Послушник забытого бога

Глава 8. Правда-матка

Солнце светило высоко, сегодня был девятый день десятницы, и это значило только одно — Мафлид должен был сейчас быть на пути в приют. Работа работой, но обедал викарий по расписанию.

Хотя какой он, к лешему, викарий? Тут же даже церкви нет. Есть боги, есть храмы этих богов, но там жрецы. А Мафлид… Мой попечитель был одет в ризу, как викарий, говорил и вёл себя, как викарий, и работа его заключалась примерно в том же, что у священнослужителей. Ну, или у мастеров-ремонтников. Это как посмотреть.

Дело в том, что стихия света обладает среди прочего одним весьма занимательным свойством: обработанные ею предметы становятся прочнее. Более того, можно даже что-то чинить, как лечат кого-то целители. Но об этом, пожалуй, в другой раз.

Так вот. Мафлид ходил по домам как сотрудник газовый службы из моей прошлой (к чему я до сих пор не привык) жизни, укреплял своей магией дома, заборы, сараи, чинил трещины на горшках и утешал жителей, выслушивая их напасти и горести и давая никому даром не сдавшиеся душеполезные советы. Неплохая работа, если подумать.

По крайней мере, Мафлид был состоятельным, всеми уважаемым и многими любимым.

А застал я этого священнослужителя несуществующей церкви, разумеется, в приюте. Он уже успел пообедать, так что момент для разговора был самый подходящий. Свой кабинет Мафлид обустроил в маленькой комнатке, теряющейся среди подсобных помещений где-то в дальнем краю первого этажа здания. Найти его наугад было практически невозможно, если только не знать, что искать надо среди каморок и чуланов.

— Хеди, здравствуй. Я рад, что ты зашёл. — Викарий сидел за столом, сортируя золотые монетки на четыре разного размера горки, хаотично расположенные на столе. Никогда не интересовался, чем викарии занимаются в свободное время, а вот. И да, самое главное: радости от появления в комнатушке такого красивого меня не было у Мафлида ни на лице, ни в голосе. Скорее чувствовалась некоторая обречённость.

— И я рад, что застал вас, наставник Мафлид. — Говорить с викарием нужно было очень аккуратно. Даже несмотря на то что по меркам прошлой жизни я давно перестал быть неопытным подростком, думать, что я в лёгкую переиграю Мафлида, было наивно. Выглядя по земным меркам лет на сорок, Мафлид на самом деле разменял уже восьмой десяток. В этом мире с продолжительностью жизни получше — дядюшке, по тем же земным меркам, вообще за сотню.

— Значит, Гермигот и свет? — Мафлид оторвался от монеток и посмотрел на меня. Отливающие серебром волосы лохмами ложились на его плечи, а на узкие скулы и острый нос падали блики от свечей. Привычной маски доброжелательности на лице у викария не было. И я прекрасно мог его понять — всё утро общаться с людьми и слушать их нытьё, а тут ещё в единственный час отдыха вместо подсчёта денег приходится разговаривать с назойливым сопляком.

— Ага. И ладно бы на этом всё, так он ещё и велел идти к горе. Там, мол, ближайший приличный источник стихии света. А я, понимаете, со светом ну вообще никак. Нас же к такому не готовили. Вот и подумал, может, вы меня научите, как понимать эту стихию.

А главное, всё чистая правда. Даже Вальтхамистер о любви и о ненависти говорил как о чём-то непостижимом. Да что там, сестра, и та об этих стихиях имела только общее представление.

Мафлид тяжело вздохнул и словно стал выглядеть циклов на десять старше.

— Мой мальчик, не могу сказать, что ты мне как сын, но… Об этом мало кто знает. Моя стихия… не свет.

И вот тут я подвис. И не надо смеяться, что я подвисаю в любой непонятной ситуации! У каждого, между прочим, свои недостатки.

