Последний русич

Глава 20

Перед глазами мгновенно появилась кровавая муть, а рука, помимо моей воли, метнулась к мечу. Княжич, о котором я ненадолго забыл, рвался к рулю, а в моем сознании гремел его яростный рев.

"Ложь!!!" — бесновался Алексей, пока я отчаянно пытался удержать контроль над собственным телом. В ход пришлось пустить вторую руку, которой я схватил себя за запястье. Должно быть, со стороны это смотрелось довольно забавно, но мне в этот момент было не до шуток, — "Убью! Как ты посмел! Мерзкий предатель, боги покарают тебя за грязные наветы!"

"Тихо ты!" — рявкнул в ответ я, — "Непонятно ещё ничего! Может ошибается он. Угомонись!"

"Кому ты веришь, пришлый? Мертвяку бывшему?!" — снова кинувшись в атаку, взревел Алёша, — "Давить их, гадов таких, без суда божьего и людского! Не бывают они бывшими!"

— Вижу, не веришь ты мне, княжич, — по-своему истолковав мои метания, проворчал Искра, — Сам бы не поверил в такое, да иной раз жизнь пуще всякой небылицы штуки крутит.

"Убью!" — внезапно успокоившись, холодно произнёс в моем сознании княжич и от уверенности в его голосе мне стало очень не по себе, — "Как есть убью, сволочь такую."

"Лёха, не горячись," — делая вид, что серьёзно задумался, ответил княжичу я, — "Давай я его сначала поспрашиваю, а потом уже выводы делать будем. В Смоленске такое дерьмо кипит, что я уже ничему не удивлюсь."

"Веришь Мертвому, значит, пришлый," — зловеще прошипел Алексей, — "Он клевещет, а ты и рад слушать. Счастлив, поди, что на матушку мою наговаривают."

"Так-то Искра в Совете рода состоит," — напомнил я. Привычка последовательно доказывать свою правоту никуда не делась и вылезала в самые неожиданные моменты, — "Твоего рода, Лёха, между прочим. И уже почти пол века. Раньше ты что-то об этом не сильно беспокоился."

"Раньше я живой был и о другом думал," — огрызнулся княжич, — "Покуда отец жив был, головы недруги поднять не смели, а нынче повылазили все. Один другого краше!"

— Кто ещё знал о твоей метке, Искра, — чтобы немного успокоить второй номер своего экипажа, вслух спросил я.

— Яромир знал, — невозмутимо ответил старик, — Он мне знак Эрлик-хана своей рукой сводил. Ростислав знал и сын его старший, что княжество принять должен был после отца.

"Ловко," — желчно бросил Алёша, — "И не спросишь ни у кого. Всех к предкам отправили сотоварищи его!"

— Почему думаешь, что княгиня с нападением связана? — задал следующий вопрос я и в моей голове презрительно фыркнул княжич, — Может случайно вышло? Или почудилось тебе?

— Может и так, — неохотно кивнул Искра, — Глаза уже не те у меня, да только силу родовую, от мути незнаемой отличить мне по силам. Неладное с матерью твоей творится что-то, княжич. И не первый раз я за ней странности всякие замечаю.

— Поясни, — слегка перекосившись от мысленного усилия и заталкивая поглубже буйного соседа, попросил я.

— Год назад это началось, — начал свой неспешный рассказ Искра. Если бы не дергающийся в конвульсиях ярости Алексей, то я бы с удовольствием слушал плавную речь старца. Ещё бы пожевать чего-нибудь или напиток какой-то — вообще красота, — Ростислав в дальний обход с дружиной уехал, а Мирослава к родичам своим ехать надумала. Да не сложилось. В пути напал на них кто-то. Всю охрану перебили, а сама княгиня чудом спаслась. Одна вернулась. Верхом на коне чуть живом. Ростислав, как узнал о том, всё княжество с ног на голову поставил, но татей найти так и не сумел.

"Знаешь про эту историю?" — тут же спросил я.

"Вестимо," — хмуро ответил княжич, — "Сам две седьмицы по полям рыскал."

— Как пришла в себя княгиня, то первым делом всех девок от себя убрала, — продолжил тем временем Искра, — И служанок и кормилицу, тебя с братьями с пелёнок няньчившую. А заместо них юродивую с улицы у себя пригрела. Всю зиму она в тереме провела, а после исчезла одним днем.

— Шок у человека был, — предположил я, — Боялась может или не верила никому. Я вот тоже готов только в дружинном доме теперь спать, чтобы с ножом в горле не просыпаться.

— Так-то оно так, — кивнул старец, — Да только поменялась совсем Мирослава. Нелюдимая стала. Только недавно на пирах да праздниках появляться начала.

