Последний страж Равновесия. Книга 1.

Глава 14

Оставшись в кабинете один, я снова откинулся в кресле прикрыв глаза. Некоторое время я провёл в тишине, обдумывая дальнейшие планы. Дел сегодня было ещё много. Например, нужно было съездить в Ивовую и разместить людей, которые приехали со мной из Вольного.

А ещё мне нужно наконец-то разобраться со своим новыми способностями. Навыки симбиота, конечно, выручали в самые неожиданные моменты, но это пока. Может случиться обратное и в самый неожиданный момент они не сработают или сработают, но не так, как нужно. Поэтому разобраться со своими новыми способностями нужно обязательно. Ну и несколько рун нужно проставить, которых мне очень не хватало все эти дни.

Далее, нужно разобраться с документами рода. Раз уж так вышло и я стал его частью, значит нужно вникать. К тому же с новой информацией о врагах рода и с той, что у меня уже имелась, можно сделать определённые выводы. А именно: кто-то охотится за носителями крови друидов и этот кто-то наверняка знает, что случилось с Советом друидов, с моим миром и что происходит с этим. А значит этого кого-то нужно найти и ликвидировать.

Вздохнув, я сел, опершись локтями о стол, и потёр ладонями лицо. Начнём с расселения. Я повернул голову в бок и посмотрел на глобус. В прошлый раз, когда мы с дедом рассматривали его, я заметил на карте неподалеку от Ивовой еще одно поселение. Но, возможно, тогда мне показалось или я принял что-то другое за поселение.

Желая убедиться, я встал и подошел к глобусу. Активировав артефакт, я приблизил место, где располагалась Ивовая. Да, точно, вот оно. Мне не показалось и ничего я не перепутал. Западнее Ивовой находилась небольшая то ли деревушка, то ли поселение без названия. Приблизив, я посмотрел на его размеры. Домов на 10, не более. Ну что ж, как говорится во многих мирах, в тесноте да не в обиде. Я думаю, люди разместятся на первое время, а потом уже можно будет и отстроиться.

Спустившись в гостиную, я застал мать, стоящую у окна и глядящую куда-то невидящим взглядом. По ее щекам бежали слезы. Она стояла прямая и напряженная, взгляд отсутствующий, лицо бледное. На моё появление она никак не отреагировала.

Я стоял на лестнице, рассматривая ее, и не знал, как быть. Все-таки сегодня она чуть не потеряла детей. И виной этому был ее родной брат. Не прошло и часа, как она потеряла брата. И виной этому стал я, ее сын. Как ни посмотри — поганый расклад.

В утешениях я не мастак и никогда им не был, поэтому я просто спустился, подошёл к ней и просто встал рядом, молча глядя в окно.

— В детстве у нас с Жориком были две любимые забавы: прятки и загадки, — раздался еле слышный мамин голос. — Мы могли днями напролёт прятаться друг от друга или же, что чаще бывало, от взрослых. Случалось мы затихаримся где-нибудь и увлечённо придумываем всё новые и новые загадки, не замечая времени, а нас там всем поместьем ищут, — раздался едва слышный мамин смешок. — Он был хорош в этом.

Снова наступила тишина. Мы стояли и молчали. Краем глаза я поглядывал на мать. Внешне спокойная, но я отслеживал колебания вибраций мира и то, что творилось с магией внутри и вокруг неё — мне не нравилось. Наконец, она снова прервала молчание:

— Знаешь, а ведь раньше у Жорика были такие кудряшки, как солнышко, — смешок в этот раз вышел громче и звонче. — Это уже потом он брюшко отъел и полысел, а раньше был, как ангелочек из легенд ушедшей эпохи. Да и то, что он говорил про Александра… Он не был завистливым, Станислав, — она подняла на меня взгляд и отрицательно покачала головой, — не был. Его сделали таким. Наш отец. Ты же знаешь, у меня очень сильный лекарский дар, редкость. А у Жорика обычная стихийная магия, к тому же источник небольшой: может выдать одно мощное заклинание, а потом нужен отдых и восполнение энергии. Когда отец узнал об этом, он задвинул Жорика на задний план и постоянно ставил кого-то другого в пример, восхвалял меня и Александра, который часто бывал со своим отцом у нас в гостях. А Жорик… он старался. С его малым источником он смог освоить два мощных заклинания. Два! — повысила голос на последнем слове, она снова повернула голову ко мне. На этот раз её глаза блестели от возмущения. — Понимаешь?