— Но вы же того… Вы же всё время светом. Я раз сто видел как вы его используете, в том числе боевые заклинания! Как? — Совру, что специально плохо формулирую мысли, чтобы лучше косить под подростка.

— Моя стихия — тьма. Кричать об этом на каждом углу опасно, особенно с учётом того, что я сбежал в свободные земли от преследования, и только помощь магистра Эженэйро спасла меня от убийц. — Мафлид выглядел спокойным как скала. Не иначе, давно в деталях продумал этот разговор. И ведь знал же, что я к нему приду. Зараза. — А свет я использую только благодаря своей стихийной ризе. Подобных артефактов на всём континенте не так много. В такой ризе любой сможет использовать свет.

Викарий-невикарий с тёмным прошлым и тёмной магией. Как оригинально, и кто бы мог подумать! Кстати, это объясняло его бзикнуто-трепетное отношение к одеянию. Не иначе эта штука стоила как половина Олоба. А то и дороже.

Тут с волшебными предметами всё очень странно. Хотя это норма, такой уж тут мир, что всё через одно место. В общем, артефакт можно сделать из чего угодно. Хоть из деревянной ложки. Но для этого нужно подобрать подходящие предметы, пропитанные определённой стихией. Как правило, их можно извлечь со стихийных порождений. Напитываешь ложку силой от каких-нибудь палок с хищных кустов и обломков коры со злобных деревьев, и вуаля — ты владеешь усиленной артефактной ложкой. Да, звучит бредово. Именно поэтому из ложек артефакты не делают (но это не точно), а вот, например, из посохов — вполне.

Возвращаясь же к разговору с Мафлидом… Да, никакой пользы от этого разговора я не приобрёл. О том, что я владею тьмой, рассказывать викарию я не стал. Откровение за откровение? Да с чего бы! Уверенность Мафлида в моей к нему лояльности ещё не значит, что, узнав про моё сродство с двумя стихиями, он не побежит прямиком к Эженэйро. Особенно с учётом того, что его хотели убить. Явно неспроста. И об этом викарий распространяться не собирался. Так что грош цена таким откровениям.

Правда, дельный совет он мне всё же дал.

Чтобы пользоваться своей светлой ризой, артефакт нужно было заряжать. Той силы стихии света, что можно было получить в Храме-сарае Всех Стихий, было недостаточно, и Мафлид каждые два цикла шёл к горе, где как раз находился мощный локальный источник стихии света.

И главный его совет как опытного паломника к горе Вноши (вот такое у неё нелепое название) был держаться подальше от деревушек. Потому что кадры там могли встретиться напрочь отбитые. В свободных землях старались устроиться в городах, а небольшие поселения образовывали в основном асоциалы и те, кого вежливо попросили в городе не появляться. Рука Эженэйро железная, да далеко не тянется. На периферии Свободных земель могло твориться всё что угодно.

Ага, удивительно, фэнтезийный мир, в котором по лесам шастают разбойники. Вот это поворот, ага.

Так что переть к горе мне было рекомендовано через лес, из-за влияния стихии природы скорее напоминавший джунгли. Во что стихия природы может превратить настоящие джунгли, я даже думать не хотел.

Но, как говорится, спасибо и на этом. Жаль, конечно, что вместо обучения магии получил разговор по душам. На чужую тайну пива в кабаке не купишь. Может быть, я бы действительно расстроился, но на прощанье Мафлид сказал мне ещё кое-что интересное.

— Прости, что не смог помочь тебе, Хеди. Но не переживай, я уверен, Гермигот тебя не бросит.

— А? — Упоминание боголаски в таком контексте меня обескуражило.

— Он нечто большее, чем сомнительный фольклорный персонаж. Твои родители очень долго не могли зачать. Они перепробовали всё, взывали ко всем богам. Отчаявшись, они попросили помощи у Гермигота, — Мафлид замялся, словно решая, стоит ли продолжать. — Да. Гермигот ответил на их зов. Но его цена была высока. Твои родители покинули Олоб не просто так: пришло их время отдавать долг. Не думал, что расскажу тебе, но раз уж ты связан с ним… В общем, я решил, что так будет честнее по отношению к тебе.