— Это никак не объясняет твоих обвинений, Искра, — устало ответил я, — Я знаю случаи, когда люди, после серьёзного потрясения, полностью меняли образ жизни. В религию ударялись или наоборот — во все тяжкие.

— Верно речёшь, пришлый, — снова кивнул Искра, — Это всё мелочи. Может и не заметил бы я. Не обратил внимания. Да случай заставил. Про дар Мирославы знаешь поди?

— Нет, — покачал головой я.

"Животину любую мама может одним прикосновением исцелить," — подсказал мне Алексей, — "Даже после тяжёлой болезни на ноги поставить могла. Многим помогала в Смоленске."

"Помогала?" — тут же зацепился за оговорку парня я.

"Перестала княгиня зверей пользовать после того случая," — неохотно ответил княжич, — "Советом помогала, да словом добрым, а насчёт дара своего говорила, что боги не велят."

— Зверей она могла лечить всяких, — продублировал слова Лёхи старец, — Что диких, что своих — всё едино. У меня тогда беда на подворье случилась. И за помощью к матушке твоей обратиться пришлось. Одним днем всех подняла. Нарадоваться мои домашние не могли.

— И в чем проблема тогда? — теряя нить повествования, спросил я.

— А издохли они, Алёша, — просто ответил Искра, — Седьмицы не прошло, как померли всё. В страшных корчах бились, покуда не забили их мои домочадцы.

— Погоди, — остановил собеседника я, — А княгиня тут причём? Если честно, то сейчас мне кажется, что ты перегибаешь палку. Обвинять правительницу города в предательстве из-за того, что у тебя год назад сдохла пара коров… Ну такое себе доказательство…

— Я к Мирославе опосля зашёл. О беде своей рассказать. Не первый день землю топчу. Знаю, что всякое бывает, — невозмутимо ответил старец, — Вся скотина, что матушка твоя пользовала, отравлена чем-то была. В тот раз я впервые заподозрил неладное. На трупах даже мухи дохли.

— А княгиня что сказала? — спросил я.

— Что не виновата она ни в чем, — хмуро проворчал старик, — Да только с того случая перестала она дар свой использовать. А потом стали за стенами терема трупы собачьи находить. То раз в седмицу, то раз в месяц. И со всеми одно и то же. Думали ужо хворь какая по городу пошла, но дальше псов бродячих не розошлась напасть.

— И? — не понимая к чему ведёт Искра, протянул я.

— И со всеми одно было, — отозвался старец, — Яд в жилах и мошки дохлые вокруг. Я к себе их забирал. Всё понять в чём дело хотел. Да только и смог, что силу незнаемую в них найти. Крохи малые. Те же, что в моей скотине были.

— То есть ты считаешь, что дар Мирославы настолько изменился, что убивать стал, а не лечить? — уточнил я, — И такого никогда раньше не случалось? Может новый уровень взяла или навык прокачала?

— А скрывать это от родичей зачем? — вместо ответа спросил Искра, — Новый дар — подарок богов за усердие и жизнь праведную. Не принято такое скрывать.

— Всё равно не сходится, — покачал головой я, — Собаки, коровы… Даже если навык княгини изменился и она этого стесняется, то это её право. Ты же при этом говоришь, что она устроила покушение на меня и своими руками организовала убийство Яромира. Это совсем разный уровень.

— Не говорил я того, что Мирослава это всё устроила! — недовольно отозвался Искра, — Сказал лишь, что видела стрелка она. Выплеск силы я почуять успел той самой, что раньше находил. За его счёт отстраниться она успела, хотя и предупредить всех время было у неё.

— Да чушь это всё! — возразил я и поднялся, намереваясь вернуться на пир, — Нет чтобы подойти к княгине и прямо спросить! Надумываешь себе неизвестно что. Ты со своими коровами совсем уже берега потерял, Искра.

— Не коровы то были, Алёша, — не стал спорить со мной старец, — Коней я разводил. Хороших коней. Лучших в княжестве. Дело твоё, но ты о моих словах помни. Кроме ближних своих — не верь никому.

Я взялся за деревянную ручку, но открыть дверь не успел. Так и замер на пороге, переваривая слова собеседника. Верить я и так уже никому не верил. Приходилось по десять раз проверять слова всех собеседников и это начинало сводить меня с ума.

— Что ты сказал? — медленно оборачиваясь, переспросил я.

— Что веры теперь нет никому, — повторил Искра.

— Нет, — покачал головой я, — До этого.

— Что коней развожу, — озадаченно ответил старик, — По сию пору этим занимаюсь. Выжило ведь несколько, кого болезнь не коснулась. И приплод хороший дали.