Я молча кивнул. Это и правда заслуживает уважения, но куда важнее для меня сейчас было эмоциональное состояние матери и магический фон вокруг неё.

— Так нежный, весёлый, открытый, целеустремлённый и очень любознательный Жорик вырос в Георгия Васильевича, которого ты знал.

Она снова сделала паузу, глядя в окно, а затем продолжила:

— Я не оправдываю его, Станислав, он и правда виноват. Просто… Просто…

Наконец, плотину маминых эмоций прорвало, и она, уткнувшись мне в грудь, тихо зарыдала. Спустя несколько секунд она продолжила глухо говорить:

— Просто они должны ответить за то, что они сотворили с ним. Ведь если бы… Они должны…

Фразу она не окончила, продолжив молча плакать. Я приобнял мать и тихонько погладил ее по плечу.

— Конечно, ответят, — проговорил я. — Я найду того или тех, кто это все затеял и повинен в смерти отца, брата и дяди. И я заставлю его или их за все ответить, — пообещал я.

Некоторое время мы простояли, обнявшись, молча. Магия Алисии, наконец, пришла в норму. Комок напряжения внутри неё, чуть было не спаливший источник, наконец-то рассосался и теперь ей нужно лишь время, чтобы прийти в себя, но она будет в порядке. Обязательно будет в порядке, теперь уже точно.

Наплакавшись мать отстранилась от меня, пригладила волосы и, не глядя мне в глаза, произнесла, смущаясь:

— Извини, сын, я что-то… Позволила себе лишнего, — она замялась, глядя в сторону. — Я…

Я не дал ей договорить и, прервав ее, сказал:

— Все хорошо, слышишь? Все хорошо. Пойдем обедать. Кира вместе со своим питомцем наверняка уже извели всех слуг.

Мать бледно улыбнулась и кивнула.

— Да, конечно, Станислав, пойдем. А питомец… боги милостивые, где вы нашли его? Это же что-то невероятное. Такой… — мать покачала головой, не найдя нужных слов.

Я тоже усмехнулся и согласно кивнул головой.

— Да, Хохотун он именно такой. Они с Кирой идеально друг к другу подходят.

В обеденной зале на удивление было тихо и даже Хохотун не смеялся и не повизгивал. Словно чувствуя общее настроение, он лежал возле ног Киры и с печалью во взгляде рассматривал всех вокруг, тяжело вздыхая иногда.

Отобедав, мы перешли к десерту. Кира лениво ковыряла карамельный пудинг, я же пил чай и строил планы по размещению бывших рабов. Неожиданно голос мамы прервал затянувшееся молчание:

— Кстати, дети, дедушка шлёт вам привет.

— О! — встрепенулась Кира, словно только и ждала повода заговорить. — Ему тоже привет. Ты же будешь с ним связываться по кристаллу связи вечером? Если да, позови и меня. Я бы хотела поговорить с дедушкой.

Мать кивнула и продолжила поглощать свой яблочный пирог.

— Как он там? — решил поинтересоваться я. — Есть какие-то новости?

— Нет пока, — мать покачала головой. — Собрание князей ещё не состоялось. А так… пересуды, шепотки какие-то, иносказания… Только и всего. При дворе, конечно, витают разные настроения, но никаких обвинений или чего-то конкретного нет. Только домыслы и сплетни «доброжелателей», — мать издала скептический смешок. — Интриги — обычное дело в политике и бизнесе. Тут уж ничего не попишешь. Либо ты играешь в эти игры и остаешься на коне, либо сходишь с дистанции и… Ну ты понимаешь, я думаю. Никакой власти, влияния, развития, только угасание рода. Невозможно находиться близко к трону и при этом оставаться вне системы.

