на выход из дружинного дома.

— Потолок рубите, — не выдержав, приказал я, — Есть тут люк на чердак или ещё что-то?

— Не поможет это, княжич, — хмуро ответил богатырь, — Коли прав я, весь дом теперь один большой капкан для нас всех.

— Это ещё почему? — спросил я.

— Кто к тебе приходил, пока меня не было, Алексей? — вместо ответа спросил воевода.

— Никто не приходил, — быстро ответил я, но тут же опомнился, — Хотя стой! Был алкаш какой-то. Внутрь я его не пустил и он ушёл сразу почти.

— Что спрашивал? — сосредоточенно спросил Прохор.

— Почему я отца со всеми не провожаю, — ответил я, — Он меня по голосу узнал, когда в дверь ломился.

— Следующий! — рявкнул за нашими спинами Никита и ещё один гридень принялся одеваться.

— А чего мне не сказал? — недовольно проворчал воин.

— Так ты не спрашивал, — удивился я, — Да и не до того было. А почему через крышу вылезти нельзя?

— Преграда там стоит скорее всего, — ответил Прохор, — Живым нет хода через неё. Другой выход искать надобно.

— Скорее всего или точно? — настойчиво повторил я, — Если у тебя пока только предположения, то есть смысл…

Богатырь слегка присел и выстрелил своим телом в потолок. Плечо воеводы врезалось в доски, но те даже не покачнулись. Более яркой демонстрации не требовалось.

— На территории полно людей, — произнёс я, — Неужели никто не видит, что начался пожар?

— Не видит, княжич, — тщательно обследуя последнего дружинника, произнёс Никита, — Коли не совсем дурни ловушку делали, то пламя прикрыли от посторонних глаз покровом. Все видящие сейчас в тереме княжеском, а простому люду дела до небольшого костра не будет. Дымит и дымит себе потихоньку. Может и не горит там толком ничего. Один дым, но нам и его хватит с лихвой.

— Могу навыком своим шарахнуть, — предложил я, — Магию точно снесёт, а с обычными дверями вы и так справитесь.

— Если успеем, — проворчал в ответ Прохор, — Вороги ждать не будут. Как поймут, что заклятие их спало, так и зайдут внутрь, пока мы в себя не пришли. Нам-то вряд ли достанется, а тебя, как пить дать, зарежут, пришлый.

Озвученная перспектива мне не понравилась. На данный момент я использовал дестабилизацию уже трижды и итог постоянно ухудшался. Первый раз я пришёл в себя сам, второй раз меня вытащил с поля боя Никита, в третий — под руки тащили на костёр. Не хотелось бы завершить эту удручающую серию на четвёртом эпизоде с ножом в горле.

— Варианты? — спросил я, но в ответ окружавшие меня воины только покачали головами, — Прохор, есть возможность старших дозваться? Может ты ещё в отряде состоишь? Или своих кого позовешь? Никита?

— Распустил я дружину, княжич, — нехотя отозвался великан, — Вольная у них.

— Мои здесь все, — коротко отчитался Никита, — Прохор нас разом всех собрал.

— Хреново, — подвёл итог я.

Ситуации было ещё далеко до критической. Общий зал дружинного дома был достаточно просторным, но запах дыма уже неприятно лез в ноздри, а белесые клубы поднялись до щиколоток. Запах показался мне немного странным, словно горели не дрова, а куча листвы.

— Закрывайте рты, — ещё не до конца сформировав мелькнувшую мысль, выкрикнул я и первым бросился к бочке с водой, — Тряпки в руки. Дышать только через них.

— Выполнять! — рявкнул Никита и поспешил за мной.

По сути это был самый логичный способ ускорить наше убийство. Я не знал прав ли я, но проверять не хотел. Лучше перестраховаться, чем прилечь на пол и неожиданно задремать. Однако, эти меры могли помочь только временно. Ещё минут десять-пятнадцать и мы просто задохнемся в дыму.

Я быстро прошёл весь дом из конца в конец, прикидывая расстояние. От стены до стены получалось пятнадцать метров. Благодаря крайне своевременному улучшению, мой дар теперь накрывал площадь диаметром в двадцать метров. Никак не укрыться… Диаметром… Диаметром?!

Я мгновенно открыл окно божественного интерфейса и перечитал описание навыка. Черт, в этом дыму мозги совсем не соображают. И темно как-то вдруг стало…

— Все в дальний угол! — осторожно присаживаясь на пол у выхода, хрипло произнёс я, — По моей команде выносите дверь. И меня. Отсюда. Три!