— Какие симптомы были после лечения? — возвращаясь на своё место, спросил я, а княжич в моем сознании притих и перестал ворчать, — Как себя животные вели?

— Два дня хорошо всё было, — не обратив внимания на незнакомое слово, ответил Искра, — Потом вялые стали все, особливо Горыня, что больше других хворал. Пить есть не переставали, а то и поболе обычного овса переводили. На пятый день слегли все и не поднимались уже. На седьмой почернели кожей и в корчах биться стали. Забить пришлось, но это я говорил уже.

— А почему конюха толкового или лекаря не позвали? — припомнив слова Никиты, уточнил я.

— Так Мирослава не велела, — грустно усмехнулся старик, — Две седмицы сказала ждать, пока полностью вылечатся, а они и до конца первой не дотянули.

— Характеристики и статусы коней проверял? — задал следующий вопрос я.

— Так скотина же ж, — неожиданно отвёл глаза в сторону старец, — Боги не велят око для мелочных целей пользовать.

— Проверял или нет? — чувствуя, что собеседник пытается уйти от ответа, повторил я. Слишком сильно Искра заботился о своих питомцах, раз даже сейчас всех по именам помнил. Не верилось мне, что старик не пытался все доступные инструменты использовать.

— Отрава на них была, — мрачно, словно признавался в постыдном проступке, проворчал Искра, — На четвёртый день я нарушил завет богов, да поздно уже было. Зелёным пламенем горели кони. Большой яд око показало. Я, дурень, думал пройдёт всё, как срок Мирославой назначенный выйдет, да не сложилось.

— Вот это поворот, — откидываясь на стену, пробормотал я и добавил, уже обращаясь к княжичу:

"Теперь что скажешь?"

"К матери идти нужно," — угрюмо отозвался Алёша, — "И как есть все спрашивать. И про ту историю давнюю и про коней Искры…и про остальное всё."

Княжич упорно избегал даже в мыслях признавать правоту Искры, но игнорировать очевидное он не мог. О состоянии наших коней во время похода я никому не говорил. Вернее, об отравлении знали дружинники и Прохор. Даже Храбр не знал всего и уж точно никто не мог рассказать Искре о цветах отравления, которые я видел в божественном интерфейсе. Об этом вообще знали всего два человека и оба обитали в одной голове.

Был велик шанс, что я пытаюсь натянуть сову на глобус. Этого я не исключал. Вполне возможно, что куцый функционал местной системы показывал любое отравление одинаковым цветом и для него было неважно чем отравился объект. Печенькой или дозой отменного яда. Общими для обеих ситуаций оставались всего несколько вещей. Сроки смены стадий от лёгкого недомогания до серьёзного отравления. Поведение животных и их отменный аппетит.

Я ещё во время первой ночёвки предположил, что в деле замешана магия. Отложенное действие чужого навыка отлично укладывалось в эту схему. Если допустить…

"Не может этого быть!" — рявкнул княжич.

"Почему?" — тут же спросил я, но уже примерно представлял ответ.

"Потому что не может быть никогда!" — полностью подтверждая мои предположения, резко ответил Алёша, — "Род един. Ты сейчас говоришь о моей матери, пришлый. О жене князя Смоленского и правительнице города."

"С которой год назад произошло непонятно что и которая скрывает от всех свои изменения," — добавил я и тут же продолжил, опережая чужую волну возмущения, — "Ты пойми, Лёха, я ведь сам не рад, что такие подозрения на Мирославу упали. Мать — это святое. Но и нам разбираться в ситуации нужно. Просто так всё оставить нельзя. А если Искра прав? Если это она коней отряда отравила? Что тогда? Кто следующий? Я? Храбр? Или твой младший брат?"

"Не верю я в это," — упрямо повторил княжич, — "Это что же должно сделаться, чтобы мать родная сына своего предала, специально на верную смерть отправив?"

"А вот это неплохой вопрос, кстати," — задумчиво ответил я и посмотрел на Искру, всё это время терпеливо дожидавшегося ответа.

— Не верится мне в это вот всё, — произнёс я, — Допустим, что во время нападения с княгиней что-то сделали. Ну мало ли… Ритуал какой-то тёмный или ещё чего. Допустим даже, что она совсем не в себе и наняла Мёртвых для убийства меня и Яромира.

— Не она это, — уверенно ответил Старец.

— Почему? — осторожно спросил я, — Ты же говорил, что не она была целью убийцы?

— Видеть стрелка Мирослава видела, — неспешно ответил старец, — Но заранее о нем не знала. И предупредить могла старейшину, но делать этого не стала, до последнего обзор закрывая. Другой кто-то Мёртвых нанял.