Я кивнул, соглашаясь. В словах матери был резон. Именно такое положение дел было во всех мирах, в которых мы с братьями бывали. У нас в Совете всё было немного иначе. Нам не нужно было интриговать, чтобы пробиться к власти. Сила и знания — вот единственное мерило, которое могло продвинуть или, наоборот, сместить в иерархии Совета. Хотя даже и у нас случались некоторые казусы в плане интриг.

Взять того же Отступника. Он самый яркий пример, но не единственный. За собой он утащил еще нескольких наших братьев, кто поверил ему и проникся его идеями.

Но были и те, кто ушёл в малые, отстающие в развитии миры и выдавали там себя за божеств. Забавляясь, подкидывали своим подопечным всё новые и новые игры престолов и не только. Потом, когда цивилизации в их мирах достаточно сильно развивались, шли войной друг на друга. Итог всегда был один — полное уничтожение одного из миров. Реже — обоих.

Именно для таких заигравшихся друидов и был создан Советом отряд Карателей, который возглавлял я.

Ещё немного поговорив на отвлеченные темы, мы разошлись по своим делам. Мне предстояло съездить в ту безымянную деревушку и оценить пригодны ли там дома для жизни или нет. Если да, тогда чего там не хватает, что нужно довести или вывезти.

***

Город Изначальный, столица империи.

— Когда, говоришь, она звонила? — спросил голос, по которому сложно было определить пол говорившего.

— Час назад. Плюс-минус, — со сквозившим раздражением, ответил второй голос, мужской.

— И это подтверждённая информация? — продолжил сыпать вопросами первый голос. — Цель и правда жива? Более того, он раскрыл нашего агента в лице этого… — голос сделал паузу, послышались щелчки пальцами, — Георгия Васильевича и убил его. Я всё правильно понимаю?

— Да, — рыкнул третий голос. — У нас есть осведомители в свите покойного Георгия Васильевича и они подтвердили информацию. Граф мёртв, княжич жив.

— Так, так, так, — пропел первый голос. — Тогда у нас проблемы, господа.

— А то мы не поняли сами, — язвительно отозвался второй голос. — Спасибо, низкий поклон.

— Прекратить балаган, — отозвался доселе молчавший четвёртый голос — глубокий, уверенный и спокойный. — Ничего непоправимого не произошло. Действуем по-прежнему плану, только внесём ряд корректировок. Старика убьём не до совета князей, а после. Только и всего. Что ещё по дочке этого Георгия?

— Она просила встречи с Хозяином. Сказала, у неё есть информация по цели и его сестре. Думаю, она хочет занять место своего отца, — ответил второй голос.

— Что ж, через три дня назначили? — спросил четвертый голос.

— Да, — рыкнул третий голос.

— Хорошо, — согласился четвёртый. — А теперь обсудим нашего претендента на имперский трон. Он что-то зарвался. Нужно осадить.

В тёмной-тёмной комнате, где даже самый зоркий из карлов не смог бы разглядеть даже собственный нос, продолжилась тихая и обстоятельная беседа, прерываемая рыком третьего. Здесь творилась история, решались судьбы целых родов, а иногда и империй. И даже сами участники собраний не знали, кто сидит с ними за столом и сидит ли вообще. Одно они знали наверняка: подведёшь — накажут. Хозяин не щадил никого и не терпел оправданий.

***

Безымянная деревня.

— Мда-а, — в который раз протянул я многозначительное, оглядывая открывшуюся взору картину.

Покосившиеся дома из-за подгнившей древесины, полузатопленные улицы, уничтоженные огороды, а от изгороди даже воспоминаний не осталось. Домов оказалось не десять, как я думал, а пятнадцать. Хоть одна положительная новость в этом деле.

— Ваша правда, Станислав Александрович, — пробасил рядом со мной Василий, которого я взял с собой на случай неожиданностей.

— Тимофей Степанович, — обратился я к сухонькому старичку, который то и дело норовил сползти со своей клячи. Он был управляющим при моем отце, но с его смертью ушёл на покой, сославшись на здоровье и почтенный возраст, — как же такое вышло и почему нигде нет записей об этом? — я обвела рукой затопленную деревню.