Да уж, тут было над чем подумать.

— Спасибо, наставник. Я обещаю хранить вашу тайну.

Мафлид по-отечески улыбнулся на прощанье и с задумчивым видом вернулся к сортировке монет.

А я отправился восвояси. И тайны викария сейчас меня волновали меньше всего; а больше всего — тайны моих родителей и Гермигота. Ну, что я родился в этом мире не просто так, а с его помощью — это как раз закономерно. Но что ему понадобилось от моих родителей?

Ответов не было. И логика тут не помогала. Кто знает, что в голове у бога, который провёл два тысячелетия в компании деда-маразматика и снега? Вопрос риторический…

Я хотел незаметно выскользнуть из приюта и неспешно прогуляться в сторону дядюшкиного особняка, но по пути к выходу меня перехватила Белл.

— Ну что, Хеди, научил тебя наш викарий какому-нибудь приёму?

Ну вот и что мне ответить? «Нет, вместо этого мы мило побеседовали за жизнь»? «Мафлид рассказал мне, как водить за нос целый город с помощью артефакта»? Лучшая защита — это нападение! Знал бы я, к чему это приведёт, придумал бы какую-то более примитивную отмазку, но я сказал:

— Белл, ты же вроде была знакома с моими родителями? — Очень незаметная смена темы, ага.

— Хеди… Значит, старый лис тебе таки рассказал? — Лицо Белл приобрело то же уныло-страдальческое выражение, что недавно украшало физиономии викария.

И меня припечатало новым потоком откровений, к которым я совершенно не был готов.

— Я знала твоих родителей очень хорошо. И о том, что за твоё рождение им придётся расплатиться, тоже. Твоя мать, Айри, знала, что они с мужем должны будут уехать из Свободных Земель. Навсегда. Именно поэтому они немало вложили в приют и попросили меня приглядывать за тобой. Ты вырос замечательным молодым человеком, Хеди. Они бы гордились тобой.

Если Мафлид скорее выражал сочувствие, то от слов Белл веяло грустью. Укладывая в голове новую информацию, я и не заметил, как с языка сорвался вопрос:

— Получается, ты была так добра ко мне лишь потому, что мои родители тебя об этом попросили?

— Поначалу да, — после тяжёлого вздоха ответила мне она, — но ты очень быстро завоевал мою симпатию. Уж поверь, если бы ты был скверным мальчишкой и занозой в заднице, огребал бы от меня несмотря ни на какие старые обещания! — Так-то логично. Какой вообще смысл лезть из кожи вон, выполняя просьбу людей, которых ты, скорее всего, больше не увидишь?

И всё это хорошо, конечно, но теперь я по-новому посмотрел на своё детство в этой жизни. И в той. И вообще. Оказывается, быть юным не так уж и беззаботно.

Не зная, что сказать, и чувствуя некоторую неловкость от собственного вопроса, я вместо слов подошёл и обнял Белл. В конце концов, в этой жизни мало кому до меня было дело. А Белл… Не факт, что у меня ещё будет возможность сказать ей, как много для меня значила её забота. Такие вещи обычно осознаёшь только потом, когда уже поздно. Ну, или видишь их с высоты полученного в прошлой жизни опыта.

Так или иначе, про мой разговор с Мафлидом Белл успешно забыла, и я, ощущая себя сбежавшим от завуча школьником, наконец-то отправился на ужин к дяде. Его особняк — самое большое здание в Олобе — конечно же, располагался на самой окраине.

По меркам Олоба, каменная махина, в которой окопался дядюшка, была настоящим дворцом. Именно таковым он и казался мне в детстве — величественным, роскошным, хранящим множество тайн и загадок. По меркам же моего родного мира до дворца сие сооружение не дотягивало. Скорее вилла, причём даже не сказать, что богатая.