— Ну, этот момент мы скоро выясним, — пообещал я, — Проверку уже запустили. Храбра осмотрели, а сейчас они с Прохором остальных родичей и дружинников на предмет меток Эрлик-хана осматривают.

— Хорошее дело, да только пустое, — невозмутимо ответил Искра, — Так искать хозяина Мёртвых смысла нет. Ни меток на нем не будет, ни других следов. Да и сила родовая сразу предателя выдаст. По себе знаю. Предки разом того, кто метку принял, из рода вычеркивают. Боги не дремлют и пакость всякую сразу видят. На то клятвы есть, да ряд, богами утверждённый.

— Среди дружинников мы одного уже нашли, — заявил я.

— Быть того не может! — ни секунды не сомневаясь, ответил старик, — Обманулся ты, пришлый. Али ещё чего. Ряд нам на то и дан, чтобы в людях не сомневаться. Коли нарушишь его шашнями с другим родом, али богом чужим, вмиг жизни лишишься.

— А вот с этого момента поподробнее, — попросил я, — Вводные такие, в бойцовском круге на меня напал дружинник. Святко. Он переглядывался с лучником и я это видел. В момент нападения я потерял его из виду, а потом обнаружил с собственным ножом в горле. Его из дружинного дома забрала мать, которую все считали больной. А потом мы нашли его в канаве с отрубленной ногой. Это как тогда объяснить?

— Жаль парня, — печально ответил Искра, — Глупо погиб. За чужой интерес. Помню его. В бояре всё рвался, занятиями себя истязая.

— Мы с Прохором думаем, что он к культу Эрлик-хана относится, — добавил я, — Иначе зачем было ногу забирать?

— Так, да не так вы думаете, — проворчал в ответ старик, — Задурили голову парню, да поверить в кривду заставили. Наобещали, поди, с три короба, а он и поверил. Не Мертвым он был, а мечом в чужой руке. Ещё в молодости моей так делали. Коли не было возможности к цели подобраться, искали среди ближнего круга недовольных. Сам, бывало, метки ложные рисовал, чего уж там. Наставники только всегда говорили, что убирать за собой их нужно, чтобы повелитель дурного на слуг своих не думал и чужака за своего на Калиновом мосту не принимал.

— Гадство, — по-новому глядя на ситуацию, выругался я, — И сколько таких засланцев может быть в дружине?

— То мне неведомо, — пожал плечами Искра, — Всех смотреть нужно. Одно могу сказать наверняка — хозяина их не найти нам. Разве что убивца какого живьём взять, но то не удавалось ещё никому. Да и знать они не знают ничегошеньки.

— Должен быть способ, — упрямо произнёс я, — С поличным гада взять или подставу какую-нибудь устроить! Не знаю… Может бухгалтерию культисты ведут? Как-то же они доходы свои учитывают?

— Есть такое, — внезапно ответил старец, — В каждом храме Эрлик-хана книга есть священная. В ней все имена числятся. Да токмо не вдруг до неё доберёшься.

— И в каждом храме своя, — недовольно добавил я, — Концы хрен отыщешь!

— Одна книга всего, — возразил Искра, — На всех одна, но у каждого настоятеля своя.

— То есть имеется общая база заказов? — уточнил я.

— И так сказать можно, — кивнул старик.

— А где, говоришь, ближайший храм располагается? — на всякий случай, спросил я.

— Ближний на пути в Чернигов был, — ответил мой собеседник, — В ничейных землях был спрятан. Может и нет уже его.

— Но шанс есть?

— Есть. Большой шанс, да только не взять тебе обитель малыми силами, — ответил Искра, — Не одно войско головы в свое время сложило, выжечь заразу эту пытаясь.

— Это я уже сам как-нибудь решу, — хмуро возразил я, — Ты пальцем покажи, куда двигаться, а я подумаю на чем ехать. Давай дальше по списку. Что с княгиней могло произойти? Почему она против рода пошла?

— Есть у меня одна мысль, но не сильно она тебе понравится, Алёша, — неохотно проворчал старик.

— Мне вообще, в последнее время, ничего не нравится, — дерзко ответил я, — Ни ты, ни вся эта каша вокруг рода. Княгиня, мёртвые, убийцы на каждом шагу… Рассказывай давай!

— Ты про печенегов что знаешь, Алёша? — уточнил старец.

— Про кочевников? — переспросил я, — Конница у них. Луки. Скотоводы, вроде бы.

— Не ведаешь, значит, нисколько, — вздохнул Искра, — Есть у них искусство одно древнее. Много бед от него было. На их языке не известно как называется, а славяне, меж собой, одинаково кличут. Ментальное перепрограммирование.