Я прожал скил и впервые увидел, как он работает. Отравленный дым странно искажал восприятие, но удивительным образом подсвечивал энергию вокруг меня. Странно, что раньше я этого не замечал. Красиво…

Во все стороны от моего тела разбежались бледные голубые лучи, мгновенно сформировавшие идеальный круг. Пространство внутри него заполнили сотни сложных символом, выстроившихся в строгой последовательности. В какой-то момент мне даже показалось, что я улавливаю принцип их построения, но уже в следующее мгновение знаки сдвинулись и вся идеальная архитектура превратилась в жуткую мешанину световых линий.

Я с трудом поднял взгляд и увидел несущегося ко мне Прохора. Тело воина покрылось коричневой плёнкой, от которой во все стороны разлетались длинные искры. Следом за воеводой бежали дружинники Никиты, напомнившие мне своим видом орду демонов из одной старой игрушки. Красные тела слегка колыхались в дыму, а потом изображение съехало и демоны побежали по стене. Забавно…

Рядом, с оглушительным грохотом, что-то ударило в дверь. Это "что-то" ревело смутно знакомым голосом и занимало в пространстве столько места, что я вообще ничего не видел кроме него.

— А если вот так, — задумчиво пробормотал я, представляя себе только что увиденный круг и пытаясь повернуть его в другую сторону.

Воображаемый эксперимент был прерван самым варварским способом. Кто-то дёрнул меня за ногу, по глазам резанул яркий свет, а следом мне на голову обрушился поток ледяной воды.

— Какого хрена?! — возмущённо взревел я и попытался подняться, но не смог и тут же получил сверху вторую дозу бодрящей жидкости. Мимолетное видение и чувство близкого триумфа мгновенно исчезли, сменившись ощущениями насквозь промокшей одежды и жуткой головной боли, — А ну прекратить!

— Ты как, княжич? — появившись в моём поле зрения, спросила расплывающаяся физиономия Никиты. Десятник выглядел дерьмово, но явно чувствовал себя лучше меня. По крайней мере, на ногах он стоял твёрдо.

— Нормально, — скрипуче ответил я. Горло пересохло до такой степени, что могло работать измельчителем древесных отходов. Я не знал что за дрянь была намешана в дыму, но действовала она с ужасной эффективностью, — Воды бы…

— Держи, — отстегивая с пояса деревянную флягу и протягивая её мне, ответил десятник, — За городом брал. На последнем привале.

Я жадно припал к сосуду с живительной влагой и еле заставил себя остановиться. Неизвестно сколько ещё нам предстоит быть в окружении, а запасы не бесконечные. Вокруг было подозрительно тихо. Только где-то в отдалении слышались голоса множества людей.

— Где мы? — возвращая флягу её хозяину, спросил я.

— В дальний край ушли, — ответил Никита, — Чтоб людей не тревожить. Прохор сейчас очевидцев опрашивает, но вряд ли толк с этого будет.

— Почему так думаешь? — осторожно поднимаясь на ноги, спросил я.

— Больно удачно всё выстроено, — ответил десятник и показал мне кусочек джутового шнурка, — Хорошо подготовились Мёртвые.

— Это что? — не спеша брать в руки подозрительный обрывок, уточнил я.

— Барьер это, княжич, — ответил Никита, — Чуть жизни нам всем не стоивший. Кабы не ты, лежали бы мы все сейчас в дружинном доме мертвее мёртвого. На дверях и всех окнах по такой вот штуке висело, особым узлом завязанные. До чердака ещё не добрались мои парни, но и там то же самое будет. Заранее всё готово было. Оставалось только на дверь заклепку поставить, чтобы капкан захлопнулся.

— Значит кто-то это сделал, как только вы вошли внутрь, — произнёс я, — Нужно искать свидетелей. Может кто-то видел того мужика, который через дверь со мной разговаривал.

В голову словно залили пару килограммов свинца, которые постоянно перемещались. Думать в таком состояние было крайне сложно, но я отчётливо понимал, что другого времени может и не быть. Такими темпами, следующая атака могла стать последней, а я так и не понял пока кто на нас нападает. Если с конями ещё можно было свалить вину на Святко, то сейчас было предельно ясно, что действовал кто-то другой. Возможно даже не один.

— А люди возле сруба? — спросил я, — Их уже опросили?

— Гуляет народ, княжич, — хмуро ответил Никита, — Не до того им.

— В смысле не до того?! — воскликнул я и тут же поморщился от новой вспышки головной боли, — Их вообще что-то беспокоит, кроме тризны? Я все понимаю, проводы князя и всё такое, но это уже перебор! Убийца напал на княжну посреди праздника? Нормально! Убили старейшину рода на глазах у нескольких сотен горожан? Вообще отлично! Веселимся! Весь ближний круг валяется без сознания? Единственного наследника тащат на костёр? Гуляй народ! Тризна же! А что дружинный дом горит, всем похер! Это как так, Никит? Им вообще на все насрать?