— Ну тк, жизнь такая, Станислав Александрович, — попытался развести руками Тимофей Степанович, но снова чуть не сполз с лошади и поэтому спешно ухватился за шею лошади, припав к ней. Кобыла обреченно всхрапнула. Вернув себе устойчивое положение, он продолжил: — Я докладывался вашему батюшке. Он сказал “ Разберёмся!» и отбыл в столицу. И всё… Не успел ваш батюшка разобраться, как вы можете понять. А без приказу я не имею права действовать по своему разумению и хотению. Станислав Александрович, дозвольте слезть с этого демона непарнокопытного, сил моих больше нет, — взмолился Тимофей Степанович.

Было видно, насколько ему неуютно в седле. Поэтому я дал своё согласие и сам тоже спрыгнул на землю.

— И в чём причина затопления? — поинтересовался я, когда мы двинулись вдоль деревни на запад.

— Неправильное строение поймы, Станислав Александрович. Слишком низкая, вот и затопило. Деревня новая. Её только недавно заложили беженцы из тех мест, которые ушли нашим соседям с запада. Вот они самостоятельно и обосновались здесь. Но знаний сделать всё по уму не хватило.

— И где же сейчас эти люди? — удивлённо поинтересовался я.

— А я почём знаю? — так же удивлённо возмутился Тимофей Степанович. — Были-были и ушли. Не докладывали. Да и не наши они уже. Соседей же.

Ну и бардак… Люди — самый ценный ресурс, а здесь ими так беспечно разбрасывались. Хорошо, что этот управляющий самоустранился с занимаемой им должности.

— Тимофей Степанович, проводите меня к месту, которое является причиной затопления, — холодно приказал я. Безалаберность бывшего управляющего начинала уже раздражать.

Дойдя до места я оценил степень проблемы. Дело хлопотное, но для сильного мага земли работы на несколько часов. Максимум на три. Пойма и в самом деле была низковата, но дело можно было легко исправить защитным валом, либо приподняв уровень земли. С этим я справлюсь без проблем.

— Василий, пошли за магами воды. Нужно будет осушить территорию деревни. И магов огня пусть захватят, дома подсушить.

Сняв камзол, я протянул его бывшему управляющему.

— Подержите, Тимофей Степанович, — следом я расстегнул жилет и тоже протянул его управляющему.

Оставшись в рубашке, я начал закатывать рукава, настраиваясь на вибрации магии земли. Будь у меня установлены нужные руны и дело бы прошло быстро и легко. Но рун нет, поэтому мне придётся работать с сырой магией, как обычному магу земли в этом мире, коим я себя и позиционирую для остальных.

— Станислав Александрович, — недоумённо проговорил Тимофей Степанович, — вы что, сами? Работать?

Никак не отреагировав на слова бывшего управляющего, я вобрал в себя магию земли и начал менять рельеф местности. Слегка опустив берег в одном месте, я приподнял пойму. Постоял, подумал, прикинул и решил, что защитные валы тоже не помешают. Воздвиг и их. Воображение тут же нарисовало картинку будущей набережной. Выходило красиво и удобно. Но этим займутся уже жители деревни и рабочие, которых я найму позже. А пока сгодится и так. Затопления возможны, конечно, но раз в десять лет при сильном разливе реки. Или и того реже.

Своей работой я остался доволен: и людям помог, и одну проблему на землях рода решил, и источник немного прокачал за счёт больших затрат энергии при работе с магией земли.

Ополоснув руки в реке, я подошёл к Тимофею Степановичу и взял свой жилет.

— Работать не стыдно, стыдно не работать, показывая свою несостоятельность.

Одевшись, я пошёл в деревню. Кряхтя и вздыхая, бывший управляющий последовал за мной.

В деревне работа тоже шла полным ходом. Улочки уже практически полностью осушили маги воды. От стен домов тоже шёл пар: там работали в связке маги огня и воды. Одни вытягивали большую часть воды, другие выпаривали остатки.