Ужин у дядюшки, как всегда, был великолепен. О том, что подают здесь за столом, судачит весь Олоб! И вроде блюда как блюда: салаты, тушёное мясо, жареные овощи и даже что-то похожее на пиццу, но вкус… Непередаваемо. Это как неделю питаться пресными хлебцами, а затем съесть только что испечённый французский круассан. Наверное. Честно говоря, не пробовал. Но видел в фильме, как кто-то ел круассан, и на его лице расплывалось блаженство.

Ещё бы, блюда, подаваемые на стол мало того, что были сделаны из ингредиентов, полученных из стихийных порождений, так ещё и приправлены аналогичными специями и пропитаны стихийной магией. Как итог, стоило лишь отведать что-то со стола, как тебя переполняли эмоции. Преимущественно удовлетворение и наслаждение. В общем, гастрономический оргазм в этом мире не метафора, а результат неумеренного поглощения подобных блюд. Так что ели мы с Вальхамистером не спеша.

Между прочим, стоили подобные яства немало. Не только вкусные и не портятся, так ещё и укрепляют тело, придают бодрости и значительно увеличивают регенерацию. Собственно, дядя снабжал ими и корпус стражей Олоба, и гвардию Эженэйро, ещё и на экспорт оставалось. Да и вообще, дядюшка Адри был одной из главных статей доходов Свободных Земель в целом. Не представляю, что будет делать Великий Магистр, когда дядя сыграет в ящик. Алхимика уровня дяди в принципе сложно найти. Он учился у лучшего в своём деле. А вот сам дядюшка преемника себе найти даже не пытался — с таким скверным характером не суждено ему передать свои знания.

С другой стороны, дело его давно поставлено на поток, так что семья Лер своего не упустит. Это практически клан, члены которого рассеяны по всему контенту. Лер подмяли под себя как производство алхимических препаратов, так и их сбыт. Хотя номинально отвечали только за логистику. И один из них, фактически считавший дядину резиденцию своим домом, сидел напротив меня и чавкал.

Дядюшка же имел обыкновения являться в тот момент, когда на столе появляется десерт, а из трапезной исчезают все посторонние. Хотя и это бывало нечасто. Он мог не выходить из своей лаборатории десятницами. Эликсиры Адри могли излечить кого угодного от любой напасти, лишь только его самого не могли избавить от трудоголизма.

— Здравствуй, Хеди! Поздравляю, тебе теперь можно пробовать мои изделия из категории «для взрослых». Как инициировался?

— Привет, дядь. Было больно. — Дядя, хоть и считался затворником, обладал очень своеобразным чувства юмора. Но, как плюс, никогда ни на чьи шутки не обижался.

— Так тебе и надо. Может хоть мозги прочистились. Домик-то себе уже присмотрел? Пару десятин можешь пожить у меня, как из приюта выставят. Хотя ты ж раньше сбежишь, тебя Вандхалситер задушнит за пару часов. — Дядя отлично знал, как произносить «Вальтхамистер» но каждый раз намеренно коверкал его имя и ни разу на моей памяти не повторился. — Что со специализацией решил? Неужто похоронишь свой дар ставя печати нашего блаженного граднача на всякой макулатуре?

Да, вместо того, чтоб думать о делах насущных, я серьёзно озадачился как стихией тьмы Мафлида, так и прошлым своих родителей и Белл. Дядюшка же резко спустил меня с небес на землю.