— Не суди строго простой люд, княжич, — хмуро ответил десятник, — Невдомек им до тягот правящего рода. А что стрелял кто-то, так взяли мерзавца стражи. Остальное и не видел никто. Наверняка кто-то из старших покровом крыльцо закрыл. Испокон так было. У князей — свои тяготы, у люда простого — свои.

Я представил себе, как посреди праздника в честь девятого мая кто-то пристрелил заметного политика и только покачал головой. Как минимум, началась бы жестокая паника. Бегство, давка, нашествие силовиков. А потом долгие годы разбирательств кто где стоял и что при этом делал.

Местное население, безусловно, не так остро реагировало на смерть отдельных людей, но какая-то реакция должна быть? Почему никого не заинтересовала суета ближнего круга княжны? Почему, даже когда я вырубил весь совет рода, никто не подошёл и не спросил в чем дело?

— Что-то не верится мне в такое безразличие, Никита, — покачал головой я, — Криво это всё выглядит. С какой стороны не посмотри.

— Прохор идёт, — кивнув куда-то мне за спину, произнёс десятник, — Может ему что-то узнать удалось.

Я развернулся и вопросительно посмотрел на приближающегося воеводу. Прохор на ходу покачал головой и что-то жестами показал Никите. Десятник коротко кивнул и отправился к толпе шумящих за углом людей.

— Не найдём мы хвостов, Алексей, — хмуро прогудел богатырь, — Рядом с дверью половина горожан побывала. И женщины и мужчины. Каждый второй, по традиции, ленту на дверь повесил, в память о воинах павших. Парни сейчас ещё вопросы задают, но не верится мне, что найдут они что-то. Тебя Храбр искал. Говорит, не можно наследнику княжества на проводы отца не прийти. Не ешь, не пей, но за столом будь, дабы память родителя почтить.

— Опять это "можно-не можно", — зло сплюнул я, — Княжна как? Видел её?

— Не ведаю, — покачал головой Прохор, — Идем, княжич. Сам посмотришь, а я рядом посижу. Может и насмотрим чего.

— Тоже думаешь, что организатор поджога с нами за одним столом сидеть будет? — прямо посмотрев на собеседника, спросил я.

— Будет, — уверено кивнул воевода, — Только мы эту пакость сразу не увидим. Жаль, брат твой старший погиб. Он бы сразу правду найти сумел. Сильный дар у Михея был, да без него теперь как-то обходиться придётся.

— Старики меня при встрече словом правды проверяли, — шагая ко входу в терем, припомнил я, — Если его применить?

— На всех? — с сомнением в голосе, уточнил великан, — То ведь другое, Алёша. Слово правды на опыте и знаниях старших основано. Вопрошающий одно видит, стражи — другое. А потом вместе всё складывают. Яромир свои знанию отцу твоему передал, а тот старшему сыну.

— И теперь их у нас нет, — подвёл итог я.

— Нет, — подтвердил Прохор, — Да и не пойдёт на это никто из уважаемых людей. Словом только татей лютых, да предателей рода проверяют. Предложить такое кому-то из старших — обида смертельная.

— Классно, — зло усмехнулся я, — Одним махом всё княжество лишили инструментов для определения истины, а то, что осталось, использовать нельзя. Обидятся ведь! А то, что мы на этом пиру все сдохнуть от яда можем, это не беда. Это так, мелочи житейские…

— Мы знаем, что враг засел в княжьих палатах, Алексей, — негромко ответил Прохор, — Из того и будем исходить. Коли выдаст себя чем лиходей, то будет повод его схватить. А ежели нет — ждать случая удобного придётся.

— Посмотрим, — хмуро ответил я. В сложившейся ситуации можно было найти всего один плюс. Теперь я наверняка знал, что никакого зелья правды или соответствующих артефактов у местных нет. А значит они будут исходить только из моих слов. Утешение слабое, но какое есть.

Мы наконец добрались до пиршественной палаты и Прохор распахнул передо мной двери.

— За честь и славу павшего князя и сынов его! — прогремел над столом чей-то громкий голос.

Три десятка мужчин поднялись в едином порыве и сдвинули вместе свои чаши, щедро поливая стол напитками, во славу богов, предков и погибших.

— За честь и славу! — ударил по ушам слитный рев.

Большинство из присутствующих я видел впервые. Некоторые лица были знакомы и всего нескольких я знал лично. Скорее всего, каждый из гостей имел полное право находиться в этом зале. У них было полно заслуг перед князем и даже какая-то часть крови правящего рода в жилах. Однако, меня не оставляло ощущение, что среди этих людей скрывается враг. Один он или нет, я не знал, но он точно был здесь. И даже по первой реакции собравшихся можно было сделать какие-то выводы…если бы я владел нужными навыками.

— Приветствую достойных мужей, — привлекая к себе всеобщее внимание, громко произнёс я, — Здравствуй, княжна.