— Только не переборщите, — командовал высокий мужчина с пышными усами. — Рассохшаяся древесина тоже плохо. Идиот! Ты куда столько энергии льёшь?! Спалить тут всё удумал? — всплеснув руками, он побежал к молодому магу, который в попытке ускорить процесс, влил больше энергии, чем следовало бы.

Дав подзатыльник своему подчинённому, усач вернулся на прежнее место и продолжил зорко отслеживать работу каждого мага.

— Приветствую, — подошёл я к магу. — Как обстоят дела? Сколько времени вам нужно, чтобы закончить тут всё?

— Здравствуйте, Станислав Александрович, — поклонился усач. — Думаю, часок-другой. А дальше тут понадобятся маги земли для работы с почвой, размыло её знатно. И обычные строители. От влаги мы дома избавим, но ремонт им всё равно потребуется, как вы видите. А это уже не наша специализация. Дороги ещё бы привести в порядок. Но с этим мы тоже не помощники.

— Сделаем, — согласился. — Главное, первое время людям будет, где жить. В дома уже можно заходить?

— Да. Отчего же нет? Но мои ребята всё проверили уже. Мебель пришла в негодность. Отсырела, сгнила. Считай, новое всё нужно.

В принципе, как я и думал. Осталось выяснить имеются ли у нас запасы всего этого. И если нет, то где поблизости можно это всё раздобыть.

Словно прочитав мои мысли, усач осторожно проговорил:

— Возможно это не моё дело, но в Ивовой есть неплохой плотник. Родич моего заместителя. У него своя мастерская и несколько складов. Может у него что-то в закромах сохранилось. Если твари не пожгли при последнем нападении.

— Благодарю вас…

— Кузьмич я. Кузьма Кузьмич. Вот такие вот у меня родители оригиналы были, — весело хохотнул усач.

— Благодарю вас, Кузьма Кузьмич, — улыбнувшись, поблагодарил я мага.

Отпустив бывшего управляющего домой, мы с Василием отправились в деревню Ивовую.

Возле деревни мы увидели небольшой палаточный город. Тут и там горели костерки, над которыми висели котелки с дымящимся варевом. Дети, весело смеясь, бегали между палаток, взрослые сновали туда-сюда. В целом картинка издалека выглядела утопической. Подъехав поближе, мы услышали взрывы хохота и музыку, доносившиеся из деревни.

Мы с Василием переглянулись, спешились, привязав коней к изгороди и вошли в низенькие ворота.

В деревне было шумно: кто-то играл на музыкальных инструментах, кто-то кому-то что-то рассказывал, кто-то плясал, а кто-то, обнявшись за плечи и раскачиваясь, пел, а местные собаки им подвывали. Каждый на свой лад, разумеется.

Мы постояли немного, привлекая к себе внимание, но нас так и не заметили. Все были увлечены своими делами.

— Перекусим? — предложил я Василию.

— Можно, — с улыбкой согласился тот.

Мы направились к ближайшим свободным местам, сели за стол и принялись за еду, попутно наблюдая за происходящим. Время от времени на противоположном конце стола вскакивал какой-то мужчина и кричал: «Горько!» Но в его сторону махали руками и тянули за рукава, усаживая на место. Он ронял голову на стол и засыпал. И так повторялось ещё несколько раз с одинаковым промежутком времени. Я усмехнулся.

Душевно сидят. И еда вкусная.

Вдруг скрипка особенно тоскливо взвизгнула, и за столом повисла тишина.

— Ваша Светлость, а вы тут как? Откуда… — растерянно оглядываясь, неуверенно заговорила дородная женщина.

Люди начали испуганно переводить непонимающие взгляды с одного лица на другое, ища там ответы, и не находили их.

— Горько! — неловкую тишину, как по часам, нарушил все тот же вскакивающий мужчина.

— Тише ты, Митрий! — влепив мужику звонкую затрещину, зашипела женщина, стоящая рядом. Мужчина обиженно засопел, справедливо возмутился, уселся на место и, уронив голову на стол, снова уснул.