— Меня Гермигот послал в пешее путешествие к ближайшей горе, так что недвижимость отходит на второй план. А насчёт специальности хотел с тобой посоветоваться…

— Копателем выгребных ям стань, вот тебе мой совет, раз всё равно башкой своей не пользуешься. Усёк? Твой выбор и только твой. И за халяву туфлю Магистру нашему поцелуй, в любом другом месте люди годами учатся, а тебе такая халява и бесплатно. Думай, Хеди, головой, а не пятой точкой. А то потом скажешь, что совет дяди Адри тебе всю жизнь сломал. — Дядя сел за стол и начал собирать из лежащих на нём блюд что-то вроде сэндвича, складывая салаты, мясную нарезку и какие-то печеньки между двумя кусками аналога пиццы. И да, именно так он ест, называя это гастрономическим футуризмом.

Дядя же не местный. Настолько не местный, что родился на другом континенте. И жил так, как ему нравится, наложив огромную кучу на чужое мнение. И на здравый смысл.

— Я и так скажу, что мне жизнь сломал чёрствый дядюшка, не давший вовремя свой ценный совет.

— Ага, Эженэйро не забудь заодно обвинить, что он свой опыт тебе в башку не всунул.

Дядя же постепенно перешёл от гипнотического взгляда к заглатыванию своего безумного бутерброда. Слава Гермиготу, не целиком. Вальтхамистер жевал, удерживая покерфэйс. Вот уж с ним я бы в покер точно играть не сел.

— Дядя, слушай, на меня и так сегодня Мафлид и Белл не сговариваясь вывалили откровения обо мне и моих родителях, хоть ты давай попроще. Я скоро свалю к горе, а что будет дальше — я даже не представляю. Но жизнь в Олобе мне, скорее всего, не светит.

— Да знаю я. Ты как дитя из сраного самосбывающегося пророчества. Ты знаешь, из меня родитель хреновый, я даже дочери-то нормально внимания не смог уделить. Но нихрена я тебе не расскажу, Хеди. Потому что тебе это не понравится. И ты сделаешь ошибку. И пытаясь изменить судьбу, исполнишь её. Так что хрен тебе с инжиром, а не откровение.

Если честно, я не понял, что дядя имел в виду. Но может оно и к лучшему. Явно было что-то, о чём мне почему-то лучше не знать.

— Класс. Может, у тебя в библиотеке хоть книжка есть по магии света, такая, для чайников?

— Книги с базой по свету и тьме получишь на выходе. Там же и эликсиры, и продукты со специальными свойствами. Немного, конечно, но до горы, чай, добредёшь с ними, если мозгами будешь работать и голову свою пустую ни обо что не разобьёшь.

— А по тьме-то ему зачем, Адриарас? ­­­— Несмотря на то, что с картавостью Вальтхамистера произносить полное имя дяди было не слишком хорошей идеей, он упорно это делал. Возможно, мстил таким образом за коверкание его имени. У них с дядей вообще отношения специфические.

— Те две книги по основам понимания старших стихий, что у меня хранятся в секции «для самых маленьких», рассматривают эти стихии вместе по причине их антагонизма, Вальтрахмистер. А все остальные книги у меня хранятся в секции «не для дебилов», и на них этому охламону я могу только дать посмотреть, и то издалека.

На самом деле, тот факт, что дядя дал мне что-то в личное пользование, уже само по себе нонсенс. Его особняк был практически музеем, и ко всем своим вещам он относился, будто к экспонатам: руками не трогать, не дышать, смотреть только краем глаза. А уж то, что он собрался мне вручить что-то из своей продукции, так это вообще! Словно решил выдать мне приданое или наследство раньше срока.

Обняв на прощанье дядю (жаль, в этот момент я не мог видеть, какое у него лицо) и пожав руки Вальтхамистеру, я покинул особняк и отправился в приют. Котомка с дядиным подарком, в отличие от моих мыслей, меня не очень тяготила. Мысли в голове не хотели упорядочиваться, и я решил забить на всё, руководствуясь правилом «утро вечера мудренее».

Завтра меня ждал поход с сестрой: самое то, чтобы спустить пар на стихийные порождения и устроить себе эмоциональную разрядку.