Разговоры мгновенно стихли и на меня уставились несколько десятков пар глаз. Даже те, кто сидел ко мне спиной, не поленились развернуться. Некоторые смотрели с интересом, некоторые с удивлением, но многим я был просто безразличен. И только Тихон, сидевший по левую руку от вдовы князя, не сумел сдержаться и желчно проворчал:

— Вот и пришлый пожаловал. Что-то не торопился ты почтить память племянника моего. Дела, видать, важные были?

Я молча улыбнулся и прошёл к пустому месту во главе стола. Раньше там сидел князь. Высокое резное кресло было накрыто белой тканью, а поперёк подлокотников лежал меч.

— Здравствуй, герой, — поднимаясь мне навстречу, тепло произнёс Храбр и добавил так, чтобы слышали все, — Слышал, скорбишь ты сильно, что не сумел всю удаль молодецкую в круге показать. Оттого и решил от участия в тризне воздержаться.

— Верно всё, Храбр, — кивнул я, — Не до того мне было, но Прохор мне слова твои передал. Не стоит чернить память Ростислава непочтением. Никому не стоит.

При этом я прямо посмотрел на Тихона и тот неприязненно тряхнул жидкой бороденкой. Старик не выглядел удивленным или взволнованным моим появлением. Скорее я просто ему не нравился. Потому что я — это я, главная помеха на его пути к княжескому трону. Княжну Тихон, почему-то, в расчёт не брал. Хотя мне были известны случаи, когда такие вот одинокие женщины творили очень большие дела.

— Как дело было? — с интересом спросил Храбр, — Нет лучшего способа порадовать предка, чем поведать о подвигах ратных во славу земли родной и княжества Смоленского.

— Слушаем тебя, княжич, — прогудел кто-то с противоположного конца стола и его слова тут же подхватили все гости.

— Слушаем!

— Поведай о походе своём великом, Алексей Ростиславович!

— Сколько воинов против тебя Валдис выставил? — с интересом спросил сидевший неподалёку родовой лекарь.

— Так ли это важно? — спросил в ответ я.

— А что же важнее? — удивлённо ответил старик, — Подвиг твой и так велик, но коли войско большое одолеть удалось, то он выше во сто крат!

В этот момент княжна величественно поднялась со своего места и достала из небольшого ларца потертую медную чашу, с парой мелких камешков на ободе. Судя по всему, ценность этой штуки заключалась не в красоте, а в чем-то другом. Мои подозрения тут же подтвердил Прохор.

— Следи за словами, княжич, — прошептал мне на ухо воевода, — Кубок предка твоего дальнего. Основателя рода. За правду мёдом хмельным наградит, а коли кривду почует — ни капли не даст.

— Возьми, Алексей, — ласково улыбнувшись, передала мне в руки зловещий артефакт княжна, — Пусть люд честной всю правду о подвигах твоих узнает. Чтобы батюшка твой и братья возрадовались.

Вот дерьмо! Алгоритм работы кубка был для меня полной тайной и как он отреагирует на мои слова было неизвестно. Вдруг проклятие выдаст за осквернение святыни противника? Черт, а я ведь уже поверил, что никаких детекторов лжи в княжестве не осталось!

— Так сколько? — продолжил допытываться лекарь, — Сто, али двести? Ближние бояре только, али вои ещё были?

— Сколько-то было, — хмуро ответил я и чаша в моей руке вздрогнула, словно живая, — Не в том суть ведь. Главное, что остановить нам Валдиса удалось.

Вибрация кубка набирала обороты. Взгляды всех гостей скрестились на артефакте с таким жадным вниманием, что я сам невольно заглянул внутрь. Со стороны Тихона послышался ядовитый смешок, а кое-кто кто из присутствующих попытался скрыть улыбки. На дне кубка вращался крохотный водоворот из десятка капель медовухи, но я посчитал это подтверждением правильности выбранной линии. Жаль, что только я.

— Видать, ни такими великими силами конунг в поход шёл, — проворчал один из гостей, — Сколько бояр там было, княжич? Двести душ хоть набралось.

— Пусть будет двести, — не стал спорить я и схватил бунтующий артефакт обеими руками.

— Не верится что-то, — проскрипел Тихон, — Может это только передовой отряд был? Ты хоть убедился, пришлый? Или сразу в Смоленск сбежал, как их увидел?

— Не сразу, Тихон, — широко улыбнулся я, — И посмотреть успел, и убедиться, и даже с Валдисом поговорить довелось, после того, как он на свой берег обратно сбежал.

— Ой ли, — скептически хмыкнул старик, — Чтой-то кубок Весемира не спешит твои слова подтверждать, пришлый!

Слова Тихона я почти пропустил, полностью сосредоточившись на чаше в моих руках. С ней что-то явно происходило, но я никак не мог понять что именно и снова, под сдержанные смешки знатных гостей, заглянул внутрь.