— Ваша Светлость… — неуверенно нарушил снова повисшую тишину худенький мужичок с блестящей лысиной на макушке. — А вы откуда тут? Мы не знали… Если бы знали, то встретили бы вас честь по чести. Но мы не знали, — развел он руками.- Не порядочек, однако, — оглядываясь по сторонам, добавил мужичок.

— А мы оттуда, — мотнул головой я в направлении безымянной деревни.

— Ааа, — многозначительно протянул в ответ хор голосов.

— А что там? — вкрадчиво поинтересовался все тот же мужичок.

— Так деревня новая будет, — улыбнулся я. — Приехали гостей ваших забирать и в новый дом везти.

— Вона как, — изумился мужичок.

— Ааа.

— Что там? Что там?

На сей раз слаженности у местных не случилось, и голоса зазвучали вразнобой.

— А у вас тут праздник. Свадьба, наверное, — я огляделся по сторонам. — Только я не вижу молодых, чтобы поздравить их.

Митрий встрепенулся при этих словах. Огляделся. Уверенно взялся за кружку и с важным видом кивнул, вскидывая руку:

— Горько! — выдал он не по таймингу.

Я улыбнулся ещё шире и снова оглядел толпу. Но снова не нашел ни невесту, ни жениха.

— Ваша Светлость, — робко начала соседка Митрия.- У нас не свадьба, а день рождения. А Митрий, — правильно истолковала она мой вопросительный взгляд, — он всегда такой. Как выпьет, так сразу горько кричит. Он раньше в Вольном городе свадьбы вел, да только его поперли оттуда за пьянство. И вот, — она открытой ладонью показала в сторону мужчины и горестно вздохнула.

— Что ж, — произнёс я и взял кружку с каким-то напитком, которую мне подал Василий, — день рождения тоже хорошо. Поздравляю! — улыбнулся я и осушил содержимое кружки.

Ну и дрянное же пойло! Хорошо, что здесь нет моих друзей из числа друидов, которые были большими поклонниками… зельеварения.

— Станислав Александрович! Ваша Светлость! — донесся от ворот взволнованный голос, прерывая общее веселье.

Я посмотрел в ту сторону и увидел того самого глазастого паренька, который разглядел отряд Василия, когда мы мчались закрывать аномалию в Ивовой. Он остановился возле наших коней, спрыгнул с него и побежал в нашу сторону. Добежав, он опёрся ладонями о колени и проговорил с одышкой:

— Там… — не выпрямляясь, он вытянул руку и указал за спину, — приехали.

— Кто? — нахмурил я брови, а интуиция уже подсказывала мне, что гости пожаловали не из приятных.

— Приехали из столицы. Говорят, мы банкроты, а Евгений Алексеевич в застенках императора. Выселяют нас, Станислав Александрович, — договорил паренёк и гулко сглотнул.

***

Архивные записи:

… в соответствии с необходимостью обеспечения финансовой стабильности государства и защиты интересов его граждан, а также в целях предотвращения злоупотреблений и неисполнения обязательств, издан следующий указ:

Статья 1. В случае, если аристократ или его наследники не исполняют долговые обязательства, установленные в соответствии с действующим законодательством, и не производят платежи в течение шестимесячного срока с момента наступления срока исполнения обязательств, они подлежат выселению с занимаемых земель.

Статья 2. Выселение осуществляется по решению суда, который рассматривает дело о банкротстве должника. Суд обязан установить наличие долгов, а также возможность их погашения.

Статья 3. В случае выселения аристократов, их земли и имущество подлежат конфискации в пользу государства, которое вправе распорядиться ими по своему усмотрению, включая продажу или передачу другим лицам.

Статья 4. Аристократы, выселенные за неуплату долгов, имеют право на апелляцию в высший судебный орган. Апелляция должна быть подана в течение одного месяца с момента вынесения решения о выселении.

Статья 5. Настоящий указ вступает в силу с момента его опубликования и подлежит обязательному исполнению всеми судебными и административными органами…

Указ о выселении аристократов за неуплату долгов.

Великий Императорский Декрет.

Вступил в силу 1 мая 96 года от Всемирного Плача.